Нулевой Субъект

Глава 19

— Всё посмотрел? — тихий голос раздался из темноты, и я увидел, как в чёрной глубине комнаты вспыхнули два холодных зелёных огонька.

Я замер прямо посередины комнаты. Под окном в потолке, откуда шла тонкая тусклая полоска света, совсем немного освещая пространство комнаты. Лучина в моей руке была яркой и отбрасывала дрожащий свет, но он не разгонял мрак. Вся комната разделилась на две части: крошечный круг рыжего огня вокруг меня и густая мгла вокруг.

— Вообще я здесь не… — начал говорить я.

И в этот момент Ласка рванула из теней.

Она двигалась быстро и бесшумно. Только воздух рассекло с тонким свистом, похожим на звук натянутой струны, что ударяет по ушам ещё до того, как видишь движение. Я уловил металлический блеск, а затем три клинка мелькнули в полутьме.

Рефлекс сработал быстрее мысли. Я рванул меч из ножен и подставил лезвие под удар. Звон металла взрезал тишину. Удар отозвался в костях и разлетелся по клинку искрами, что тут же исчезли, проглоченные тьмой.

Ласка растворилась в темноте. Только ее ускоренное дыхание выдавало присутствие. Я вытянул вперед лучину. Но огонь едва достигал краев комнаты, не давая увидеть ничего, кроме смазанных очертаний.

— Тебя прислал Кили? — спросил я, удерживая меч перед собой.

Из тьмы донёсся тихий смешок.

— Я здесь по своим делам.

За голосом сразу же пошло движение. Я услышал, как сапоги Ласки ступили на скрипучую половицу, и двинулся в сторону. Но поздно. Лезвия разрезали воздух, и я почувствовал удар по руке. Под толстой кожаной броней вспыхнула боль. Когти скользнули, не пробив её полностью, но оставили жгучий след.

Я стиснул зубы, не давая себе зашипеть. Ласка снова ушла в тень, а я ощутил, как по спине катится пот. Это были пробные удары. Первый порез давал понять, что это не проверка и не игра. Ласка действовала всерьез. И в темноте колдунья чувствовала себя гораздо увереннее, чем я.

Я сжал меч покрепче и выровнял дыхание. В комнате пахло дымом, а свет лучины дрожал всё сильнее. Словно сам понимал, что ему не выстоять против этой тьмы.

— Что ты ищешь в комнате Кили? — бросил я в пустоту.

Туда, где светились два холодных зелёных огонька. На миг повисла тишина, нарушенная лишь хриплым голосом Ласки.

— То же, что и ты. — Голос звучал как будто издалека. — Правду.

Раздался свист. Я резко обернулся на звук и сделал укол мечом. Поздно. Удар пришёл сбоку. Едва заметное движение воздуха, за которым я не уследил. Металл полоснул по плечу. Броня вновь смягчила удар, но не спасла от него полностью. На ней тут же проступила теплая и липкая кровь.

Второй порез… Ласка могла бы прикончить меня быстрее. Или ее цель сейчас вовсе не я, и она ищет здесь что-то другое? Я коротко выругался, отступая на шаг и покрепче перехватывая рукоять меча.

Ласка снова растворилась. Не было слышно ни дыхания, ни её шагов. Только я и удары сердца, наполненного адреналином. Кажется, эти удары было слышно даже на другом конце комнаты.

Я заставил себя сосредоточиться. Она точно использовала навыки. Как в том бою с Ильгером, чей меч я сейчас держал. Она умеет растворяться в пространстве и использует отвлекающие вспышки на оружии.

— Какую правду? — хрипло произнёс я. — О Кили или о Декстере?

— О вас всех!

Ответ Ласки прозвучал громко. И за ним последовал новый удар. На этот раз она пошла в лобовую. Я активировал тестовый дебаф и нанёс контрудар.

[Наложен эффект: Уязвимость к огню. Продолжительность: 90 секунд.]

Бесполезная хрень! Клинки Ласки оказались быстрее моих. Она выскочила из тени и костяное лезвие скользнуло по моему горлу. Я рефлекторно дёрнулся назад, но металл всё же прорезал кожу.

Больно. Брызнула кровь. Горячая струйка потекла вниз, пропитывая воротник. На миг дыхание сбилось, а мир покачнулся. Если бы она вложила чуть больше силы или сделала на один шаг больше — всё, конец.

Третий порез оказался самым опасным. И все же теперь я был почти уверен, что она здесь не для того, чтобы меня прикончить. По крайней мере мне хотелось в это верить.

