Новые Боги. Пересмешник 2

Глава 16 «Война за мир»

Кураш стоял, привалившись к дереву, длинный чешуйчатый хвост подергивался из стороны в сторону, выражая не то медитативную расслабленность, не то плохо скрываемое нетерпение. В психологии теплокровных подземных ящериц я был откровенно не силён, а Кураш не торопился форсировать события, предпочитая рассуждать на отвлечённые темы. Я изучал своего визави. Он же в ответ стремился понять логику действий людей, бездумной агрессии своих соплеменников предпочитая более тонкое противостояние или даже сотрудничество.

— Этому парии любопытно…

— Ты всегда говоришь о себе в третьем лице? — прервал я занудные речи старого ящера. Его любопытство было понятно, но оставалось несколько однобоким. Делиться секретами своего вида и племени дверг не спешил.

— У парии только одно лицо. Не нужно три, чтобы говорить.

— Морда. У человека лицо, у кобольдов — морды.

— Это какая-то человеческая традиция?

— Отнюдь нет. Исключительно высокомерная заносчивость с нотками ксенофобии. Привыкай, если желаешь иметь с нами дело. Но раз уж ты передумал меня убивать, разрешаю говорить, как тебе удобно. Иначе мы никогда не доберёмся до сути.

— Молодые всё время куда-то спешат, — неодобрительно покачал головой черноглазый ксенос.

— Зато старики любят говорить о прошлом, в котором они были молоды и полны сил, — поддел я в ответ, стремясь не столько разозлить, сколько оценить гибкость мышления необычного дверга.

— Смешно, — прошипел тот, приоткрыв пасть и издав серию клокочущих горловых звуков. С некоторой натяжкой их действительно можно было принять за смех. Последовавшая за этим ремарка в тот момент показалась мне достаточно странной: — Этот старик склоняется перед силой молодости, явленной ему Гостем.

— Не припомню, чтобы являл тебе свою силу.

— Вспомнишь, — клацнул зубами Кураш. — Но ты прав, прошлое останется в прошлом, нам стоит поговорить о другом. О будущем, в котором Лаккона принадлежит кобольдам, а люди убрались туда, откуда пришли.

— У нас нет выбора, ящер, — произнёс я, покачав головой. И прошествовав к поваленному стволу грибодерева, оседлал трухлявую древесину, настроившись на серьёзный разговор. Раз уж драться мы сегодня не будем, следовало озаботиться минимальным удобством, а заодно показать собеседнику, что я его не боюсь.

— Продолжай, человек. Этот пария внимательно слушает.

— Как было сказано, выбора у нас нет, — повторил я. — Решает Система и боги, а игроки подчиняются, потому что хотят жить. Впрочем, верно и то, что геноцид вашего народа не является для нас самоцелью. Если люди и кобольды придут к соглашению, дальнейшего кровопролития можно будет легко избежать. Для начала скажи мне, Кас'Кураш, кто ваш вождь и можно ли вести с ним дела?

— Человек пусть зовёт парию просто Кураш, избегая упоминания имени его кладки. Другие «Кас» давно вручили души свои Раккатошу. Человек задал вопрос, но у парии нет на него ответа. Также как и племя уже много циклов живёт без вождя.

— Ещё скажи, вы тут коммунизм успешно построили, — хмыкнул я, чтобы выиграть время. — Ни за что не поверю, что кобольды топят за равноправие. Вождь, староста, полководец — уверен, ты понимаешь, о чём я толкую.

— У нас они зовутся Старейшинами, — согласился Кураш. — Круг Мудрых хранит заветы Ушедшего Бога. Они те, кто даёт наставления младшим, устанавливает очерёдность закладки яиц, научает каждого кобольда, как и ради чего ему жить и умирать.

— Ты говоришь от лица Круга?

— Я говорю от лица всех детей Раккатоша, готовых смотреть в будущее, а не оглядываться на прошлое, которое они знают лишь с чужих слов.

