Невеста генерала Грозы

Глава 30

Древние обычаи и девичья память

Гроза терзал меня поцелуем — жадным, собственническим — до тех пор, пока я не задохнулась. Только когда я начала судорожно, будто выброшенная на берег рыбка, хватать воздух, он позволил мне отстраниться. Немного. На пол-ладони.

Этого оказалось достаточно, чтобы я не только мгновенно пришла в себя, но и услышала тишину, окутавшую нас плотным облаком. Даже оркестр молчал, и только за окнами звенела, шелестела и булькала низвергающаяся с небес вода.

Я медленно огляделась. У кого-то из драконов выпал из глазницы и покатился по полу монокль. Одна из фрейлин щелкнула флакончиком с нюхательными солями. И вдруг полный придворных зал взорвался: шепотом! Возгласами! Возмущением…

— Какой скандал!

— При всех⁈

— Она же провинциалка!

Только теперь до меня начало доходить, что же я натворила. Сама, первая посреди танца поцеловала не кого-нибудь, а генерала Грозу! Одну из четырех лап императорского трона…

Я несмело подняла лицо к генералу, сама не зная, что ожидая увидеть.

Гроза выглядел сбитым с толку, потерянным, но не злым. В его взгляде, в изгибе губ на мгновение мне привиделось что-то, похожее на нежность.

Я закрыла и открыла глаза. Тряхнула головой. Набрала в грудь воздуха, чтобы спросить Грозу: «Что же мы натворили?»

Но тут раздались громкие хлопки.

Я оглянулась. Хлопал Император — нам двоим. Или кому-то из нас.

— Герт, — обратился он к генералу. — Я, конечно, просил тебя оживить бал, но, кажется, ты понял мою просьбу слишком буквально.

— Вам не угодить, Ваше Императорское Величество, — мрачно усмехнулся Гроза, не торопясь выпускать меня из объятий.

Император только отмахнулся и перевел взгляд на меня. И, глядя мне в глаза, провозгласил:

— Согласно древнему уставу драконьих родов, публичное выражение невинной девицей своей воли через поцелуй приравнивается к согласию на брак. Поздравляю генерала Раттлина и леди Горнфельд с обручением!

…И снова захлопал в ладоши.

Не сразу, но его аплодисменты подхватили все присутствующие.

Вот только мне было не до поздравлений. Грозе — тоже. Мы отскочили друг от друга, как ошпаренные.

— Какой еще обычай⁈ — завопила я.

— Ваше Величество, вы не можете быть серьезны… — В низком, рокочущем голосе Грозы мне послышались ужас и странное торжество. Будто дракон заполучил желанное сокровище и уже раздумывал, как спрятать его подальше от чужих взоров.

— Леди Горнфельд, вы же сами подтвердили в опроснике, что осведомлены о наших древних ритуалах. Помните вопрос о том, что вы станете делать, если дракон признает вас связанной с ним случайным ритуалом?

— Помню, — на память я не жаловалась.

Но сейчас предпочла бы забыть и отбор, и встречу с Грозой в таверне — все, что привело меня к этому скандалу, который в благородных домах Империи будут вспоминать столетиями.

— Разве не вы написали, что в вашей семье принято «сначала драться, а потом жениться»? Поздравляю, вы с генералом прошли все стадии! — с ликованием договорил Император.

По залу прокатился новый шквал шепотков, но Император тут же подавил его повелительным жестом. Его глаза весело сощурились, когда он добавил, обращаясь ко всем присутствующим:

— Генерала леди Горнфельд уже покорила. Осталось посмотреть, сумеет ли она оседлать Грозу в драконьей ипостаси! Испытание для леди Горнфельд и оставшихся участниц состоится послезавтра на рассвете. На плацу. Без опозданий. Музыка!

Оркестр на галерее немного неровно заиграл гавот — с того места, на котором прервался. Вдали робко, почти украдкой, громыхнул последний раскат грома. Моя рука снова оказалась в ладони генерала, а ноги сами сделали шаг.

