Новые Боги. Пересмешник 2

Глава 4 «Холодный душ»

Кожу плеча обожгло болью, заставив в очередной раз непроизвольно дернуться. Уровень медицины в спартанских условиях лагеря оставлял желать много лучшего, но выбирать особо не приходилось. Хотя бы не кровопускание с прижиганием и клизмой впридачу — и на том спасибо. «Терпи, дорогой…», — увещевал усатый красноносый мужик, добровольно взявший на себя роль Айболита. Русский по национальности, костоправ по призванию, алкоголик по жизни. Отсутствие медицинского образования Михалыч ни от кого не скрывал, и даже отчасти гордился. Недостаток же профессиональных знаний и навыков компенсировался покладистым, добродушным нравом, желанием помогать людям и золотыми руками. Впрочем, все эти добродетели проистекали из одного источника, ведь наполнить фляги спиртным додумались многие. Но не настолько многие, чтобы растрачивать драгоценную жидкость понапрасну…

— Ты сильно-то не плещи, имей совесть! Огненная вода в дефиците.

— Для тебя же стараюсь, дорогой. Загноится, что будешь делать? Как есть, помирать придётся. Терпи, почти закончили уже… — в несколько умелых движений Михалыч приладил последнюю повязку: — Всё, свободен, как ветер!

— Флягу-то верни, — напомнил я, надевая куртку поверх свежих бинтов.

— Дорогой, тут такое дело, — ожидаемо заюлил Михалыч, приторно улыбаясь в усы. — Тут спирта всего на донышке, только место занимать будет. Ты бы оставил?.. Сугубо для внешнего применения, — весомо добавил он, заметив на моём лице лукавую улыбку.

— Переливай, — разрешил я. И, попрощавшись с довольно потирающим руки пройдохой, отправился восвояси, покинув закуток, отведенный под полевой лазарет.

Шёл медленно, приноравливаясь к сдавившим тело бинтам. С начала миссии минуло что-то около полусуток, а меня уже секли осколками, царапали, кусали, роняли на землю. Меня били электричеством и по голове… Даже удивительно, что ничего угрожающего здоровью ни Системой, ни Михалычем обнаружено не было. Тем не менее, приуменьшать опасность тоже не стоило. С десяток неприятных царапин, возмущённые пренебрежением собственной значимостью, со временем могли бы ещё напомнить о себе. Например, загноится, как то предрекал усатый эскулап.

Остановившись у безымянной стены, я провёл пальцем по шершавому камню, сглаженному и отшлифованному ветрами и временем. Песчаник? И вкрапления то ли охры, то ли умбры, то ли вообще какого-то мела. Коричневато-красная пудра легко крошилась в ладони. Несмотря на то, что скрашивать тюремный досуг я предпочитал за книгами, ассортимент тюремной библиотеки был не настолько скуден, чтобы зачитываться геологическими справочниками. Иными словами, природа достаточно мягкого и податливого камня, пестреющего чересполосицей разноцветных минеральных отложений, оставалась загадкой.

Я поёжился и бодрым шагом отправился дальше, пытаясь согреться в движении. Ветер с заунывными воплями носился по каменным коридорам, на открытых участках пробирало до самых костей. По крайней мере, в пещере было светло. То тут, то там ярко-голубыми наростами на теле скалы проступали друзы магических кристаллов, излучающих ровное холодное сияние. Света этих фонариков было достаточно, чтобы передвигаться, не натыкаясь друг на друга в темноте, а большего нам и не требовалось.

Впрочем, места в пещере хватало. Скальные карнизы, увенчанные балюстрадами сталагмитов, уходящие во тьму каменные колодцы и самой невообразимой формы крысиные лазы щупальцами огромного спрута отходили во все стороны от кое-как обжитых пространств. Несколько сотен человек, многие из которых — ветераны, имевшие за плечами тот или иной боевой опыт и парочку уровней, деловито бродили в ультрафиолете магического освещения. Никто не истерил, не жёг костры, отравляя воздух грибными спорами, а неизбежно возникающие конфликты пресекались быстро и жёстко. Чаще всего к общественным работам привлекались и зачинщики, и пострадавшие. Совместный труд, как известно, сближает.