— Тогда слушай и не говори, что не слышал. Нам нужен Пилон…

— Ваши устремления не есть для меня загадка, — покачал головою дверг. — Пария желает знать, на что вы рассчитываете, пытаясь осквернить нашу святыню.

— Святыню? Вы поклоняетесь дохлому накопителю маны?.. Ладно, зайдём с другой стороны, — отступил я, увидев, а скорее почувствовав замешательство на лице собеседника. — Ты, верно, не до конца понимаешь расклады, ящер. Лаккона — это маленький винтик… Нет, так ещё хуже… Лаккона — это косточка в теле Системы, которая по неизвестной причине сломалась и никак не желает срастаться вновь. Поэтому мы здесь. Для того, чтобы вернуть этот мир в рабочее состояние. Не больше, но и не меньше. А там, чем чёрт не шутит, может, и Раккатош ваш вернётся. Имеются у меня основания полагать, что без него здесь дело не обошлось.

— Старейшины посчитали бы твои речи верхом кощунства, чужак. Гости одержали победу, но исход этой войны решится в пещерах Гнезда. Защищая свой единственный дом, кобольды будут сражаться неистово.

— Подумай, Кураш, — произнёс я на выдохе, растирая ладонями уставшие глаза. Недостаток сна имел отвратительное свойство накапливаться. — Подумай вот о чём. Сколько кобольдов остаётся в Гнезде? Сколько из них представляет хоть какую-то опасность для игроков? Мне ты можешь соврать, приукрасить, выдать желаемое за действительное, но самого себя не обманешь. Назови эту цифру в своей голове, а затем удвой её и следом, удвой ещё раз. И наконец, осознай, что это даже не близко с теми людскими ресурсами, которыми обладает Земля.

— Пленные говорили… разное, — голос дверга стал вкрадчивым и серьёзным, растеряв покровительственные нотки. — Но им не поверили. Больше ста тысяч, человек?

— Много больше, Кураш.

— Насколько больше?

— Нулей эдак на пять, — почти что не приукрасил я.

— Немыслимо! — возбуждённо прищёлкнул пастью мой собеседник. Хвост заметался, выдавая бушующие эмоции ящера. И тогда я забил последний гвоздь в крышку гроба самонадеянности аборигенов, происходящей от их же невежества:

— Мы будем приходить раз за разом, убивать и калечить, жечь и ломать. Мы принесём с собою оружие. Настоящее оружие, а не эти железки. Настолько мощное и смертоносное, что покажется тебе столь же немыслимым, как и наша численность. Рано или поздно мы вырежем всех кобольдов до единого.

— Договаривай, человек! — В отсутствии развитых мимических мышц Курашу не составляло труда удержать лицо, но изменившийся голос и дрожащий в нетерпении хвост выдавали его с головой.

— Или так, — кивнул я, — или кобольды отойдут в сторону, обеспечив нам свободный доступ к святыне. Лаккона должна ожить снова — такова наша цель.

— Мы на одной стороне, — дверг тяжело покачал головой. Казалось, он и впрямь опечален сложившимся положением.

— Но?

— Старейшины считают иначе. А пария… не может вести за собой племя. Как и дверг не имеет права становиться вождём.

— В нашем мире есть одно слово, мой чешуйчатый друг, ломающее любые стереотипы. Это слово — революция.

Застыв в раздумьях на пару секунд, Кураш поднял на меня горящий взгляд:

— Парии нравится то, что он слышал. Революция созвучно слову надежда…

— Драть, скупаться бы, — протянул Налим, вырывая меня из плена воспоминаний. Расправляясь с остатками очередного брикета, пройдоха тоскливо поглядывал в сторону озера. Робин угрюмо пялился в никуда. Марико с улыбкой на лице наблюдала, как маленький светлячок пытается выбраться из клетки скрещённых пальцев. Навух, казалось, просто дремал. В густой тени здоровенного коричника было темно и влажно.

— Сдурел? Там же змеи! — Смайт храбрился, желая показать себя в лучшем свете. Но чем дальше, тем больше застарелый страх перед пресмыкающимися гадами сам вылазил наружу, превращая мужчину и игрока в малахольную девицу, того и гляди норовящую свалиться без чувств.

