Новые Боги. Пересмешник 2

Глава 12 «Статус-кво»

— 48 часов, 11:30

Ливень закончился также резко, как начинался. Излив на ошеломлённую таким напором твердь земную все запасы влаги небесной, каменные своды Лакконы вновь, как ни в чём не бывало, засияли тусклой лазурью магического освещения. Все невеликие приготовления к походу к тому моменту уже были сделаны, игроки восседали на чемоданах в ожидании отмашки. Чёртовы катакомбы, к тому же изрядно подтопленные, сидели в печёнках не у меня одного. Поэтому, как только разведчики принесли весть, что худо-бедно передвижение возможно, медлить, ожидая, пока просохнет почва, не стали. Споро собравшись, игроки повылезали из неуютных тоннелей и двинулись в путь.

Впрочем, библейского чуда групповой левитации не произошло. А размякшая почва, вездесущая грязь и вода никак не способствовали проходу полутысячной армии. В особенности, когда большая часть той армии походила скорее на процессию беженцев, бегущих от войны, а не жаждущих её, грязных, голодных и растерянных. И всей этой неповоротливой махиной нужно было как-то ворочать, причём по возможности эффективно. Но сложные схемы подходили профессиональной армии — для сброда они были вредны.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, от изобретения велосипеда решено было отказаться в угоду структуре, уже успевшей доказать свою работоспособность — разделению на малые группы. Итого вышло двадцать восемь малых отрядов, от десяти до тридцати человек в каждом. Ядром каждой такой ячейки выступят ветераны, имеющие за душой некоторый авторитет и парочку уровней. В остальном людей и зоны ответственности делили впопыхах и, можно сказать, на коленке. С оглядкой на фракционную принадлежность, но не в угоду ей. Никаких смотров и собеседований. Предполагалось, что первые столкновения и первая кровь сами собой отделят агнцев от козлищ, а из выживших можно будет собрать куда более сбалансированные составы.

Так мы думали. Но время шло, ноги игроков месили грязь, медленно, но верно наматывая километры, а противника как не было, так и нет. Только десятки тел, обезображенных и притопленных в перегоревший компост, образовавшийся на месте гибели грибного леса. Если мертвеца можно было извлечь из грязи и вскрыть, не задерживая продвижение колонны, трофейщики, а проще говоря, мародёры, делали это. Остальных бросали, как есть. Единственным «столкновением», о котором мне довелось слышать за это время, стала встреча отряда дальней разведки со слепым обгоревшим кобольдом, чудом уцелевшим в огне. Полуживого слепца попытались разговорить, разумеется, безрезультатно, а затем просто добили.

В остальном же последствия разгула стихии играли нам только на руку. Кобольды понесли чудовищные потери, а любые устроенные ими ловушки после такого светопреставления с гарантией поприходили в негодность. Но порушив одни, стихия тут же создала другие. Промоины и топи могли испортить здоровье ничем не хуже каких-нибудь волчьих ям. Поэтому двигались, как навозные черепахи, осторожно прощупывая мечами да копьями каждый метр пути.

Соединение с сервером…

Внимание! Получено право на возвращение в родовую локацию!

В соответствии с самыми оптимистичными прогнозами, на момент «пересменки» передовые отряды уже должны были достичь окраин Базового Лагеря. И, пустив в ход установленный там Маяк, вывалить на головы кобольдам ораву новичков, должных прикрыть наступление основных сил. Моральная сторона данного вопроса заботила разве что Лазаря, неизменно пускавшегося в пронизанные дешевым пафосом и лицемерием речи о цене человеческой жизни. В любом случае идея такого рода блицкрига изначально казалась сомнительной. Поэтому, когда стало окончательно ясно, что она провалилась, посыпать голову пеплом отцы-командиры не стали. В ход пустили «План Б».