— Это что, ловушка⁈ Зачем ты это подстроил⁈ — не поворачивая головы, прошипела я в адрес Грозы, чья прическа стала еще более всклокоченной, чем раньше.

— Я⁈ — искренне поразился Гроза. — Это ты набросилась на меня при всем честном народе! По собственной воле!

— Только я целилась в щеку! А ты едва не задушил меня своим поцелуем! — Ох, как же мне хотелось ударить этого бессовестного дракона, который, похоже, нимало не сожалел о содеянном!

— Что-то я не заметил, чтобы ты сильно сопротивлялась, тыковка! — подтвердил мои худшие подозрения этот нахал. Он и в самом деле собирался возложить всю ответственность на мои плечи.

В ответ я только возмущенно засопела и задрала подбородок повыше. Так, грозно сопя и принципиально не глядя на веселящегося Грозу, я завершила положенный круг. Церемонно поклонилась своему теперь уже жениху и поспешила скрыться от него в одной из арок, куда почти сразу примчались и мои соседки — Лейла и Элоди.

— Так. Идем в дамскую комнату. Тебе надо освежиться и привести себя в порядок, Ри, — оглядев мои наверняка пунцовые щеки и слегка испорченную руками Грозы прическу, постановила Элоди.

— Заодно поболтаем, — добавила Лейла. — Хорошо, что Император объявил перерыв перед следующим танцем и отправил Грозу переодеваться.

— Что, прямо отправил? — не поверила я.

— Да. Так и сказал: иди и оденься так, чтобы быть достойным красоты своей невесты, — подтвердила Элоди.

И мы пошли в дамскую комнату.

— На-ка, пройдись по шее и декольте, — Элоди усадила меня перед зеркалом и подала смоченное в прохладной воде тонкое полотенце. — Хорошо, что пудра тебе не нужна: и без того кожа нежная и чистая.

— И даже не обветренная, — задумчиво кивнула Лейла. — Представляю, с каким упоением будет целовать ее твой генерал.

— Он не мой… — попыталась возразить я.

— Конечно, твой! — возмутилась Элоди. — Кстати, два бальных платья для сестриц — тоже твои. Поздравляю! Спор ты выиграла. Надо же — решилась поцеловать Грозу, да еще во время танца, посреди зала…

В этот момент дверь за нашими спинами тихонько скрипнула.

Мы обернулись и увидели замершую на пороге Горностаиху. Она смотрела на меня с ненавистью, а на ее губах медленно проступала злорадная торжествующая ухмылка.

По этой нехорошей улыбке я поняла: она все слышала.

Альриана Горнфельд

Я начала лихорадочно вспоминать самое зловредное заклятие из раздела бытовых, чтобы стереть с лица леди Виридианы эту гаденькую ухмылочку. Лейла, судя по всему, тоже подумывала, как применить свою швейную магию в несколько необычных целях.

Однако Горностаиха не стала дожидаться, когда в нее что-нибудь прилетит.

― О, тут занято, ― пропела она сладко, ― я, пожалуй, загляну позже. А сейчас мне надо срочно кое с кем пошептаться…

Дверь за ней закрылась, а мы втроем уставились друг на друга с невыразимым ужасом.

― Если Гроза узнает… ― начала Лейла.

― А он, конечно же, узнает… ― подхватила Элоди.

― Мне конец! ― закончила я.

― Жаль, что мы не успели ее остановить, ― Лейла почти плакала. ― Мне следовало зашить ей рот!

— Это ее не остановило бы. ― Элоди устало опустилась на ближайший пуфик. Подняла на меня несчастный взгляд. ― Прости, Ри! Я…

― Ты, конечно, подставила меня, Элоди. Но, по сути, все равно я ― главная виновница. Учил же меня отец: никогда не спорь, тем более ― на что-то важное, неровен час ― потеряешь. А я…

― Что же теперь делать? ― Лейла промокнула уголки глаз салфеткой. ― Может, тебе уйти, Ри? Сказать, что разболелась голова?

