Ниочёма - 4

Глава 19

Где-то в назначенном месте

Точка рандеву ничуть не походила на скрытую под землёй базу. По крайней мере, внешне. Может, где-то внизу имеются и обширные подвалы, и подземные ходы. Но сверху — небольшой двухэтажный особнячок, обнесенный невысокой, почти что декоративной оградой. Прежде, чем объявляться, Олег облетел домик по кругу. Искал схроны, потайные ходы, из которых могли бы выскочить отряды врагов. Ничего! Он-то себе навоображал невесть что: мол едва узнав о его появлении, выскочат несметные полчища ворогов, закуют его в тяжкие цепи, да начнут жилы по одной тянуть, кровушку по капле сцеживать или еще что нибудь мерзкое да гадкое творить. Но тем лучше. Сейчас, когда Алёнка в безопасности, можно с этими и поиграть. Но надо действовать быстрее, пока о разгромленной базе никто не узнал.

Олег отправил сообщение в ИСБ и скинул маскировку. Встал на краю леса за деревьями — так, чтобы из дома не видели, и набрал похитительский номер.

— Что, явился за своей девочкой? — гаденько хихикнул давешний голос. — подходи к ограде. Тебя проверят, заберут лишнее, а потом будем говорить.

— Ты забылся? — рявкнул в ответ Песцов. — Если через пять минут я не увижу свою жену, от этого домика останется воронка метров двадцать в глубину.

Голос не испугался. Заявил с мерзким смешком:

— Попробуй, может и выйдет. Но тогда ты её точно не получишь.

И вновь, как и в прошлый раз, переменился. Нагло, со злобой, пригрозил:

— Хочешь получить девку — делай, что велено, и не брыкайся!

Олег в свою очередь припугнул:

— Не хочешь по-хорошему, пеняй на себя!

И двинулся вперёд.

Олег шел не торопясь, тщательно мониторя пространство вокруг себя. Спереди, сзади, с боков, даже сверху и, насколько позволяли возможности, под землёй. Чисто, пусто. Даже несколько скучновато.

Путь до калитки занял минут десять. Десять минут напряжения, ожидания выстрела, ловушки, удара в спину или ещё какой-то подлости. И всё впустую. Никто ничего даже не попытался сделать, и это лишь усиливало паранойю.

Кто-то всё-таки за ним следил. Из дома, из леса — пока было непонятно. Но едва Олег остановился у калитки, как затрезвонил телефон.

— Долго же ты шел! — съехидничал голос. — Боишься? Правильно делаешь.

И опять, мгновенно переключившись на злобно-угрожающие интонации, потребовал:

— Теперь стой, не двигайся! Мои мальчики тебя проверят.

Едва голос замолчал, как телефон дернулся в сторону и, пусть и не сразу, но выскочил из ладони. Песцов наугад махнул рукой — пусто. Махнул ещё, ещё — никого не нащупал. А дорогой смарт, словно в насмешку, проплясал по воздуху вокруг мага и исчез. Эта потеря не испугала, но в немалой степени обескуражила. И разозлила.

Олег последовательно швыранул в дом с десяток воздушных лезвий, каждое последующее вдвое сильнее предыдущего. А в ответ получил лишь издевательский хохот. Казалось, само пространство потешалось над ним.

Выскочили из карманов ключи и документы. Покрутились, дразня своего хозяина, и опять-таки исчезли в неизвестном направлении. Поймать воришек вновь не удалось.

Песцов отскочил от ограды метров на десять и принялся швыряться любимыми воздушными пулями, накачивая каждую из них по максимуму. С минуту в невидимый купол, закрывающий дом, бились конструкты. Всё равно, что батарея «градов» накрыла площадь размером с хоккейную площадку.

— Слабак! — громыхнул голос. — Струсил? Вали отсюда, мальчик! Я пришлю тебе фото твоей молодой жены под каким-нибудь африканским царьком.

Голос напрасно старался. Вывести Олега из себя у него не вышло. Да и отступать Песцов не планировал. Но ломиться в лоб на неизвестного противника было как минимум глупо. Маг принялся медленно обходить дом по кругу, пытаясь понять, против кого приходится сражаться. Получалось откровенно плохо. Дом стоял, как будто бы без особой защиты: бери и входи. Но при этом проломить оборону было не легче, чем щит высокорангового мага. Какая-то стационарная установка?

