Новые Боги. Пересмешник 2

Глава 11 «Игры с огнём»

— 38 часов, 2:00

Тихо хрустнула зелёная чешуя. Хрустнула и сломалась, окрасившись кровью. Кобольд заверещал, задрыгал конечностями, не понимая, что уже обречён. Придавив недобитую тварь сапогом, я обхватил навершие рукояти левой рукой и усилил нажим, проталкивая лезвие меча сквозь агонизирующие потроха. Секунда — и очередной хитрован, вздумавший притвориться мёртвым, умер по-настоящему (118/120). Трудно обмануть того, кто слышит эхо живого разума. Перешагнув обмякшее тело, я двинулся дальше, стараясь не задумываться, что там такое мягкое и скользкое хлюпает под ногами. Мясницкий труд не доставлял мне особого удовольствия, но если кровь — плата за силу, я готов был искупаться в ней целиком.

Мимо, пряча глаза, пробежал Неясыть — подающий надежды новичок из группы «Молот», оправдавшей своё название лишь постольку-поскольку. Парень и впрямь обладает некоторым сходством с совиным племенем, равнодушно подметил я. Позади раздались звуки, неизбежно сопровождающие процесс извлечения камней маны из ещё тёплого тела. Да, засадный полк явился как нельзя кстати, без преувеличения вытащив наши задницы из передряги. Вместе с успевшим прибыть подкреплением Адам привел почти восемь десятков игроков. А учитывая общую слабость и отсталость аборигенов, соотношение сил один к одному стало разгромным.

Радость победы, однако же, омрачалась скромностью её результатов. Преследовавшие наш отряд кобольды, став свидетелями разгрома своих менее удачливых соплеменников, без раздумий сделали ноги в направлении леса. Гнаться за ними было некому и некогда, так что пришлось удовлетвориться теми, что бросил на нас Ло'Криош. Твари продолжали сражаться, покуда дверг не упал, и только тогда вспомнили о собственных жизнях. Этого времени беглецам хватило, чтобы достигнуть опушки.

Меч проткнул очередное зелёное тело, но ничего не произошло. Тела здесь лежали вповалку, немудрено было ошибиться. Значит, соседний, подумал я, прислушиваясь к слабым эманациям разума, чей источник всё ещё находился где-то в непосредственной близости. Эхо разума кобольдов отличалось от человеческого, поэтому копошащиеся на поле боя игроки не слишком мешали. Саданув по морде попытавшегося укусить меня зеленошкурого, я завершил начатое получением 7-го уровня и всего причитающегося мне в этой связи. Теперь пора бы и честь знать. Если и остались здесь недобитки, искать их будет пустой тратой времени. Трофейная команда прекрасно справлялась с этой задачей и без меня, отбирающего часть их негласной добычи. Впрочем, сказать мне об этом в лицо желающих не нашлось.

Навуходоносор, слегка осунувшийся, со следами размазанной по лицу грязи, сосредоточенно резал портянки, распуская их на узкие длинные тряпицы. Там же, в защищённой от ветра пещерке, отыскались и остальные интересующие меня лица. Марико, высунув язычок от избытка старания, перевязывала Налима, умудрившегося лишиться в бою левого уха. С лицом безутешного страдальца пройдоха стойко переносил ухаживания, хотя от количества повязок его голова уже напоминала капустный кочан. Выглядел он бледно, однако на умирающего не походил.

— Какой ты горячий! — ладошка Марико накрыла блестящий от испарины лоб Налима.

— И это ты меня ещё всего не видела, — схохмил тот, продолжая кривиться от боли. Казалось, оптимизм этого человека настолько неистребим, что способен пережить даже его самого.

— Да кому ты нужен, герой, — снисходительно прыснула девушка. — У тебя лоб прям сильно горячий. Тебе как вообще?

— Драть ты сама-то как думаешь?! Мне ухо откусили, алё!

— Повезло, что только ухо. Я вообще не знаю, кем надо быть, чтобы променять нормальное оружие на вот это вот твоё недоразумение. Да ещё и прицепить к нему чью-то косу!

— Это Матильда, и у неё не коса, а борода!

