Новые Боги. Пересмешник 2

Глава 9 «Пиррова победа»

До конца миссии осталось: 8 минут.

Вонь стояла просто невыносимая. Если бы не сквозняки, гуляющие по каменным коридорам, находиться вблизи горы стремительно тухнущих трупов стало бы и вовсе невозможно. Учитывая, какое светопреставление устраивала Аберрация, умирающая в соседней пещере, желающих посидеть с ранеными было раз, два и обчёлся. Судя по выражениям постных физиономий, этих двоих сослали сюда в качестве наказания. К тому же из «тяжёлых» остался только Фродо. Остальные либо отделались лёгкими ранами, не ограничивающими их подвижность, либо умерли, а значит, раздражать меня своим присутствием не могли по определению.

— Проваливайте, — бросил я стражникам поневоле. Статуса члена Совета и сложившейся репутации оказалось достаточно, чтобы вчерашние новички убрались, не задавая лишних вопросов. Я вновь опустился на камни рядом с соратником. Фродо был плох. Лицо со следами недавних сражений побледнело, хотя казалось, куда уж больше. Парень метался в бреду, плохо отдавая отчёт происходящему и изредка обмирая, будто мертвец. В такие моменты лик его становился тихим и отрешённым, хоть икону с него пиши. Святой Фродо Лакконский. Я едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху.

— Он справится? — с тихой надеждой спросила Фрида, словно преданная собака просидевшая всё это время подле умирающего хозяина. Голова Фродо покоилась у неё на коленях, пальцы со следами крови и дешёвого маникюра теребили жёсткие чёрные волосы. Ментальное эхо девушки фонило вселенской скорбью. Если и присутствовало в нём что-то ещё, такие тонкие материи покуда ускользали от моего взгляда.

— Бес его знает, — честно ответил я. Не посчитал нужным опускаться до положенных случаю благоглупостей. — Тебе тоже лучше уйти. Раздражаешь.

— Я не уйду! — с вызовом заявила она. На полноватых щеках вспыхнул румянец. В гневе она казалась почти симпатичной.

— Как хочешь, — пожал я плечами, чем сбил валькирию с толку. Надо думать, она боялась меня, а потому ожидала чего угодно, кроме покладистого равнодушия.

— Тебе ведь плевать на него?

— Мне плевать на всех, девочка. Кроме себя. Жизнь без того достаточно сложная штука, и ничего в ней не ценится столь же дёшево, как бескорыстная помощь.

— Но ты помог ему, — в уголках карих глаз Фриды сгустились морщинки. Глаза — зеркало души, были, пожалуй, единственной её несомненной удачей. До этого дня.

— Во всём, что я делаю, присутствует смысл, — пожал я плечами. — Порою этих смыслов больше, чем один. Но тебе знать об этом не обязательно. Ты либо не поймешь, либо, хуже того, поймёшь неправильно.

— Ты чудовище, — прошептала она. И, испугавшись собственной смелости, прижала ладони ко рту. И ведь они даже не муж и жена, а уже такое дьявольское единодушие.

— Я это знаю, девочка. А теперь, раз уж ты решила остаться, будь добра, помолчи.

Внимание! Обязательная часть миссии завершена! Личная задача выполнена! Получено право на возвращение!

Желаете покинуть локацию?

Времени для принятия решения: 20 минут (миссия будет продлена автоматически).

— Проснись, парень. Твоя остановка! — рявкнул я, влепив дагу пощёчину. Голова безвольно дернулась, дрогнули веки. Фродо открыл глаза, в которых почти не осталось жизни. Эхо его разума сливалось с окружающим фоном. Это был штиль, едва колышущий прибрежные воды.

— К-к… омандир, — прошептали пересохшие губы.

— Проваливай, Фродо, — устало повторил я. — Время пришло. Забудь всё остальное. Соглашайся и ползи к порталу. Слышишь меня? — Долгие четыре секунды в его глазах продолжалось стылое безветрие мыслей. А затем под игроком раскрылся портал и смертельно раненый Фродо провалился вовнутрь, экспрессом отправившись на тот свет. А каким он будет, пусть решит случай и воля к жизни, способная вытащить ещё не из таких передряг. Дальше всё будет зависеть только от него самого, потому что ни один бог не откажется заполучить такого последователя.