Армия встала походным лагерем там, где была — неподалёку от прибрежного склона реки, служившей нам не столько дорогой, сколько ориентиром. В глубине её некогда пересохшего русла торил путь неширокий взбаламученный ручеёк. Впрочем, бурого цвета жижа для питья не годилась. А самых отчаянных смельчаков и умирающих от жажды страдальцев отпугивало чавкающее под сапогами болото в которое превратился весь прибрежный суглинок. Пойти за водой, а вернуться не только без оной, но ещё и без обуви — так себе перспектива. В подобных условиях недостатка мотивации для скорейшего возвращения в Базовый Лагерь с его Терминалом и маленьким пресным озерцом никто не испытывал. Однако остановка была нам просто необходима.

Жреческий атрибут Лазаря — вычурный полуторник Сияние Рассвета (D), будто бюджетный экскалибур, торчал, воткнутый в грязь до середины клинка. А над ним, колыхаемое призрачным ветром, гордо реяло призрачное же знамя Фемиды — узнаваемый меч и весы на фоне белого рассветного солнца. Установленный в рабочее положение Маяк позволял игрокам новой волны пополнить ряды нашего маленького военного табора. С учётом того, что альтернативой выступал вариант почти наверняка затеряться на просторах Лакконы и тихо сдохнуть где-нибудь под кустом коричника, желающих примкнуть к нам хватало. Я открыл интерфейс и отыскал глазами подзабытую строчку:

Статистика миссии:

— Игроков в процессе выполнения: 1471/3000

Тысячу можно в расчёт не брать, эти только заехали на наш курорт. А вот то, что от первых двух волн осталось меньше четверти игроков… Да бес его знает. В конце концов, они могли просто уйти. Минимальные требования в этот раз были просто смехотворными, но они всё же имелись. А наказание это или награда, зависело от расставленных приоритетов и планов на дальнейшую жизнь.

Внимание! Игрок «Синистер, уровень 1» нарушил Правила! Уничтожьте нарушителя! Награда за убийство фиксирована — 20 ОС!

Однако были и те, кто, вопреки мнению Системы, почитал своё задание выполненным, а долг перед родиной — отданным сполна. Прямо на моих глазах какой-то сухопарый субчик с физиономией и повадками хорька, воровато оглянувшись, воткнул соседу меч в спину. Тем самым выполнив, хоть и специфическим образом, требования для эвакуации. И прежде чем кто-либо успел среагировать на призывы Системы покарать нарушителя, попытался запрыгнуть в портал. К несчастью для вероломного негодяя, от собственной тени не убежать. А сгустить из неё тело Заступника — дело одной секунды.

Фамильяр, повинуясь приказу, не стал убивать нарушителя. Только лишь повалил наземь, перепугав до мокрых штанов. Надо думать, на подобный исход убийца союзников не рассчитывал, и тем хуже для него. Упускать такой подарок судьбы стало бы непозволительной расточительностью с моей стороны. Резко сорвавшись с места, я отозвал Тень и ударил прямо сквозь истаивающий силуэт, проткнув ублюдка, как бабочку. Система зарегистрировала смерть игрока, и портал в личную комнату тут же недвусмысленно схлопнулся, навсегда отсекая этот кусочек пространства.

Получено 20 ОС! (24/140)

Сняв со своей жертвы Бездонную сумку (F), сграбастав карту навыка владения мечом и оружейную карту, я оставил тело валяться в грязи, растекаясь кровавой лужей. И спокойно отправился дальше. Следовало обойти стоянку по кругу, убедившись, что дозорные не ковыряются в носу вместо несения службы. Выслушать жалобы, выписать кому надо целебных пинков и всё в таком духе. Спонтанный и скоротечный трибунал нисколько не отменял возложенных на свои плечи обязанностей.