— Фи, какая безвкусица. Бородатые женщины — прошлый век.

— Что бы ты понимала в военных трофеях, пигалица узкоглазая.

— На себя посмотри, чёрт плешивый!

— Похоже, общий язык вы нашли, — вклинился я. И кивком указал на Налима: — Жить будет?

— Такие, как этот, всегда выживают, — язвительно бросила Марико. — Ходячая аллегория на закон подлости.

— Хрена ты слова знаешь, — без особого огонька огрызнулся пройдоха. Видно было, что говорить ему больно.

— Не в лесу родилась…

— А Лютый? — оторвавшись от рукоделия, осведомился Навух. Искренняя надежда на его лице боролась с показным безразличием. Двое других пристыжено замолчали, осознавая, надо думать, что могли бы и сами проявить чуточку больше интереса к судьбе соратника. Я медленно покачал головой.

— Пал смертью храбрых, как и хотел. Только вряд ли кто-то сложит об этом балладу. Его сумка и тело у меня. Пока не решил, что с ним делать.

— Жалко толстика, — Марико тяжело вздохнула и по-детски надула щёки. — Он мне стихи читал…

— Когда успел? — удивлённо вздёрнул я бровь. Но тут же прервал разговор, вскинув руку: — Потом. На ловца и зверь бежит.

— Вот ты где! — бодро воскликнул Адам. — Собирайте манатки. Выступаем обратно! — Тень британца, возникшего на пороге пещеры, погрузила каменный закуток в темноту. Адам Брайт, уровень 7. Седьмой уровень, отметил я. Мы снова сравнялись. Хотя со стороны могло бы показаться несколько подозрительным, что Адам, при всей его боевой мощи, так и не смог оставить остальных далеко позади. Однако этот ларчик открывался достаточно просто. Ручищи Золотого Голема не были приспособлены под стандартные экземпляры оружия, а навык Последнее прикосновение в своей базе поглощал в два раза меньше ОС, чем оружие такого же ранга. Для британца это стало своего рода платой за уникальные возможности Первожреца.

— Мы идём вперёд, — тихо, но уверенно возразил я, выталкивая Адама из походного лазарета. А затем огорошил того ещё больше, бескомпромиссно добавив: — И ты отправляешься с нами!

— С чего бы мне совершать подобную глупость? — усмехнулся тот, видно, решив набить себе цену.

— С чего бы? Дай-ка подумать… Что ж, могу привести несколько причин, а ты уж выберешь, какая больше всего согреет твоё чёрствое сердце. Например, хотя бы с того, что ты, как и я, хотел бы сохранить лидерство в уровнях. Вместо того чтобы кормить опытом весь тот бесполезный сброд, который гребёт под себя наш Капитан Америка. Потому что с китайца не помешало бы сбить спесь. Потому что с кобольдами нужно кончать. И кончать быстро, покуда они не поняли, с кем связались и не забились в самые глубокие норы. А может быть — именно для этого. Потому что…

— Тебе никто не говорил, что ты первостатейный ханжа, Линч? — задумчиво протянул Адам. Теперь он как-то по-новому смотрел на меня. — Ты делаешь то, что нужно тебе. Всё остальное — лукавство и лицемерие.

— Я делаю то, что нужно, — отрезал я. — Назло тем, кто не делает ничего. А ставить чужие интересы впереди собственных — это или глупость, или трусость. Ни с глупцами, ни с трусами предпочитаю дел не иметь.

— Уел, признаю, — рассмеявшись, поднял руки британец. — И запомнил же… Ладно, как бы там ни было, я с самого начала был за тебя. Просто знаешь, союзников нужно держать в тонусе, иначе сядут на шею. Пойду, отдам нужные распоряжения.

— Навух, со мной, — распорядился, в свою очередь, уже я, вернувшись в пещеру. Парень кивнул и, ни слова не говоря, поднялся на ноги. Наш с Адамом разговор стопудово достиг его чутких ушей. Я перевёл взгляд на сладкую парочку: — Марико, останься с Налимом.

— Я пойду с вами! — предсказуемо заартачилась та. Марико, которая хвостиком семенила за Сунем на каждом Совете, может, и не слышала разговора, но без того отлично понимала, о чём идёт речь. Я приблизился, почти коснувшись губами её уха:

— Думаешь, что сможешь мне помешать?