Почти сразу за ним предложение Системы приняла Фрида. Уверен, если парень всё-таки выживет, она узнает об этом в числе первых. Сделав глубокий вдох, я медленно выдохнул. К тому моменту, когда последний гран воздуха покинул лёгкие, бывший соратник вместе с его избранницей уже исчезли из моих мыслей. Как бы ни сложились дальше их судьбы, здесь наши дороги, скорее всего, разошлись. Я поднялся на ноги, намереваясь вернуться в бывшее логово. Выбирая между одуряющей вонью и головной болью, последнее теперь казалось наименьшим из зол. Однако не сделав и двух шагов, ощутил до боли знакомый ментальный отклик, возникший на периферии обострённого восприятия.

— В тени прячутся те, кому есть что скрывать, — поучительно заметил я темноте. Сторонний наблюдатель подумал бы, что я спятил. И думал бы так до тех пор, пока темнота не ответила:

— У всех нас свои сундуки со скелетами, Линч. И некоторым из них лучше бы оставаться закрытыми. Но жизнь, как ты верно заметил, сложная штука. Лови! — Что-то мелькнуло, и рефлексы сработали быстрее разума. Пальцы сомкнулись на серебристом металле. Оружейная карта, распознал я. Та самая системная катана, едва не ставшая аллегорией моей слабости.

Шагнувший на свет Лука криво усмехнулся:

— Не люблю быть должным.

— Ты так низко оцениваешь свою жизнь? — удивлённо вздернул я бровь. То, что здоровяк постарается вернуть статус-кво между нами, было вполне ожидаемо. Неприятно удивляла лишь его мелочность и поспешность в столь интимном вопросе.

— Что насчёт твоей жизни? Это не угроза, Линч. Скорее уточнение и… предупреждение. Ведь ты думаешь, что сровнял счёт или даже обставил меня…

— Именно так и думаю, — согласно кивнул я.

— На самом деле это не совсем так. В тот раз всё было несколько… глубже, — Лука подошёл ближе, понизив голос до едва слышного шепота. Эхо его разума ощущалось холодным северным ветром. — Гаспар не хотел делиться властью с неуправляемым безбожником, но пойти против большинства он не мог. Поэтому послали меня. И, как ты понимаешь, не для того, чтобы сопроводить тебя на Совет.

— Но сделал ты именно это, — ответил я в тон ему.

— У меня были на то причины, — ушел от ответа Лука. — В конечном итоге имеем оставленную жизнь в обмен на спасённую. Мы в расчёте, Линч?

— В расчёте, — подтвердил я. Продолжать навязывать Луке долг, учитывая открывшиеся обстоятельства, было бы глупым мальчишеством. Но Гаспар, каков плут… Здоровяк кивнул и поспешил обратно в пещеру, где металась в затянувшейся агонии Аберрация, трофеи с которой по праву принадлежали ему. Ментальное эхо затихло, и атриум окончательно опустел. Только насмешливый ветер продолжал играть свой ноктюрн на флейте каменных коридоров. Я постоял немного, наслаждаясь ментальной нейтральностью этого места, и не спеша отправился вслед за Лукой.

Тварь умирала долго. Слишком долго для того количества системного металла, что содержалось в её организме, непрестанно вытягивая жизненные силы. И чем дальше, тем тусклее становилось сияние кристаллов вокруг. Надо думать, тварь осушала накопленные запасы в попытках спастись. Попытках скорее инстинктивных, чем продиктованных разумом, однако некоторый успех имели даже они. Сгустив ману вокруг древка копья и управляя получившейся «наледью» Аберрация сумела избавиться от занозы. Одной из трёх, что лишь немного отсрочило неизбежное.

