НеТемный 6

Глава 25

Добить оставшихся кикимор не составило особого труда. Признаться, я даже испытал укол совести за излишнюю жестокость, ведь не будь здесь этого проклятого узора, магические животные давно бы ускакали. Но рисунок лишал их остатков разума, и нечисти ничего больше не оставалось, как убиваться об меня.

Поэтому, чтобы хоть как-то успокоить свою проснувшуюся клыкастую совесть, последних трёх кикимор я, поймав и оглушив, просто засунул в телегу и перевернул её. Пришлось их немного стиснуть, но надеюсь, ничего животинам не сломал.

Затем, усевшись на перевёрнутую телегу, подрагивающую от какой-то очнувшейся кикиморы, я развернулся к рисунку. Примерился Губителем. На всякий случай оглянулся, чтобы случайно не метнуть в узор подвернувшуюся кикимору.

И чиркнул новым «клинком ветра»…

Пробив незримую защиту, воздушное лезвие мгновенно рассекло мерцающий рисунок на чёрной от угля стене. Исчез последний источник света в пещере, и телега тут же перестала подо мной трепыхаться.

Я слез с неё, осторожно зажёг маленький огонёк на ладони, и обнаружил, что в пещеру как раз залетела ещё пара кикимор. Им не хватило всего пары прыжков до меня, но теперь они в нерешительности застыли.

— Бу! — шепнул я, и твари мгновенно ретировались.

Подняв телегу, я проводил взглядом и спасённую троицу, вмиг растерявшую свою животную ярость. Перепуганные кикиморы, поскальзываясь на телах своих сородичей, мигом покинули пещеру… и это значило, что магический узор перестал действовать.

Устало вздохнув, я уселся прямо на каменный пол и опёрся спиной о телегу. Та немного хрустнула, намекая, что не прочь уже развалиться.

Смердящий свет! А ведь это было опасно… Я глянул на топор, на котором не было ни одной зазубрины, и прислушался к своим ощущениям.

На самом деле меня переполняло счастье… Будто броссу только этого и не хватало, как вот такой вот драки — без магии, один на толпу, и чтобы рубить, калечить, ломать!

Послышался шорох, что-то со стуком посыпалось. Это выбирался из кучки угля охающий бард.

— Громада… — прошептал он, щурясь в темноте на мой огонёк, — Осторожнее, эта тварь тут.

Виол потирал затылок, и я так понял, ему от кикиморы-переростка крепко прилетело. Наконец бард сообразил, что всё уже кончилось, и осторожно приковылял ко мне. Уселся рядом, и так мы долго сидели, молча разглядывая перечёркнутый рисунок на стене.

На обратном пути мы проследовали не к выходу, а в другую ветку шахты. Ту самую, где когда-то случился пожар, который затушила Креона, и где теперь из-за обвала открылся вход в пещеры с нечистью.

Здесь до сих пор пахло гарью, хотя источника огня не было видно. Одна стена и вправду обвалилась, приоткрыв щель в тёмные недра.

Зашипели перепуганные кикиморы по углам, и нам даже пришлось их, шугая словно гусей, загнать обратно в их пещеру. Ну, а потом я не придумал ничего лучше, как рубануть «клинком ветра» по потолку над проломом.

Новый обвал получился гораздо мощнее, чем ожидалось, и нам с Виолом едва удалось выбежать из забоя. Хлынувшая вслед груда камней буквально выбила нас обратно в шахту, и мне даже пришлось окутать нас «огненным яйцом». Оно спасло нас от ударов массивных валунов, вылетевших вслед за нами, хотя барду всё-таки крепко прилетело — уж очень большой камень оказался.

— Слёзы мне в печень… кха! — проворчал Виол, потирая ушибленное плечо и кашляя от пыли, заполнившей тоннель, — Теперь не только лес… кха… но и пещеры я тоже не люблю…

Я раздумывал, что бы ему такое ответить, когда опустил взгляд на крохотный камушек, валяющийся рядом. Желтоватый блеск трудно было с чем-то спутать, и я поднял его, присматриваясь.

В камне блестели не только золотые прожилки, но от него ещё и веяло магической энергией. Необработанной, желающей умелых рук грамотного мага, энергией…

— Скажи, бард, — спросил я, — Это то, о чём я думаю?

— Золото? — Виол взял у меня камушек, взвесил на руке, потом задумчиво глянул на меня, — Легковат. Но, думаю, лучше показать камнетёсу, он точно скажет.

Камнетёс был очень рад, что шахта теперь свободна от нечисти, и пригласил нас на обед, чтобы отметить это дело. Мы с Виолом отказываться не собирались, поэтому, наскоро помывшись после подземных приключений, присоединились к трапезе. Там уже сидела Креона, которой хозяйка подобрала симпатичное чёрное платье ещё с тех времён, когда она была молодой и влезала в него.

И, надо сказать, платье, пусть и скромное, но облегающее, Креоне очень шло, особенно учитывая, что чародейка наконец-то привела себя в порядок. Расчесала серебристые волосы, нанесла на лицо немного косметики, раздобытой у Инги.

Бард уселся за стол, пожирая глазами чародейку. Даже старый камнетёс приосанился, испытывая гордость, что в его доме гостит такая величественная особа. Да, Креона была очень хороша собой…

Куда там, кстати, моя Агата запропастилась? Пора бы ей уже нагнать нас.

Лишних ушей на трапезе не было — Лука с Анной, внучкой камнетёса, играли во дворе с Бам-бамом. Поэтому, пока Инга накрывала на стол, я рассказал старому Эрику о том, какое именно заклинание мы обнаружили внутри. И о том, что ему нужно делать дальше…

— Видит Маюн, с этим можно идти прямо к кнезу, — сказал Виол, — Если у него есть грамотные маги, они ему подскажут, что Камнелом чудом уцелел.