― Трусливо сбежать и оставить Грозу в одиночку расхлебывать кашу, которую я же и заварила? Такой низости я сама себе никогда не прощу! ― отказалась я. ― Нет уж. Придется принять на свои плечи всю тяжесть драконьего гнева. Это самое малое, что я заслужила.

― Мы с тобой, Ри, ― заверила Лейла.

Элоди кивнула.

― Хочешь, скажу, что это я подбила тебя на спор? ― предложила она.

Я покачала головой и попросила:

― Не надо. Не вмешивайся. Если я хоть немного понимаю генерала Грозу, он только разозлится еще больше.

Мы быстро закончили приводить себя в порядок и решительно направились обратно в бальный зал ― навстречу очередному скандалу, который обещал быть еще более громким, чем прежний.

Герцог Герт Раттлин

Гроза сам испугался, увидев себя в зеркале.

― И вот с этим страшилищем пришлось танцевать леди Горнфельд? ― спросил он вслух, глядя на отражение, которое показывало ему огромного мрачного воина со стоящими дыбом волосами и лицом, поросшим темной щетиной. ― Впрочем, ей, верно, не привыкать сталкиваться лицом к лицу с чудовищами.

Он быстро избавился от кожаного колета и несвежей рубахи. Облился холодной водой, растер тело жестким полотенцем. Затем с помощью слуги надел свежее белье, парадный мундир и лаковые штиблеты. Даже кожаные краги сменил на белые перчатки из мягкой кожи, чего не делал с момента ранения.

Грозе очень хотелось, чтобы невеста, Альриана Горнфельд, увидела его таким: нарядным, в кителе по фигуре, с золоченым генеральским клинком на боку и Имперской Рубиновой Звездой на груди. Пусть видит тыковка, что ей достался самый сильный и самый прославленный дракон из дома Грозовых!

Предвкушая новую встречу с Альрианой и очередной танец с ней, ― а не танцевал Гроза очень давно ― он вернулся в бальный зал и вышел на террасу: вдохнуть свежего, пропитанного ароматами родной стихии воздуха.

Шагал Гроза легко, неслышно, и совсем не обращал внимания на тех, кто прятался в небольших нишах. Просто занял свободную, облокотился на балюстраду и погрузился в раздумья.

Он все еще не верил, что друг и император сумел добиться своего и найти ему, Грозе, достойную невесту. Не жеманную дурочку и не корыстную стерву. Настоящую воительницу: горячую, искреннюю, простую. Ту, которая способна понять и разделить тяготы военной жизни, с которой знакома не понаслышке. Ему даже казалось, что уж Альриана-то сумеет принять его увечье. Не отшатнется, увидев его пораженную магией Хаоса руку-лапу.

…И тут из-за высокой вазы с диковинными цветами донесся молодой, развязный девичий голосок. Он явно принадлежал одной из леди-участниц отбора.

— … Да, представляешь, чистый расчет! Пари на два бальных платья! ― журчал весельем этот голос. ― Говорят, леди Деланир чуть ли не силком ее подталкивала, а леди Горнфельд как будто упиралась…

Второй голос, мужской, хихикая, подхватил:

— Ну, «упиралась» — это громко сказано. Согласилась же! Я слышал, леди Деланир сама сказала: «Спор ты выиграла». Так что цена нашему Грозовому генералу — два платья для деревенщин!

Гроза не сразу понял, что он услышал. Не сразу поверил в реальность происходящего. Но новый взрыв смеха и слова «Ага, два платья за поцелуй!» заставили его поверить.

Генерал не двинулся с места. Он просто умер в этот момент. Его лицо стало каменно-неподвижным. В глазах, еще недавно светившихся смущенным огоньком, не осталось ничего, кроме бездонной холодной пустоты.