Однако финал всё равно оказался совсем не таким, какой можно было ожидать. Вероятно, Аберрация за многие годы слишком сильно вросла в толщу камня. Как, вероятно, и то, что возможность уйти красиво закладывалась в уродливую химеру её создателем, кем бы он ни был. И как бы там ни было, но, окончательно отчаявшись, находящееся на грани жизни и смерти агонизирующее чудовище едва не утащило нас вслед за собой.

В тот момент, когда свод пещеры начал падать на головы игрокам, я волей судьбы оказался ближе всех к выходу. Просто не успел уйти далеко, а потому из ловушки вырвался в числе первых. В тесном проходе бутылочного горлышка неизбежно произошла давка. Кого-то там точно затоптали, но выяснять подробности было некогда и некому. Вокруг творилось что-то невообразимое, и всё, о чём можно было думать — это собственное спасение. Окно эвакуации всё ещё оставалось активно, и самые малодушные, не желая испытывать благосклонность Фортуны, прыгали в телепорты, покидая миссию.

Камень надсадно скрипел и стонал, словно корпус корабля, попавшего в шторм. С верхних ярусов атриума градом сыпался мелкий мусор. Кричали от страха бегущие игроки. В таком бедламе немудрено было перепутать верх и низ, но когда в очередной раз затрещало, загрохотало: низко, гулко и страшно, всем стало понятно — это оно. Ухнуло так, что ноги на мгновение потеряли опору, а сердце провалилось куда-то в тартарары. Вздрогнувший пол немилосердно ударил в пятки. Весь чёртов колодец заходил ходуном, намекая, что безопасных мест попросту не осталось…

А затем всё прекратилось. Только из тоннеля, соединяющего атриум с логовом троглодитов, сплошным столбом повалила рыжая каменная пыль. Удушливая взвесь, взлохмаченная порывами хохочущего насмешника ветра, в секунду окутала ошалелых людей. Разум помаленьку возвращался в захваченные чувствами головы, и кашель вторил досадливой ругани. Пусть опыт с Аберрации должен был получить только один, но каждый считал эту победу своей. А теперь её у них отняли. Момент триумфа обернулся трагедией.

Тварь ушла, напоследок громко хлопнув дверью, и от трёх десятков осталось едва ли не половина. Хун Лун и Варракс, большая часть новичков Рича и многие другие пропали: либо успели задействовать шанс на спасение, либо погибли под завалами или в давке. Моим соратникам, ожидающим новостей о судьбе Фродо, просто-напросто повезло. Обрушение началось с дальнего края пещеры и поначалу шло неохотно, выгадав игрокам немного драгоценного времени. Пиррова победа! Но винить было некого — мы сделали всё, что смогли.

Групповое сообщение (Лазарь): Что вы наделали?! Отвечайте!

Групповое сообщение (Сунь Укун): Первожрец уважаемой Фемиды опечален случившимся и слегка не в себе, однако все мы разделяем его чувства. Адам, что происходит?

Групповое сообщение (Адам Брайт): Долгая история… Хорошая новость — гнезда троглодитов больше нет. Плохая — спуска на нижний ярус тоже. Придётся искать альтернативы. Как дела наверху? Вас не задело?

Групповое сообщение (Сунь Укун): Несколько тоннелей обрушились, но ситуация под контролем.

Групповое сообщение (Лазарь): 18 человек завалило породой! А грязные ящерицы насмехаются над нами, загнавшими сами себя в сырые тёмные норы! Это ты называешь контролем, прихвостень Машинного Бога?! Кобольдов нужно уничтожить всех до единого!

Групповое сообщение (Гаспар): Не время и не место для препирательств! Адам, вы хорошо потрудились, но сейчас вы нужны нам здесь. Предстоит многое обсудить. Возвращайтесь.

Групповое сообщение (Адам Брайт): Принял, готовьте встречу!