Мана: 177/123

Очередной камень маны растаял, и я сплюнул лазурную взвесь, прополоскав рот водою из фляги. Признаю, способ довольно экстравагантный, но он позволял не только скрыть процесс развития от чужих глаз, но и освободить руки, что тоже вовсе немаловажно. По моим расчётам, к верхней планке резерва прирастало не больше четырёх процентов ёмкости камня. Остальное рассеивалось, пропадая бесследно. Такая вот занимательная арифметика. В любом случае, пока это единственный доступный способ развития дара. Я, конечно, пытался, чего греха таить, почувствовать скрытую во мне силу, поворочать маной, сотворить какую-нибудь магическую абракадабру. Однако не получив ни малейшего отклика, временно оставил это гиблое дело.

Обозрев окраины стихийной стоянки и проверив дозоры, я возвращался к своему изрядно располневшему стаду, когда на глаза попался Гаспар. Задумчивое выражение лица, нахмуренные брови и играющие желваки на щеках выдавали в нём человека чем-то озабоченного и от того рассеянного. Первожрец не замечал оценивающего взгляда, направленного ему в затылок, будто перекрестье прицела. К сожалению, сколько бы я не думал, а вариантов исполнить божественный «заказ», сиречь задание, пока не предвиделось. Гаспар был умён и осторожен, никого, кроме Луки, близко к себе не подпускал. А тот неизменно тёрся поблизости, приглядывая за хозяином или… подопечным? Трудно сказать, что на самом деле связывает этих двоих. Одно несомненно — пока здоровяк начеку, убрать Первожреца не получится.

Между тем на пути Гаспара вырос Адам. Господа Советники обменялись короткими репликами, и брови британца взлетели, на моложавом лице заплясала улыбка. Встретившись со мной взглядом, тот распрощался с американцем и решительно двинулся на сближение. Надо полагать, вскоре новости, какими бы они ни были, перестанут являться тайной… Внезапно прямо под носом открылся портал, породивший очередного желторотого новичка. Впрочем, такие же окна порталов открывались по всему лагерю вокруг Маяка, но конкретно этому олигофрену было угодно прицепиться ко мне.

— Кто вы? Где я? Что происходит? — зачастил тот, ошалело пуча глаза. Сивур, уровень 1, равнодушно отчиталась Система.

— Галактика в опасности, — буркнул я практически на автомате. А потом Остапа, что называется, понесло. — Ты был избран высшими силами. Теперь только от тебя зависит судьба всего человечества!

— А-а..?

— Нет времени объяснять, — оборвал я, с убийственной серьёзностью чеканя слова. — Враг не дремлет. Ты получил оружие?

— Д-да.

— Оголяй! — скомандовал я. — Выше! Рубить надо будет сплеча.

— К-кого рубить? — пролепетал тот, удерживая в замахе немалых габаритов топор. Глаза бегают. На лице паника и полнейшее непонимание происходящего.

— Как кого!? Врагов и предателей рода человеческого. Тебе разве ничего не объяснили?

— Н-нет.

— Тогда у нас просто нет выбора. Видишь того человека? — в высшей мере двусмысленно указал я кивком головы. — Кричи «Ура» и беги в его сторону. Это шифр. Так он поймёт, что ты с нами. А иначе всё пропало, парень. Медлить нельзя!

— А можно я не… — засомневался тот, едва не срываясь с крючка. Нужно было подсекать, и я сурово нахмурил брови.

— Ты страну свою любишь?

— Не очень…

— А родителей?

— Да, сэр.

— Ради них, воин. Вперёд! Ура!

— Ура-а! — отчаянно взвизгнул тот, со всей пролетарской решимостью идя в лобовую атаку по заданным мною координатам.

— Очаровательная глупость, — пробормотал я, наблюдая за тем, как полоумного спасителя человечества валят на землю и пытаются усмирить сразу пятеро человек. До Гаспара мой снаряжённый фугасом из слабоумия и отваги брандер не добежал. Зато позволил убедиться, что кроют американца обстоятельно.

— Нет, ты положительно страшный человек, Линч, — отсмеявшись, произнёс Адам. — Не боишься, что Гаспар может обидеться?

— Надеюсь на это, — хмыкнул я. — Ты сам всё слышал. По существу предъявить мне нечего.

