Невеста дома Доустер

Глава 54

Сознание вернулось рывком. Я не сразу поняла, где нахожусь: холодный камень под спиной, руки не двигаются. Попыталась шевельнуться — запястья туго стянуты ремнями. Воздух густой, пахнет горелым воском и металлом.

Открыв глаза, я увидела над собой своды ритуального зала. Те самые — я узнала их по витражам и символам на стенах. Только теперь внутри царила пугающая тишина. И я лежала не просто на каменном столе — на алтаре, изрезанном древними рунами.

Паника ударила мгновенно. Я дёрнулась, снова и снова, но ремни только сильнее впились в кожу.

— Эй! Кто здесь?! — крикнула я, но звук утонул в гулкой пустоте.

Где-то сбоку мигнуло пламя свечи, и из тени выступила фигура. Высокая, спокойная, уверенная. Сердце сжалось — слишком знакомая походка.

— Флам… — прошептала я, и холод пробежал по спине.

Он улыбнулся.

— Вот и ты, дорогая. Я знал, что предки не ошибаются. Сегодня всё встанет на свои места.

— Флам, пожалуйста… — голос предательски дрожал, но я пыталась держаться. — Не делай этого. Это безумие.

Он подошёл ближе, и свет свечей заскользил по его лицу — холодному, уверенно-величавому, будто он уже сидел на троне.

— Безумие? — усмехнулся он тихо, проводя пальцами по рунам на алтаре. — Нет, Мишель. Это порядок. Так должно было быть изначально. Я слишком долго наблюдал, как эта семья гниёт под тяжестью чужих ошибок. Сегодня я всё исправлю.

Я дёрнула руками, ремни скрипнули.

— Нет, пожалуйста, что бы ты не задумал, отпусти меня!

— Отпустить? — он прищурился, и в его глазах мелькнуло нечто жуткое — восторг, граничащий с безумием.

— Нет, милая. Дом признает во мне истинного хозяина. Ведь я заберу всё, что принадлежит роду по праву.

Он протянул руку, провёл кончиками пальцев по моему запястью.

— Такая нежная кожа. Скоро тут засияет моя брачная метка.

— Не смей! — я дёрнулась, но он уже начал шептать слова на старом языке. Ремни словно впились глубже.

— Я сниму с тебя все украшения, кроме своего, — его голос стал низким, почти звериным. — И получу всё: замок, власть, силу рода… и тебя.

Он наклонился ближе, его дыхание коснулось моей щеки.

— Твоя магия откроет мне двери, которые были закрыты веками.

— Флам… — прошептала я, чувствуя, как под пальцами оживают знаки на алтаре. — Пожалуйста, не надо!

Он улыбнулся — спокойно, уверенно, страшно.

— Ты не сможешь отговорить меня. Ты — худшая из возможных жен. Нечистая, пользованая потаскуха! Я наблюдал, как ты трахалась со всеми в этом доме. Мне надо было убедиться, что ты соберешь в себе силу каждого из рода моего братца. И ты отлично с этим справилась. Умело раздвигала ноги перед каждым. Чем же я тебе не угодил? А? Мелкая дрянь? Все могло бы пройти куда проще. Я бы трахнул тебя и ты бы стала моей. Ты сама все усложнила. Но ничего, мы исправим и это.

Флам начал шептать — глухо, на древнем, хриплом языке, от которого дрожали стены. Пламя свечей вытянулось в длинные языки, будто потянулось к потолку, воздух вокруг меня сгустился, стал вязким.

Его браслет засветился, и в тот же миг я почувствовала, как под кожей вспыхнула боль — резкая, жгучая, будто меня прожигали изнутри. Я закричала, тело выгнулось, но ремни не дали пошевелиться.

— Прекрати! — сорвалось с губ, но он не слушал. Его голос стал громче, жестче, наполненный силой и фанатизмом.

Браслет на моей ноге вспыхнул багровым светом, пульсируя в такт его словам. От жара кожа будто горела, а по всему телу пробежала волна — и вдруг где-то на запястье сверкнуло.

Бз-з-зин! — первый ожерелье сорвалось, упало на камень, звякнув гулко. Потом слетело кольцо. Третьим свалился браслет. С каждым ударом металла о пол я чувствовала, как силы покидают меня, как связи с мужьями — тонкие, почти невидимые нити — рвутся одна за другой.

— Нет! — я рванулась, но очередной всполох боли пронзил ногу — Флам стоял прямо у алтаря, прижимая ладонь к своему браслету. Его лицо было искажено, глаза пылали.

— Да… ещё немного… — прошептал он, дрожа от восторга. — Вся сила рода… мне.

Последнее украшение — серьги, оставшееся от Элиана, вспыхнуло голубым светом, словно сопротивляясь, но треснули и с глухим звоном скатилось на пол.

Тишина. Только мой хриплый вдох и звук, как металл катится по камню. А браслет Флама сиял всё ярче, и его улыбка становилась всё страшнее.