— Помешать? — шепот задохнулся от возмущения. — Помешать сделать то, на что другим не хватило смелости? И не подумаю!

— Значит, пойдёшь против патрона? — ровным голосом произнёс я. Мне был прекрасно известен её ответ. Но мысли, не обличённые в слова, останутся мыслями. Слова же, произнесённые вслух, программировали реальность. Марико не подвела:

— Пф-ф. Сунь мне не папочка и даже не Первожрец. Я буду делать то, что хочу, а я хочу с вами!

— Я тоже с вами, Старшой, — прокряхтел Налим, тяжело поднимаясь на ноги.

— Дай отдых своей бородатой красотке, старик! Встретимся в лагере. Что до тебя, девочка. Спички детям не игрушки, но это, кажется, не наш случай. — Я рассмеялся, не сдерживая больше радости предвкушения. — Давайте выиграем эту войну!

Тонкий наст захрустел, сломался, начал проваливаться, увлекая за собой потерявшую опору конечность. Знания об устройстве разного рода примитивных ловушек пронеслись в голове, как, говорят, на пороге смерти проносится перед глазами вся жизнь. Ступня изогнулась, принимая то единственное положение, что позволило разминуться с обмазанным дерьмом костяным колышком. Под треск сухожилий, исполнив неведомое балетное па, я сменил положение в пространстве. Земля мягко спружинила, принимая не слишком грациозно упавшее тело.

Отмахнувшись от помощи и стараясь не выказать боли, поднялся. Игроки — костяк из элиты, вместе с прибившимися к нам добровольцами, тенями скользили между деревьев, преследуя отступающих кобольдов. И то, что подобными этой волчьими ямами не был изрыт каждый метр на нашем пути — заслуга дерзости и решительности совершённой игроками вылазки. У каждого из них имелись свои причины рваться в бой, несмотря на усталость и раны. Сила, месть, жажда власти. Кто-то хотел помочь, кто-то защитить слабых или выслужиться перед Первожрецом. Другие просто ненавидели грязных ящериц или делали вид, прикрывая богоугодной ксенофобией свои шкурные интересы. Какой бы ни была подоплёка, все они исполняли мои приказы, и этого было достаточно.

Между тем, давать нам бой коротышки, похоже, не собирались. Лёгковесные, с отличным от человеческого строением нижних конечностей, кобольды не испытывали наших проблем с перемещением по мягкому грунту. Преимущество длинных ног было полностью нивелировано. Всё повторяется. Только теперь мы догоняем, а они убегают в полной уверенности, что ведут глупых людишек в ловушку. Но в одном кобольды ошибались: повторять подвиг спартанцев не входило в наши ближайшие планы. Подрезать десток-другой системного опыта — лишь попутное удовольствие в процессе достижения основной цели — вклиниться в кишащий тварями лес.

Хруст грибного компоста. Слабое ментальное эхо. Выскочивший из-за деревьев кобольд напоролся на меч быстрее, чем успел рассмотреть впереди себя опасность (4/140). Выгнутая полумесяцем кость, закреплённая на кривой рукояти на манер двулезвийного топора или даже клевца… Кирки? Чем бы оно ни являлось, оружие выпало из ослабевшей руки. Ничтожный противник, но само его появление кое-что означало. Готов поставить голову против карты-пустышки, что нас пропустили намеренно, чтобы теперь окружить и навалиться со всех сторон. Я имел в этом полную уверенность. Более того — я на это рассчитывал. О чём не преминул сообщить обнаруженному неподалёку британцу.

— Я расчищу вам место, — понятливо кивнул тот, взвалив на себя организацию обороны. А значит, нам тоже пора.

— Начинаем! — Фляга с накарябанной на пузатом боку римской двойкой прыгнула в руки Марико. Девчонка знала, что нужно делать, и сквозь сосредоточенное выражение её лица проглядывал детский восторг. Моя задача была идентична. Колпачок фляги за номером три скрипнул и повис на цепочке. В ноздри шибануло тяжёлым духом горючих нефтепродуктов. Павший от рук Ло'Криоша Заступник не успел восстановить материальную форму, но присутствовал рядом незримо, приглядывая за прикрывающим мою спину Навухом. На сто процентов я не доверял даже себе самому.