Последний отрезок пути занял достаточно много времени, хотя скрытность и безопасность группы однозначно стоила этих трат. Теперь, когда кобольды, подстрекаемые Кругом Мудрых, готовились к последнему бою, повторять мой старый маршрут было бы сродни коллективному самоубийству. Небольшой отряд вроде нашего на Севере Лакконы ждала лишь смерть.

Именно этими соображениями я руководствовался, по большой дуге обходя земли, которые коротышки считали своими и ревностно охраняли от посягательств любых чужаков. Даже когда царство мёртвого камня сменилось буйством прибрежной растительности, а в воздухе запахло стоялой водой, я не стал командовать остановку, продолжая гнать отряд дальше на запад. Километр за километром, покуда охотничьи угодья кобольдов окончательно не скрылись за горизонтом. Здесь простирались нейтральные земли до которых, в контексте сложившейся ситуации, скорее всего, никому нет особого дела. И меня это абсолютно устраивало.

Задание Совета формально было исполнено. В групповой чат отправилось сообщение приблизительно следующего содержания: «Кобольды запрашивают переговоры и готовы к уступкам, но если не поторопитесь, они просто обрушат входы. В любом случае, дальше это исключительно ваши заботы. Я самоустраняюсь. Адиос!»(38/140) А затем, не обращая внимания на сыплющиеся вопросы, попросту вышел из чата. Грыз меня червячок подозрений, что Сунь каким-то образом способен отслеживать абонентов своего навыка. И всё равно приманка получилась до одури притягательной. Уверен, теперь армия игроков будет в холмах уже через сутки, а дальше… Дальше за дело возьмётся чешуйчатый «Че Гевара».

Возвращаясь к делам насущным, стоит заметить, что за время долгого перехода резерв маны наконец-то преодолел значение в двести единиц, произведя тот самый эффект, которого стоило ожидать. Система зафиксировала взятую высоту, разродившись уведомлением о естественном росте параметра мудрости (2). Теперь неплохо зарекомендовавшую себя Магическую стрелу можно будет использовать дважды, даже без допинга в виде камней маны. Главное — не частить, чтобы не сжечь энергоканалы. Последствия такого рода казусов желательно проверять на ком-то другом. В моём же окружении обладателей магического дара, которыми можно пожертвовать ради науки, как-то не наблюдалось.

Даже сканирующий навык Марико на поверку оказался игрушкой чисто системной, не задействующей тот «мистический нерв», что способен придать сырой мане функциональную форму. Нет, магия Биолокации приводилась в движение исключительно системными костылями. Так сказать, по щучьему велению, по моему хотению. Что-то во всём этом было. Какая-то нарочитая искусственность, навевающая недобрые мысли о самой природе Системы. Как говорится, дай человеку рыбу, и он будет сыт один день, а на следующий приползёт за добавкой… Однако привал, кажется, затянулся. Пора бы уже приниматься за дело.

— Ну что, отдохнули, орлы? — нарочито бодро произнёс я и тактично не замечая мгновенно скисших физиономий, продолжил: — Доставайте шмотки, время пришло!

— Старшой, неужто ты объяснишь, наконец, нахрена мы столько комплектов купили? — оживился пройдоха.

— И объясню, и даже… а вот на тебе и продемонстрирую, — ласково улыбнулся я.

Налим насупился:

— А чего это чуть что, сразу на мне?

— Всё просто, мой непонятливый друг. Смайт, вижу, уже догадался?

— Ага, — усиленно закивал тот, обращаясь к Налиму: — Ты, старичок, если не хочешь, я с радостью тебя подменю. А то мне что-то не по себе…

— Чего это я не хочу? Очень даже хочу… Только не пойму, что.

— Дундук деревянный, — закатила глаза Марико. — Мы шли сюда фармить змей, а змеи хоть и кусаются, но всё же не крокодилы какие-нибудь. Линч вообще круто придумал. Наденем на тебя три куртки и трое штанов, и будешь как эта… Блестящая штука, на которую ловят хищную рыбу.