Обратный путь больше походил не на триумфальный ход победителей, а на похоронную процессию. Только и всего, что роль гробов исполняли Бездонные сумки, а похоронного марша — скорбные завывания ветра, дующего к тому же в лицо. Насколько бодро мы спускались, настолько же медленно теперь забирались наверх. Многие из переживших обвал обзавелись ушибами и сотрясениями, практически все устали настолько, что едва волочили налившиеся свинцом ноги. Победа оказалась горькой на вкус, и настроения среди игроков царили подавленные.

Доведенный до тихого исступления монотонностью пейзажей и траурными физиономиями окружающих, я решил немного отвлечься, занявшись распределением параметров. Благо, частые привалы позволяли уделить этой архиважной задаче достаточно времени. А началось всё с головной боли, смелого предположения и разговора с Навухом.

Уставом пещерно-караульной службы предполагалось, что солдат, несущий дозор, должен зорко и бдительно стоять на посту. По крайней мере, если бы такой устав существовал, в нём должно быть написано нечто подобное. На деле же притаившийся за камушком подчинённый занимался лишь тем, что задумчиво ковырял копьём мшистую кочку, нашедшую приют в защищённом от ветра распадке. Прошагай мимо полк кобольдов в полном боевом облачении, распевая похабные песенки, Навух бы ничего не заметил. Сие непотребство требовалось пресечь, пока какой-нибудь недорезанный троглодит не откусил ему что-то ненужное. Например, голову.

— Бдишь? — ласково спросил я, подобравшись почти что вплотную. Парень заполошно вскрикнул и попытался пырнуть копьём из крайне неудобной позиции. Однако момент был упущен, древко копья заблокировано, а блеснувший сталью клинок остановился в сантиметре от шеи горе-дозорного. — И ты убит, — сухо констатировал я. В расширенных от страха глазах появился свет узнавания. Выждав несколько секунд, я убрал меч.

— Линч, это ты? Нельзя же так… — парень рефлекторно потирал шею. Выглядел он удручающе.

— Солдат, представший перед своим командиром, должен иметь вид лихой и слегка придурковатый, — наставительно произнёс я, доверительным тоном добавив: — Тут главное соблюсти меру. Недодашь — и будет выглядеть фальшиво. Переборщишь — и прослывешь восторженным идиотом. Держи!

И вручил ошалевшему Навуходоносору девять Крохотных камней маны — лазурного цвета кристалликов, добываемых из «удочек» троглодитов. Камни, собранные Налимом и другими трофейщиками, после короткого совещания решили разделить поровну между всеми. Впрочем, как и всегда в таких случаях, те, кто принимает решения, оказались равнее других — командиры отрядов получили по три стандартные доли. На крохоборство не было времени, так что фактическую ёмкость расходников никто не учитывал. Делили на глаз. А то, что причиталось сбежавшим и погибшим, наследовали выжившие члены их групп.

Противников у подобного принципа раздела добычи практически не имелось. Маги были бы рады захапать все кристаллы себе под предлогом вящей целесообразности, однако кто же им это позволит. Пусть на данном этапе использовать камни маны по назначению могли лишь обладатели дара, в будущем такие вещи обещали стать своего рода валютой. Поэтому «бесполезные» кристаллики порадовали всех без исключения. К тому же, после феерической неудачи с обвалом мораторий на сбор Магической руды больше не имел смысла. Всякий был волен наковырять себе столько, сколько мог унести. Такие меры несколько развеяли траурные настроения, и многие не преминули воспользоваться предложением, в том числе и я сам.

Сделав Навуху положенное внушение, я перешёл непосредственно к цели своего неожиданного появления:

— Ладно, к делу, Навух. Сколько у тебя, говоришь, восприятия?

— О таком говорить не принято, — насупился парень. Временами он был до странности молчалив и скрытен. Однако я находился не в том настроении, чтобы долго играть словами.

— Бить подчинённых тоже не принято. Но для монаршей особы я сделаю исключение, сечёшь?

— Десятка, и Усиление чувств бонусом, — сдался парень.

— У тебя голова не болит?

— Есть немного, и тошнит ещё. И шишка, размером с орех выскочила. Налим сказал, что после сотрясения мозга такое бывает…

— Друг мой, — я устало потёр глаза. Голова трещала всё больше, что, впрочем, не мешало мне сопоставлять факты. — Последний вопрос. Что по интеллекту?

