Образец "Ноль" (Веласкес-4)

Глава 4

Глава 04

3 января, вторник

Шестиэтажный кирпичный параллелепипед с затонированными наглухо окнами и мощной оградой находился на выезде из Нижнего города в сторону Майска. Столичное отделение Службы контроля за эсперами опекало три тысячи магов, живущих в Верхней и Нижней столице, Павел с некоторых пор жил на Свободных территориях, а там с проверками дело обстояло куда проще. Правда, теперь для того, чтобы въехать в любой Протекторат, приходилось каждый раз оформлять допуск, но свобода того стоила.

Напротив отделения работало кафе, молодой человек занял место у окна и приготовился ждать. У мага-инспектора Тима Мелендеса наверняка были свои дела, и он не был обязан из-за Веласкеса срываться с рабочего места. Тем не менее, Тим появился ровно через семь минут.

— Держи, — вместо приветствия он кинул Павлу крохотную пластину, — не знаю, как ты про них вынюхал, но это всё, что у нас есть. Настоящее местонахождение неизвестно, без комментариев. Тут официальная информация, а неофициальной ровно столько же. Пять случаев, все засекречены и переданы в Бюро, точнее, Бюро их передало нам. Если нужны подробности, тряси Патрика, он у нас теперь главный.

— Именно поэтому я к тебе и обратился, — Веласкес пододвинул магу-инспектору две пластинки по пять тысяч реалов, отметил у того в планшете свою лицензию частного детектива, — сеньор Кавендиш не будет разговаривать со мной о работе, в лучшем случае заставит работать в вашей Службе.

— А что, неплохое занятие.

Тим подмигнул собеседнику. Маленький спектакль, который они разыграли для внутреннего контроля, почти закончился. Служба не могла отказать в ответ на конкретный запрос лицензированного частного детектива, а откуда этот частный детектив получил имена и даты — его профессиональная тайна. Всё, что нужно было Веласкесу, так это официально получить полный список подстреленных магов, дальше он мог копать сам. Магу-инспектору никто не запрещал брать за это деньги, если список не содержал секретных или личных сведений. На правильный вопрос был получен правильный ответ.

— Не боишься, что я тебя подсижу?

— Спасибо скажу, от мёртвого чокнутого мага больше неприятностей, чем от живого, из-за него внедряем новые программы, ночей не спим. Скоро и до вас доберутся, деревенских.

Павел кивнул. Мелендес предупреждал его, на Свободных территориях новшества появлялись не сразу, так что он всё ещё мог сдать старый набор тестов. Они поговорили минут десять, маг-инспектор забрал с собой коробку пончиков с клюквенным джемом, перешёл улицу и скрылся в подъезде отделения Службы, а Веласкес проверил комм — адвокат успел выбить из юридической службы «Ньюс» семьдесят тысяч аванса, и обещал к вечеру получить ещё пятьдесят. Ломакс, если вцеплялся во что-то, то как кайман, не отпускал добычу до последнего.

Информация с пластинки ушла Геллеру, вдогонку Веласкес послал ему запись разговора с Суарес. Эфраим надеялся вытащить свою подружку, чтобы отвезти её к Шварцу. Отличный обмен, Филипа получит жизнь, а доктор — ещё одного мага в свою организацию. Филипа Суарес исчезнет навсегда, вместо неё появится новый житель Свободных территорий, решивший переехать в протекторат, её мать будет считать Пипу мёртвой, но это лучше, чем быть мёртвым на самом деле. Лично Веласкеса это не касалось, он, по возможности, не хотел иметь ни с Шварцем, ни с его людьми ничего общего. И с Суаресами — тоже.

Комм снова пискнул, Нина была согласна выделить своих людей, двоих. Вполне достаточно для одной истеричной звёзды.

В пять часов второй трети у Симонс намечалось интервью в здании мэрии Нижнего города — третий советник Луиш Перейра выставил свою кандидатуру на пост мэра, и обещал Терезе выложить всю правду о себе, своей семье и конкурентах. Что именно сеньор Перейра за это получал, и что отдавал взамен, Веласкесу знать не полагалось, его обязанности распространялись только на обеспечение безопасности репортёра «Ньюс».