— Блесна, — согласно кивнул я. — Приманка, иными словами. Давай, не гунди, облачайся. Но трое штанов будет мало. Комкайте тряпки и запихивайте между слоями одежды…

— Неудобно, драть! — резюмировал наш доброволец после добрых десяти минут наряжательств. В аттракционе принимал участие весь отряд, творчески дополняя и переосмысливая концепцию защитного костюма прямо в процессе работы. Порождением такого командного духа стал странный гибрид плюшевого медведя и огородного пугала.

— Зато безопасно. Двигаться можешь и ладно. Напоминаю, что змей в окрестностях озера полно, и они здесь злые. Марико, используй свой навык как можно чаще, вперёд не лезь. Навух, ты тоже не расслабляйся, следи за небом.

— Одолжишь саблю? Копьём неудобно…

— Держи, — передал я соратнику оружейную карту. Меч Патрика и впрямь хорошо подходил для разрубания змей, но для всего остального годился плохо — слишком короткий, тяжёлый и неповоротливый. Между тем, инструктаж был практически завершён:

— Пожалуй, оставлю вам ещё саблю и нож. На случай, если кое-кому будет несподручно орудовать здоровенной катаной. Наша задача на ближайшие четыре часа — расчистить подходы к воде.

— Драть, снова что-то задумал, Старшой?

— Во многих знаниях многие печали. Как закончим, поймешь. Все готовы? Тогда выступайте! Навух, как самый рассудительный, сегодня за главного.

— А ты?

— А у меня нет времени на игры в песочнице.

Понаблюдав немного, как игроки со всё возрастающим азартом гоняются за крупицами опыта, я с удовлетворением заметил, что в присмотре те не нуждаются. Налим раз за разом притаскивал на себе целые гроздья чешуйчатых тварей, позволяя другим получить свои дивиденды. Да и сам не зевал, применяя Матильду по назначению. И всё это под весёлую ругань, шутки и комментарии по поводу неуклюжих действий соратников. Горка разрубленных тел росла как будто бы даже с опережением плана. Так или иначе, мясницкой работы предстояло до неприличия много, а значит, пора бы мне и самому присоединиться к банкету.

Внимание! Корректировка локальной цели… Прогресс достигнут! Энергетических Пилонов активировано: 1/3!

— Всё к одному, — покивал я собственным мыслям. И проверив защиту — тот минимум, что давал право на ошибку, при этом не слишком сковывая движения — направился вглубь территории змей. Пропитанный влагой ковёр изумрудного мха мягко пружинил под моими ногами. В тенистых низинах стояла вода. Аэрозоль, распылённый в сгустившемся воздухе, крупинками влаги оседал на одежде. И змеи. Змеи были повсюду.

Жрать здесь для такой оравы особо нечего, так что надо думать, визит игроков пришёлся на период сезонной миграции. И посягательство на место гнездовья илистые гадюки воспринимали как личное оскорбление. То самое, что смывалось лишь кровью. Совершенно непуганые и напрочь безмозглые твари, ведомые инстинктом защиты потомства, полезли из всех щелей, шипя и ругаясь на своём змеином наречии. Впрочем, столь замечательное единодушие в вопросах коллективной защиты играло мне только на руку. Прежде чем двинуться дальше, следовало стать немного сильнее, а значит, пора танцевать.

Свистнул клинок, разделяя юркую гадину третьего уровня на две неровные части, продолжающие биться в посмертных конвульсиях. Изумрудную зелень разбавили алые брызги. Шаг в сторону. Кисть направляет послушный клинок. Нечто чёрное в бурую крапинку лишается головы. Гудит, рассекая воздух, острая сталь, и сердце поёт в унисон, пропуская через себя вместе с кровью энергию жизни умирающих тварей. Эхо разума мне здесь не помощник, но природной внимательности хватало с лихвой. А высокая ловкость превращала охоту на пресмыкающихся гадов в лёгкую забаву, необременительную для ума, пусть и не слишком-то эффективную в пересчёте на затрачиваемые усилия.