В общем и целом собравшийся под стягом Демоса контингент создавал впечатление гораздо более обнадёживающее, чем тот сброд, что я имел неудовольствие наблюдать полторы недели назад. Про стяг Демоса, это я не для красного словца. Божественный Маяк гордо реял посреди просторной каменной галереи, оповещая всех и каждого, что Большой Брат смотрит за ними. Усмехнувшись собственным мыслям, я вызвал в интерфейсе те строки, что появились там при пересечении незримой границы:

Внимание! Вы находитесь в зоне действия Божественного Маяка. Установлены правила условно-безопасной зоны. Демос наблюдает за вами!

— Не теряй больше, — карта-ножны катаны вернулась к ожившему после недавнего развоплощения Заступнику. В моём распоряжении из клинкового оружия остался только непривычный в обращении и плохо подходящий для каменных коридоров полуторник, по-простому — бастард. Благо, хоть Маркус в своё время не стал потакать собственным комплексам. Меч имел вполне разумные габариты, а общая его безыдейность компенсировалась повышенной универсальностью.

Пользуясь безлюдностью полутёмного коридора, принял непривычную стойку и произвёл несколько пробных движений. Вывод сложился неутешительный. Пожалуй, я мог бы приноровиться к весу и балансу клинка, в результате недельных тренировок достигнув, скажем, нижней планки текущего уровня владения мечом. Но уйти от подспудного чувства неправильности, неподходящести, боюсь, просто не выйдет. Только перетерпеть, мирясь со снижением боевой эффективности. Хочешь не хочешь, а узкая специализация давала о себе знать.

Осенённый внезапной идеей, я достал из сумки жалкий огрызок своей одноручной «иглы» и скормил его оружейной карте. Результат несколько обнадёжил. Время восстановления оружия снизилось на треть, до восьми месяцев. Но, как и следовало ожидать, в стратегическом плане это ничего не меняло. Пообещай Система отремонтировать меч за неделю, мне всё равно пришлось бы искать замену — оружие требовалось здесь и сейчас.

Заступник растворился в тенях, заступив на вечное дежурство. Я же направился к четвёртому повороту по правой стороне главного зала, где в тесном, но неприметном и хорошо защищенном от ветра каменном тупичке свило гнездо моё голоштанное воинство. После боя в лесу Адам быстро сколотил себе банду из последователей Мамона и о «старых друзьях» как будто забыл. Я ожидал, что остальные последуют тому же примеру, однако случилось иначе. Все трое, не сговариваясь, увязались за мной.

Налим дремал, постелив на голый камень рваную куртку и подложив сумку под голову. Записав на свой счёт несколько недобитых скрытней, пройдоха всё-таки взял второй уровень. Не знаю, в какие параметры он вложился, но измождённое лицо как будто немного порозовело. Веки дрогнули. Налим заметил меня, но не подал виду. Этот субчик неопределённого возраста был совсем не так прост, как могло показаться со стороны. Навух же, напротив, создавал впечатление простого и понятного человека без гнили и двойного дна. На столе у Михалыча парень побывал первым, так что теперь сломанная конечность была жёстко зафиксирована под грудью, а повязок намотано не меньше, чем у меня. От кобольдов парню досталось, как только выжил…

Новичков быстро встроили в систему трудовой повинности, так что отсутствие Фродо не стало сюрпризом. Спрятаться в каменной келье метров пяти длиной и не больше трёх в самом широком месте не представлялось возможным. А значит, в этот момент дагестанский хоббит, вероятнее всего, занимался строительством баррикад. Что интересно, заставы возводились не только у выходов на поверхность, но также поперёк коридоров, идущих на глубину, что не могло не беспокоить всякого здравомыслящего человека. Гаспар молчал, продолжая тупо давить авторитетом. Как только запахло жареным, демократии он тут же предпочёл тиранию. Двуличный ублюдок.

— Старшой, когда кормить будут? — приоткрыл один глаз Налим.

— Никогда, — равнодушно ответил я, подперев плечом стену. — Отобьём Терминал, тогда и приобщишься к местным изыскам. Воду экономьте, здесь её брать негде.

— Линч, нормально? — голос Навуходоносора сквозил беспокойством.

— Что?.. А-а, ты про это, — пальцы коснулись пропитанных кровью бинтов, стягивающих лоб. Я легкомысленно отмахнулся: — Царапина. Одной больше, одной меньше… Как твоя рука?