— Слышал, — серьёзно кивнул тот. — И если понадобится, подтвержу. Да, к слову, разведка вернулась.

— Возникли проблемы?

— Наоборот, — блеснул зубами британец. — Базовый Лагерь пуст. Кобольды отступили.

Устроенный мною спектакль одного актёра имел успех столь ошеломительный, что кому-то требовалось сбить накал возникшей в лагере ажитации. Под этим предлогом сообщивший мне горячую новость Адам спешно откланялся. Надо отдать ему должное, выглядело всё так, будто британец и вправду заинтересован в нашем союзе. Но, что бы он ни говорил, англосаксы половить рыбку в мутной воде любили не меньше своих заокеанских друзей. Уши британской разведки торчали из-за кулис большинства военных конфликтов последнего времени, а Адам явно их креатура. Так что особых иллюзий насчёт его лояльности я не испытывал. Как говорится, ничего личного, только общие интересы.

Впрочем, в данный момент было не до него. Мои мысли, покуда ноги несли знакомым маршрутом, занимало другое: Исайа пропал. И не то чтобы мне имелось до него дело. Мы не были друзьями. В моей картине мира отсутствовал данный концепт, по крайней мере, в общепринятой его трактовке. И приятелями нас можно было назвать с большущей натяжкой, иметь дело с непредсказуемым фанатиком зачастую себе дороже. Конечно, все истово верующие со стороны кажутся немножечко сумасшедшими. Порой это просто притворство, порою своего рода профессиональная деформация. Но у черномазого проповедника явно свистела фляга, и хуже того — это становилось заразным. И, тем не менее, вне зависимости от моего личного отношения, значение имел свершившийся факт сам по себе.

Исайа участвовал в зачистке рвущихся из огня кобольдов, однако после начала дождя в лагерь больше не возвращался. Как будто растаял. Зато вернулся Лука. Вернулся, щеголяя Меткой Преступника, тем самым давая понять любому, кто имеет глаза и пару извилин, что вопрос назревающей смуты пресечен в зародыше. Нет человека — нет проблемы. Хорошая философия. Правильная. До тех пор, пока проблемой является кто-то другой. В методах Гаспар не стеснялся, и подобная решимость могла импонировать или, по меньшей мере, заслуживать уважение. Если бы не понимание, что та же участь уготована мне самому.

Нет, здесь двух путей быть не может. Если из банки с пауками не выбраться, значит, нужно бить на опережение. Не ради исполнения божественного задания, так ради собственной безопасности. Да и долгов у Первожреца передо мной накопилось как-то уж неприлично много. Я убивал и за меньшее. Впрочем, с нахрапа этот ребус в любом случае не решить. На подготовку потребуется время, а пока имелись заботы и более насущные. Ведь обезглавить восстание мало. Нужно было убедиться, что восстание не восстанет, как призрак коммунизма, обзаведясь новым идейным предводителем. Потому, в лучших традиция «разделяй и властвуй», осиротевших староверов раскидали по лояльным отрядам, так сказать, на перевоспитание. Так, с лёгкой руки Совета, у многих добавилось головной боли. И меня, увы, не миновала чаша сия.

Первое впечатление было таково, что мне навязали самых отбитых, ленивых или попросту несговорчивых. Неполный десяток молодчиков, в которых отлично просматривались завсегдатаи душеспасительных проповедей чёрного проповедника. Лица у них какие-то по-особому одухотворённые, что ли… Впрочем, вместе с этими отбросами бонусом предоставлялся карт-бланш на применение к ним воспитательных методов, что несколько развязывало мне руки. С каждым днём на Лакконе человеческая жизнь ценилась всё меньше, опускаясь до уровня системных очков, которые можно за неё получить.