Судя по количеству отделяющих сегменты ствола перемычек и особым изгибам, это гигантское грибодерево разменяло свой третий десяток. Не встреть оно игроков, прожило бы ещё добрую дюжину лет, прежде чем рассыпаться в труху, освободив место для молодой поросли. Однако мы здесь, а значит, судьба грибного гиганта — отправиться к небу, став топливом для нашей победы.

Вязкая дурнопахнущая жижа смолистой массой текла по стволу. Руки расчерчивали полотно леса скупыми линиями жидкого пламени, которому ещё предстояло обрести своё истинное обличье. Вокруг то и дело раздавались звуки коротких стычек. Офицеры кобольдов, взволнованные нашими действиями, прощупывали редкое оцепление, бросая в бой всё больше зеленошкурого сброда. Облить. Провести. Двумя сторонами рваного купола мы с Марико сошлись приблизительно в центре. Предыдущий опыт применения этой адской бормотухи был учтён, и остатки напалма прочертили по земле тонкую перпендикулярную линию, навроде ручки очень широкого зонтика. То был своего рода фитиль.

По команде оцепление организованно отступило. Никто больше не делал секрета из наших планов. Недовольные и ненадёжные после битвы в ущелье отправились в лагерь вместе с ранеными. А тех, кто пошли вслед за нами, дважды просить не пришлось. Шутить с огнём дураков не было. И вот пропитанная горючкой тряпка вспыхнула и полетела, чадя черным дымом. Три десятка пар глаз заворожено провожали взглядом её короткий полёт.

Полыхнуло. Лицо защипало от мгновенного жара. Игроки непроизвольно попятились, язычки пламени плясали в широко раскрытых глазах. Стена огня взметнулась разом на несколько метров. Ещё выше полетели клубы дыма, закрыв собою небо в просветах деревьев. Сквозь защищавшую глаза мембрану я с благоговейным трепетом наблюдал, как огненный петух, пожрав оставленное угощение, рванул, расправив красные, оранжевые, синие крылья.

Навстречу мечущимся в панике кобольдам и дальше: разделяясь, расходясь в стороны, стремительно охватывая сухой наст, рыхлую древесину и оказавшихся на пути тварей. С оглушающим треском свечками вспыхивали грибные деревья. Огонь разрастался. Неистовый ветер гнал его к северу, туда, где располагались основные силы противника. Огненный петух, расправляя крылья, взмывал в небеса. Сердце заходилось в восторге…

— Там твой человек, — заметил я Адаму, стремясь перекричать яростный вой пламени. Одинокая фигурка, тонущая в клубах огня и дыма, продолжала сражаться с обезумевшими от страха кобольдами. Казалось, парень был обречён.

— Забудь о нём, — был мне ответ. — Уходим. Это Манул, он выберется! — И, сложив ладони рупором, Адам прокричал что было мочи: — Манул, можно!

Игрок будто только того и ждал. Спустя мгновение его тело начало претерпевать стремительные и, надо думать, чрезвычайно болезненные метаморфозы. Весь плечевой пояс буквально взорвался набухающей мышечной массой. Манул жутко закричал, срываясь на лающий хрип, припал на все четыре конечности и прыгнул, безрассудно врезаясь в разрозненные порядки кобольдов, сея ещё большее смятение и ужас. Для оборотня больше не существовало своих и чужих. К счастью, на той стороне хватало работы для когтей и зубов. Игроки ринулись бежать, уходя прочь от набирающего мощь лесного пожара. Наш путь лежал к югу, навстречу пряному коричному ветру, несущему огонь прямо на порядки противника.

