Образец "Ноль" (Веласкес-4)

Глава 15

Глава 15.

9 января, понедельник.

— Тебе велели, чтобы Веласкес был тут, — коротышка в классическом костюме в полоску и чёрных лакированных туфлях резко ударил Дюка Коллинза под дых.

Редактор судорожно пытался вздохнуть, но спазм мышц не давал диафрагме двигаться. Второй гость сидел в гостиничном кресле, лениво зевая.

— Я ему сказал, — наконец смог выдавить из себя мужчина. — Он обещал приехать.

— Он приехал, а потом пропал, — сказал второй гость, на нём был потрёпанный пиджак с чуть оттянутыми локтями, но в этой паре именно он был главным, — ты ведь его не предупредил, правда?

— Нет, — Коллинз дотронулся до губы, поморщился от боли, на пальцах осталась кровь, — у вас ведь есть запись разговора. Он ничего не заподозрил.

— Нам платят, чтобы мы решали проблемы, — второй достал сигару, обрезал кончик, с удовольствием раскурил, — быстро и эффективно. Мелкий эспер должен быть здесь, мы следили за ним от столицы до Ньюпорта, и последнее место, где его видели — это офис его агентства. Последний звонок — тебе. О чём вы говорили?

Павел действительно звонил Коллинзу некоторое время назад, но редактор не стал отвечать, побоялся сказать что-нибудь лишнее.

— Ни о чём, — проговорил он, и получил ещё один удар под дых, теперь уже ногой.

Второй гость терпеливо ждал, пока судорожно бьющееся на полу тело сможет снова говорить.

— Я думаю, ты его предупредил. Если мы сегодня днём не закончим с парнем, завтра мы примемся за тебя по-настоящему, — ухмыльнулся он, — хорошо понял? Постарайся его найти, и приглядывай, чтобы не сбежал раньше времени.

— Да, конечно, — Коллинз закивал головой, — я всё сделаю, всё исправлю, обещаю.

Гости ушли, он полежал ещё немного на полу, потом доковылял до шкафа, вытащил чемодан, а из него — походную аптечку. Обезболивающее вспрыснулось в кровь, голова прояснилась.

Редактор приехал в Ньюпорт на траурную церемонию по Терезе Симонс, и заселился в отель вместе с остальными приглашёнными из «Ньюс». Коллинз не любил похороны, они напоминали ему о том, что всё, что он делает, когда-нибудь для него лично ничего не будет значить — ни плохие поступки, ни хорошие не помогут ему, когда придёт время исчезнуть насовсем, личность распадётся, его самого не станет, а весь накопленный багаж впечатлений, ощущений и прочего оправится на свалку. Все эти церемонии хороши для живых, мёртвым они ни к чему, нельзя произвести впечатление на того, кого не существует. Пример Терезы был удручающим, ещё несколько дней назад она ходила по редакции, как королева, а теперь всё, чего репортёр достигла, поместилось в небольшой контейнер, который запустят над океаном, в облачко праха, унесённого ветром. Наверное, уже без него.

То, что случилось сегодня, Дюк и в страшном сне не мог представить. В департаменте маркетинга его просили пригласить Веласкеса, и он сделал это, не подозревая, что действует в чьих-то незаконных интересах, а теперь эти двое пытались что-то ему диктовать, словно он мелкая сучка в уличной шайке. «Ньюс» катились под откос, раньше, при Игнасио Ортега, ни бандиты, ни представители Фальков, что часто бывало одним и тем же, не осмеливались вмешиваться в дела редакции и угрожать её работникам. Одно дело поддерживать корпоративные интересы, а другое — плясать под чью-то дудку, грань между этими двумя понятиями Коллинз проводил очень чётко. Сегодня его бьют те, кто должен охранять, что будет завтра?

Он бросил последний взгляд на чемодан, переоделся в спортивный костюм, напялил кроссовки, и побежал в сторону порта. Возможно, его просто припугнули, и отстали, но существовала вероятность того, что за Коллинзом кто-то следил, поэтому он не стал давать им повода что-то заподозрить. Пробежка длилась двадцать минут, редактор забежал в гостиницу через второй вход, со стороны гаража, прошёл на подземный этаж, и сел в арендованный пикап. На автопилоте автомобиль отправился к ближайшему супермаркету, в кузов загрузили кресло и письменный стол, а потом пикап не торопясь поехал в сторону автострады. Уже там, в потоке машин, Коллинз вылез из-под сиденья, ввёл новый адрес, пикап ехал в Хайчен. Комм валялся в номере гостиницы, и если кто-то и пытался с редактором связаться, сделать они этого пока что не могли.