Мэрия Верхнего города находилась в центре сквера, носящего имя доктора Гомеша, первого мэра столицы — полторы тысячи кипарисов, высаженных в шахматном порядке, обрамляли короткую аллею из каштанов и скромное двухэтажное здание с красной черепичной крышей и кирпичными стенами. Утверждали, что один из кипарисов посажен лично Франсиску Гомешем. Мэр, восемь советников, девять помощников, три секретаря и четыре охранника — численность обитателей мэрии оставалась неизменной двести сорок лет. На самом деле внутри редко когда находились больше пяти-шести человек, и мэр, и его советники предпочитали решать проблемы города там, где им было удобно, и когда удобно. В полном составе мэрия собиралась два раза в год — перед рождественской пятидневкой и в начале июня.

Полицейский пост на площадке для размещения гостей состоял из одного пикапа и двух постовых. Сержант, плотный чернокожий мужчина средних лет, проверил лицензии Веласкеса, показал на свободное место, проще говоря, обвёл всю площадку левой рукой, на которой тускло блестел блокиратор. В правой он держал пластиковый пакет с маффинами и сканер.

— С этими выборами сплошные проблемы, — пожаловался он. — То никто носа сюда не покажет, а теперь шастают каждый день. От «Ньюс» получен запрос на трёх сопровождающих, значит, в мэрию зайдёте только ты, сеньора Симонс и двое её ассистентов. Площадь Сервантеса, да? Я тебя помню, парень, три выстрела, один точно в глаз, год назад. Глок с магнитным ускорителем? Тот самый? Отличная штука, точнее две. Всё в порядке, сеньор Веласкес. А вот и третий советник.

На стоянку въехали два мотоцикла, на красном Дьяболо, почти один в один как у Павла, сидел молодой человек в кожаной куртке и футболке с собственной физиономией, а на чёрном Каймане — здоровенный верзила в навороченном такт-костюме, с овалом визора, надвинутым на левый глаз. Советник Перейра соскочил с байка, кивнул Павлу и сержанту, крепко пожал им руки и быстрым шагом направился к зданию мэрии, его охранник задерживаться не стал, скользнул угрюмым взглядом по стоянке и зашагал чуть позади босса.

Охранника звали Майк Лански. Полтора года назад он работал на Войцеха, хозяина нелегального клуба в Нижнем городе, а Войцех, в свою очередь, работал на Карпова, тогдашнего босса Павла. Лански был тупым качком, напичканным имплантатами, он мог выбить долг или выбросить на улицу проигравшегося игрока. Выглядел он внушительно — больше двух метров ростом, огромные мышцы, рубленые черты лица и жёсткий взгляд, но в реальной схватке не стоил ничего. Из этой встречи молодой маг мог сделать два вывода, либо люди Карпова после его смерти разбежались кто куда, и Лански случайно прибился к советнику Перейре, либо братья Гальяцци, боссы Карпова, сделали ставку на будущего мэра, и выделили тому охрану из своих боевиков. Из своих самых никудышных боевиков.

Чёрный фургон «Ньюс» появился через несколько минут, оператор переговорил с полицейским, запустил несколько дронов и проверил камеру. Следом за ним подлетел мотоцикл, с него спрыгнула Тамсин, невысокая чернокожая брюнетка. Тамсин работала на Нору Фернандес, и не любила, когда её дёргали по пустякам. Она подошла к Павлу и пихнула его под рёбра.

— Эта сучка меня достала, — заявила брюнетка. — Я требую прибавки.

Оператор подошёл поближе, пригладил волосы.

— Сеньора Симонс? — уточнил он.

— Ага. Бесит, тварь такая. Тут не стой, там не загораживай. Теперь ещё решила ехать отдельно, не удивлюсь, если её пристрелят. Да что там, я сама это сделаю. Эй, — повернулась женщина к полицейскому, — если что, я просто пошутила.

Тот равнодушно кивнул.

— Энрике у нас отвечает за камеры, правда, красавчик? — Тамсин потянула оператора за воротник, выпятила грудь.

— Да, — молодой человек покраснел.

— А мне покажешь, как всё это работает? — грудь женщины заскользила по рубашке оператора.

— Конечно, — тот с готовностью протянул планшет, — вот здесь я вхожу в модуль управления, а здесь выбираю маршрут облёта, а здесь…

— Дебил, — с грустью в голосе сказала Тамсин. — ты же первой шлюшке всё выложишь. Паулито, ну как с такими работать? Малыш, запомни, если кто-то тебя о чём-то спросит, сразу беги к тёте Тамсин, я им сама покажу и расскажу. Ладно, время ещё есть, Симонс будет через три минуты. Эми присматривает за ней, а я пока прогуляюсь, что-то не нравится мне это место, вон там бы я посадила снайпера.