— Восемь, — покладисто отвечал тот.

— И откуда ты такой гениальный только взялся?..

— Из Венгрии.

— Это был риторический вопрос, — вздохнул я, разминая уставшие ноги.

— Линч, можно тоже спросить?

— Ну? — буркнул я раздражённо. Мысли витали совсем в других плоскостях, и распыляться на пустую болтовню хотелось всё меньше.

— Почему ты остался безбожником? Ты же не такой, как Исайа. То есть… Я хотел сказать, не такой религиозный.

— А ты не понимаешь? — зло прошипел я, пропустив пассаж про Исайу мимо ушей. — Прикажи тебе твоя Дэйта убить, скажем, Налима. Как ты поступишь? Можешь не говорить — я скажу. Поломаешься для виду, порефлексируешь, может быть, даже всплакнёшь о своей нелёгкой судьбе. А потом пойдёшь и исполнишь! Твой облико морале и прочие нежные чувства богов не заботят. Договариваются с равными. Слабые либо подчиняются, либо… Их ставят на место.

— И что же мне делать? — Навух казался слегка ошарашенным.

— Делай что должно, — равнодушно отмахнулся я, совладав с чувствами. — И будь что будет.

А затем, приказав бойцу бдеть, как последний раз в жизни, притаился неподалёку и, не мудрствуя больше, вкинул пробное очко в интеллект. Все наблюдения указывали на то, что причиной непроходящей головной боли и нарастающего ментального истощения являлась банальная сенсорная перегрузка. Мозги просто не вывозили возросший поток информации. Эту гипотезу мне и предстояло проверить.

Интеллект: +2 (8/10)

В итоге, последовательно вложив оба очка в параметр, который до этого дня незаслуженно считал довольно вторичным, я всё равно испытывал двойственные чувства. С одной стороны, если бы ожидаемого эффекта не воспоследовало, я не стал бы вкладывать всё, ограничившись пробным заходом. Напротив, гипотеза полностью подтвердилась, ужасая тем, насколько довелось свыкнуться с болезненной мутью, сковавшей голову, что одно лишь избавление от неё вызвало едва ли не физическую эйфорию.

Голова звенела кристальной ясностью чистого разума, и это чувство было прекрасно само по себе, но имелся нюанс. Учитывая, что строгая взаимосвязь между восприятием и интеллектом теперь не просто гипотеза, а самая что ни на есть эмпирическая истина в последней инстанции, вся тактика развития летела к чертям. Возможно, на дальней дистанции взаимозависимость параметров перестанет проявляться так ярко. Однако по меньшей мере это означало, что до первых пределов довести придётся каждый из них. Впрочем, план должен предусматривать множество вариантов, иначе это хреновый план. Так что ничего, по сути, не изменилось, просто ещё один кусочек головоломки занял своё законное место.

От Навуха вдруг повеяло вполне отчётливым любопытством, смешанным с привычной для него неуверенностью. То, что я снова открыл глаза и зашевелился, разминая затёкшую шею, не ускользнуло от его пытливого взгляда. Может же быть внимательным, когда захочет.

— Линч, как думаешь, что делать с трофейными навыками троглодитов?

— А мне почём знать? — несколько удивился подобной наивности. — Продай, обменяй, интегрируй, в конце концов.

— Но… ты же видел мои, — замялся он. — Там один мусор.

— Мусор и есть. И не только у тебя. Но даже среди мусора может найтись бриллиант. Зацепила ведь тебя чем-то Зелёная чешуя кобольдов?

— Угу, — задумчиво прогудел тот. И, несмело улыбнувшись, добавил: — Уже почти накопил на полное насыщение.

— У каждого свой путь, — вздохнул я, чувствуя себя умудрённым жизнью сэнсэем, поучающим несмышлёных детишек. — Если ты уверен в сделанном выборе, не нужно спрашивать разрешения. А если нет, то чужая голова не поможет. Учись думать своей.