— К кнезу? — старик сразу сгорбился, закусив губу, — Да разве ж нужны мы ему, с нашими-то проблемами?

Явно кончилась ночная смелость старика, когда после спасения внучки он готов был принять нашу помощь в борьбе с боярином.

— Рисунок на месте, — добавил я, — И боярин Рудничный наверняка ещё не знает, что мы зачистили шахту… Торопиться надо.

— Ох, не любит он жалобы, тем более на уважаемых людей.

— Так вы не жалуйтесь… Скажете, мол, хулиганы какие-то шахту попортить хотели, чудом вот сломал заклинание какое-то. Ох, великий кнез, пусть глянут ваши чародеи.

— Да как же я его сломал-то?

— С этим я вам помогу, — наконец, взяла слово Креона.

Вид у неё и вправду был величественный, от чародейки веяло настоящим холодом.

Маги — не обычные люди, их всегда слушают, и то, что камнетёса будет сопровождать Креона, было лучшим решением. Тем более, барда в город и медоежом теперь не затащишь, да и я пока туда без дела соваться не хотел.

— Вот и скажешь, — добавил я, кивнув на Креону, — Что это алтарница из Хладограда помогла… Ну, а мы всего лишь помощники-телохранители.

Губы Креоны тронула улыбка.

— И, кстати, уважаемый Эрик, вы не с жалобой пойдёте, — Виол выудил из-за пазухи кусок руды, — Золото, да ещё магическое, точно заинтересует кнеза. Скажете, всё по закону, ничего не утаили, доля Глебу Каменному полагается, но работники теперь нужны! А между делом и пожалуетесь…

Меня даже немного зависть взяла, как складно бард говорил, не давая Эрику время на размышления.

— Золото? — старик взял камушек, задумчиво его разглядывая, — Ох, хморочья сопля, а вот с этим и вправду можно подойти…

Положив кусок на стол, он крепко задумался, разглядывая его. Жена камнетёса подошла и тоже взяла посмотреть находку, а потом цыкнула:

— Дык ты ж чего, старый? Это ж золото дураков! Оно зачем кнезу-то?

Поохав, Инга вернулась к печи, где хлопотала над каким-то мясным блюдом в горшочке. Запах, по крайней мере, стоял такой, что даже полный желудок заурчал, внушая себе, что он голодный.

Виол заметно погрустнел и вздохнул:

— Ну вот, не зря я думал, слишком лёгкий камень…

Меня это тоже расстроило, но я сдаваться не спешил. Меня устраивал шанс приструнить боярина без драки, ведь после неё мне наверняка придётся бежать из Камнелома.

Перед походом в Калёный Щит, а дальше и в Бросские горы, мне хотелось задержаться здесь, чтобы как следует подготовиться. Поэтому я предложил немного другой вариант.

— Там лежат кикиморы… и та тварь-переросток. Это ингредиенты, за которые некоторые маги и сожрать готовы, ведь так, Креона?

Та кивнула, демонстрируя неколебимую уверенность. Умница чародейка, её настрой заметно передался старику.

Виол подхватил:

— Видит Маюн, с этим тоже можно к кнезу! «Так, мол, и так, поспеши, а то попортятся»… А как придут маги, ты им покажешь проклятый рисунок.

— Боярина по-другому не приструнить, — добавил я.

Старик, который всё это время задумчиво смотрел на кусок руды, наконец кивнул:

— Правда ваша. С этим пойдём, — он взял кусок, — и про кикимор скажем, их кожа очень нужна кнезу…

— Так это же не золото, — удивился бард.

Тот отмахнулся и, украдкой глянув на хлопочущую хозяйку, прошептал:

— Да ну кого вы слушаете, чего старая понимает? — он покачал куском, — Да, это пирит, но золотой блеск-то все видят?

Мы кивнули.

— Значит, золото рядом. Маг земли только хороший нужен, чтоб поискал жилу.

Старик вдруг встал, посерьёзнев. Потом полез за пояс, достал мошну, довольно-таки худую, и развязал завязки. Стал отсчитывать серебряные монеты, глядя на них заблестевшими глазами.

— Гости мои дорогие, — сорвавшимся голосом сказал он, отсчитав приличную стопку и двигая к нам, — Не знаю, как вас благодарить, но в Углеяре у нас не принято оставлять добрые дела неоплаченными.

Я накрыл его сухую руку своей лапищей и отодвинул назад. Деньги нам были очень нужны, но об оплате теперь речи и быть не могло.

— Не спеши, Эрик, — сказал я, — Мы ещё поживём у тебя, если не против, так что забери это в счёт оплаты.

— Эээ, громада… — запротестовал Виол.

Я добавил чуть более железным тоном:

— А что будем должны, потом добавим. Так, бард?

Виол вздохнул, а старый камнетёс, подрагивая бородой, долго пытался совладать со своими чувствами. С одной стороны, в нём говорила честь, а с другой — деньги ему сейчас самому были ой как нужны. Не сегодня, так завтра боярин их сгонит с земли, и на что-то надо будет в городе прожить…

— Ты лучше скажи, камнетёс, — продолжил я, — А тут у вас в деревне есть ещё шахты с нечистью?

Тот медленно кивнул, понимая, к чему я веду. Его лицо просветлело.

— Есть такое, люди страдают, — Эрик заволновался, — А если по соседним деревням, так ещё больше. Тут боярин заправляет, и он дружину на опасные дела жалеет.

— Если хозяевам интересно, то за определённую плату, — я показал на кучку серебряных монет под пальцами старика, — мы с бардом могли бы эту проблему решить.

— О-хо-хонюшки… — вздохнул Виол.