— Ещё живучесть поднял, — шмыгнул носом, в сущности, совсем молодой парень. — Система подарила Ускоренную регенерацию костей. Чешется, зараза, капец как, но скоро уже срастётся. Дело пяти-шести часов.

— На одной только системной регенерации? — Скрывать удивление не имело смысла, вопрос как будто напрашивался. Если параметр живучести способен настолько сильно подстегнуть заживление ран, по меньшей мере, это повод задуматься о корректировке собственного плана развития.

— Не только, — он замялся, скосив взгляд на Налима. — Помнишь, я говорил, что у меня навык… В общем, он тоже связан с живучестью, как-то так.

— Можешь не говорить, — махнул я рукой. — Главное, что скоро будешь в строю, а то на этого глиста надежды мало.

— Ле, зачем так обидно говоришь, да? — оскалился кривыми зубами Налим, не слишком талантливо пародируя своего брата по разуму.

— Слышь, Налим, хватит на массу давить. Иди проветрись. Поторчи на стрёме, чтобы мне не мешали.

— Драть, ни сна, ни отдыха. Ещё и не кормят, — пробурчал тот, но послушно отправился куда посылали.

Не то чтобы я ждал незваных гостей: для крупной группы занятый нами каменный мешок был бы маловат, а для остальных мы являлись слишком кусачей добычей. Убивать союзников в условно-безопасной зоне и вправду было себе дороже, однако выяснять отношения путём пошлого мордобоя ни Система, ни Демос не запрещали. Собственно, благодаря чему мы и отдыхаем в этом уютном закутке, в то время как пятёрка каких-то вшивых новичков утирает сопли из разбитых носов в продуваемом холодными сквозняками общем зале. Налима я отослал просто потому, что не слишком доверяю ему самому и дабы лишний раз не вводить в искушение плутоватого соратника.

Проводив взглядом худую фигуру, отлип от стены и занялся делом. Для начала переоделся в чистый, а главное, целый комплект экипировки, попутно обтирая тело мокрой тряпицей. При всей необходимости экономии, засохшая корка крови на лице и руках служила не лучшим дополнением к образу. Разве что это образ опасного сумасшедшего. Да чёрт с ним, с образом, но постоянный зуд и ощущение стянутой кожи доведёт до белого каления кого угодно. Почувствовать себя снова человеком было приятно. Заняв нагретую Налимом лежанку, я приказал Тени следить в оба и, наконец, взялся за дело, которое любил больше всего — разбор добычи.

Кобольды… Кобольды на наградные карточки не скупились: Алая чешуя (Е, 1/5), Зелёная чешуя (Е-, 1/5), Язык кобольдов (F, 1/3), Метание камней (F, 1/5), но все они на поверку оказались с душком. Например, алая чешуя отличалась от зелёной более крупными чешуйками и большей прочностью в ущерб гибкости. Но ни тот, ни другой навык не давал полного покрытия, по крайней мере, в обозримой перспективе. Только некую спорадическую поросль, превращавшую игрока в плешивый гибрид кобольда и человека.

Плюсом ко всему грозила полная потеря чувствительности изменённых кожных покровов. И на кой, спрашивается, нужно такое счастье? Я было в порядке бреда подумал про возможную совместимость с Отвлекающей пульсацией, но и тут мимо. В качестве внешнего скелета чешуя не котировалась, о чём Система посредством интуиции мне незамедлительно сообщила.

— Не желаешь пополнить ряды рептилоидов? — хмыкнул я, перебросив карту Зелёной чешуи Навуху. Пусть отвлечётся от ярких ощущений, сопровождающих быстрое сращивание костей.

Пока соратник вчитывался в описание навыка, я продолжил анализировать остатки в высшей мере унылых трофеев. Что там дальше, Метание камней? Тут всё просто, метание камней подразумевало натурально то, что и было написано — метание камней. Руками. Хотя метание — это развитый глазомер, это оружие последнего шанса или наоборот, неожиданного удара. Это снаряды всегда под рукой. Это… настолько безумно, что даже может сработать. Надо будет обдумать, но позже. В данный момент для экспериментов не время.