Нужно было уходить, но я не мог сдвинуться с места. Он был там, тот чёртов дверг. Силуэт его плыл в ареоле трескучего пламени, как мираж плывёт в потоках горячего воздуха над песками пустыни. Кас'Кураш стоял недвижимо: статный, величественный. Подступающий рёв стихии нисколько не заботил могучего дверга. Иссиня-чёрная чешуя блестела, ласкаемая языками горячего пламени. Прогоревшая у стебля грибная шляпка обрушилась, прыснув роем маленьких искорок, больно жалящих кожу. Я рефлекторно моргнул, хотя глазам ничего не угрожало, а когда вновь посмотрел сквозь огонь, дверга на месте не оказалось. Ещё секунда, и стена пламени окончательно заслонила обзор.

— Чего тормозишь? Привидение увидел? — Марико судорожно дёргала меня за рукав, в пламени её тёмных глаз тонули искры тревоги.

— Вроде того, — пробормотал я. И, встряхнувшись, под мелодичные трели входящих сообщений бросился догонять свой отряд.

АСОЛь IX: Внимание! В окрестностях Базового Лагеря № 3 складывается неблагоприятная экологическая обстановка! Администрация Лаккона IX рекомендует Уважаемым Гостям как можно скорее покинуть зону стихийного бедствия. В связи с происшествием Портальная Сеть доступна для всех категорий Гостей!

АСОЛь IX: Внимание! Обнаружены неполадки Портальной Сети, доступ ограничен! Приносим извинения за доставленные неудобства. Администрация Лаккона IX желает Гостям приятного отдыха!

Лес полыхал четыре часа кряду. Огненный фронт, вскормленный обилием сухой древесины и раззадоренный баловником ветром, разошелся на многие километры, уничтожая всё на своём пути. Вслед за огромной массой огня дрейфовали циклопические клубы чёрного дыма, унося едкую коричную гарь куда-то на север, к лежбищам кобольдов. Их же самих в окрестностях пещерного лагеря не осталось совсем. Ведь в то время, как наша диверсионная группа, закладывая галсы, уходила от нами же пущенного красного петуха, Сунь воспользовался случаем устроить кобольдам встречный пал. В ходе решительного штурма загнав летучие отряды ящериц под защиту деревьев, игроки под руководством китайца забросали опушку леса камнями, обёрнутыми горящей ветошью. И тем самым замкнули огненную ловушку.

Все последующие часы дезорганизованные, пропечённые до хрустящей корочки кобольды, малыми группами прорываясь из огненного ада, находили смерть на копьях и мечах игроков. Время было подобрано идеально, а все приготовления сделаны заранее. Отряды, сформированные из преданных Суню ветеранов, не дрогнувших под натиском обезумевшего противника, выполнили большую часть работы. Потери среди игроков оказались столь несущественны, что не стоили особого упоминания. Не знаю, как у него получилось, но китаец перехитрил всех, завоевав для своей фракции лавры победителей.

Чего нельзя сказать о главном поборнике света, добра и лицемерной праведности — Лазаре. Задача его была по-своему проста и незамысловата — повторить тот же манёвр с ложным отступлением, только на северном фланге. Но гладко было на бумаге. Взяв в три раза больше людей, этот древоликий болван ввязался в бессмысленную потасовку с крупным отрядом кобольдов вдали от прикрывающих его сил. Ни о какой ловушке после такого демарша речи идти не могло. Ричу пришлось бросаться на помощь и отгонять ящериц от приманки. Дальше всё, как у нас: противник отступил, отказавшись от преследования крупного отряда. С той лишь разницей, что девятерых паладинов из пятнадцати обратно принесли в сумках.

Огонь полыхал четвёртый час, когда под каменными сводами сгустились чёрные тучи и вдарил такой ливень, что загулявшие игроки с трудом находили обратную дорогу в лагерь. Яростно ревущее пламя неохотно сдавало позиции. Но против той массы воды, что изливались магической системой пожаротушения Лакконы, конечно, устоять не смогло. От Восточного леса давно уже остались одни тлеющие головешки, а дождь всё лил и лил уже который час без перерыва. Тех кобольдов, кого пощадил огонь, и не нашли «медные трубы» игроков, надо полагать, добила вода. Впрочем, тому, что погибли дверги, в особенности такие, как мой старый знакомый, верить не стоило. Опасность по-прежнему сохранялась. Только теперь мы, люди, будем писать сценарий этой войны.