Он не услышал, как хихикающая парочка удалилась. Не почувствовал, как сжалась в болезненном спазме его изувеченная рука. Он стоял, превратившись в мраморную безмолвную статую собственного краха.

Его магия, всегда бурлившая под кожей, в этот раз даже не дрогнула. Не взорвалась. Она затаилась, ушла внутрь, в самое нутро, чтобы питать ледяное пламя обиды и предательства.

Не было грома. Не было молний. Не было ярости.

Была только звенящая пустота, в которой распалось, рассыпалось в пыль все: и растерянность, и торжество, и та странная нежность, которую он ощущал всего мгновение назад.

Гроза медленно, будто против воли, повернул голову в сторону бального зала. Его взгляд скользнул по толпе и нашел ее. Альриану. Невесту.

Ту, которая посмела спорить на его поцелуй ради двух бальных платьев.

Альриана Горнфельд

…Генерала в бальном зале не было. С галереи неслась легкая негромкая музыка. В арках появились столы с напитками и угощениями. В одной из них я увидела лейтенанта Каэла Раттлина. Он стоял у отдельного столика и махал нам с Лейлой и Элоди, приглашая присоединиться. Рядом с ним дожидался и лорд Жакко.

Отказываться от приглашения было бы невежливо, и мы направились к кавалерам.

― А вот и баронская дочка! ― услышала краем уха.

― Интересно, Гроза уже знает?

― Представь, если до него уже дошла эта новость! ― По доносящимся в спину шепоткам я поняла, что Горностаиха свое черное дело уже сделала.

Как скоро слухи доберутся до Грозы ― оставалось лишь догадываться. Я не сомневалась, что это случится очень быстро. Потому что, как говаривали у нас в баронстве, «добрые вести улиткой ползут, злые вести ― драконом летят».

К сожалению, я не ошиблась.

Стоило мне дойти до арки, где лейтенант Каэл Раттлин и лорд Жакко встретили нас бокалами с прохладным ягодным морсом, как раздался голос Императора:

― Прошу леди-участниц собраться в круг в центре зала. Объявляю драконий тритур!

Сделав всего глоток из поданного лейтенантом бокала, я, следом за подругами, устремилась в круг.

И только теперь увидела генерала.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он уже знает. Это читалось в проступивших темных кругах у него под глазами. В горьких твердых складках, пролегших от крыльев носа к уголкам рта. В слишком прямых плечах и потухшем взгляде, устремленном поверх голов.

Я видела, как Император, возле трона которого стоял Гроза, попытался отправить его танцевать. И как Гроза отказался ― настолько твердо и зло, что Император не посмел настаивать.

Я попыталась поймать взгляд Грозы. Напрасно. Этот зал больше не существовал для него ― как и я.

Даже когда лейтенант Каэл, увидев, что его грозный родственник не собирается составить мне пару, подошел и пригласил меня на танец ― Гроза не шелохнулся. А после тритура и вовсе исчез, словно разом утратил интерес и к балу, и к отбору вообще.

Что ж. Громкого скандала, которого я так ждала и так боялась, не произошло. Но от этого было еще страшнее, потому что впереди нас ждало финальное испытание. Я не представляла, как оно будет проходить, и не могла понять и решить: стоит ли мне пытаться подойти к генералу, когда он будет в своей драконьей ипостаси. Не съест ли он меня? Не испепелит ли ударом зарницы, как испепеляет, по слухам, самых жутких тварей, порождаемых Хаосом?

С трудом дождавшись окончания третьего танца, на который меня пригласил еще один дракон из дома Грозовых, я сбежала. Прокралась в свою спальню, сбросила такое красивое и такое несчастливое платье и упала на постель.

Слез не было. Но не было и покоя. Я понимала одно: мне нужно увидеть Грозу. До испытания. До того, как придется предстать перед ним-драконом. Пусть он выплеснет на меня свою ярость. Пусть обрушит огненный вал праведного гнева. Лишь бы не молчал. Лишь бы не смотрел, как на пустое место!