Надо сказать, что земные змеи в тех же условиях вели бы себя более опасливо и осторожно — ожидаемое следствие миллионов лет эволюции. Их лакконские товарки, даром что тоже гадюки, имели совершенно другую прошивку. Агрессивные каннибалы и падальщики, они упрямо лезли вперёд, норовя вцепиться клыками и попотчевать жертву порцией яда. И умирали десятками, устилая своими телами путь моего возвышения. Овчинка стоила выделки, но всё же этого было мало. Сколько никчёмных змеиных жизней нужно забрать, чтобы сравниться с Курашем? Тысячи? Десятки тысяч? А сколько других противников: сильных, умелых и опытных, ждёт впереди? Пожалуй, и того больше…

Шаг. Удар. Пируэт. Каблук сапога вдавливает шипящую голову в землю. Обагрённый кровью клинок разрубает увязшие в защите тела. Как там это назвала Марико? Фарм? Да, фарм выходил на рабочие обороты. Всё, что от меня требовалось — рубить и двигаться, двигаться и рубить. Да ещё не зевать, ожидая прибытие истинных хозяев Змеиного озера, чьего внимания я так настойчиво добивался.

Уровень 7 (58/140)

Время перевалило за девятый час утра, когда стоявший над озером молочный туман разродился троицей силуэтов. Воздух разрезал истошный чаячий крик. Только это были не чайки — Громовые змеи (E), толкая огромными крыльями воздух, загребали со стороны скальных шпилей не столь далёкого острова. Их намерения были понятны — вечное противостояние гордых жителей неба и презренных попирателей земной тверди. То, что эти странные существа, являясь представителями той же эволюционной цепочки, что пещерные полозы и гадюки, некогда сами ползали и шипели, не делало их менее гордыми и менее опасными. Однако на каждого Голиафа найдётся Давид, а на каждого короля найдётся убийца. Главное — выждать верный момент. Первое впечатление в таких делах, оно самое важное.

— В укрытие, живо! Под скалу! — крикнул я, подгоняя растерявшихся игроков. Они-то видели летающих бестий впервые… Прямо на ходу освободив красного, словно варёный рак Налима от ненавистных тряпок, уже считанные минуты спустя отряд оказался в тени прибрежных камней. Небо скрылось в просветах вековых каменных глыб. Ошалевшие новички непонимающе пучили глаза, хватая ртом воздух. Ветераны выглядели чуть лучше, но избытком дурной инициативы также похвастаться не могли. Это и к лучшему. Они не знали, на что способны E-ранговые летуны, зато прекрасно знал я, и от того заранее подготовил поле для битвы.

— Линч, это те самые? — голос Марико дрожал от плохо сдерживаемого напряжения. В спутанных волосах виднелись кусочки зелёного мха. На разговоры не было времени. Ничего не ответив, я сделал знак оставаться на месте, а сам решительно покинул укрытие. Тяжёлый арбалет оттягивал руки.

В таких условиях трудно было судить о расстоянии до цели. Навскидку между мной и ближайшей бестией имелось не менее пятисот метров. Слишком далеко, чтобы рассчитывать на точный выстрел. Слишком близко, чтобы надеяться остаться незамеченным. Громовые змеи среагировали молниеносно, крики сменили тональность, крылатые силуэты пошли на снижение. Приладив Убийцу Королей на вершине одного из пригорков, я плюхнулся рядом. Арбалет был взведён заранее, больше я этой ошибки не совершу.

Силуэт громового змея колыхался вверх-вниз в такт движению крыльев, изрядно осложняя прицеливание. Следовало учесть дистанцию, скорость, прикинуть в уме траекторию движения снаряда и цели… Сделав глубокий вдох, я задержал воздух на пару секунд и медленно выдохнул, успокаивая сбившееся дыхание. Выстрел предстоял не из лёгких, любая мелочь имела значение.