Ввиду никчёмности и ненадёжности приданого контингента, на этот раз всем, кроме Навуха, выпала участь резерва. И так уж совпало, что мёртвых кобольдов вокруг имелось в достатке, мне требовались ресурсы для развития дара, а подчинённые шлялись без дела, поплёвывая в потолок. Так что дело для них я нашёл. И, казалось, не справиться со столь легкой задачей попросту невозможно. Нужно лишь проявить немного старания и чуточку расторопности. Но эти смогли. Смогли совершить невозможное, открыв для меня новые горизонты человеческой глупости, жадности и, пожалуй, упрямства. Я знал об этом, едва только слуха коснулся хриплый голос Налима, по причине ранения ставшего при мне кем-то вроде завхоза:

— Бараны безрогие, драть! Вы чем всё это время занимались? Дохлых ящериц под хвост драли? Вам сколько сказано было камней принести?

— Нема трупаков! — угрюмо пробасили в ответ. Налим всё ещё не выглядел кем-то способным дать ощутимый отпор, и воинственные выкрики вторили один другому: — Чего зазря грязь месить?.. Мы вам не нанимались в мертвечине копаться?.. Не по-людски это!

— Вы это Старшому объяснять будите, хорьки сутулые! Если сможете…

— Сколько они собрали, Налим? — встал я рядом с соратником. Полудюжина ртов разом захлопнулись, подавившись словами. Такое же количество взглядов скрестились на мне. Джагер, Жан-Пьер, Робин, Грим, Ландо, Смайт… Набожные христиане? Нет, ленивые и трусливые приспособленцы. Первые уровни, ни единицы опыта за душой — иначе давно бы сбежали, зато гонора в избытке.

— Два! — возмущённо буркнул Налим.

— Два десятка? Не так уж мало. Мне кажется, ты слишком строг к ним.

— Просто два! Говорят, не нашли больше, крысы поганые.

— Правда? В таком случае ты слишком мягок. По закону военного времени надо бы их всех вздёрнуть, — улыбка сошла с моего лица, несколько человек шумно сглотнули. — Только вот незадача — деревья закончились.

— Придётся расстрелять, — хрипло каркнул пройдоха, заходясь в лающем смехе.

— Ничего вы нам не сделаете, у нас есть права! — выкрикнул Ландо, рыхлый широкомордый бюргер.

— Значит, ты у них главный, — шагнул я навстречу, выбрасывая правый кулак снизу вверх и вперёд, прямо в объёмное брюхо.

— Я не…

— Ошибаешься, падаль, — прошипел я, впечатав ублюдка мордой в бурую грязь и упираясь коленом в спину между лопаток. — Здесь у тебя прав нет, одни лишь обязанности. Всё прямо как в жизни, только без лицемерия. Ты будешь мне подчиняться или подохнешь.

— Сволочи, бейте его! Нас больше! — выгибая толстую шею, закричал тот. Но сволочи попускали глаза и помогать не спешили. Сволочь, она на то и сволочь, что язык силы понимает вернее слов. Ландо пытался вырваться, толкая руками землю, но куда там. Уже сейчас, благодаря навыкам и параметрам, я по сравнению с ними кто-то вроде сверхчеловека. И с каждым днём, каждой миссией, каждым поглощённым очком Системы разрыв будет только расти. Впрочем, зазнаваться не стоило. По крайней мере до тех пор, пока пуля или системный меч ещё способны нас уравнять.

— Твоё решение, — равнодушно бросил я, наподдав немцу сапогом по широкому заду и легко отскочив в сторону. Остальные уже подчинились. Я видел, как узоры покорности проступают на испуганных лицах. Однако эффект не мешало бы закрепить, благо Ландо не унимался. Некоторые представители хомо сапиенс дрессировке просто не поддавались.

— Убью! — прорычал тот, поднимаясь на ноги. По багровеющему лицу стекала жидкая грязь, глаза наливались кровью. Выхватив из карты длинный кинжал, боров попёр на меня. Что ж, если концепт разницы в уровнях не желает укладываться в мозгах некоторых игроков, придётся продемонстрировать более наглядно. Я выпрямился, заложив руки за спину, и с насмешливой ухмылкой на лице произнёс:

— Смелее. Достал перо, так пиши.

