НеТемный 6

Глава 20

До Камнелома оставалось ещё прилично, и я решил разговорить барда. От рассказа о неудачной любви он всячески уклонялся, уводя тему, зато охотно поделился знаниями о Камнеломе.

Город не просто так назывался. Как у Солебрега вся жизнь вращалась вокруг соляных пещер, так у Камнелома она была прочно связана с камнем. Местный мрамор невообразимой красоты и прекрасных магических свойств славился не только по всей Троецарии, его закупали даже соседние страны.

Камнелом был расположен в предгорьях и окружён лесистыми холмами, хотя из города можно было уже наблюдать и снежные вершины Бросских гор, которые прикрывали местные земли от ледяного северного ветра. Поэтому здесь чуть-чуть, но ещё ощущалось дыхание тёплого юга.

— Ты ведь наверняка знаешь, громада, что сила наложенных на предмет чар зависит не только от ранга чародея, но и от самого предмета. Так вот, гранитные залежи возле Камнелома такие, что позволяют строить неприступные крепости даже там, где отродясь сильных магов-то и не было, — Виол поднял палец, — Ходят легенды, что в древности тут добывали такой гранит, который креп даже от слова простого крестьянина…

— Я так понял, Камнелом — это уже вотчина Могуты Раздорожского?

— Ну, фактически да. Но тут дело тонкое, ведь рядом твои Бросские горы.

— И?

— Громада, я говорил тебе, что броссы считают себя независимыми, хоть и симпатизируют Могуте? А от Камнелома до первого бросского городка, Калёного Щита, уже и рукой подать.

Я кивнул, мысленно отметив, что это тоже надо бы учесть. Чувствую, встреча с соплеменниками может закончиться для меня хорошей ссорой.

— Поэтому-то царь Раздорожья больших отрядов тут не держит, чтоб не раздражать горцев, — бард понизил голос, — Но по секрету скажу, всё же в городе воинов больше, чем кажется. Могута ведь не дурак.

Я усмехнулся, вдруг подумав о Нереусе Моредарском, отце Виола. Вот уж кого за нос водили все, кому не лень.

Если до этого мы двигались по полям, то ближе к вечеру дорога начала петлять между высоких холмов. Всё, как и рассказывал Виол — постепенно мы входили в горный еловый лес, накрывший нас зябкой тенью.

Креона заметно начала волноваться, что мы не успеем в город до вечера, и даже попросила поторопиться.

— Не хочу больше ночевать в лесу.

— Не бойся, — проворчал Виол, который с неохотой двигал ногами, — Город уже близко.

Дорогу с двух сторон часто обступали крутые каменистые склоны, кое-где осыпавшиеся щебнем. Эти насыпи приходилось обходить, и я даже удивился, почему дорога тут такая неухоженная. Ведь если это южный тракт, и Камнелом так славится своим камнем, то наверняка и в Моредар должны его возить? А получалось, будто тут никто почти и не ездил, кроме залётных работорговцев.

— Свои дороги, ведущие к Раздорожью, Могута охраняет, и там днём и ночью едут, — пояснил бард и развёл руками, — Ну, а у моего отца всей торговлей занимался Левон…

— Плохо у Нереуса с советниками, — сказал я, и Виол со вздохом кивнул.

Бард всё больше нервничал, подглядывая на стену леса. Иногда в разрывах между холмами, между которыми пролегала дорога, и вправду проглядывали далёкие снежные вершины.

Что касается Луки, тот ехал верхом на медоеже, да только и делал, что крутил головой. Еловые виды разительно отличались от более тёплого родного Солебрега, и ветерок здесь был уже гораздо свежее, чем на южном море.

Кутень носился сверху между деревьев, передавая мне образы и запахи местной природы. Почему-то с магической живностью и растениями тут было совсем плохо, но при этом цербер чуял что-то, связанное непосредственно с землёй.

— Вокруг Камнелома есть магические зоны? — спросил я.

— Не совсем вокруг, — Виол выразительно ткнул пальцем вниз.

— Под ним⁈

— О, да-а-а… Громада, это и благо, и проклятие этого города!

Как оказалось, поэтому Камнелом и славился своим камнем, будь то мрамор или гранит — от карьера к карьеру они имели разные свойства.

Оказалось, что внизу существовал целый подземный мир, испещрённый ходами и пещерами, богатыми на магических существ. От того и были напитаны магией местные недра.