В Хайчене мужчина пересел на мотоцикл, и через два часа пересёк реку Агуа, въехав на территорию Северного протектората. В ближайшем городке он подтвердил личность, восстановил доступ к данным, купил новый аппарат, перевёл все деньги в «Северный банк», продал свои акции «Ньюс», направил заявление в департамент по кадрам и отказался от апартаментов в Верхней столице. Через три минуты с ним попыталась связаться Мишель Ортега, Коллинз не стал отвечать, с прежней редакцией он покончил. Редакции «Северная звезда» требовался ночной выпускающий, а ему, похоже, новая работа. Оставалось ещё одно дело, точнее, долг, мужчина нашёл контакт Веласкеса, попытался его вызвать, а потом, когда не вышло, послал сообщение, прикрепив копию видео со своей лицензированной камеры. Лицензия принадлежала «Ньюс», так что он позаботился, скопировал не только видео, но и метку, под которой запись лежала на правительственном сервере. Пусть попробуют удалить, или выкатить претензии, его юристы вцепятся в редакцию не хуже выдры.

Давид Сигел работал в службе безопасности «Айзенштайн» больше десяти лет, один из корпоратов, Саймон Бредфорд, вытащил его из уличной банды и наставил на путь истинный. Пока был жив шеф Варгас, Сигела задвигали на третьестепенные роли, связанные с мелкими разборками и подручными из уличной шпаны, но со смертью прежнего начальника карьерный эскалатор пришёл в движение, кое-какие персоны, оказавшиеся не на той стороне, вылетели вон, а другие чуть поднялись. В том числе и Бредфорд, новый второй помощник нового главы службы безопасности. Сигел стал одним из тех, кто отвечает за локальные силовые операции, не пешкой, а почти конём. Или, как оказалось, ослом.

На экране двое его людей покидали гостиницу, где разместились работники «Ньюс», приехавшие на похороны Терезы Симонс, через несколько минут из неё выбежал третий выпускающий редактор Коллинз, камера крупно показала ссадину на его губе, а ещё через полчаса Коллинз пропал. Скорее всего, он сбежал в одном из автомобилей, три фургона и пикап седана выехали из гаража гостиницы почти одновременно. Плохо, что его люди действовали в рамках его же указаний — надавить на Коллинза, заставить Павла Веласкеса появиться в Ньюпорте, а потом и на похоронах. Давид пустил слух, что за голову парня назначена награда, Веласкес должен был об этом узнать там же, в порту. Ему бы объяснили, что он должен сделать, если хочет остаться в живых, припугнули хорошенько, а потом позволили бы исправиться, взяли под защиту. Сперва он подключил связи в «Ньюс», там намекнули приятелю Веласкеса, редактору Коллинзу, что парнишке хорошо бы поприсутствовать на церемонии в честь бывшей подопечной, только Павел куда-то исчез. Подчинённые, которым он доверял и знал ещё по улице, перестарались, они должны были всего лишь подстегнуть объект, заставить понервничать, а не лезть к Коллинзу с угрозами.

. Ещё хуже, что он, Сигел, узнал об этом шесть часов спустя, когда Коллинз уже был вне пределов досягаемости, демонстративно уволился из «Ньюс», и не стал разговаривать с Мишель Ортегой. Сигел хоть и не был самым умным и сообразительным работником службы безопасности, но представлял, что произойдёт дальше, он догадывался, что Нора Суарес уже отдала приказ Бредфорду, тот — своим псам, и никакие прежние связи и знакомства его, Сигела, не спасут. У мужчины не было жены и детей, значит, вредить будут только ему, долго и мучительно. Давид вылез из-за стола, на лифте поднялся на крышу, подошёл к парапету, вдохнул прохладный морской воздух, насыщенный влагой и свежестью. Потом проверил, отключены ли ловители, разбежался, и прыгнул, стараясь отлететь от здания как можно дальше, чтобы не попасть в страховочную сеть. Он успел — когда тело летело мимо седьмого этажа, на крышу выбежали трое. Один из них залез на бортик, посмотрел вниз.