Какой в этой тёмной комнате может быть урон от огня? Здесь даже света нормального нет. У меня нет масла. Я не успею поджечь бумаги. Да и обстановка свечам не благоволит.

Кровь капнула с подбородка. Я выдохнул и произнёс суквозь зубы:

— Что он тебе сделал?

Я не спрашивал про кого-то конкретного. Если она была на стороне Кили, понятно, что её враг — это Декстер.

Тишина.

Казалось, даже окружавший меня круг света начал сужаться в ожидании. Затем откуда-то от стены раздался её срывающийся голос, полный ненависти и боли.

— Он отнял у меня всё!

Времени на разговоры не осталось.

Её рука метнулась, и мир взорвался холодным светом. Кастет вспыхнул, когти на нём засверкали мертвенным сиянием, и тени вокруг ожили. Изломанные и хищные. Они прыгали по стенам, растягивались, искажая пространство.

[Забытый Ужас смотрит на вас]

Как будто до меня пыталась добраться сама реальность. Или что-то потустороннее из другой реальности. Меня тут же пронзил холод. Внутри головы раздался таинственный шепот:

«Сдавайся… встань на колени…»

Это был едва различимый, безэмоциональный и пустой голос.

В ушах зазвенело. К горлу, отдающему болью, подступил ком. Плечи и спина налились тяжестью, словно заставляли меня опуститься вниз, ближе к земле.

— Кх-кх-кх-кх, — звон нарушил хриплый смех.

Это был мой смех. Я не сдался, когда меня был готов обнулить Коллектор. Выиграл в смертельном поединке с Торном. Прикончил монстра на несколько уровней опаснее себя.

«Это тебе надо встать на колени передо мной» — проскочила мысль у меня в голове.

[Забытый Ужас проявляет интерес]

[Проверка Воли (6) — Успешно пройдена]

Давление резко исчезло.

Я выдохнул.

Голос полностью пропал из моей головы. Сердце неистово билось, но сознание оставалось ясным. Свет от кастета Ласки стал менее ярким, но даже так я смог разглядеть её лицо и фигуру.

Она угрюмо хмурилась и смотрела на меня исподлобья своими глубокими изумрудными глазами. Они блестели от влаги, но она сдерживала слёзы. Её алые губы дрожали.

Мои пальцы уколол огонёк лучины, добравшейся почти до самого основания. Я перехватил её ещё ниже и ни на секунду не вернул свой взгляд к приманке в виде светящихся когтей.

Я смотрел прямо в бездонные, полные боли и грусти глаза Ласки и доверился инстинктам.

Мы двинулись навстречу одновременно. Я бросил догорающую лучину вперёд прямо в её силуэт. Вспышка единственного доступного мне огня вряд ли могла хоть кого-то из нас ослепить, но могла отвлечь. Сбить концентрацию.

Удар когтями пришёся по той же дуге, что и в первый раз. Я выпустил меч и перехватил руку Ласки с кастетом, вцепившись в неё изо всех сил. Она дёрнулась, но слишком поздно. Мы столкнулись и вместе рухнули на ковёр. Воздух вышибло из лёгких. Голова загудела, но я не отпустил её руку.

Лучина вылетела и откатилась в сторону. Наступила тьма.

Правой рукой я выхватил кинжал с бедра и приставил к её горлу. Сталь упёрлась в горячую дрожащую кожу.

Ласка не сопротивлялась. Её кулак разжал пальцы, и кастет с тихим стуком упал на ковёр.

Я тяжело дышал. Кровь текла по шее и плечу. Руки ныли от напряжения. Но больше всего меня поразило другое.

Зелёные глаза Ласки были полны слёз. В них отражалась тонкая полоска света из открытого окна под потолком. Она смотрела прямо на меня.

Моя рука дрожала. Не от усталости, а от напряжения. Каждая мышца была натянута, словно струна.

— Зачем это всё? — спросил я.

Это был тот же вопрос, что Ласка задала мне на выходе после собрания. У меня не было чёткого ответа на её вопрос тогда. Я надеялся, что сейчас она сможет найти ответ.

Ласка не шевелилась. Я слышал её сбивчивое прерывистое дыхание, будто она глотала воздух рывками. И вдруг этот ритм нарушил тихий и сдавленный звук. Сначала я подумал, что это был хрип или стон от боли. Я же вроде ее не ранил…

Девушка плакала. Она пыталась задавить всхлипы, но из темноты посреди каменных стен я отчётливо слышал, как она рыдает.