Системный хронометр показывал половину десятого утра. Два часа оставалось до окончания вторых суток и прибытия новой волны игроков, уже третьей по счёту. Подложив сумку под задницу, я прятался от гнева небес под естественным козырьком, выдающимся из монолитного тела скалы у входа в обжитые игроками пещеры. Всего в паре шагов бушевала стихия. Только руку протяни — и упрёшься в косые струи дождя, неистово хлещущие почерневшие скалы. Пахло водяной взвесью, мокрым камнем и взбаламученной влажной пылью. Возвращаться в тесноту стылых тоннелей совсем не тянуло. Пользуясь моментом вынужденной передышки, я занимался теми важными мелочами, для которых в суете лакконских будней зачастую никак не хватало времени.

Например, ел. Хотя правильнее будет сказать — поглощал пищевой брикет, запивая водой из фляги под звуки дождя и ворчание зябнущего неподалёку дозорного. То было отличное место для пикника. По крайней мере, лучшее из доступных. И вместе с тем прекрасное время, чтобы прояснить спорные моменты ниспосланного свыше задания. Убедившись, что нахожусь вне зоны Божественного Маяка, а нахохлившийся дозорный не проявляет излишнего любопытства, я произнёс в пустоту, за шумом дождя не слыша собственных слов:

— Зачем он тебе?

Ответ Покровителя не заставил себя долго ждать:

Неизвестный: Ты же не думал, что я раскрою все карты? Не раньше, чем задание будет выполнено.

— Мне обязательно приносить Гаспара целиком? — не сдавался я, пытаясь вытрясти из этого тихушника хотя бы крупицу информации сверх уже предоставленного.

Неизвестный: Если рассчитываешь на награду.

— К слову, напомни, в чём она заключается, а то я что-то запамятовал.

Неизвестный: Тебе понравится.

Достижение «Мессия», суточный лимит связи исчерпан! (0/3)

Репутация с Неизвестным понижена! (40)

Покровитель был немногословен. Впрочем, как и в любом другом случае, когда считал предмет разговора несущественным, а вопросы глупыми. Ещё и репутацию понизил больше обычного. Я тяжело вздохнул и, отрешившись от бесплодно проведённого разговора, исполненным стоического спокойствия взглядом мазнул по щербатому лезвию нового меча. Хотя статус «нового» он скоропостижно утратил, вместе с изрядной долей режущей кромки. Пусть череда невеликих засечек сама по себе не несла особой опасности, но вместе с ещё одной, почти сантиметровой глубины, выходила комбинация совсем иного порядка. Оружие могло развалиться в любой момент, вынуждая вновь озаботиться достойной заменой.

Лазурная пыль просочилась сквозь пальцы, тут же унесённая ветром. Если это не с меня песок сыплется, значит, ещё один камень маны отдал всё, что у него было, рассыпавшись прахом. Я проверил запас энергии и удовлетворённо кивнул, несмотря на сомнительность сопутствующих ощущений. Мана: 155/103. Как можно заметить, с Малым магическим даром (F, 1/5) я не затягивал, благо насыщение не подкачало: (10/10 ОС). И признаться, ожидал всего, что угодно, однако Система в очередной раз смогла удивить. Интеграция новой особенности не только не вызвала болевых ощущений, но и, напротив, оказалась даже приятной.

Я чувствовал, как где-то под сердцем формируется магический центр, и тонкие ниточки энергоканалов расходятся по всему телу, подражая кровеносной системе. Вместе с этим прорезалась Мудрость. Но не та, которая приходила с жизненным опытом, да и то не ко всем. А та, которая мистический параметр, одаривший меня внутренним резервом в сто единиц маны и возможностью с этой загадочной субстанцией взаимодействовать. Состояние, при котором резерв оставался полон, теперь ощущалось как новый вариант нормы. Впрочем, довести опыт до логического завершения, опустошив закрома мудрости, у меня всё равно бы не вышло. А вот переполнить… С этим то как раз всё было в порядке. Или не в порядке, тут уж как посмотреть.