С задней стороны дома была еще одна калитка. Песцов попробовал зайти оттуда. И опять кто-то невидимый принялся за дело. Только на этот раз он решил сдернуть с шеи амулетик, в котором сидела Милка.

До сих пор домовая не влезала в разборки. То ли это было ей не по зубам, то ли не по чину, то ли еще что, но она тихо сидела в своём поместилище и носа наружу не казала. Но теперь, едва стоило неведомым татям задеть её саму, выскочила и заверещала:

— Ах ты клептоман! Ах ты мурло воровское! Да я тебя сейчас…

На секунду Олег подзавис, не понимая, что происходит. Но уже в следующую секунду сообразил: раз противника видит только Милка, значит… значит, против него играет нежить?

Открытие было потрясающее. Олег привык считать домовых и прочих кухонных трудолюбивыми, безусловно полезными и абсолютно честными существами. Здесь же нежить словно обезумела. Ох, поговорить бы по душам с тем, кто умудрился сотворить такую пакость! Песцов машинально почесал костяшки правого кулака, автоматически провел пальцами по родовому перстню.

— Хозяин! — вывел его из раздумья отчаянный крик Милки. — Хозяин, я его держу!

Олегу показалось, что рядом с домовой мутным силуэтом проявилась какая-то фигура. И он без раздумий и сомнений врезал с правой руки куда-то в середину зыбкого контура.

Громыхнуло так, что заложило уши. Резерв за секунду опустел больше, чем наполовину. Полыхнуло иссиня-багровым, кто-то пронзительно заверещал. Потом верещание сменилось причитанием, перемежаемым театральными стонами. В этот словесный поток вливались утешающие реплики домовушки. Олег прислушался:

— Что ты убиваешься? Хозяин добрый, честный. Заставлять не будет. Ты прежде кто был? Дворовый? Ну так и дальше будешь двором заведовать, следить, чтобы всё чисто да аккуратно было. А заслужишь прощение, так хозяин тебе имя даст и облик пожалует. Вот как мне. Ты лучше скажи: в доме другая нежить имеется?

— А как же! — всхлипнул безымянный дворовый. — Хранитель там у нас. Ох и злющий! С ним только Глава совладать может, да ещё Савватей, слуга его. И сила у этого хранителя такая, что даже думать против него страшно.

Олег вновь погладил перстень. Камень в нём ощутимо нагрелся. И тут словно прорезало: вспомнились рассказы Песца о сути родового перстня: мол, это заявка на собственность. Выходит, одним ударом он сейчас перевербовал дворового в свою пользу? Но теперь, выходит, предстоит пересилить хранителя. Что там об этом Песец болтал? Что можно сдохнуть от истощения? А если зацепиться за астрал? Такое вообще возможно, чтобы напрямую в реальном времени, подпитываться энергией оттуда? Надо попробовать, иначе победить этого монстра не выйдет.

Песцов потянулся к Предку. Но проявляться там, у Песца, не стал: не было времени спорить со скаредным белым лисом. Зацепился частью сознания и проверил: да, вот он здесь в реальности. И одновременно вот он там, в астрале. Ощущалась некая шизофреническая раздвоенность, но действовать она не мешала что здесь, что там.

Олег попробовал, потянул энергию — получилось. Резерв заполнился под завязку почти мгновенно. Ну а раз так, раз всё работает, нечего ждать, надо действовать.

— Милка, посторожи вокруг, чтобы никто не помешал. И дворового тоже пинани, пусть отрабатывает паёк.

— Слушаюсь, хозяин! — бодро отрапортовала домовая.

А Песцов набрал в грудь побольше воздуха, зачем-то зажмурился и ткнул перстнем прясло изгороди.

Громыхнуло на этот раз как бы не вдвое сильней. Красно-синие сполохи заполонили пространство. Перстень словно прикипел к ограде, а Песцов ощутил, как его резерв стремительно иссякает. И он потянул силу из эфира в себя, стараясь компенсировать убыль.