— Готов, — сказал он, — надо доложить. Аккуратно упал, поганец, прямо на разделительную полосу.

Для Норы смерть Сигела ничего не решала. Троица, посланная за ним, должна была придержать Давида до её приезда, то, что мужчина выбросился с крыши, было его личным и слегка поспешным решением.

— Ублюдок, — женщина думала о нём с долей зависти, сама она на такую роскошь, как самоубийство, не рассчитывала.

Сигел подчинялся Бредфорду, а тот в последнее время не скрывал, что получает приказы лично от Генри Фалька, видимо, Норе готовили замену. По сути, провал операции «Веласкес» лежал теперь на помощнике, только крайней, и в этом Суарес была уверена, окажется она сама. Нора откинулась на сиденье автомобиля, приказала изменить маршрут — возвращаться в Гринвуд не имело смысла, машина развернулась и поехала обратно, в Ньюпорт. Предстоял неприятный разговор с Мишель, возможно, сегодня у «Ньюс» будет новый президент, или у службы безопасности «Айзенштайн» — новый глава.

Следовало бы отозвать тех, кто избил Коллинза, Суарес потянулась было к комму, но в последний момент передумала, если у них получится надавить на Веласкеса, отлично, нет, двумя идиотами станет меньше. А вот судьба молодого человека её волновала, в «Ньюс» он сказал, что ничего не знает о судьбе её дочери, но Нора была уверена — Веласкес соврал. Филипа наверняка жива, и он её найдёт, лучше рано, чем поздно.

— Гляди, Багси, это ж наш клиент, — коротышка пихнул своего приятеля локтем в бок.

Гангстеры проспали в машине до утра, потом поднялись в апартаменты Веласкеса, и обнаружили, что там никого нет — тепловизор показывал абсолютно пустое помещение, только бытовые приборы выделялись на экране. Консьержка, с вечера занявшая место внизу, оказалась злобной старой грымзой, и выяснить у неё ничего не удалось, кроме того, где находится сенсор вызова полиции, поэтому коротышка и его приятель ушли не солоно хлебавши, и отправились в гостиницу к Коллинзу. Там коротышка хорошенько оторвался, избив редактора, начальство словно о них забыло, никаких новых приказов эти двое не получили, и вернулись на прежнее место неподалёку от дома Веласкеса. У обоих было паршивое настроение, коротышке жал новый костюм, а туфли натёрли ноги, у помятого осталась последняя сигара. Взяв кофе и пончики. они расположились так, чтобы видеть подъезд. В арсенале уличных банд было полно устройств для слежки, но эти двое считали, что теперь они в мафии, и важная новая работа требует соответствующего антуража и манер, таких, как их показывали в фильмах со Старой Земли. Они даже клички себе взяли оттуда, Багси и Микки.

— Откуда у этого прыща такой байк? — Багси выплюнул кончик сигары, поднёс старомодную зажигалку.

— Чур, будет мой, — осклабился Микки.

Транспорт на Параизу угоняли редко, во-первых, обычные модели стоили дёшево, во-вторых, всегда можно было взять то, что нужно, в аренду, и в-третьих, угонщика поймали бы в тот же день — вывезти машину или мотоцикл с острова было некуда, а камеры стояли на всех магистралях. Правда, только если об угоне заявят, а мёртвые, как известно, мало пекутся о своём имуществе.

— Ты поаккуратнее, — посоветовал потрёпанный, наблюдая за тем, как Павел слезает с байка и заходит в подъезд, — велено только припугнуть, мокрое дело он не заказывал.

— Всегда что-то может пойти не так, — философски ответил коротышка, дотрагиваясь до двери, — пошли, пока тёпленький, может разговорчивее будет.

Створки раздвинулись, впустив бандитов, на месте консьержа сидел молодой парень, почти подросток, с длинными курчавыми волосами, при виде гостей он вздрогнул.