Первый же проведенный эксперимент показал, что энергию можно и нужно запасать впрок. Пусть даже немного и ненадолго. Но тут, как ни странно, проявила себя не сама возможность втянуть чуточку больше, чем можешь удержать, а сопутствующие этому акту изменения, происходящие с магическим центром. Излишки рассеивались и рассеивались довольно быстро. Но каждый раз, возвращаясь к состоянию нормы, стабильная ёмкость резерва возрастала на одну-две единицы, что вызывало во мне сдержанный оптимизм.

Вероятно, доведя резерв до двукратного переполнения, процесс можно было ускорить. И камней мне вовсе не жалко. Превратятся ли они в платёжное средство — это ещё бабушка надвое сказала, зато их полезность в деле развития дара сомнений не вызывала. Таких вот, крохотных, ёмкостью до сотни единиц маны, с учётом недавнего боя, наличествовало что-то около пятидесяти штук. Да плюс один крупный, почти на тысячу маны. Солить их я в любом случае был не намерен.

Загвоздка крылась в другом. Уже при полуторном переполнении ощущения были, мягко говоря, не из приятных. Нарастающее жжение в центре груди дополнялось чувством давления, распирающего энергоканалы. Затем к этому букету ощущений присоединялся зуд от «бегающих под кожей жучков», как при абстинентном синдроме у какого-нибудь наркомана. Что там дальше на пути к коллапсу энергосистемы отдельно взятого организма, проверять не хотелось. Я опасался, что просто лопну, как перенадутый воздушный шарик, или, по меньшей мере, схлопочу магическую травму.

Да и куда мне спешить? Естественное восстановление выше верхней планки резерва не прыгнет, а источники дополнительной маны прилипали к рукам в гораздо меньших количествах, чем я мог бы потратить. Жажда силы толкала под руку. Ведь, надо думать, здесь работала та же схема развития, что и с другими параметрами, так сказать, имманентно присущими человеку. Однако за счёт цифрового показателя маны процесс роста ощущался гораздо более наглядно, и это подкупало. Теперь я понимал Рича, горестно вздыхавшего от необходимости делить трофейные камни с не-магами. Впрочем, ничто не мешало выменивать их обратно на мусорные карты, пустышки, оружие и прочие блестящие безделушки.

— Удивительно, не правда ли? — Жрец Дэйты встал рядом, задумчиво глядя сквозь пелену ливня.

— Что именно кажется тебе удивительным, Сунь? — уточнил я, лениво скосив глаза. На лице китайца промелькнуло мимолётное недовольство. Надо думать, от того, что «внезапное» появление не возымело на меня должный эффект.

— Лаккона, — пояснил тот. — Она словно живое существо: защищает себя, реагирует, борется.

— Продолжая твою аналогию, придётся задаться вопросом: кто мы для этого мира — вирус или лекарство?

— Тогда, может, вакцина? — уголки тонких губ тронула лёгкая улыбка.

— Не знаю, — равнодушно пожал я плечами. — Ты мне скажи…

Китаец негромко вздохнул:

— Стоит ли нам и дальше ходить кругами? Ты ведь обо всём догадался, верно?

— О том, что каждый из вас, хитрованов, ведёт свою игру? Знал с самого начала. О том, что, продвигая свой замысел, отплясывал под твою китайскую дудку? Честно сказать, не сразу. Впрочем, удар вышел смазанным. В дураках остался только Лазарь, а ему к этой роли не привыкать.

— Каждый из нас играл свою роль, приближая победу. Просто мой план был несколько более… многогранным. И нужно отметить, ты справился просто блестяще. Теперь нам следует не враждовать, а срывать плоды победы, покуда они не сгнили на ветках.

— Твои слова греют мне душу.

— Ты врешь, — мягко пожурил китаец. Я усмехнулся:

— А ты нет?

— И я тоже, когда это необходимо. Хочешь правды? Правда в том, что иначе было нельзя. Судьба ходит извилистыми тропами. Но правда также и в том, что в этот раз я принёс не только слова.

— Бойтесь китайцев, дары приносящих, — пробормотал я. Сунь оживился:

— Любопытное выражение, — отметил он. — Откуда оно?

— Бес его знает. Кажется, кто-то из классиков.

— Написавший эти строки был мудрым человеком, но плохо знакомым с обычаями Поднебесной. Войне и предательству мы всегда предпочтём мир и сотрудничество во благо обеих сторон.