— Сдохни, паскуда! — закричал тот. Люди прыснули в сторону, опасаясь попасть под руку безумцу. Зеваки загомонили. Я слышал, как кто-то делает ставки. Ландо подался вперёд, неумело взмахнув кинжалом. Глазомер и чувство дистанции подсказывали мне, что он отчаянно мазал, но затягивать избиение было бы ни к чему.

Шагнув вслед за ударом, я перехватил вооружённую руку у кисти и, завернув за спину, подбил ноги игрока, одновременно увлекая грузное тело на себя и вниз. Боров удивлённо хрюкнул и, не сумев вывернуться, насадился на собственный кинжал. Всё произошло настолько быстро, что многие продолжали пялиться и шептаться, не понимая, отчего Ландо так страшно пучит глаза и пускает кровавые слюни. Воткнись оружие чуть пониже, пострадала бы только гордость и мягкие ткани. Но мне требовался наглядный пример, а не обуза с раненой жопой, поэтому я увёл клинок в направлении печени. И судя по тому, как быстро мутнел его взгляд, системное иссушение себя своим же оружием оставалось принципиально возможным. Какая потрясающая трагикомедия смерти!

— А ну стоять! — рявкнул я, и ошалевшие от увиденного игроки застыли на месте, не пытаясь больше сбежать. Толкнув ногой сидящий на заднице труп, достал тряпицу и, оттерев руки от крови, обернул ею оружие, упрятав свёрток в системную сумку. Кто знает, как Система отреагирует на поглощение опыта с самоубийцы.

— Ну-ка, выстроились в ряд, — скомандовал я, с внутренним удовлетворением наблюдая, как быстро забегали подчинённые. И ни одного писка про какие-то там права. Выстроиться по росту придурки не догадались, да и не важно. Важно то, что в глаза застывших по стойке смирно людей плескался страх. Тогда я продолжил:

— Больше всего я не люблю две вещи. Слабость и глупость. Но если слабость — это ваш личный выбор, то глупость я терпеть не намерен. Сумки к осмотру! Налим, собери и проверь, — бросил соратнику. Не скрывая злорадной ухмылочки, тот посдёргивал Бездонные сумки с обмерших игроков, без лишних сантиментов запуская внутрь руки.

— У этого три камня в сумке. Припрятал, паскуда… У этого ещё два. И у этих тоже. Всего дюжина, Старшой, — отчитался пройдоха. Всё было ясно, как божий день, и прощать такую наглость было нельзя.

— Ваш долг только что вырос, — объявил я, упрятав к себе всю добычу, включая системные вместилища. — Десять камней. С каждого. Назовём это налогом на хитрожопость. Думаю, напоминать, какие санкции последуют за неуплату, необходимость отсутствует, так что свободны.

— Эм… Извините, а сумки? — проблеял Жан-Пьер. — Вдруг пить захочется…

— Захочется пить — лакайте из лужи, — отрезал я. — Не смогли проявить благоразумие, придётся проявлять фантазию.

— Я вернулся, Линч. Хорошие новости! — появился ходивший в составе разведотряда Навух.

— Кобольды отступили?

— Ты уже знаешь, — поскучнел парень. И, окинув взглядом угрюмые рожи верунов, осторожно поинтересовался: — Нужна моя помощь? — Я проследил за его взглядом, обнаружив, что игроки всё ещё стоят соляными столбами, будто собрались пустить корни, и в недоумении вздёрнул бровь:

— Чего встали? Думаете, я вас за ручку водить буду и сопельки вытирать? Бегом марш за работу! Кто до следующей пересменки принесёт больше камней, получит опыт с мёртвого хряка и возможность уйти.

— А разве он не..?

— Нет. Остался в оружии, так что дерзайте, орлы! А ты, — я вновь повернулся к Навуходоносору, — убери здесь и проследи, чтобы мне не мешали. Дождавшись сосредоточенного кивка, я занялся делом, которое нельзя было откладывать на потом — распределением параметров.

