Нелюбимая для огненного дракона

Глава 19. Помолвка

– В-вы меня узнали? – запинаюсь я, глядя на мужчину. – Как?

– Не должен был? – спрашивает он. Такой спокойный, будто не с обманщицей разговаривает, а с милой озорницей. – То, что ходишь с артефактом искажения внешности, я давно понял. Единственное, что мне не понятно, зачем ты меняешь свою внешность, Элла?

– Чтобы меня не выдали замуж по расчету, как сестру, – отвечаю честно, потому что врать в моем положении стыдно.

– Расскажешь?

– Можно не здесь? – тихонько спрашиваю я, и профессор кивает в сторону своей лаборатории. Я поспешно пытаюсь зацепить застежку подвески, но ничего не выходит.

– Помочь?

– Эмм… – теряюсь я, но он и не ждет ответа. Опять улыбается своей теплой улыбкой и перенимает у меня цепь.

По телу идут мурашки, едва его пальцы оказываются в непосредственной близости к моей шее.

– Теперь можно идти? – спрашивает он, когда застегнутая цепь ложится грузом на мои ключицы.

Я нервно оглядываю свое платье и киваю. Надеюсь, не попадусь.

– Понятно, – говорит он сам себе, а затем плетет заклинание, и серое платье становится темно-синим.

Спустя несколько минут мы оказываемся в его лаборатории. Мой голос дрожит, пока рассказываю о судьбе Астрит, а чашка чая, которую сжимаю обеими руками, остывает.

– Понятно, – вздыхает профессор. – Ты понимаешь, что после того, как нынешний жених от тебя откажется, опекуны найдут тебе нового?

– Да, но надеюсь, это случиться не скоро, – делюсь мыслями я.

От неожиданных откровений совершенно не по себе. Чувство ровно такое же неуютное, как в тот раз, когда на мне испарялось платье.

– И что ты будешь делать, когда это случится? – задает он новый вопрос и опять смотрит куда угодно, но не на меня.

– Не знаю, – жму плечами. – Из дома сбегу.

– Давай договоримся, – вот теперь его взгляд обращен ко мне. Такой напористый, что хочется потупить глаза, но не смею даже моргать. – Если что-то подобное снова случиться, ты не будешь себе вредить, а придешь ко мне и все расскажешь.

– К вам?

– Ко мне, – кивает он, а взгляд пробирается все глубже. – Я не дам тебя в обиду.

Не знаю почему, но я верю ему. И от этого мое лицо предательски краснеет.

– П-почему вы так добры со мной? – спрашиваю я, с трудом справляясь со смущением, но мужчина улыбается, вместо того, чтобы ответить.

– Я обязательно тебе расскажу. Потом.

– Когда? – нетерпение соскальзывает с моего языка, и профессор опять улыбается.

– После твоего выпуска, – сообщает он.

Ну вот! Заинтриговал по самое “не балуй”.

– Дай слово, что обратишься ко мне, если кто-то будет тебя принуждать.

– Обещаю, – шепчу я, потупив глаза, и прощаюсь. Покидаю кабинет под его пристальным взглядом, значение которого никак не могу понять, но сердце отчего-то ликует.

Нет, Элла. Не позволяй себе мечтать! Будет больно!

Ага, сердце так и послушало. Целый день, улыбаюсь, как глупая, вспоминая минуты в лаборатории профессора Саласа. Лечу в дом тетушки и дяди словно окрыленная. Ни копоть камина, который нужно почистить, ни гора белья, которую нужно перестирать, сегодня меня не огорчают. И засыпаю я тоже с улыбкой.

– Подъем! – доносится сквозь пелену грозный голос Ингрид. Она распахивает плотные занавески, и в глаза бьет яркий свет.

– Я проспала? – пугаюсь я, глядя в окно. Нет.

– Бегом умываться. Вот-вот привезут платье.

– Платье? – не понимаю я.

– Помолвка, Элла! Помолвка! – серчает Ингрид.

Как? Арон ее не отменил?!

Погодите! Даже если не отменил, то она должна быть завтра!

– Завтра же, – только и выдавливаю я из себя.

– Эшеры решили, что сегодня.

Умываю лицо ледяной водой, надеясь, что все это дурной сон, но нет. Ингрид уже тарабанит в дверь ванной, подгоняя меня.

Едва выхожу, как на пороге моей комнаты вырисовываются две незнакомые женщины с тяжелыми чемоданами. Они брезгливо оглядывают мою обитель и просят у Ингрид помещение побольше.

Спустя какое-то время на мне уже затягивают тугой корсет третьего по счету платья в покоях самой тетушки. Ингрид спорит с женщинами, какой наряд лучше, напрочь игнорируя идею спросить у меня, в чем мне хочется идти.