— Возможно, он просто не переносил вашу манеру вести дела?

— Что ж, вынужден признать, серьёзные вопросы у нас принято обсуждать за бутылочкой байцзю где-нибудь в ресторане. Однако ситуация, сам понимаешь, не располагает к долгим прелюдиям, поэтому с твоего позволения… — Собеседник прервался, проследив за моим взглядом. Косая стена дождя расступилась, явив силуэт игрока. Закопчённая экипировка свисает рваными тряпками. Остатки волос мокрыми космами липнут к худому лицу, исполосованному бороздами запёкшейся крови. Вместо ногтей — багровеющие струпья воспалённого мяса. Зато уровень скакнул с третьего разом до пятого. Даже отчасти завидую. Манул хмуро кивнул нам и, ни слова не говоря, скрылся в недрах пещеры.

— Чудовищный навык, — упавшим голосом проронил Сунь. — В конечном итоге он либо погубит его, либо вознесёт на вершину.

— Если раньше не всадят нож в спину, — отрезал я. — Так на чём мы остановились?

— Наша небольшая договорённость… Магический дар, увы, не попадался мне на глаза. Но раз уж мы говорим откровенно, случись иначе, я бы всё равно не стал отдавать настолько редкую карту.

— Достаточно откровенно, — сухо произнёс я. — Тогда о чём речь?

— Как насчёт Выведения токсинов (E)? — неожиданно предложил Сунь. И, как будто бы извиняясь, добавил: — Доступ к Терминалу, это лишь вопрос времени. Если желаешь, я могу приобрести для тебя этот навык и даже помочь с его насыщением.

— Это какая-то восточная шутка?

— А разве ничего не щёлкнуло в голове? Не сложился какой-нибудь пазл?

— Например? — скучающе поддержал я, устало массируя веки. Ничто в моих словах или облике не должно было выражать заинтересованности. Разум же в авральном режиме перекапывал задний двор памяти в поисках подходящих случаю взаимосвязей. Китаец никогда ничего не делает и не говорит просто так…

— Откуда мне знать, — со своей неизменной загадочной полуулыбкой потянул тот, дипломатично давая мне время на размышления. А я, наконец, понял. С одной стороны, без дела остаётся Живица сприггана (E), довольно перспективная, но грозящая биологическим заражением крови. С другой же, Выведение токсинов (E), которое, если так подумать, распространяется не только на кишечно-желудочный тракт и действительно может сработать. Чёрт, попадание в нерв проблемы может и не стопроцентное, и нездоровое сношение совы и глобуса как будто имеет место быть. Но что-то в этом действительно есть. Откуда только узнал? Судьба? Ещё бы китайский гороскоп вспомнил, нострадамус узкоглазый.

— Если мне вдруг потребуется средство от расстройства желудка, ты об этом узнаешь, — покачал головой я.

— Знал, что ты откажешься. Теперь уже не важно. Даже то, что я сказал, а ты услышал, уже будет достаточно. Возьми вот её, — изящным жестом холёных пальцев Сунь протянул мне Универсальную оружейную карту (F).

— Значит, решил откупиться?

— Синица в руке лучше, чем журавль в небе. Ты потерял меч, другой такой теперь не найти.

— Купить в Терминале? Возвращаю тебе твои же слова. Доступ к нему — лишь вопрос времени. А сумма в 10 ОЗ давно не способна заставить моё сердце биться чаще.

— Терминал не даст тебе выбора, разве не знал? Ты получишь меч, несомненно, но дьявол, как известно, в деталях. Тем более твой запасной, как я видел, тоже слегка истрепался…

— Допустим, — медленно кивнул я. — Но откуда она у тебя? Помнится, на старте мне дали обычную.

— Универсальные достаются тем, кто первым навыком выбирает рукопашный бой, магический дар или любую другую мистическую систему. Иными словами, отказывается от специализации на холодном оружии. Это трудный путь, и так получилось, что один мой знакомый переоценил свои силы. Наследство его глупости пусть послужит на благо живым. Но поспеши. Когда закончится дождь, мы должны быть готовы выступить без промедления…