— Не смей… — начала она, срываясь на всхлип, — не смей жалеть меня.

В её голосе совсем не осталось холода. Я отодвинул кончик кинжала, который касался её кожи, подальше, чтобы ненароком её не поранить. Но убирать его совсем я не спешил.

— Думаешь, ты самый умный? — продолжила всхлипывать девушка. — Всегда знаешь, что сказать. Всегда делаешь правильный выбор… и этот чертов огонь…

Ласка попыталась вывернуться, но я перехватил её кисть. На секунду наши руки сплелись, и я почувствовал, как её пальцы дрожат.

Ласка ненадолго замолчала. В темноте запах дыма от погасшей лучины смешался с медным привкусом крови. По моему плечу сочилась кровь, по коже стекали капли пота.

А затем из Ласки полились слова, которые она долго держала внутри.

— Я помню каждую деталь. Понимаешь? — прошептала она. — Как дым сжёг глаза и горло. Как дерево трещало, словно твоя лучина. Только тогда это был наш дом.

Я не перебивал. Ей нужно было выговориться.

— Пламя поднималось всё выше и выше, а крик сестры до сих пор стоит у меня в ушах, — тихо продолжила Ласка. — Я бежала по лестнице. Босиком по раскалённым доскам. Я не останавливалась. Думала, успею. Успею её вытащить. Но когда распахнула дверь, там был только огонь.

В моем воображении появилась картина горящего дома. Может, это просто мой разум играл со мной злые шутки. А может, картинка была навеяна тьмой вокруг и запахом тлеющего дерева.

— Я бросилась в пламя, — продолжила она, — но было поздно. Кто-то меня оттащил. Я вырывалась и кричала. Но это не помогло.

Ласка крепче сжала мои пальцы. Так, будто хотела зацепиться хоть за кого-то живого. Её ладонь была холодной и липкой от крови. Моей крови.

— С тех пор у меня осталась только одна цель, — её голос звучал увереннее. — Найти их. Каждого, кто там был. И разорвать на куски.

На миг нас накрыла тишина. Плотная и тяжёлая.

— Долг Кили? — Ласка засмеялась, но в её голосе не было ни капли радости. — Нет. Это обещание. Обещание найти каждого из них. Я живу только ради этого.

Я тяжело вздохнул. В воздухе витал запах гари, пота и крови. И я как будто мог уловить в нём ещё один запах. Запах боли.

Я просто сидел в темноте, держа в руке бесполезный кинжал. Я не знаю всей истории. Я не знаю, кто прав, а кто виноват. Впервые за долгое время у меня не было четкого ответа или плана.

— Это были люди Декстера, — больше как утверждение, а не вопрос произнёс я.

— Угу, — коротко хмыкнула Ласка. — Около года назад…

Её голос дрогнул. Я вдруг понял, что вся эта ярость и месть — это не просто желание уничтожить тех, кто сделал ей больно. Её зелёные глаза и острые когти напоминали мне дикого зверя, загнанного в угол.

— Кили… Кили — ублюдок, — тихо всхлипнула Ласка, — но он единственный, кто согласился мне помочь.

Я пожал плечами, хотя она и не могла этого видеть в темноте. От чего левое плечо тут же стрельнуло болью.

Мне не было дела до Кили. И не было дела до Декстера. Но оставлять её здесь одну в таком состоянии я не мог. И не хотел.

— И что дальше? — искренне спросил я. — После того, как ты свершишь свою месть?

Ласка тихо фыркнула.

— Я хочу, чтобы никто не забыл, что они сделали. Чтобы никто из них не мог найти покой. До тех пор, пока я дышу.

Темнота вокруг сгущалась. Оттого её слова звучали ещё отчётливее и громче. Есть кровь, пролитая из-за долга. Есть кровь, пролитая из-за мести.

В маленькой роскошно обставленной комнате повис немой вопрос.

А из-за чего проливаю кровь я сам? Ради чужой борьбы за власть? Ради собственной выгоды? Ради того, чтобы доказать, что я умею выживать?

Я смотрел на мутный силуэт Ласки в темноте, который я смог уже неплохо различить, и видел не врага и не цель. Да я никогда и не считал её врагом, даже если она слегка подпортила мне шкуру. Что тогда, во время «лечения» в палатке после поединков, что сейчас.

Её дыхание выравнивалось, а всхлипы стихали.

В этот самый момент дверь в комнату содрогнулась, затрещала и с грохотом влетела внутрь. Ее сорвало с петель одним чудовищным ударом.