— Эй, шкет, — сказал потрёпанный, — мы к приятелю пришли, он тут на последнем этаже живёт, но это сюрприз. Давно не виделись, вот бы на его рожу поглядеть, как дверь откроет, а мы там. Сечёшь?

— Так вам нужен сеньор Веласкес? — парень чуть побледнел, перелистнул что-то на экране, — только что приехал, но ничего не передавал, типа, чтобы никого не пускать. Только сами знаете порядок, придётся предупредить.

— Если здоровья навалом, предупреди, — коротышка нахмурился, сжал кулаки, — сказали же тебе, сюрприз, или ты всё испортить хочешь?

— Нет, — парнишка замотал головой, — конечно, нет.

Павел устал, он чувствовал, что всё идёт не так, как надо. Пришлось сказать Нине, что с Триш всё в порядке, и что никаких признаков особых способностей у девочки нет. Люцифер убежал до того, как женщина очнулась, к тому же она очень хотела верить, что воспитывает обычного ребёнка, убедить её в этом труда не составило. Гораздо труднее было убедить Триш, что она гладила по голове не настоящего ягуара, а оцелота-переростка. Девочка так матери и сказала, но видно было, что она огорчилась, и очень хотела верить, что Павел ошибся, и это была именно чёрная пантера. Наверняка Триш расскажет об этом в школе, но ей никто не поверит — мало ли что дети выдумают, чтобы выделяться из толпы сверстников. Он попытался подправить память девочки, но ничего не вышло, как не получилось бы с любым другим эспером, значит, Лео Шварц, возможно, был прав, и Нина Фернандес воспитывала седьмой образец загадочного Маркуса.

Накопленная Триш энергия ушла, словно приоткрыли вентиль и спустили давление, на время девочка превратилась в простого человека с имплантом. На сколько именно, Павел не знал, не хватало и знаний, и опыта, значит, через месяц сеанс придётся повторить. Ягуар был бы не против, наоборот, ему даже понравилось. Молодому человеку — нет, все эти эксперименты могли навредить и девочке, и ему самому, и многим другим людям. Павел начал загибать пальцы, подсчитывая, сколько проблем накопилось помимо Триш. Тут были и Фальки, и Розмари, и рыжая Фран Лемански. Предстояло решить, что делать дальше.

До улицы Фейхтвангера он добрался к самому началу второй трети, чёрный микроавтобус стоял на другом месте, но с теми же наблюдателями, Павел зашёл в холл, за столом сидел Адольфо, внук консьержки. Стервозную бабулю давно уже следовало заменить системой безопасности, но совет квартала в очередной раз продлил запрет на камеры в общественных местах. Адольфо вечерами играл в группе в барах, а утром здесь иногда подрабатывал.

— Доброе утро, сеньор Веласкес, — вежливо сказал он, — к вам гости.

— Много?

— Одна сеньора, ждёт вас в офисе, сказала, чтобы вы немедленно, как только появитесь, шли туда.

— Так и сказала? — недоверчиво спросил Павел. — А что за сеньора?

— Такая с чёрными волосами, — Адольфо покраснел, — очень красивая. Я не знал, можно ли её впускать, но господин Геллер разрешил.

— Раз разрешил, пусть ждёт. Поднимусь сперва к себе, — решил молодой человек, поставил было ногу на ступеньку, но передумал, вернулся к столу, наклонился поближе к парню, — машину видел на улице возле соседнего дома, чёрный микроавтобус?

— Да, с самого утра стоит.

— А людей, что внутри?

Адольфо помотал головой, в его взгляде читался вопрос.

— Их двое. Они наверняка сейчас заявятся, скажи, что я наверху. Они заставят тебя сидеть тихо и никого не предупреждать, так и сделай. И не беспокойся, тебе эти люди ничего не сделают.

— Хорошо, — парень готов был сорваться и сбежать отсюда как можно дальше, но пытался не подать виду, что испугался, чтобы не опозориться, — конечно, сеньор Веласкес.

— Ну и молодец, — Павел положил на стол пластинку в двадцать реалов, чуть подтолкнул к внуку консьержки, подмигнул, — купишь себе пива.