И она исчезла среди деревьев. Полицейский недоверчиво хмыкнул, перелистнул записи в планшете.

— Почаще бы такие, а то скука смертная. Ты-то сам не хочешь осмотреться?

— Нет, — Павел покачал головой, — ей лучше не мешать.

Белый кабриолет Терезы Симонс опоздал на тридцать секунд, он влетел на стоянку, и резко затормозил возле фургона редакции. Репортёр была не одна, рядом с ней сидела рыжая девушка в светлом сарафане, Павлу показалось, что он её где-то видел, причём совсем недавно.

4 января, среда.

Фран аккуратно высунула ногу из-под одеяла, нащупала кончиками пальцев прохладный пол, стараясь не шуметь, села на кровати. Обернулась, и выругалась про себя. Она зря осторожничала, соседняя подушка пустовала. Девушка соскочила на пол, голышом подошла к окну, провела рукой по стене, заставляя жалюзи раскрыться. В ста метрах стена деревьев, увитых лианами, казалась сплошной зелёной массой. В зарослях что-то мелькнуло, чёрная тень, похожая на ягуара, но конечно же, ей показалось — зачем самому опасному хищнику Параизо тут разгуливать.

За поясом безопасности вокруг дома следили, молодая поросль была подстрижена почти под корень, даже трава почти не выбивалась. Голова после вчерашнего чуть побаливала, Фран прошлёпала в ванную комнату, и долго стояла под холодными струями воды. Она обожала почти ледяной душ, и выключила воду, только когда губы посинели. Накинула халат, толстый, пушистый и очень мягкий. Комм ничего подозрительного не замечал, мотоцикл стоял неподалёку на улице, там, где она его бросила, пистолет лежал в сумочке, в самой сумочке никто не рылся.

Парня с яхты, помахавшего ей, когда она готовилась выпустить ракеты по цели, Фран узнала сразу. Трудно не узнать человека, которого ты разглядывала с помощью дорогой и очень чувствительной камеры, и в первую секунду она даже было полезла за пистолетом, но потом сообразила, что уж её-то этот молодой пижон никак не вычислит. В маскировочном балахоне, меняющем почти всё, вплоть до походки, можно скрыться от кого угодно, именно поэтому такие штуки были запрещены для гражданских. Тем не менее, весь день, пока Веласкес таскался с ними сначала по мэрии, а потом по дому политика, Фран непрерывно за ним следила. Молодой человек ничем не показал, что в чём-то её подозревает, и всё равно, врождённая паранойя или то, что называют шестым чувством, заставила её продолжить знакомство — сначала в баре, где Павел ничего не пил, потом в ночном клубе, где он ничего не глотал и не колол, и наконец здесь, в глухих джунглях. У молодого мага, оказывается, был собственный коттедж, оборудованный так, что у Фран слюнки потекли. Она мысленно посчитала, во что обошёлся бы ей герм-вход компании «Уорбиш Тринити», две полностью изолированные комнаты-капсулы, защиту которых не смог пробить навороченный сканер, и комплекс «Эхо-440», который угадывался небольшими пирамидками, разбросанными по всему зданию. Фран неплохо зарабатывала для девушки её возраста, но такой коттедж позволить себе пока что не могла. Так же, как и коллекционный Дьяболо. И яхту. И наверное, не сможет позволить её долго, репортёры, за исключением тех, кто на самой верхушке, зарабатывали скромно, а побочный заработок мог исчезнуть в любую минуту.

— Нравится?

Павел, стараясь подойти незаметно, оказался у неё за спиной, но девушка услышала его топот задолго до того, как молодой человек появился в комнате.

— Ты всех сюда привозишь, чтобы впечатление произвести?

— Ага.

— Тебе это удалось, — призналась Фран. — Отличный домик, и место тоже шикарное. Тут ведь водопад недалеко?

— Пять километров. Если открыть окна, его хорошо слышно даже через джунгли.

— Один живёшь?

— Я в этом доме почти не бываю, — Веласкес колдовал над кофейным автоматом, — живу то в Ньюпорте, то в столице. А коттедж мне в наследство достался от одного противного старикашки. И ещё мотоцикл.