Повысить уровень навыка «Владение арбалетами (F)»? (40 ОС)

Ответ утвердительный, и Система получает своё подношение, делясь крупицами знаний и бесценного опыта, которых мне так не хватало. Затея из невозможной стала казаться просто рискованной, но осуществимой. Абстрагировавшись от всего лишнего, я прильнул к арбалету, чувствуя себя тем самым убийцей-наёмником, чьи навыки и умения перенимал. Странное чувство единения с оружием… На миг мне даже почудилось нетерпение, скопившееся в сведенных стальных дугах. Поймав верный момент, я плавно придавил спусковую скобу, и арбалет, радостно взбрыкнув, запустил снаряд в небо.

Сколько времени нужно болту, выпущенному из такой пусковой установки, чтобы преодолеть чуть более трёх сотен метров? Я попытался засечь, но до двух досчитать не успел. Одного из летающих змеев, самого крупного и крикливого, подбросило в воздухе, будто сбитую камнем тряпку, и кинуло в неконтролируемый штопор. Двое других захлопали крыльями, расходясь в стороны. Их силуэты окутались отчётливо видимыми разрядами электричества.

Вечный полумрак Лакконы разрезали вспышки магических молний. Где-то в стороне раздался сдвоенный грохот, отдавая глухим шумом в ушах и болезненным звоном в голове. Запахло озоном… и на этом всё. Целый и почти невредимый, я вернулся в укрытие между скал и, тяжело отдуваясь, привалился к прохладной стене. Белые мушки плыли в глазах. Вспышка от заклинания получилась под стать иным спецэффектам, благо Защитная мембрана в очередной раз доказала свою исключительную полезность, не позволив лишить меня ещё и зрения.

Стоило проморгаться, я осознал, что игроки всё это время пытались что-то до меня донести. На уродливой изувеченной голове шевелились тонкие губы. Налим говорил, но слова тонули в глухой тишине. Провёл рукой по виску, на пальцах осталась кровь. Громовые змеи оправдали данное Системой название. Удар заклинания прошёлся мимо, и всё равно меня, похоже, контузило.

— Линч! — готов спорить японка кричала, хотя я едва её слышал. Но звуки начали возвращаться, а значит, ничего страшного не произошло.

— Всё в порядке, — осадил я паникующую девчонку. — Одну тварь я сбил. Ещё две на подходе. — Странно это — говорить, не слыша себя. Не то шепчешь, не то кричишь. Но судя по смягчившимся лицам соратников, меня всё же услышали. Кивнув для надёжности непонятно кому, я упёр арбалет о скальное основание неглубокого отнорка и откинул рычаг. Прежде чем продолжить охоту, оружие нуждалось в перезарядке.

Не прошло и минуты, когда Навух активно завертел головой, реагируя на раздающиеся с поверхности звуки. Тонкая полоса света, проникающая в тесную сырую берлогу, затанцевала, потревоженная тенью гигантских крыльев. В ушах по-прежнему стоял болезненный звон, но соратника я услышал отчётливо:

— Они прямо над нами, — подал голос Навух, не отрывая взгляда от низко нависающего потолка. Глаза его нервно бегали из стороны в сторону, будто парень мог видеть сквозь толщу древнего камня.

— Вижу их, драть! — хрипло каркнул плюгавый пройдоха. Плюхнувшись на живот, Налим бесстрашно выглядывал из укрытия, надеясь, что за гигантским коричником, растущим у входа, его будет не видно. Прислушавшись, даже я смог различить не смолкающие крики, так сильно напоминающие вопли огромных чаек. Потеря вожака явно раззадорила тварей. Громовые змеи кружились над приютившей нас каверной, выискивая возможности для атаки.

Разозлённые твари были тверды в намерении во что бы то ни стало выковырять засевших в скалах букашек. Громовые змеи были недостаточно умны, чтобы осознать, что толща горной породы защищает надёжнее любого щита. И вместе с тем, E-ранговым существам хватало мозгов не садиться на землю, где они потеряли бы главное своё преимущество — крылья. Равно как и я не спешил покидать неуютную сырость пещерки. Полёт — штука затратная, а значит, в этом противостоянии победит терпеливый. Если только…

— Старшой, можно я стрельну? — не унимался Налим. Если всё так, как я думаю, лучше бы ему оказаться подальше от входа. Сдаётся мне, что крики громовых змеев — это не просто крики. Какие-то смутные намёки на это я замечал, просеивая крупицы знаний, предоставленных бестиарием.