Багси постучал костяшками пальцев по старомодной деревянной двери — такие ставили в городах, подчёркивая преемственность с культурой Старой Земли. Жители Свободных территорий в этом отношении вели себя проще, и использовали металлопластик, который и разрывной пулей не прошибёшь. Дверь легко поддалась, а стоило на неё надавить, распахнулась.

Микки достал пистолет, отошёл от двери на два шага, широко расставил ноги и навёл ствол на дверной проём — именно так поступали кумиры с экрана. И когда створка уехала, выстрелил два раза в живот стоящему посреди холла силуэту. Он сделал это скорее от неожиданности, чем от желания кого-то убить, до этого дня Микки пришлось стрелять по живым людям лишь дважды, он предпочитал расправляться с жертвами куском арматуры или битой.

— Идиот, — прокомментировал его поступок Багси, водя стволом из стороны в сторону.

На полу валялся манекен, на который вешают одежду — пуля Микки проделала дырку в рубахе, и застряла в животе.

Апартаменты занимали большую часть этажа, длинный коридор расходился в обе стороны. Мягкий свет лился с потолка, слышался шум воды, кто-то принимал душ.

— Ты — туда, — Багси мотнул головой вправо, в сторону ванной комнаты, — и смотри там, этот пижон нужен нам живым. Я за тобой.

Микки кивнул, и осторожно пошёл вперёд, шагая коротко, словно пританцовывая, пистолет он перевёл в режим шокера. Дойдя до ванной комнаты, он отодвинул створку, и заглянул внутрь. Душ шумел, стеклянная дверь, покрытая капельками воды, была приоткрыта, из щели вырывался пар. Внутри душевой кабины явно кто-то был, Микки пальцем подтолкнул дверь наружу, и нажал на спуск.

О том, что подавать высокое напряжение во влажном помещении — так себе идея, он подумать не успел, разряд, ушедший в цель, на световой скорости вернулся назад, и через повлажневшую кожу ударил по нервным центрам. Глаза бандита закатились, он упал на мраморный пол, и принялся дёргать ногами и руками. В себя он пришёл в микроавтобусе, на водительском сидении. Рядом сидел Багси, с простреленной головой, повёрнутой в сторону напарника, мёртвые глаза смотрели, казалось, прямо в душу. Микки поднял руку, чтобы проверить, вдруг Багси жив, почувствовал тяжесть — в руке был зажат пистолет. Бандит разжал пальцы, роняя оружие, прижал палец к дверному сенсору, но машина почему-то не открывалась. А через несколько секунд рядом остановились два патрульных автомобиля.

На экране полиция выковыряла бандита из машины, упаковала и увезла, а его приятеля забрали парамедики. Павел убедился, что гости надёжно пристроены, допрос потрёпанного почти ничего не дал, он и коротышка были членами какой-то банды в Тахо, и получили задание от старого приятеля, а тот в детали не вдавался — этим двоим нужно было припугнуть Веласкеса, лучше избить, так, чтобы он понял, что должен ходить и оглядываться. И беспрекословно выполнять то, что ему потом скажут. Потрёпанный, который назвал себя Багси, хвастался тремя убитыми им лично жертвами, причём одна из них была беременной женщиной, его приятель, коротышка по имени Микки, до сих пор только калечил людей. На короткий допрос и внушение ушло четверть часа, после чего оба гостя ушли, сели в машину, и через несколько секунд боковое стекло микроавтобуса вылетело осколками наружу.

Молодой человек не понимал, зачем Нора Суарес послала этих людей, разве что от него ждали какой-то реакции. Но выстрелы были сделаны, его попытались убить, значит, конфликт с Фальками переходил в горячую фазу. Павел вздохнул, и направился на второй этаж, где его ждала загадочная черноволосая красавица.

Розмари добралась до нужного места под утро. Прошедшим вечером она собиралась пристать к берегу, вызвать транспорт, и разыскать Веласкеса — покалывания в висках становились сильнее. Лейтенант не хотела ждать момента, когда она снова грохнется в обморок, она уже поняла, что Павел каким-то образом смог снизить интенсивность боли. До Рождества ничего подобного не происходило, но тогда Рози, даже если была в его компании, уединялась, чтобы пережить приступ в одиночестве, значит, дело было в телесном контакте — именно во время приступа. Двое людей оказались связаны накрепко одной проблемой, именно так возникают настоящие чувства, подумалось Розмари, девушка через силу улыбнулась, покрутила на кисти браслет.