— Спасибо, Линч.

— Обращайся, — покровительственно разрешил я. Но, опасаясь, что Навух воспримет мои слова слишком буквально, тут же добавил: — Только не слишком часто.

Надо сказать, что, сам того не зная, соратник поднял тему более чем актуальную. Здесь и сейчас мне было о чём подумать, ведь из недавнего боя все мы вынесли не только системный опыт, но и кое-что кроме того. Бездонный желудок (Е-, 1/3), Острые зубы (Е-, 1/3), Подвижный придаток (Е-, 1/3), Бесстрашие (Е, 1/1)… Всего добрая дюжина карт, часть из которых повторяли друг друга, отличаясь лишь степенью насыщения. Не говоря уже о небольшой горке пустышек, по традиции составляющих не меньше трети добычи. Особым разнообразием троглодиты не баловали, и дело тут не столько в удаче игроков, сколько в общей никчёмности доноров. Остальные участники экспедиции получили примерно тот же набор, за вычетом некоторых условно-редких позиций.

К слову, на изучение Бесстрашия тут же единогласным решением «триумвирата» было наложено вето. Действовал навык крайне топорно, превращая игрока в своего рода берсерка, не способного здраво оценивать риски. Тактика троглодитов не успела ещё выветриться из памяти, поэтому дураков применять на себя эту роль вроде бы не нашлось. И ведь не проверишь же… В то же время понимая, что такого рода рестрикции, несмотря на благость намерений, мера непопулярная, этим и ограничились, оставив решение по остальным навыкам на страх и риск игроков.

Среди тех, что достались мне самому, лишь несколько заслуживали самого пристального внимания:

«Защитная мембрана (Е-)»

Ранг: Е-

Уровень: 1/3

Описание:

— Формирует полупрозрачную подвижную мембрану, рефлекторно закрывающую внешнюю поверхность глаза в случае резкого повышения уровня освещения или опасности механического повреждения. Эффективно рассеивает направленный свет, предотвращая дезориентацию.

Насыщение: 98/100.

Довольно распространённую в добыче карту удалось выменять на несколько пустышек и такую же карту, но с насыщением поменьше. Из разговоров складывалось полное впечатление, что люди недооценивают слабый и однобокий на вид навык. Но там, где другие судили по форме, меня влекло к скрытой внутри него сути. Песок в глаза, лучик солнца, пойманный сталью клинка, или внезапная вспышка света — каждая подобная мелочь могла круто изменить ход сражения, став той соломинкой, что переломит спину верблюду. Избавиться от уязвимости означало обрести преимущество перед теми, кто брезгливо воротил нос от «уродующего» навыка.

Уровень:6 (63/120)

Странное и немного пугающее чувство немеющих глаз охватило меня, стоило дать согласие на интеграцию навыка. Я не мог двигать глазными яблоками, не мог поднять веки, будто забыл, как это делается. К тому же дико, до боли чесались внутренние уголки глаз. Третье веко — рудиментарный орган, выброшенный эволюцией на свалку истории, переживало второе рождение. Спустя какое-то время процесс завершился. И в этот момент на периферии восприятия появилось новое эхо, мгновенно интерпретированное как…

— Драть, паря, отдыхай! Моя очередь! — громкий и недовольный голос Налима, пришедшего сменить Навуходоносора на посту, был слышен, наверное, всему лагерю. И тут пройдоха увидел меня, испытывающего свою новую игрушку. — М-мать, Старшой, у тебя глаза!

— Очень… тонкое наблюдение, — ободряюще улыбнулся я, продолжая удерживать мембрану закрытой. Видно сквозь неё было плохо, но в данный момент это не имело большого значения. Я демонстративно поскрёб ногтем открытый глаз.

— Как у троглодита, драть! — с каким-то даже трепетом воскликнул Налим. — Это тот навык?