Фран кивнула, пообещав себе, что сегодня же выяснит, кто этот щедрый старикан. Проследить судьбу коллекционного экземпляра было несложно, реестр владельцев находился в почти открытом доступе. Точнее, она знала человека, который мог в нём покопаться за небольшую плату.

— Нам следует поторопиться, — Павел поднял две чашки кофе, — иначе твоя мать начнёт волноваться, а мне платят за то, чтобы она этого не делала. Кстати, ты расскажешь ей о нас?

— Нет, — Фран забрала у него чашку с горячим ароматным напитком, сделала глоток, в голове окончательно прояснилось, словно резкий ветер сдул пыль, осевшую на извилинах, — откуда ты знаешь?

— От вашей юридической службы, контракт заставляет раскрывать такие вещи — родственники под охраной и всё такое, но я никому не скажу, обещаю.

— Мне кажется, — девушка усмехнулась, — рано или поздно и так все узнают, и тогда уж отыграются. Плевать, я на самом деле честно выиграла это место, все анкеты были обезличены. Ты ведь тоже там работал? Мне Тимми сказал.

— Да, Коллинз пригласил, мы с Дюком давно знакомы, но потом что-то не сложилось.

— И тогда ты получил это всё? — девушка обвела рукой вокруг себя, — или ты из богачей, каких-нибудь старых Веласкесов?

— Нет, — Павел рассмеялся, — мои родители были фермерами на Свободных территориях, максимум, что они мне могли оставить — это сарай с овцами, но я бы точно отказался. Частные детективы в реалах купаются, разве ты не знала?

— Догадывалась, — девушка вытащила из аппарата сэндвич с сыром и помидорами. — Так родители у тебя живы?

— Умерли, когда мне было десять, меня опекун воспитывал, кстати, с ними повезло, с ним и его родными. Твоя очередь.

— Мой отец тоже умер много лет назад, он был военным, сержант Ингвар Лемански. Мать я почти не знала, она оплатила приёмную семью, я оттуда сбежала, как только появилась возможность.

В этот момент комм Фран завибрировал. Пришло личное сообщение.

Майк Пельтцер, высокий полнеющий мужчина сорока семи лет, с курносым носом и выступающим подбородком, в кремовом мятом пиджаке и тёмных брюках, преподавал в университете Тампы два предмета — химию и историю Сегунды. Первый предмет он обожал, а второй ненавидел. Однако именно преподавание истории позволило ему изучить достаточно первоисточников, чтобы понять — то, что пишут в учебниках, полное враньё. Майк моргнул, проверяя время — до конца лекции оставалось шесть минут. На дворе стоял триста тридцать шестой год от Разделения, а они изучали двадцать девятый, именно тогда Ирма Рубин стала первым зарегистрированным ESP, эспером — человеком с экстрасенсорными способностями. Майк не любил студентов и коллег, но ещё больше не любил магов. Эсперы были тем редким случаем, когда факты оказывались куда хуже любых домыслов, тщательно скрываемые преступления против обычных людей можно было обнаружить, просто копаясь в архивах. В группе, которой он читал лекцию, с браслетами ходили четверо — три парня и одна девушка, сниженные оценки были им обеспечены.

— На этом всё, — сказал Пельтцер, смахивая с экрана на стене лицо Ирмы, — через неделю итоговый зачёт, тогда и увидимся. Проваливайте.

Студенты толпой повалили к двери, переговариваясь о чём угодно, кроме истории, Майк равнодушно на них смотрел, прикидывая, чем заняться вечером — отправиться в бар, где играли в покер, или остаться дома, спуститься в подвал, в лабораторию. Шрам на руке заныл, Пельтцер улыбнулся. Старая рана подсказывала, что нельзя терять навык, со дня, когда его вышвырнули с работы в горнорудной компании, прошло двенадцать лет, но до сих пор он мог перепрограммировать взведённую мину с закрытыми глазами. Тогда ему просто не повезло, какие-то идиоты залезли в ущелье, где их компания вскрывала пласт, хотя всё вокруг было огорожено и обвешено знаками и предупреждениями. Но нет, всегда найдутся те, кто хочет рискнуть. Там и остатков тел почти не нашли, и суд Пельтцера оправдал, только компания решила, что он портит их репутацию. Двенадцать лет Майк просидел в университете, сначала студентом, а потом преподавателем, но истинной его страстью были взрывы. Когда с ним связался безымянный наниматель, и предложил работу, Пельтцер колебался недолго. К предлагаемой сумме шло досье на будущую жертву, того ещё мерзавца, и вдобавок мага. Бывший взрывник сделал для него особый заряд, такой, чтобы гадёныш потерял только ноги, но не жизнь. Мгновенная обширная кровопотеря, оторванные конечности, потеря сознания, Майк остро чувствовал его боль и отчаяние, а ещё колебался, оставить мага подыхать с браслетом на руке, или всё же заработать сто тысяч. Он хотел выбрать первое, но выбрал второе — на зарплату преподавателя прожить сложно.