Теперь грохотало беспрерывно, а полыхало так, что и закрытые веки не спасали от слепящего света. Перстень потоком высасывал из Олега энергию. Конечно, запасы тут же пополнялись, но за это приходилось платить.

Все тело немилосердно жгло изнутри, магические каналы, да и само ядро словно бы густо присыпали ядрёным кайенским перцем, но останавливаться, прекращать действие было нельзя. Да что там, если бы даже Олег и решил отступить, теперь это было невозможно. Только и оставалась — терпеть этот внутренний огонь, да качать, качать через себя потоки энергии. Сколько всего понадобится? Для привязки дома к новому хозяину хватало собственного резерва. Но этот-то какой прожорливый!

Светопреставление закончилось внезапно. Бесследно исчезли разноцветные сполохи, перестало греметь. Осталось лишь нестерпимое жжение в теле, да странное ощущение, будто магическое ядро вот-вот лопнет. Чтобы остаться на ногах, пришлось опереться всю о ту же изгородь.

— Милка, — прохрипел Олег, — кто сейчас есть в доме?

— Живых никого, — тут же ответила домовая.

— А нежить кроме дворового имеется?

— Не-а! Хранитель впал в спячку.

— Тогда веди меня к кристаллу-накопителю, надо разобраться с этим домиком.

Спускаться в подвал пришлось осторожно, по стеночке, чтобы не посыпаться со ступенек вниз головой. Ноги при каждом шаге норовили сложиться в коленях, отказываясь держать вес тела. Но Милка не торопила. Просто маячила впереди, обозначая направление движения.

Дверь в тайную комнату с накопителем была распахнута настежь, и из неё в центральный проход высовывалась пара тощих ног в дорогих штиблетах. Олег заглянул внутрь: протянув скрюченные руки к досуха вычерпанному кристаллу, в крошечной комнатушке лежала мумия. При жизни она была одета в дорогой костюм классического покроя. В карманах обнаружились носовой платок с монограммой, мобильник и все утащенные нежитью вещи.

По хорошему, тело стоило бы вытащить из комнатушки, но сейчас это было явно не по силам. Так бы и бросить тушку нехорошего человечка до приезда ИСБ: там слабаков не держат, они враз утащат в свои мрачные подвалы иссохшее тельце. Но требовалось завершить привязку дома, и сделать это прямо сейчас. Пришлось чуть ли не на четвереньках ползти к кристаллу, безуспешно стараясь не касаться покойника. Вообще-то Олег мертвецов не боялся, перевидал их достаточно много, но до этого дотрагиваться почему-то брезговал.

Песцов дотянулся до основания кристалла, приложил перстень к нужному месту и даже застонал от наслаждения, когда распиравшая его энергия благополучно слилась в накопитель. Сразу откуда-то появились силы. Труп был оперативно вытащен в коридор, а комната заперта и скрыта магическим мороком.

Теперь можно было отдохнуть и подождать безопасников. Олег сделал шаг, но тут же вернулся. Осторожно, стараясь не касаться сморщенных пальцев, больше похожих на обтянутые пожелтевшей пергаментной толщины кожей косточки, снял единственную действительно ценную вещь: родовой перстень. Теперь имя врага можно было узнать сравнительно легко: лишь предъявить этот перстень в Магический архив.

Где-то в одной из московских квартир

Видок у Алёны был — краше в гроб кладут. Хорошо ещё, привезли её домой глубокой ночью, и никто из соседей не видал чудес подвального макияжа. Девчонок Олег предупредил. Они ждали, готовились, придумывали себе картины одна ужаснее другой.

В реальности всё оказалось намного скромней: толстый слой грязи скрывал под собой несколько синяков, несколько царапин, пару сломанных ногтей и общую усталость. Но при виде подруги Маша с Верой всё равно заохали, заахали, принялись раздевать девушку, скидывая одёжки прямо у порога — всё равно на выброс. Та вела себя вяло, заботам не сопротивлялась, но разговор поддерживать была не в состоянии.

В четыре руки Алёну повлекли в ванну, которую к тому времени уже приготовили домовые, уложили в теплую воду и вверили стараниям умелой горничной. Нежити, разумеется. Девушку вымыли, смазали бальзамом, расчесали насколько возможно волосы и уложили в постель, а Маша с Верой вновь засели в гостиной: раз привезли Алёну, значит, вскоре появится и Олег.

