Нелюбимая для огненного дракона

Глава 38. Клетка

– Не мелите ерунды! – злится Арон.

– Блейки во всем сознались, Ваша Светлость.

После этого заявления зависает пауза, дергающая мои нервы. Почему Арон молчит? Он поверил им? Нужно выйти и сказать, что я ничего об этом не знала. Но не в таком ведь виде – обнаженная в одном лишь покрывале!

– Тогда это их проблемы, а не ее. Уверен, Элла даже не в курсе, – решает мой дракон.

– Тогда не препятствуйте закону, пожалуйста. Мы обязаны ее допросить, – призывают жандармы, а я судорожно ищу во что себя одеть на случай, если они сейчас завалятся.

– Сначала, вы поговорите со мной. Детально. А потом решим, – ставит условие мой муж, и жандармы, немного поупрямившись, соглашаются.

Слышу, как удаляются шаги, но затем ручка двери осторожно тянется вниз. В комнату входит Амира. Испуганная не на шутку.

Из-за прихода жандармов? Или потому что подозревает меня в чем-то?

Как она смотрит на меня. Точно, я же без подвески.

– Позвольте, я помогу вам одеться, – шепчет она, и я киваю. Чем быстрее приведу себя в порядок, тем лучше.

Платье выбирать времени нет, тыкаю в первое попавшееся. Поторапливаю Амиру, пока она затягивает корсет, причесываю растрепанные волосы и спешу выбраться из комнаты, чтобы узнать, что же там происходит.

О чем Арон так долго говорит с господами? Какие страсти они могут ему рассказать? В каком свете меня преподнести?

Они уже назвали меня мошенницей. Уже упомянули об аресте. А значит, считают, что я обманывала намерено. Так получается? Наверняка, еще скажут, что и замуж я вышла ради статуса и денег!

Какой же это бред! Мне срочно нужно к Арону. Он должен знать правду! Он должен поверить мне в этот раз!

Едва открываю дверь, нарываюсь на высоченного мужчину с суровым лицом. Оставили караулить, чтобы не сбежала?

Тут же раздаются шаги, кидаю взгляд к лестнице – жандармы. Но Арона нет. Где он?

– Элла Блейк? – уточняет у меня мужчина, хотя очевидно, что он и так знает, с кем говорит.

– Да, – испуганно киваю я и все еще пытаюсь понять, почему Арон не поднялся с ними.

– Пройдемте с нам, – велит представитель закона.

– Куда? Вы меня арестовываете? – холодеет сердце.

– Мы предъявим вам обвинение в стенах управления. Но можем и сейчас, если желаете пройти к повозке в путах, – угрожает мужчина.

– Нет. Я пойду сама, – киваю я, и мужчина тут же указывает путь.

Один жандарм идет впереди, второй рядом со мной, третий позади. Неужели они думают, что я смогу от них сбежать? Мы спускаемся по лестнице в холл, я все еще ищу глазами Арона в надежде объясниться с ним.

Раз меня арестовали, значит, он позволил. Значит, поверил им. От этой мысли сердце разрывается от боли. А ведь совсем недавно я была самой счастливой женщиной на свете.

Мы выходим на огромное полукруглое крыльцо. Вот она – темная повозка с решетками на окнах, точно я самая настоящая преступница. Неужели так и уеду, даже не попрощавшись с Эшером?

Нет. Он здесь. Выходит следом за нами вместе с одним жандармом. Судя по всему, с тем самым командором.

– Прости. Я не хотела… Профессор рассказал мне тогда в кабинете, – спешу сказать Арону, хочу подойти ближе и взять его за руку, но вмешивается командор.

– Господин Эшер, вы мне обещали, – цедит недовольно командор, и Арон, который, казалось бы, готов был меня слушать, тут же становится холодным и неприступным.

– Ничего не говори без защитника, – предупреждает Арон, а затем давит взглядом жандарма. – И вы мне, командор.

Главный кивает сначала Арону, а затем своим людям, и те ведут меня к повозке. Я спотыкаюсь, потому что не смотрю под ноги. Смотрю назад, на Арона.

А он на меня даже больше не смотрит, словно я стала ему чужой. Я сейчас задохнусь от боли!

– Забирайся, – командует один из жандармов, открывая мне дверцу. Вот и конец.

Сглатываю ком и погружаюсь в полумрак внутри повозки. Решетки на окнах, царапины на стенах вселяют в сердце ужас. Но мне куда страшнее от того, что Арон не поверил мне. Опять.

Колеса начинают стучать, хочу выглянуть в окошко, чтобы в последний раз взглянуть на дракона, но не решаюсь. Не хочу видеть холод на его лице. О боги, кем же он меня считает.

Повозка останавливается, дверь открывается и в глаза бьет яркий свет.

– Не реви, голова заболит, – говорит мне жандарм и заводит в здание.

Не думала, что когда-нибудь в своей жизни узнаю, что такое темница. И вот – опять сюрприз. Жаль, неприятный.