Бросив куртку в грязь небольшого пригорка, похожего на болотную кочку, умостился сверху, прикрыв глаза в лёгкой задумчивости. Голова оставалась ясной, а значит, в немедленном повышении интеллекта не имелось острой необходимости. Это радовало. Что касалось новоприобретённой мудрости, олицетворяющей развитие магической энергосистемы, то вкладываться в неё было бы несколько преждевременно. И даже опрометчиво. Ведь мало того, что в отсутствии магических навыков не было ни малейшего смысла форсировать развитие дара. При прямом вложении очков имелась нешуточная вероятность, что резерв маны попросту округлится на новом значении. А вместе с ним округлятся, вернее, обнулятся достигнутые естественным образом результаты.

Следовало вернуться к истокам: сила, ловкость и выносливость. Воинская триада, на которой строился фундамент любого игрока, планирующего дожить до старости. Впрочем, здесь выбор тоже достаточно скуден. Для прорыва предела ловкости требовались 100 ОС и желание их потратить, покупая кота в мешке. Эксперименты с параметром силы — это дело точно не на десять минут. К тому же с недавних пор я предпочитаю круглые числа, из чего следовал единственно правильный выбор — выносливость.

Каково это было? Если ответить одним словом — огонь. Огонь по венам, испарина на лице, тремор и бешено колотящееся сердце. А ещё короткие злые судороги, возникающие по всему телу, будто неумелый кукловод дёргал за ниточки. Чтобы не выглядеть выброшенной на берег рыбиной, я поджал ноги и, обхватив руками колени, завалился на бок, пережидая неприятные ощущения. Время в такие моменты тянулось безжалостно медленно, хотя на самом деле на всё про всё хватило пяти минут.

Выносливость: +2 (10/10)

Внимание! Параметр выносливость достиг расового предела. Выберите бонусную особенность:

— Марафонец (E-). Изменяет соотношение мышечных волокон для повышения общей выносливости. Повышает устойчивость к накоплению усталости при продолжительных физических нагрузках умеренной интенсивности, таких как бег на большие дистанции.

— Двужильный (E). Улучшает газообмен в мышечной ткани, позволяя дольше сохранять высокую работоспособность при физических нагрузках любой интенсивности.

На первый взгляд, оба варианта имели своё право на жизнь. Однако ведь Система не из вредности заклеймила Марафонца минусом к рангу. Так, насколько мне было известно, в человеке имелись два типа мышечных волокон: быстрые и медленные. Врождённый избыток последних как раз и служил отличительной чертой бегунов-марофонцев, сухощавых и жилистых, но чертовски выносливых. Однако избыток одного в данном случае означал недостаток другого — быстрых волокон, определяющих способность к высокоинтенсивной работе. Например, активному бою с холодным оружием. Изменить соотношение означало, по сути, усилить одно за счёт ослабления другого. Того, что ослаблять никак было нельзя.

На противоположной же чаше весов — Двужильный, который во всем, от названия до принципа действия, являлся заметно более выгодным вариантом. Никаких компромиссов. Улучшая снабжение мышц кислородом и ускоряя процесс выведения углекислого газа, эта особенность делала даже больше, чем было заявлено. Думать здесь было не о чем, и, завершая выбор, я заранее готовился к новому раунду боли. Однако ничего не произошло. Видимо, изменения организма несли более тонкий, глубинный характер. По истечению некоторого времени, Система лишь сухо уведомила меня о приобретении новой особенности. Ну а возможность испытать обновлённое тело на практике, думаю, скоро представится…

— Линч, там это, — с почтительно расстояния крикнул Навух. — Выступаем уже. Но если нужно, то мы останемся.

— Нет необходимости, — легко вскочил я на ноги. — Уже иду. И давай-ка обсудим, что вы с Налимом купите, когда доберёмся до Терминала…