Остров, на котором могли когда-то вести строительство, находился внутри обнаруженного участка. По форме он был ближе к овалу, высокие скалы вырастали из океана, окружая контуры острова стеной, и не давая рассмотреть, что может находиться в центре. В северной части острова скалы отступали, там был пляж с белоснежным песком, на котором стояли несколько бунгало, возле пирса на волнах покачивались два катера. Стоило коптеру подняться в воздух, чтобы подлететь поближе, как на яхту поступило сообщение, что это частная территория, и съёмка строго запрещена. Посещение территории тем более нежелательно, но владельцы желают всем мира и добра. Розмари связалась с Геллером.

— Нашла? — спросил тот.

— Возможно.

— Это не то, что нам нужно.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Рози.

— Я отыскал владельцев, небольшая религиозная коммуна из Акапулько, здесь у них что-то навроде места для отдыха, семь бунгало и ферма в центре острова. Домик можно снять, но только с апреля по июль.

— Странно, — женщина приблизила картинку, — не похоже, чтобы кто-то в них жил, хорошо бы пристать к берегу и проверить.

— Открываю тебе полный доступ к оборудованию, будь осторожна, — сказал инженер и отключился.

Скрупулёзность и дотошность — эти качества у сотрудников канцелярии штаба ценились больше всего, а Рози была отличным работником, и не собиралась ограничиваться беглым осмотром. Она натянула тонкий защитный комбинезон, армейский подавитель сигналов надела на предплечье, на пояс прилепила двадцатизарядный финниган с насадкой для подводной стрельбы, спустилась в трюм. На стойке с оборудованием для подводного плавания. помимо компенсаторов давления, костюмов и прочего барахла, висели два небольших дрона для рыбалки. Женщина надела пояс с балластом, ласты и компенсаторы давления, достала из шкафчика небольшой рюкзак, через шлюз она выбралась наружу, и ушла вниз, почти к самому дну.

Дроны отправились по спирали, которая постепенно расширялась при удалении от границ участка, локаторы были включены, и наверняка на радарах охранников они светились, словно две яркие точки. Ничего необычного в том, что делала Розмари, не было — рыбы, если и водились здесь, то вблизи острова, там, где дно поднималось достаточно высоко. Морская флора и фауна за три миллиона лет разошлась по планете, даже кайманы обитали возле отдалённых островов. К тому же женщина не собиралась нарушать установленные границы, а что она делает в ничейных водах, никого не должно было волновать.

Точнее, что делают дроны. Розмари шевельнула ластами, и двинулась к тому месту, где пляж окружали заросли. Подводные разведчики описывали круги длиной в восемнадцать километров за сорок минут, и им предстояло сделать пять витков, прежде чем они удаляться от частной территории до того места, где океанское дно уйдёт вниз достаточно глубоко

У женщины было по меньшей мере три часа, и пять километров до берега. Пришлось активно шевелить ластами, под конец Рози выбилась из сил, но уложилась в тридцать семь минут. Ночное небо усеивали звёзды, их свет был слишком слаб, чтобы что-то разглядеть невооружённым взглядом, но у охраны наверняка имелось нужное оборудование. Розмари застыла в воде, ощущая, как волны накатывают на песчаный берег, сняла браслет, досчитала до десяти, и рванула вперёд. Комбинезон обтягивал тело целиком, оставляя открытыми лишь кисти и лицо, нагретый за день песок успел остыть, но всё равно был теплее тридцати градусов по Цельсию, женщина не раз проделывала такое на учениях, и представляла, как может выглядеть на экране тепловизора — еле заметная дымка, которая плывёт в воздухе.

В здании, стоящем в окружении гор, в дежурной комнате на минус первом этаже, охранник, женщина средних лет в комбинезоне, смотрела на экраны — незваные гости запустили подводных дронов, словно в океане не было других мест для рыбалки. Так поступали многие, из вредности, лезли на занятую территорию, лишь бы доставить другим неприятности. Эти, на яхте, действовали осторожно и в рамках правил, они не пересекли границу частной собственности, но тем не менее два аппарата быстро перемещались по кругу, сканируя дно. Система защиты была готова их при необходимости уничтожить. Яхта покачивалась на волнах, огоньки горели в иллюминаторах, если через два часа чужое судно не уйдёт, к нему отправится группа захвата, три человека на катере береговой охраны. Простая проверка, которая может закончиться, если что-то пойдёт не так, ликвидацией помехи.