Что касалось Языка кобольдов, то щелкающе-свистящее наречие оказалось просто несовместимо с человеческим речевым аппаратом. А длинное зубастое хлебало в комплекте с навыком почему-то не поставлялось. Точка. Оставалась робкая надежда, что хотя бы наследство Лиха развеет сгустившиеся тучи одолевающей меня меланхолии. Однако и здесь подарок Системы оказался, мягко говоря, неоднозначным. С одной стороны, навык полностью сочетался с человеческой физиологией, манил полным насыщением и полезными свойствами. А с другой — имелась в этой бочке мёда своя ложечка дёгтя. И, может быть, не одна:

«Живица сприггана (Е)»

Ранг: Е

Уровень: 1/5

Описание:

— Ваша кровь становится питательной средой для растений, при этом полностью сохраняя прежние свойства. Существа Системы, родственные аспекту Природа, относятся к вам более благосклонно и не станут атаковать первыми. Навык связан с живучестью, повышает естественную регенерацию организма.

Насыщение: 100/100 ОС.

Всё бы ничего, ради повышенной регенерации я готов был рискнуть. Но один маленький, незначительный, казалось бы, момент слишком уж будоражил воображение. «Питательная среда». А ведь в воздухе Лакконы витает бесчисленное множество спор коричника, и кровь проливать приходится, как ты не увиливай от опасности. Не выйдет ли так, что, польстившись регенерацией, я обреку себя на превращение в живой цветник, инкубатор, ходячую грибницу, поросшую коричниками, проникшими в открытые раны.

Брр! Я вздрогнул, во всех красках представив возможные последствия необдуманного решения. Чёрт, по какому же тонкому льду все мы ступаем, соглашаясь на подобные метаморфозы. Может, не стоило возвращать девчонке Биолокацию? Хотя, с другой стороны, какой мне прок от поискового навыка, целиком и полностью завязанного на магию, которой у меня нет. Нужно будет поторопить Суня…

— Я могу его оставить? — подал голос Навух. Здоровая рука сжимает карту Зелёной чешуи, глаза блестят нездоровой решимостью. Готов на всё ради силы? Что ж, достойно уважения. Однако я не мог не спросить:

— Ты серьёзно?

— Ну, — парень замялся и неопределённо пожал плечами, — если можно…

— Дело твоё. Тогда расскажешь мне про свой таинственный навык и считай, что в расчёте. Идёт?

— Да не о чем там рассказывать, просто… Ты сказал тогда, что мне повезло. Так и есть, и я не хочу, чтобы другие знали…

— От меня не узнают.

— Он называется Заёмная жизнь (Е), — нехотя начал Навух. — Повышает живучесть в зависимости от моего общего уровня, даже сверх предела, взамен отбирая очки Системы. Знаешь, это очень неприятно. И страшно. Если брать будет нечего, то… — он замолчал, но всё было ясно и так. Система, как обычно — одной рукой даёт, другой забирает.

— Ты достиг предела живучести, — сменил я тему, пока парень совсем не замкнулся. Он согласно кивнул. Когда уже начал говорить, с каждым словом или жестом выдавать подноготную становилось всё легче. — И выбрал заживление костей…

— Выбрал? Не было никакого выбора, — он казался искренне удивлённым.

— Да, действительно. Впрочем, это не великий секрет, — рассудил я. И следом в общих выражениях поведал Навуху о принципе действия интуиции и связанных с этим параметром бонусах, скрытых и явных. Парень слушал с открытым ртом. Закончив с просветительской деятельностью, отсел подальше, забившись в самый дальний угол пещеры.

— Теперь не отвлекай меня и не приближайся. Тень может повести себя нервно, — намекнул я, намеренно сгущая краски. Заступника видели многие, но о пределах навыка и его истинной природе могли только догадываться. Отдав такие несколько пространные распоряжения, я погрузился в интерфейс и, глубоко вдохнув по привычке, закинул очко параметров в восприятие. Невидимки не давали мне покоя настолько, что решено было временно отклониться от курса на развитие первой тройки параметров.

Повышение с восьми до девяти прошло в целом нормально. Рябь в глазах, короткое головокружение — мелочь, не идущая ни в какое сравнение с ощущениями от поднятия ловкости. Воодушевившись, довёл восприятие до десятки. Тут-то меня и накрыло. В первую же секунду напрочь заложило уши. От сильнейшей рези в глазах брызнули слёзы, а затем в голове что-то взорвалось. Кажется, я застонал. Мир накренился, заваливаясь куда-то в сторону, но американские горки идущего вразнос восприятия только набирали разгон.