Словно в ответ на его мысли, комм завибрировал, пришло кодированное сообщение. Пельтцер проводил взглядом спину последнего студента, уселся в кресло, положил ноги на стол, натянул на глаза визор, уставился на несколько строчек текста и три затушёванных лица.

— Поздравляю, — гласила надпись, — ты прошёл во второй этап. Приз — триста пятьдесят тысяч реалов. Подтверди участие, и получишь аванс в пятьдесят тысяч и информацию о первой цели. Приз выплачивается полностью и только в том случае, если все три цели будут уничтожены.

— Конечно — да, — произнёс Майк, вдавливая палец в экран, и вращая изображение парня с непропорционально большим ртом.

Тинг Чэнь, подтянутая блондинка с зелёными глазами и кукольными чертами лица, которые были в моде лет пятнадцать назад, стояла на бровке футбольного поля, где бегал её младший. У Чэнь было трое детей-близнецов, девочки сейчас отдувались на уроках, а Кевин гонял мяч. Тинг обожала своих детей, своего мужа, сержанта полицейского участка небольшого городка неподалёку от Тахо, и свой дом в хорошем кондо на побережье, с видом на океан. Женщина сунула два пальца в рот и свистнула.

— Давай, Кевин, задай им жару.

Кевин, прорвавшись в штрафную, ударил по мячу, тот полетел в сторону ворот, ударился о штангу и отскочил в сторону защитника. Зрители разочарованно загудели. Комм блондинки завибрировал.

— Поздравляю, — гласила надпись, — ты прошла во второй этап. Приз — триста пятьдесят тысяч реалов. Подтверди участие, и получишь аванс в пятьдесят тысяч и информацию о первой цели. Приз выплачивается полностью и только в том случае, если все три цели будут уничтожены.

Тинг чиркнула по экрану, смахивая надпись и открывшееся лицо девушки с рыжими волосами. Вместо неё появился муж, тот как всегда сломя голову нёсся куда-то на своём служебном мотоцикле.

— У меня после обеда дела, дорогой, в магазин привезли новый товар, — сказала она, — близнецов заберёт няня. Конечно, я буду к ужину.

Магазин приносил одни убытки, а близнецов надо было одевать и кормить. И выплачивать ипотеку.

— Вы не пожалеете, сеньора, — Фредди Кошта бережно забрал планшет, положил его в чехол, замер, держа двумя руками, словно драгоценность.

Кошта был небольшого роста, сухощавый, с приплюснутой головой и непропорционально большим ртом. Но все недостатки исчезали, когда клиенты ловили взгляд его больших карих глаз, он отлично действовал даже на мужчин, но особенно — на женщин средних лет. Именно такие чаще оформляли страховку, а значит, давали Фредди заработать. Кошта был страховым агентом, и разъезжал по всему Параизу в поисках клиентов из тех, что доверяют только личному общению. У мужчины не было семьи, и поэтому его отлучки никого не беспокоили.

— Но триста реалов в месяц, — теперь, когда договор был подписан, клиентка засомневалась, — а вдруг муж потеряет работу? Мы и так едва сводим концы с концами.

— Совершенно справедливо, сеньора, — сказал Фредди, снова доставая планшет, — ещё сто реалов, и вы сможете об этом не беспокоиться. Страховая компания поддержит вас в трудную минуту, обещаю.

Тут снова помогли карие глаза, влажный пронизывающий взгляд словно давал гарантию того, что страховку она получит в любом случае. Женщина, словно под гипнозом, заверила второй договор, Кошта поклонился, поцеловал ей руку и не спеша прошёл к потрёпанному пикапу — такая машина внушала небогатым клиентам доверие. Только усевшись в кабину, он раскрыл сообщение на комме, внимательно изучил текст, приложил подушечку большого пальца к браслету комма и полюбовался изображением китаянки с зелёными глазами. Коште вполне хватало того, что он получал от продажи страховок, но он любил приключения.