К сожалению, это таило в себе и опасность. Пусть там и не обитало таких могучих тварей, как встреченные нами возле Моредара, но нередко в какой-нибудь шахте пропадали камнетёсы — магическая нечисть могла появиться в любом месте, был бы хоть малый лаз под землю.

— Интересно, — я потёр заросший подбородок, — А какие твари хоть?

— Да разное говорят… То чудь камнеглазая, то карлики-пещерники, и вроде даже кикиморы, — Виол подмигнул, — Горные, конечно же.

Это всё намекало, что без работы мы тут не останемся. Там, где есть магические твари, всегда есть заказчики, готовые платить за их убийство.

— Господин Малуш, вы хотите полазить по пещерам? — оживился Лука.

— Боюсь, я возле Моредара налазился.

— Варвар, — неожиданно спросила Креона, — А чем мы заплатим за ночлег?

Я покосился на Виола, который, против своего обыкновения, не отпустил никакой сальной шутки, и спокойно сказал:

— Заработаем. Я как раз над этим думаю.

После пережитого похода в моредарскую магическую было чудом, что на нас вообще хоть какие-то обноски остались, и всё же чародейка была права. Нам требовалось не только найти ночлег и пропитание, но и обзавестись новой одеждой и бронёй. Оружие моим спутникам тоже не помешало бы, хотя как тут обстояли с этим законы, я ещё не знал.

Поджав губы, я посмотрел на свои ладони, вспоминая, как они справились с ремонтом колёс. Так что, однозначно, только убийство тварей.

— И с медоежом надо что-то придумать, — чародейка кивнула в сторону Бам-бама, и тот недовольно проурчал.

— Не бойся, Бам бам. Мы тебя спрячем, — Лука похлопал зверя по морде, — Как лошадку.

— Думаю, нам нужно остановиться где-то за городом, — я многозначительно глянул на Виола, — Может, ты и в этот раз что-то посоветуешь? Какие-нибудь «прелести каменной богини»?

Такой реакции я не ожидал… Тот вздрогнул, словно от удара стихией молнии, и испуганно замотал головой. Неужели я попал в самое больное?

Судя по виду, ему вообще никому не хотелось заявлять о себе, потому что тогда о появлении барда в городе сразу узнают многие. Вот же вестник таинственности, умеет заинтриговать! Даже мне стало интересно, что за особа живёт в этом Камнеломе, с кем Виол не желает больше встречи.

От меня не укрылось, что и чародейка косится на барда, слегка ухмыляясь.

— Когда мы останавливались тут с Тиарой, — сказала она, — то помогли одному старому камнетёсу. У него свой небольшой угольный карьер, и мы помогли ему затушить давний пожар в шахте… Не могу вспомнить, как называется эта деревня?

— Я покажу! — Виол тут же оживился, с трудом себя сдерживая, — Да, да, видит Маюн, это Углеяр. Вот там и остановимся!

— Кажется, гусляр прав… Может, и Углеяр.

Я кивнул. Это был хороший вариант, можно будет у старика и насчёт работы разузнать.

Нам всё же довелось разок глянуть на Камнелом, когда дорога вывела к перекрёстку на вершине одного из холмов.

Странный был этот город, облепивший гору и сделавший её похожей на неказистую пирамиду. Казалось, что улицы не построили, а буквально вытесали на склонах — домики располагались на террасах друг над другом, иногда соединялись между собой, превращаясь в причудливые изогнутые строения. Над некоторыми крышами нависали высокие обрывы, на которых тоже громоздились дома, и тут и там всё было окутано выдолбленными в скалах лестницами.

Стало ясно, что город сам был построен на месте уже давно разработанных карьеров, и что там без карты или местного легко заплутать.

Холмы вокруг были буквально изгрызены карьерами, над некоторыми поднималась типичная для каменоломен пыль, и до нас изредка доносился звон металла. Кутень, подлетевший ближе, показал мне, что и в городе ещё кипела жизнь, несмотря на катящееся к закату солнце.

Венчал город-гору небольшой замок, которому даже стен для защиты не требовалось. Неприятельское войско, пока доберётся к нему по такому лабиринту, наверняка с голоду помрёт.

— Замок посадника, — показал Виол, — Здесь всем управляет Глеб Каменный, его сам Могута править поставил ещё лет двадцать назад.

— А как он относится в барду Виолу Сладкопесенному? — прищурившись, спросил я.

— Кхм… нам туда, — Виол показал в сторону, — Углеяр тут неподалёку, но выйдем к нему только после заката.

И живенько почесал вниз по склону, где дорога снова ныряла под кроны елей.