Просто так сидеть и наливаться чаем в ожидании супруга было скучно. Куда как приятней занять друг дружку разговором.

— Как ты думаешь, Алёна переменится после этой истории? — спросила Вера, сосредоточенно тренируясь размешивать сахар в чашке с чаем.

Сложность упражнения состояла в том, что требовалось ни в коем случае не задевать ложкой стенки чашки, чтобы не было слышно ни единого звука. В чем сокровенный смысл этого ритуала, знали, наверное, только придумавшие его леди с оловянных островов[5].

— Трудно сказать, — поразмыслив, ответила Маша. — У неё хватает положительных качеств. Например, трудолюбие, усидчивость, честность. Она далеко не дура, и порой способна мыслить вполне трезво. Но всё перечёркивают азарт, взбалмошность и нетерпеливость. У неё неплохие мозги, но срабатывают они, как правило, с замедлением. Измениться она может, но только если сама этого захочет. Заставлять здесь нельзя.

— Получается, нам нужно сделать так, чтобы она захотела?

— Почему нам? — спросила Маша. — Объясни, если не трудно. Так-то я не против, но мне хочется понять ход твоих мыслей.

— Всё просто. Посмотри, как занят Олег, а кроме этого он ещё и учиться успевает. Теперь ему пришлось всё бросать и спасать Алёнку, разбираться с похитителями, с полицией, с безопасниками. А когда все дела переделает и придёт домой, ему придется вместо отдыха воспитывать одну слишком шуструю особу, которая начинает думать только тогда, когда косяков наворотит.

— Звучит логично, — кивнула Маша. — И что ты предлагаешь?

— Предлагаю Олега сразу, как он появится, уложить в постель, а едва проснется Алёнка, организовать ей головомойку и пояснить все последствия, которые могли наступить, но не наступили. Ну и чуть-чуть преувеличить для усиления эффекта.

— Ага! — подхватила Каракалова. — Обрисовать возможные варианты наказания, и тоже чуточку преувеличить. А потом, когда Олежка примется разбирать дело одной обидчивой натуры, выступить на его стороне.

— Главное, не передавить, — покачала головой Вера. — Представляешь, что будет, если эта самая натура решит, что против неё ополчился весь мир?

Где-то в поместье рода Кобриных

Старый Кобрин сидел в своём кабинете. Уже перевалило за полночь, а известий от слуги всё не поступало. Кобрина с новой силой принялись терзать дурные предчувствия. Звонить сам он не собирался, это было ниже его достоинства. Проявлять нетерпение Главе рода тоже не полагалась.

Промаявшись ещё пару часов, Кобрин попытался задремать в кресле. Не вышло. Уютный диванчик сна тоже не принёс. Когда за окном черное небо слегка посерело, Глава вызвал слугу.

— Слушаю, господин! — почтительно поклонился слуга.

Кобрин автоматически оценил позу: стоит прямо, глаза в пол, говорит почтительно — вроде, наказывать не за что.

— Позвони Савватею и на склад. Как получишь информацию, доложи.

— Слушаюсь, господин.

Слуга с поклоном удалился и вновь поскребся в дверь кабинета уже через пять минут.

— Телефоны не отвечают, господин. И Савватей молчит, и склад.

Кобрин медленно выдохнул, успокаивая нервы. Слуга нервно сглотнул, услыхав змеиное шипение.

— Ты знаешь дом Савватея? — спросил, наконец Глава.

— Да, господин.

— Возьми машину и отправляйся туда. Найди Савватея, поговори с ним, передай моё неудовольствие и возвращайся. Доложишь о том, что узнал. И пошли ещё кого-то на склад, пусть узнает, что произошло и доложит.

— Слушаюсь, господин.

Слуга ушел, а Глава еще раз прикинул: допустим, Савватей может спать, хотя должен отвечать на звонки в любое время дня и ночи. Но на складе круглосуточно бодрствующая охрана. Если там не отвечают, значит, что-то случилось. И это что-то весьма гадкое.

Кобрин понял: пока не получит информацию, уснуть не сможет. Он снял трубку внутреннего телефона и приказал принести себе кофе.