Нелюбимая для огненного дракона

Глава 29. Ослепленный

Я нервно сжимаю за спиной газету, не зная, что сказать. А желтые глаза все настойчивее требуют ответ.

– Мне нужна бумага для поделок, вот и взяла какую-то ветошь, – жму я плечами. – Не думала, что это покажется кому-то интересным.

– Вот как? – недоверчиво щурится советник.

И чего он только прицепился?

Он, ведь, ничего не заподозрил?

– Господин Абай? – раздается голос Арона, и, бросив взгляд вперед, я вижу его в дверях кабинета. – Что вас сюда привело? Не помню, чтобы договаривался с вами о встрече.

– Верно. Но меня терзает одно сомнение, и я не мог оставить это без внимания, – только что смелый советник тут же сжимает плечи, сутулится и бежит к Эшеру, точно мышь к королю. Какой же скользкий гадкий тип.

Ловлю на себе взгляд Арона и вздрагиваю. Он все еще зол на меня. А, может быть, еще злее.

Во взгляде столько претензии и холода, что сердце сжимается в ком. Но смотрит он не дольше секунды. Отворачивается, словно от прокаженной, и заходит в кабинет.

Советник следом за ним.

Проглатываю ком обиды и велю себе успокоиться. Не так-то просто.

Спешу наверх, в комнату, пока никто другой не поймал меня с опасной газетой.

Запираю дверь. Теперь можно читать. Согласно статье, все-таки был зельевар, который угорел в пожаре из-за засухи и хранения опасных ингредиентов в жару. И дочь у него тоже была. Моего возраста. Ассель Рапир.

Смотрю на маленькую нечеткую фотографию, но точно вижу себя, стоящую рядом с высоким худощавым мужчиной. Цэрьго Рапир.

О, боги! Выходит, он мой настоящий отец?

Но я его совершенно не помню. Ничего не помню. Но чувствую, как сердце легонько покалывает невидимая игла.

Так вот как выглядел папа?

Профессор Салас не соврал. Я не Элла Блейк и к роду стихийников никакого отношения не имею.

Что будет, если это вскроется? Брак расторгнут? Меня отпустят и не придется ехать в Гвинею? Захочет ли дракон запирать ту, кто ему не по масти, а из простого народа? Может быть, это и есть мой шанс на свободу?

А если меня накажут, посчитав мошенницей? Учитывая привычку Арона верить всем, кроме меня, уверена, он пропустит мимо ушей мои слова о том, что я сама только недавно это узнала.

Но прежде….

Я достаю из верхнего ящика стола желтоватый лист и принимаюсь писать письмо. Я не могу спросить Астрит напрямую обо всем, что хочу, да и волновать не хочу, потому очень аккуратно шифрую послание.

Если знать код, его легко можно собрать по заглавным буквам предложений, пропуская только каждое четвёртое.

"У меня все хорошо. Но я знаю про настоящих родителей. Это правда?" – только это получается зашифровать в огромном письме, где я описываю не только свадьбу, но даже погоду за окном, лишь бы насобирать нужное количество букв.

Ставлю подпись, складываю бумагу пополам и спешу вниз в поисках Амиры. Её нигде не видно, как и советника и, собственно, хозяина этого дома.

– Простите, мне нужен конверт, чтобы отправить письмо, – обращаюсь к дворецкому. Судя по всему, он тут новенький, я не знаю его имени.

– Ваша Светлость, вынужден сообщить, что вы не можете отправить письмо. Вы ограждены от любого вида общения.

– Что? – хмурюсь я. – Даже письма нельзя?

– Верно. То, что пришло от некой Астит Армс, я передал господину Эшеру.

– Сестра написала мне, а вы отдали его Арону? – охаю я.

– Таков приказ хозяина, госпожа. Ничего не могу поделать.

Что ж, он не может. Я могу!

Развернувшись на каблуке, решительно двигаюсь к кабинету Арона. Пусто. Что ж, если герой-любовник еще не успел уйти к Лилит, то перехвачу его в комнате.

Подхожу к нужной двери. Из-под нее в щелку пробивается желтый свет. Значит, Его Светлость все еще здесь.

Велю себе собраться и стучу в дверь. Ответа нет. Стучу настойчивей, и, прежде, чем костяшки пальцев проходятся по полотну в последний раз, дверь открывается.

– Ты…! Не слишком ли это?! – выпаливаю я, а затем тут же теряю дар речи, когда вижу во что Арон одет.

Точнее, совершенно ни во что. Его мощный рельефный торс абсолютно обнажен, а смуглая кожа играет каплями воды. Он стоит в одном лишь синем полотенце, намотанном чуть ниже пояса.

Меня охватывает такое смущение и паника, что я тут же хочу убежать, но Арон одним движением выцепляет мою руку и втягивает в комнату.

За его спиной захлопывается дверь. Арон преграждает выход своим мощным телом, и я стараюсь смотреть куда угодно, только не на него.

– У тебя ко мне какая-то претензия? – в его голосе по-прежнему звучит агрессия, и это помогает мне вспомнить, зачем я пришла.

– Ты забрал письмо моей сестры, – заставляю себя говорить, а затем смотреть ему в глаза. С последним я, явно, поспешила. Лучше отвернуться, не то опять собьюсь с мысли. – Ты запер меня, точно рабыню, а теперь еще почту забираешь? Даже узники имеют право на письма.

– Ты говоришь с креслом или со мной? Смотри на меня, – приказывает он, напрочь игнорируя все, что я сейчас сказала.

Посмотреть? Серьезно? Только это сейчас интересует? А я не хочу, не могу. Как вообще можно смотреть в глаза обнаженному мужчине? Я же не слепая, не могу игнорировать то, что врывается в сознание.

– Лучше поговорим в другой раз, когда ты будешь одет, как подобает, – хочу высказаться строго, а голос срывается. Во рту сухо, как в пустыне. Делаю шаг к двери, надеясь, что меня выпустят.

Не все так просто.

– Тебя смущает мой вид? – слышу усмешку в голосе. Вот только она подобна яду. Нет в ней ни грамма тепла. – Пора начинать привыкать, Элла. Я – твой законный муж.

– Который запер меня здесь, как преступницу! – отвечаю ему я, тем самым вызывая в нем волну еще большей злости. Он отворачивается, но ровно через секунду возвращается ко мне еще более пугающий взгляд. Его сознание застилает злоба.

– Я очень стараюсь не думать об этом, Элла, а ты постоянно напоминаешь. Зачем? – говорит он и хватает меня пальцами за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

– Потому что я ничего такого не сделала. Я сказала это тысячу раз. Что мне еще нужно сделать, чтобы ты поверил? – спрашиваю я, но Арон вместо ответа делает угрожающий шаг, и я ощущаю жар его обнаженного тела каждой взбунтовавшейся клеточкой кожи.

Пытаюсь отстраниться, но он ловит меня и возвращает к себе, не оставляя между нами вообще никакой дистанции.

– Что ты задумал? Отпусти! – пугаюсь я. Но он даже не слушает.

– Что не так, Элла? Ты ведь хочешь, чтобы я поверил.

– Не таким же способом!

– А каким? Я и так дал тебе достаточно времени, и вот как ты мне отплатила.

– А ведь сказала… – пытаюсь защититься я, но понимаю, ему наплевать.

Он ослеплен своей злостью. И едва, я осознаю всю опасность своего положения, он впивается в мои губы так, что я успеваю лишь пискнуть и выставить руки в предупреждающем жесте, но это не спасает от беспощадного поцелуя, на котором Арон вряд ли остановится в этот раз…