Шальная догадка оказалась пророческой. Когда первая змейка, прошмыгнув мимо Налима, попыталась впиться клыками в ногу Смайта, я уверился в этом наверняка. Меч оказался быстрее, и проворная тварь распалась двумя половинками, не принеся мне ни единицы ОС. Впрочем, это было только начало. Громовые змеи, не способные достать нас в этой норе, призывали на помощь всё своё змеиное племя.

— Прочь от входа, живо! — закричал я, кажется, громче, чем надо. Перепуганный Смайт отпрыгнул так резво, что едва не повалил Марико, удостоившую придурка парой заковыристых японских ругательств. Следом с насыпи перед входом плешивым колобком скатился Налим. Пройдоха так спешил, что забыл наверху свой арбалет.

— Там… там… Старшой, драть! Змеи! — заикаясь, пробубнил он, сжав пальцами рукоять верного тесака. Дальнейшие объяснения были излишни, не замедлившие показаться гости говорили за себя сами. С нашей же стороны отвечала холодная сталь обнажённых клинков.

На что бы ни рассчитывали хозяева озера, у них это не получилось. Эффект неожиданности быстро свёлся на нет, а сами по себе лакконские змеи противниками игрокам были ничтожными. Ну не умели они двигаться столь же стремительно, как привычные для нас земные аналоги. Были лишены молниеносной реакции, подслеповаты, да к тому же исправно шипели, предупреждая о готовности сделать бросок. Вместо смертоносного творения миллионов лет естественного отбора — какой-то нелепый выкидыш эволюции. Одно преимущество — их было много. Было. До недавнего времени.

Оттеснив малодушного Смайта, не сумевшего до конца побороть свои страхи, игроки без особых трудностей справлялись с жиденьким ручейком наступающих гадов. Каждый из них к этому моменту обзавёлся уровнем, а Налим так и вовсе щеголял гордой пятёркой, догоняя Марико и Навуха. В общем и целом, моё вмешательство им не требовалось, а в тесноте прибрежной пещеры пошло бы даже во вред. Но по закону подлости, единожды вмешаться всё же пришлось. В поле зрения возникла особо крупная цель, и решение созрело в ту же секунду.

Магическая стрела, ополовинив манарезерв, сорвалась со скрюченных пальцев и, озарив удивлённые лица всеми цветами радуги, за мгновение достигла узкого входа в пещеру. Приплюснутая змеиная голова размером со спелую тыкву разлетелась на куски, украсив стены мазками кровавого фарша. Безголовое тело левиафана большей частью осталось снаружи, бесноваться в посмертной агонии.

Хотя я предпочёл бы и дальше держать магический навык в тайне, ситуация принуждала выбрать меньшее зло. Непозволительная роскошь, использовать магию для убийства, но лучше так, чем остаться без снаряжённого арбалета, когда потребность в нём может возникнуть в любую секунду. Не говоря уже о том, что глупо лезть с такими тварями в ближний бой или позволять другим, покуда имеется весомая альтернатива. Да и пусть его! Несмотря на тактическую уловку, стратегически схватка проходила по моим правилам.

— Святая корова! — воскликнул Смайт, впечатлённый увиденным. Остальные свидетели моего магического таланта также равнодушными не остались, в меру своей скромности и воспитания проявляя всяческие восторги. Для чего-то большего попросту не было времени. Хотя изрядную часть тварей на этом участке мы выбили, на зов громовых змеев стекалось достаточно недобитков, чтобы занять отряд делом минут так на десять.