Ашер

Я поднял взгляд от бумаг, когда дверь в кабинет приоткрылась и в неё, как всегда без стука, просунул голову Сайлас.

— Можно? — спросил он, хотя уже шагнул внутрь. За ним появился Торас — с каким-то беззаботным видом, словно снова сбежал от своих скульптур, и сел прямо на край стола.

— Садись, — сказал я, не поднимая головы. — Раз пришёл, слушай. Разбираем аренду земель и отчёты по поставкам.

— Я засыпаю на таком, ты же знаешь, и все равно вечно тащишь поговорить про отчёты, — протянул Торас.

— Кто-то должен вас всех к порядку приучать, — буркнул я и перевернул страницу.

— Сайлас, докладывай.

Сайлас всегда был сосредоточен. Его голос звучал чётко, уверенно — он перечислял цифры, отчёты, земли, входящие в его зону ответственности. Я почти не слушал детали, просто отмечал, что всё идёт, как надо. Хоть кто-то из братьев серьёзен.

Минут через двадцать дверь снова распахнулась — на этот раз с таким напором, что чернильница качнулась.

— Где моя женушка? — раздалось от порога. Элиан.

Я поднял глаза.

— Ушла к Варену, — ответил спокойно. — А что случилось?

— Потом расскажу, — сказал он и, обойдя Тораса, сел напротив. — Давай быстро закроем вопрос по землям. Есть покупатель, хочет выкупить восточный участок. Но я считаю, продавать нельзя. Там проходят старые подземные ходы, связанные с родовой магией. Если отдадим — потеряем часть защиты замка. А еще…

Он говорил спокойно, рассудительно, но в голосе чувствовалось напряжение. Мы слушали его доводы. Даже Торас перестал дурачиться, что в целом редкость.

Когда он закончил, в кабинет как раз зашёл Варен. Мы все повернулись к нему. Я ждал, когда за ним запорхнет наша Мишель, но она так и не вошла в мой кабинет.

— Что? — нахмурился он. — Почему вы на меня так смотрите?

— Где Мишель? — спросил я.

— Я… — Варен замялся. — Не видел её со вчера. Думал, она с кем-то из вас.

В комнате резко стало очень тихо. Не знаю как так вышло, но малышка пролезла под кожу каждому из нас и страх за нее стал чуть ли не самым приоритетным занятием для каждого. Особенно, пока в доме Флам. Мы переглянулись — и в следующую секунду воздух будто застыл. На руке Тораса вспыхнуло свечение — яркое, белое — и потухло, не оставив брачной метки.

— Я ей не подошёл, — тихо сказал он, опуская взгляд. — Предки выбрали кого-то из вас.

Мне стало не по себе. Хотел сказать, что это не трагедия, но я не успел. Свет загорелся у Сайласа. Потом у Варена. И — та же тишина. Ни следа метки.

— Что за… — выдохнул я.

— Что-то не так, — резко сказал Элиан.

— Не так? — Сайлас поднял на него глаза. — Она должна быть твоей, это очевидно. Мы знали, что это произойдет. Малышка и так дала нам больше, чем стоило…

— Нет, — ответил Элиан, бледнея. — Она… приняла другое решение.

Я не понял, что он имеет ввиду. Какое решение она приняла? Оставить всех, как щебетала не сегодня? Потому что других решений я не слышал, но это больше похоже на сказку, а в них я не верю.

Хотел спросить, но вдруг почувствовал, как рука начинает жечь. Чертовски плохой знак. Брачная метка возникает приятно. Ослепительный, резкий свет — и ничего. Пусто. Хотелось поздравить Элиана, но… Я посмотрел на Элиана — и понял, что у него то же самое. Никакой метки.

Судя по встревоженным братьям, мы все поняли это одновременно.

— Он что-то сделал, — прошипел Сайлас. — Она никогда бы не выбрала его. Предки же не идиоты!

— Флам, — выдохнул Элиан. — Он наверняка делает это прямо сейчас. Она у него. Наша Мишель — у него!

Я вскочил, сбивая стул. Сердце билось в висках. Идея казалась совершенно бредовой, потому что, предки могли выбрать и этого недоделка тоже. Почему нет? Но эта общая уверенность, что наша малышка в беде… Она была скорее даже инстинктивной.

— В ритуальную, — сказал Элиан и первым же помчался к двери.

Мы сорвались почти одновременно. Я бежал, чувствуя, как под ногами стучит камень, как внутри поднимается та самая паника, что сжимает грудь до боли. Перед глазами стоял тот день, когда она вбежала в ритуальный зал, чтобы спасти Элиана. Маленькая, храбрая, безрассудная. А теперь…

Теперь всё повторяется. Только на этот раз — она там. Наверняка там. Не знаю, как Флам заманил ее туда, но сердце подсказывало, что она в беде. И я не знал, успеем ли мы.