Раздался сигнал, датчики, закопанные в грунт в двадцати метрах от берега, заметили слабое движение. Они работали в пассивном режиме, и активировались при физических колебаниях, на экране нарушитель не появился, слишком чувствительный периметр иногда глючил, подавая ложные данные, в этот раз программа, обрабатывающая показатели, выдала вероятность вторжения в семнадцать процентов. Женщина потянулась, чтобы включить прожекторы, палец замер над кнопкой — за то, что она пошлёт группу, которая никого не найдёт, её уж точно не похвалят. Со стороны остров должен выглядеть тихо и мирно, так велел протокол — даже если нарушитель действительно существует, он найдёт пять пустых бунгало и два заселённых,

— Лука, — спросила охранница, — ты что-нибудь видишь?

— Ничего, — раздался мужской голос, — темень такая, что хоть глаз выколи. Ты бы сама поднялась на вышку и посмотрела, тут такие звёзды, красотища.

— Много болтаешь, — раздражённо сказала женщина, — как думаешь, это проверка?

— По срокам подходит, — отозвался Лука после небольшой паузы, — они каждый раз придумывают что-то новенькое, в прошлый раз с вертолёта высадились, почему бы с яхты не попробовать. Они считают нас за идиотов, тут чтобы до подземных этажей добраться, половину острова нужно снести.

— Думай, что говоришь, — охранница сжала кулак, — в третьем и седьмом что делают?

— Спят они, — было слышно, как Лука сплюнул, — особенно в третьем. Слушаю, аж зубы сводит, молодая докторша такое выделывает, жаль, камеры заблокированы. Слышь, Тина, может и мы тоже…

— Размечтался. За периметром следи, сделаем вид, что ничего не заметили, я пока группу захвата вызову, пусть будут наготове.

Женщина потянулась к оранжевой кнопке, открыла интерфейс охранного периметра, начала изменять параметры, отвлеклась от левого экрана, и не заметила, как на нём проскользнула какая-то тень. Но даже если бы заметила, наверное, приняла бы за дефект камеры, ни датчики, ни сенсоры никаких странностей не обнаружили.

Розмари обнаружила линию датчиков, подобравшись к ним почти вплотную. Подавитель сигналов сработал, но у датчиков не было встроенного узла управления, сигналы уходили куда-то вглубь острова. Женщина осторожно перешагнула через подсвеченную линию, и ещё несколько шагов прошла медленно, опуская полную ступню. И только потом надела браслет и снова побежала. Её не интересовали бунгало, если этот клочок земли использовался для тайных делишек, пляж и всё что на нём есть — обычные декорации. Настоящее находилось за горами. Рози добралась до подножия скал, здесь тропинка уходила наверх. Из рюкзачка женщина достала липучки, нацепила на руки — тончайшие иглы проникали в трещины, позволяя уцепиться за практически любую природную поверхность. Пришлось попотеть первые десять метров, их пытались отполировать, но трещины всё равно остались, дальше дело пошло быстрее, и меньше чем через полчаса Рози вытирала пот на перемычке между скалами. Расставленные на тропинке ловушки остались нетронутыми.

С высоты в полторы сотни метров внутреннее пространство тонуло во тьме. Женщина растопырила пальцы, механическая стрекоза слетела с ладони, сделала круг, вернулась, тонкий проводок подключился к визору. Трёхэтажное здание стояло посреди зарослей плодовых деревьев, аккуратных теплиц и небольшого поля с кустарниками, всё это действительно было похоже на ферму. Розмари сделала ещё шаг, и замерла.

В трёх метрах от неё кто-то стоял. Лейтенант стянула браслет, подняла с левого глаза визор, пригляделась, света звёзд было явно недостаточно, чтобы рассмотреть человека, которого не могли обнаружить встроенные в очки сканеры. Но её заставил замереть не только человеческий силуэт, было ещё что-то, что Розмари не могла себе объяснить, словно между ними двумя находился барьер.