— Он самый, — кивнул я, убрав защитную мембрану обратно в уголок глаза. Соратник был прав, кроме двух привычных век у меня появилось… Нет. Стало доступно ещё и третье, представляющее собой полупрозрачную плёнку изменённой конъюнктивы, предохраняющую поверхности глаз от яркого света и повреждений. Как у кошек, птиц… Или троглодитов.

Кроме рефлекторного срабатывания, имелась возможность моргать и по собственному желанию. Однако сознательное задействование группы миниатюрных мышц, приводящих новую перепонку, требовало некоторого напряжения. А необычное чувство, как под кожей у переносицы сокращаются мышечные волокна, которых там отродясь не было — подозреваю, ещё и долгого привыкания.

— Вещь! — многозначительно провозгласил тот, восхищённо покачав головой. Вот кто имел в высшей мере правильные взгляды на мир, так это Налим. Целенаправленно вкладываясь в силу, выносливость и живучесть, он больше не выглядел занавешенным пергаментной кожей скелетом. Системная терапия явно шла пройдохе на пользу. Отмахнувшись от дальнейших расспросов, я занялся тем, что должно было принести пользу уже мне самому. Ведь гипотетический бриллиант, найденный в куче мусора, не являлся всего лишь абстрактной метафорой. Пусть даже с виду казался лишь невзрачным кусочком угля.

«Плотные мышцы (Е-)»

Ранг: Е-

Уровень: 1/3

Описание:

— Производит рекомпозицию параметра сила. Повышает плотность внешней мускулатуры и общий мышечный тонус организма.

Предупреждение:

— Может конфликтовать с другими навыками, напрямую влияющими на внутренние коэффициенты параметра сила.

Насыщение: 68/100.

Внутренние коэффициенты параметра… Имея возможность воочию наблюдать изменения, происходящие с Налимом, а также огромную мышечную массу Луки, нетрудно было догадаться, о каких коэффициентах шла речь. Так, навскидку я мог предложить сразу три: объём, масса и плотность.

И в этой связи, предложенный Системой термин «рекомпозиция», надо думать, подразумевал перераспределение коэффициентов относительно друг друга. В таком случае, большая плотность неизбежно повлечёт за собой либо меньший объем, либо меньшую массу. И то и другое, учитывая подвижный стиль боя, полностью меня устраивало. И более того, открывало возможность вкладывать очки в силу, больше не опасаясь превращения в стероидного бычка. Лука спасался предвиденьем, у меня же будет свой путь. Главное не сдохнуть в процессе его становления.

Уровень: 6 (31/120)

Очень меткое замечание, учитывая, насколько это больно, когда жестокой судорогой сводит всё тело, выгибая до состояния обратного полумесяца. Благо, что Налим излишней мнительностью и суетливостью не страдал, а кроме того, был заранее предупреждён о возможных эксцессах. И потому, покуда меня без всякой анестезии и деликатности сжимало и растягивало, словно половую тряпку, пройдоха только посмеивался, наслаждаясь бесплатным зрелищем.

Жаль, нет весов под рукой. Но если довериться ощущениям, казалось, я «похудел» килограммов на пять. Пришлось даже подтягивать ремешки на экипировке. Однако это была лишь кажемость и не более того. Мышечных волокон в организме не стало больше или меньше — изменилась их внутренняя структура, а чувство лёгкости объяснялось повышенным тонусом. Тело ощущалось сгустком энергии — сжатой пружиной, готовой выстрелить в любой момент и по первому зову.

Плотные мышцы считались достаточно редкой добычей. И насколько можно было судить, в её интеграции я был пионером, в не слишком свойственной мне манере рискнув провести испытания на себе. Рискнул и не прогадал. Заниженный ранг и потолок развития нисколько не умаляли волшебного эффекта неоднозначного с виду навыка. Прояснив разум и подстегнув тело, я будто бы родился заново. А затем, просто и буднично в групповой чат пришло сообщение, разбившее вдребезги похоронную атмосферу, витавшую в воздухе походного лагеря. Четыре слова, вдохнувшие в упавших духом людей цель и силы продолжать жить:

Групповое сообщение (Гаспар): Кобольды подвели армию. Поспешите!