— Лекс! Ты где, чёрт возьми?!

Оглушительный голос Гуннара ворвался в комнату, сметая хрупкую тишину. В проеме, загородив собой скудный свет из коридора, появилась его массивная фигура.

— Я всё обошёл, тут как… — его вопль оборвался на полуслове.

Глаза Гуннара метнулись по комнате, выхватывая из мрака все детали: меня, сидящего над распластанной на полу Лаской. Кровь на моем плече и шее. Брошенный в сторону меч. И мою руку, всё ещё крепко сжимающую кинжал.

Гуннар замер. Его мозг, не привыкший к сложным умозаключениям, медленно, с видимым усилием сочетал несочетаемое.

Ласка подняла взгляд, и её изумрудные глаза застыли в оцепенении. Она не могла отвести взор от входа и как будто бы совсем перестала дышать.

— Твою-то мать… — сквозь зубы выругался я.

— Что… это? — с глубочайшим недоумением произнёс Гуннар. — Ты тут с этим задохликом дрался, что ли?

Кажется, в темноте он даже не узнал Ласку. Я медленно, очень медленно поднялся на ноги. Плечо и шея ныли от боли, а ладони горели огнём. Я не сводил взгляд с Гуннара, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Не отводя взгляд, я наклонился и поднял с ковра меч Ильгера. Он привычно лёг в руку, успокаивая своей надежностью. Теперь я снова вооружён. Но это не делало ситуацию проще.

— Гуннар, — хрипло обратился к варвару я. — Это ты убил семью Ласки около года назад?

Гуннар нахмурился. Он с явным раздражением посмотрел на меня, потом на Ласку, снова на меня. Словно я задал ему сложнейшую математическую задачу прямо посреди боя. Он почесал затылок своей огромной ладонью.

— Семью? — переспросил он, и в его голосе было искреннее непонимание. — Не знаю я ничего про семью девчонки Кили. И причём тут она?

Он махнул рукой, будто отмахивается от надоедливой мошки.

— Может, ты сжигал какой-нибудь дом около года назад? — задал ещё один наводящий вопрос я. — С жильцами внутри? Там еще была молодая девушка…

— Да не помню я никаких… — начал было он, но его лицо наконец просветлело. — А, ты про старые дела? Так это Декстер приказал одно гнездо почистить.

— Гнездо? — сухо спросил у него я.

— Ну да, гнездо, — буднично буркнул Гуннар. — Там всякий сброд прятался. Должники, беглецы. Шумные были. Мешались.

Он говорил об этом так, как кто-то другой мог бы говорить о прополке огорода или починке забора. Обыденно. С лёгкой досадой на воспоминания о лишней работе.

— Их там было много. Штук десять, не меньше, — пожал плечами Гуннар. — Какая разница вообще? Было и было.

Его слова повисли в воздухе. В них не было абсолютно никакой ненависти. Только полное тотальное безразличие. Для него это не было трагедией. Это было рутинное задание, которое он выполнил и благополучно выбросил из головы.

Я перевёл взгляд на Ласку. Она всё так же не шевелилась. Слёзы на её щеках высохли, оставив лишь блестящие дорожки на смуглой коже. Но в её зелёных глазах, всё также смотревших на Гуннара, не было ничего. Ни ненависти, ни страха. Пустота. Такая, что остаётся, когда организм отключает чувства, чтобы не сойти с ума.

И в этой пустоте было больше ужаса, чем во всей ее предыдущей ярости.

— Ну так че, доказательства-то нашел? — шмыгнул носом Гуннар. — Я там это… дров чутка наломал.

В этот момент снаружи послышались громкие голоса. Кто-то из стражников перекрикивался, но точно разобрать слова я не мог. Впрочем, сам факт шумихи не предвещал ничего хорошего.

Я тяжело выдохнул и сделал полшага вперед, приблизившись к Гуннару. Теперь я стоял ровно между ним и лежащей посередине комнаты Лаской.

Гуннар был инструментом. Орудием в руках Декстера. Опасным и тупым. Но всё же орудием. С ним можно было договориться и вернуться в лагерь Декстера героем. Это был прагматичный путь. Но этот путь означал предательство.

Воздух в комнате стал густым. Я чувствовал каждый вздох и каждый стук своего сердца, отдававшийся болью в ранах. В горле пересохло.

Я стоял на перепутье. И решил задать решающий вопрос:

— Кто тогда зажег дом? Ты или Инесса?

Варвар не спешил отвечать. Крики снаружи раздались совсем близко.