Калейдоскоп разноцветных фрактальных пятен проскакал безумным галопом. Ещё один взрыв, и вдруг, словно пыльным мешком из-за угла, наступила полная сенсорная депривация. Довольно страшное состояние, когда мозг, перестав получать информацию от органов чувств, варится в бульоне кошмаров и галлюцинаций, которыми он сам подменяет недостающие краски картины реальности. Это даже не Серость, это маленькая экскурсия в персональный Ад.

Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на боку. Острый камушек неприятно впивался в висок, и в первое мгновение пустяковое, в сущности, неудобство резануло яркой вспышкой болевых ощущений. Наконец, спустя пару долгих секунд, мозг настроил «внешние сенсоры», и меня отпустило. Навух порывался что-то спросить, но я порывисто вскинул руку, призывая к молчанию.

Восприятие: +2 (10/10)

Внимание! Параметр восприятие достиг расового предела. Выберите бонусную особенность:

— Детектор лжи (Е). Позволяет на подсознательном уровне воспринимать мельчайшие детали мимики собеседника, распознавая ложь, сомнения, недомолвки и прочие аномальные состояния. Эффективность работы зависит от интеллекта и восприятия.

— Эхо разума (Е+). Позволяет на подсознательном уровне улавливать отголоски ментальной активности разумных существ поблизости. Эффективный радиус ограничивается параметром восприятие, чёткость и способность к интерпретации ощущений — параметром интеллект.

Вот и она, та самая особенность, которой, по слухам, обладает Гаспар. Впрочем, стоит ли игра свеч? Возможно, раньше, представляя себе обманчивый образ некой абсолютной вундерваффе, я ответил бы положительно. Теперь же это не казалось хорошей идеей. И дело даже не в том, что «железный занавес» Детектора лжи, готов спорить, на поверку напрочь дырявый, и обойти его при наличии зачатков воображения и толики хладнокровия не составляет труда. Загвоздка крылась в понимании всей лживости людской натуры. Ведь люди врут друг другу постоянно, часто неосознанно, порою из лучших побуждений. Я и сам, бывает, грешу против правды, корысти ради или исключительно из любви к искусству.

Надо бы поспрошать Гаспара, не пухнет ли у него голова от потока обличающих бытовое враньё мыслей. Не передёргивает ли при виде дежурной, априори лживой улыбки от людей, которым по должности положено улыбаться. Детектор лжи — не дар, а проклятие, сломанный телефон, обещающий не столько помощь, сколько медленное прожаривание мозгов на тлеющих углях паранойи. Слабому не поможет и даже вредно, а сильный обойдётся и так. Впрочем, положа руку на сердце, это был выбор без выбора. Мог ли я, в самом деле, отказаться от того, что как будто создано Системой специально для меня? Кивнув самому себе, я уверенно подтвердил выбор Эха разума. И будь что будет.

— Что? — настороженно подобрался Навух, заметив мой взгляд. А я даже не знал, что ему ответить. Навух ментально фонил. Какое новое, необычное чувство. Ни единой оформленной мысли, и даже не эфемерные кружева мыслеобразов Тени, с которыми уже пообвыкся. Просто эхо, рябь на поверхности окружающего пространства, оставляющая странное чувство «не-одиночества». Стоило отпустить его, перестать вслушиваться в мир, и чувство тут же ускользало, сливаясь с фоном. Но вместе с тем оставалось где-то недалеко, маячило на периферии сознания, подобно системному интерфейсу, незримому, но всегда готовому возникнуть по первому зову.

Я помотал головой, отбрасывая ментальную пульсацию, засевшую, словно вкрученный в череп шуруп, и яростно растёр руками глаза. На счету было полно ОС, стоило обдумать их грамотное вложение, но ничего не приходило на ум. Я мог бы вложиться в насыщение какой-нибудь карты, например, в Амбидекстрию (Е, 1/5) на фоне прочего шлака подающую определённые надежды. Или поднять уровень Владения мечом до четвёртого… Но первое, как не прискорбно, оставалось менее выгодным, чем повышение общего уровня со всеми сопутствующими ему бонусами. А второе пока что просто бессмысленно за неимением соответствующего случаю оружия.