И всё-таки ультимативная способность хозяев озера обернулась жиденьким пшиком. Левиафанов, а по сути, просто гадюк-переростков, в принципе было не много, а низкоуровневые змейки не могли показать ничего нового, и вскоре потоки серо-буро-пятнистых тел почти что иссякли. Но именно здесь мне и подвернулся удачный момент в лице выползшей из-под камня вертлявой гадины.

Труднее всего оказалось сладить с рефлексами, позволив гадюке беспрепятственно вцепиться в штанину. Почти что никакой фальши. Всё должно было выглядеть так, будто длинные изогнутые клыки впились в ногу повыше колена, впрыскивая в кровь порцию яда исключительно по моему недосмотру. Обезглавив змею, я зашипел не хуже её самой, привлекая внимание публики.

— Линч? Тебя укусили!?

— Пустяки, — тщательно выверяя градус бравады, провозгласил я. По кровеносным сосудам в области укуса растекалось жидкое пламя. Однако ни боли, ни сколько-нибудь существенного дискомфорта пока что не ощущалось. Всё это придёт позже, когда отрава распространится по телу.

— Драть, девка! Нужно отсосать яд! — не ко времени подал голос Налим, ожесточённо скребя ногтями грязную голову.

— Не мели ерунды, эта херня не работает, — осадил я. — Со мной всё будет хорошо. Марико?

— Что? Линч, ты же не думаешь… — мгновенно вспыхнула та, подумав совершенно не о том, о чём следовало.

— На радары смотри, дура!

— Ой, они улетают…

— Арбалеты, работаем! — крикнул я и первым ринулся прочь из пещеры, пресекая дальнейшие разговоры.

Лишённый черепа левиафан растекался литрами крови, под ногами взбирающихся на пригорок людей чавкало и скользило. Ни противных человечьему уху чаячьих криков, ни гадов ползучих, казавшихся вездесущими и неистребимыми. Только вечно влажный мох и светлячки, приторный до горечи ветер и рассеянный свет пещерного свода. Ветер. Именно он первым донёс до нас размеренные хлопки перепончатых крыльев. Мы почти опоздали, ведь силуэты громовых змеев удалялись в направлении скалистого острова, растворяясь вдали. И чёрные тени спешили им вслед, скользя по лазурной глади воды.

— Целься! Огонь по готовности! — скомандовал я и, последовав собственному приказу, приладил Убийцу Королей на ближайший валун. Парни стреляли стоя, их лёгкие арбалеты позволяли и не такое, а попасть с подобного расстояния можно было только случайно. Хлопок тяжёлого стреломёта заглушил звуки выстрелов его младших собратьев. Первые несколько секунд казалось, ничего не произойдёт. Вопрос стоял не о меткости, а о везении.

— Дра-ать, — скорбно протянул одноухий пройдоха. И именно в этот момент капризная чертовка Фортуна поцеловала кого-то из нас прямо в макушку. Крылатый змей дёрнулся на очередном взмахе, провалился в сторону раз, второй. А затем, окончательно потеряв управление, рухнул, ударился о поверхность воды, пару раз беспомощно взбрыкнул, поднимая пенные буруны, и камнем ушёл на дно. В крике последнего змея, сквозь расстояние, вопреки чуждости разумов, отчётливо слышалась боль. С грацией, которой не ждёшь от столь массивного тела, монстр кувыркнулся в воздухе, вперившись взглядом в ненавистных букашек.

— Бежим, — прошептал я, сползая задом по склону. А следом рявкнул уже в полный голос, с кристальной ясностью понимая, что сейчас будет. Ломаная линия магической молнии вспорола небо, вонзившись в то место, где все мы были секунды назад. Налим почему-то снова замешкался, оказавшись в опасной близости от эпицентра удара заклятия. Пройдоха упал, покатился по склону, заходясь в прерывистом крике. Ослепший и оглохший в одночасье, он как мог, пытался остановить беспорядочное падение, но только собирал мох, срывая ногти о равнодушный камень. Впрочем, падать тут было не далеко.

— Робин, Смайт, помогите ему, — бросил я увязавшимся за нами парням. — И заткните кто-нибудь ему рот! Отвоевались, второго удара не будет.