Человек шевельнулся, послышался тихий женский голос.

— Кто ты? Ты ведь не одна из них? Я знаю всех.

— Из кого? — так же тихо спросила Розмари, отлепляя финниган от пояса.

И вздрогнула — силуэт еле заметно заискрился, словно по одежде человека были разбросаны светлячки. Немного, может быть сотня или две.

— Обслуга. Врачи. Охрана. Это твоя яхта?

Рози обернулась, она смогла бы на таком расстоянии разглядеть судно только при помощи камеры, или спутника.

— Да.

— Пожалуйста, увези меня отсюда, — попросила странная незнакомка. — Помоги, я больше так не могу.

Прежде, чем лейтенант Суон ответила, она сделала шаг вперёд, мерцание усилилось, позволяя её разглядеть — это была молодая девушка с большими глазами, острым носом и тяжёлым подбородком, одетая в серый комбинезон, скрывавший фигуру. Рози вытянула руку, пытаясь остановить, девушка, видимо, решила, что она её зовёт к себе, и шагнула ещё раз.

— Стой, — сказала Рози, но было уже поздно.

На шее незнакомки что-то вспыхнуло, голова взорвалась, а обезглавленный труп с венчиком сосудов и хрящей, торчащих из шеи, ещё стоял две или три секунды, покачиваясь, и только потом рухнул на землю. Искры потухли.

— На мне были ошмётки её мозгов.

— Ты же сказала, несколько капель, — уточнил Павел.

— Не важно, я проплыла три мили до яхты, потом простояла час в душевой кабине, и всё равно мне кажется, что я с ног до головы испачкана, — Розмари не спеша ходила взад и вперёд по комнате, она говорила негромко, но резко. — Дьявол, я видела, как убивали людей, я даже сама стреляла в человека, но такое — никогда. Ей взорвали голову, Пол, эта девушка видела яхту на расстоянии пяти километров, и меня в почти полной темноте, а ещё она светилась, словно лампочка. Что там творится? Там какая-то тюрьма для магов?

— Так с чего ты взяла, что эта незнакомка — эспер?

— Догадалась, — Рози сунула руку в карман, достала серебристый браслет, покрутила на пальце. — Ну и по блокиратору тоже.

— Сняла с трупа?

— Нет, попросила отдать. Конечно, сняла, а что я должна была сделать?

— Эй, успокойся, ты поступила правильно.

Молодой человек попытался положить руку Рози на плечо, но девушка раздражённо его оттолкнула.

— Тебе откуда знать, что правильно, а что — нет. Я поступила не по протоколу, а я, между прочим, прайм-лейтенант Сил обороны, и даже сейчас на службе, меньшее, что мне светит, это разжалование и увольнение. Хотя нет, меня не уволят, а запрут вместе с ними, как подопытную мышь.

— Ты не стала докладывать своему начальству?

— Нет, конечно, — Розмари мотнула головой, — сначала я должна выяснить, кто настоящий хозяин острова. У меня есть план, и требуется твоё участие.

— Вообще-то я занят, — попытался отказаться молодой человек.

— Ты уже участвуешь. Яхту наверняка опознали, примутся за владельца, то есть за тебя, а я прослежу, кто тебя найдёт. Как тебе такое?

— Если со мной что-то случится, сама будешь со своими приступами справляться, — мстительно сказал Павел.

— Прости, — совершенно спокойно сказала Розмари, — я правда хочу выяснить, что там происходит. Кем бы ни были эти люди, и в лаборатории, из которой мы выбрались, и на этом островке, и в других местах, которые наверняка существуют, они не заслуживают того, что с ними делают. Если всё это принадлежит армии, меня всё равно рано или поздно найдут, и какой-нибудь призрак, о которых я только слышала, разделается со мной. Или скоро я свихнусь, и начну убивать всех направо и налево, и опять же, меня ликвидируют. Так что плевать, пока жива, сделаю то, что могу. Ну так что, ты в деле?

— Ну конечно, — молодой человек вздохнул, крутанулся в кресле, — последние полтора года я только этим и занимаюсь.