Я ощутил растущее напряжение и недоумённо нахмурился, не сразу соотнеся возрастающий дискомфорт в голове с новой особенностью восприятия. Но стоило немного «прислушаться», как стало понятно: источников ментального эха прибавилось. Круги на воде наслаивались друг на друга, сливаясь в неразборчивое бормотание. О какой-либо трактовке или, боже упаси, чтении мыслей даже речи не шло. Разобрать для начала хотя бы, сколько конкретно носителей разума возникло на периферии моего восприятия — и то хлеб. Два. Кажется, два. Вторя незримым волнам, у входа в пещеру послышались голоса и какое-то шевеление. Я ожидал возвращение Фродо с Налимом, но реальность преподнесла неприятный сюрприз.

— Старшой, там это… — тощий пройдоха, сунувший нос в келью, запнулся, издав какой-то возмущённо-удивлённый возглас, и внезапно взмыл в воздух. Секрет спонтанной левитации открылся тут же. Обмершего, надо думать, от неожиданности Налима внесли внутрь, словно какой-то пыльный торшер, на вытянутых руках. На пороге возникла фигура неадекватно здорового бритоголового бугая с не единожды ломаным носом и глубоко посаженными глазами убийцы. Лука, уровень 5 сообщила Система.

— Если ты пришёл просить руку и сердце Налима, то сперва стоило бы поинтересоваться у него самого. Мне кажется, он всё-таки не из этих, — произнёс я, поднимаясь на ноги. Даже улыбнулся. Кто виноват, что улыбка больше походила на оскал?

— Пытаешься скрыть растерянность за сарказмом, — понимающе кивнул Лука. Голос нежданного гостя сквозил участливым безразличием выгоревшего на работе психолога. На лице блуждала лёгкая улыбка, в остальном не дрогнул ни один мускул. — Я мог бы отпустить его, но, поверь, получится только хуже. Правда ведь? — встряхнул он Налима. Легко, как вытряхивают от моли старое пальто. Какой же там параметр силы…

— Только отпусти… Драть! Я тебя на вырезку настрогаю, бычара недоеный, — заголосил вдруг пришедший в себя пройдоха.

— Вот видишь, — равнодушно пожал плечами бугай и будто случайно приложил вопящего недоумка головою о камень.

— Оставь его и переходи к делу, — теперь я был серьёзен. Искал варианты и не находил. Однорукий копейщик, огородное пугало с тесаком и мечник без привычного оружия под рукой. В тесном пространстве каменного мешка этот орангутанг размажет нас тонким слоем.

— Это верно. К делу, — согласился Лука и, наконец, расстался со своей ношей. У Налима тут же подкосились ноги, разница в силе между ними была удручающей. Больше человеческого предела? Вероятно, что так. Я скосил взгляд. Навух, обнажив копье, прижимался к стене. Боится, но хотя бы не голосит благим матом. Между тем здоровяк прокашлялся и официальным тоном объявил: — Линч, тебя хотят видеть на Совете.

— Кто хочет?

— Кто хочет, тот и увидит, — безразлично пожал плечами Лука. — Пойдешь сам, или мне тебя заставить?

Тени за спиной ублюдка сгустились. Отливающее чернильным мраком лезвие катаны взметнулось… И поразило лишь воздух. В следующую секунду Заступника снова не стало. Если бы на месте моего фамильяра оказался живой человек, ему оторвало бы голову. Кулаком. Он развоплотил его ударом руки. И ловким, слишком ловким для таких габаритов движением поймал оставшуюся после него оружейную карту, не дав ей упасть на пол. А затем отправил в карман. И хуже всего, что я не имел морального права злиться, потому что сам на его месте поступил бы с точностью так же.

— Ты не мог не попробовать, верно? — он словно читал мои мысли.

— Верно, — я улыбнулся и взмахом руки остановил несмело дёрнувшегося вперёд Навуха. Это была демонстрация силы во всех мыслимых смыслах. А теперь уже поздно махать кулаками, без Заступника шансы упали до околонулевых. Что ж, принимать поражение тоже нужно уметь. Я убью его позже, когда пойму, как он вообще сделал то, что он сделал. А пока: — Твои доводы оказались достаточно убедительны. Я готов предстать хоть перед Советом, хоть перед самим Сатаной.