Служитель закона проводит меня мимо битком забитых пленниками клеток в другой коридор, где абсолютно пусто. Велит войти в ту, что напротив двери с табличкой “дознавательская”. Я делаю шаг, и решетка с пугающим лязгом закрывается.

– Посиди тут тихо и подожди защитника. Без его присутствия допросов не будет, – сообщает мне жандарм.

Смотрю ему вслед, слушая шаги, отдающиеся эхом. Больше смотреть тут не на что. Нет даже окон.

Несколько раз считаю про себя до ста. Потом до трехсот. Потом начинаю ходить из стороны в сторону. Стараюсь думать о чем угодно, только не о муже. Ведь только вспомнив его, на глаза набегают слезы.

Наконец-то дверь дознавательской открывается. Но это не защитник. Это…

– Профессор Салас? – охаю я. Смотрю во все глаза, но не вижу ни пут на его руках, ни жандармов по бокам, которые бы вели его в клетку.

Что же это выходит? Он свободен?

– Непривычно видеть тебя за решеткой, – говорит он, проходясь по мне взглядом, и я чувствую от этого мощнейшую неприязнь.

В памяти тут же всплывает момент, когда профессор оказался возле ищейки. Наверное, нужно радоваться, что благодаря его вмешательству у меня получилось попытаться сбежать. Но я до сих пор не могу поверить, что профессор, которым я восхищалась, мог спутаться с такими людьми.

– Не смотри на меня так, будто видишь впервые. Мы ведь не чужие, Элла, – просит профессор.

– Чужие, профессор Салас, – заверяю я его. – Как уважаемый профессор мог связаться с такими людьми? Они заставили вас? – я пытаюсь найти хоть какое-то оправдание тому, что произошло, но горькая ухмылка Рика разбивает мои старания в пыль.

– Я уже давно не из тех, кого можно заставить, Элла.

– Тогда почему? – искренне не понимаю я.

– Потому что меня бесят аристократы, которые одним щелчком пальца могут присвоить себе мою женщину, – говорит он.

Слушаю его и не могу поверить, что передо мной тот же человек, которого я знала. Даже его глаза смотрят по-другому. Будто после того случая, когда меня похитили, он совершенно изменился.

Нет. Люди так быстро не меняются. Так быстро можно только скинуть маску.

– Почему ты не воспользовалась запиской? Почему не позвала меня? Я все еще могу тебя спасти!

– Меня не нужно спасать, профессор, – говорю я ему. – Поэтому и не написала.

– Передумала бежать? – щурится он и злится, видя четкий ответ в моих глазах. – И чем этот дракон тебя убедил? Или ты распробовала прелести богатой жизни? Так я дам тебе не меньше. Думаешь, я помогал Абаю бесплатно? Я дам тебе столько, сколько ты хочешь!

– Не могу поверить, что слышу это от вас! – в ужасе шепчу я. – Вы продали свою честь за деньги и хвастаетесь этим? За что они вам платили? Что вы делали для них? – хочу знать я, и тут в голову приходит ужасная идея.

– Эти зелья для моего двойника делали вы?! Так ведь?!

– Ты сообразительна, Ассель.

– Не называйте меня так!

– Ты Ассель Рапир, и ты прекрасно знаешь это!

– Нет. Я Элла! Элла Эшер!

– Надо же, Эшер? – горько ухмыляется он, а в глазах пляшут опасные огоньки. – И это после того, как он позволил тебя сюда посадить?

– Я сама виновата, что не успела рассказать ему! – заявляю я, и тут же в голове возникает еще одна невероятная мысль. – А кто рассказал жандармам, профессор? Уж не вы ли?

– Нет, Ассель. Пеняй на Эрла. Он сделает все, лишь бы спасти свою шкуру.

– Прямо как вы! Почему жандармы вас отпустили?

– Потому что у них нет доказательств на мой счет. Думаешь, Абай и Эрл станут давать показания против самих же себя? Они молчат, я молчу.

– Зато я все расскажу! Расскажу, как вы подослали моего двойника. Как хотели совершить на Арона покушение. И о том, что это по приказу Абая исподтишка чинились проблемы в порту. О том, что меня похитили и пытались убить!

– Да кто тебе поверит?! – рычит он, и я вздрагиваю.

Смотрю на него во все глаза. Вот же страшный человек. Как же ему удавалось так долго изображать из себя добродетеля?

Он прочищает горло, возвращая себе невозмутимый добродушный вид, и от этого преображения мне становится страшно. Он точно змея, скидывает кожу.

– Крайне не рекомендую тебе это делать, дорогая, – с фальшивым спокойствием говорит он.

– Я вам не дорогая! – рычу я.

– Подумай об этом хорошенько, Ассель. Я ведь могу тебя спасти или погубить. Могу подтвердить или опровергнуть, что ты ничего не знала о своем происхождении до недавнего времени.

– Вы меня шантажируете?

– Меня достало быть мягким. И раз мы с тобой стали настолько честны, то цену ты знаешь. Ты станешь моей.