А в чем мне хочется? В атласном небесно-голубом с переливающейся вуалью? В лиловом, как рассвет? Или в золотистом, как предзакатное солнце?

Да ни в каком! И никуда!

– Просто остановите это все! – хочу прокричать я, сжимая пальцы в кулаки, но держусь.

Еще ведь есть время. Арон еще может все отменить. Он ведь не идиот связывать свою жизнь со мной, когда нашел девушку с портрета. Он ведь ее не для того искал, чтобы за ручки подержаться? На ней пусть и женится!

В конце концов, дамы выбирают лиловое, из-за чего мне вновь приходится переодеться. Следом за платьем женщины приступают к украшениям, и я чуть ли не со слезами умоляю их не трогать мою подвеску.

Ингрид закатывает глаза, но разрешает оставить. Вовсе не из жалости ко мне, а потому что одна из дам говорит, что мне это украшение к лицу и образ дополняет.

Следом они издеваются над волосами и лицом, и тут я теряю счет времени. Лишь чувствую, как затекает спина.

– Ну, все! – гордо объявляют женщины, и Ингрид выпускает восторженный вопль.

Что? Так чудесно вышло, что ли?

– Посмотри на себя, – велят они мне и тут же нарекают. – Только плакать не вздумай!

От таких предупреждений становится не по себе. Я медленно подхожу к зеркалу и замираю, глядя на незнакомку в отражении.

Ну, как незнакомку? Эти ведьмы своими магическими кистями едва ли не вернули мне мой истинный облик! Вот же гоблины!

Однако, следом за злостью по телу прокатывается странное чувство. Смотрю на себя, как завороженная. Ловлю мысль, что мне нравится такой быть. Прекрасной, легкой, волшебной.

Однако, нельзя!

– Ингрид, гости подоспели! – доносится голос дяди, и тетушка тут же хватает меня за руку и тащит к лестнице.

Идея вырваться тут же сменяется на тревогу о том, как бы не полететь кувырком по ступеням, запутавшись в подоле собственного платья.

– Вот и они! – торжественно объявляет дядя, и я застываю на месте при виде двух господ в зале особняка.

Седовласый мужчина с бледным, уставшим лицом и выгоревшими зелеными глазами, судя по всему, отец Арона. Он приветливо, но не открыто, как принято в обществе, улыбается мне и кивает, а вот его сын….

Арон в черном камзоле, начищенных до блеска сапогах, с идеально уложенными волосами и… каменным лицом. Изумрудные глаза пылают таким пугающим холодом, что все внутри замирает.

Почему он здесь? Почему он так серьезен? Готовиться к тому, чтобы испортить всем праздник? Тогда почему он молчит, все то время, пока главы семей обмениваются дежурными фразами и приступают к обсуждению свадьбы.

– В связи с последними событиями, как я понимаю, вы хотите перенести дату свадьбы. Когда же? На следующей неделе? – спрашивает его дядя.

– Нет. Завтра, – отвечает дракон, и я в ужасе выкатываю на него глаза. – Наши люди уже все готовят.

Что он только что сказал? Это шутка какая-то?

Но он даже не смотрит на меня, хоть и решает сейчас мою судьбу.

– Элла, – тихо шипит над ухом Ингрид, давая мне понять, что моя реакция неуместна. Да вся эта ситуация неуместна!

– Раз ваши люди все подготовят, то я только “за”! – заверяет дядя, и Арон достает из деревянной шкатулки изящный золотой браслет.

– Элла, руку, – подсказывает мне Ингрид.

Какую, к гоблинам, руку? Я ее сейчас по локоть себе откушу!

– Элла, – зовет меня Арон, и по телу растекается дрожь. Взгляд изумрудных глаз пронзает так, что трудно дышать.

– Что ты творишь?! – так и хочу спросить у него, а лучше вообще молча развернуться и уйти отсюда. Вот только далеко ли уйду? Зато огребу по полной за такую выходку.

Нужно успокоиться. Дать слово выйти замуж – вовсе не значит выйти замуж, на самом деле. Все еще можно исправить. Я имею в виду, отменить. Может быть, у этого ненормального дракона есть какой-то план? Он ведь не женится на мне, на самом деле?

Не успеваю окончить ряд мыслей, как тонкий браслет холодом ложится на кожу и щелкает магической защелкой.

– Чудесно! – хлопает в ладоши Ингрид, намеренно игнорируя мои невидимые, но вполне ощутимые шипы. Впрочем, не только она, но и Арон, который вообще на меня не смотрит, словно меня тут и нет.

– Что ж, давайте посмотрим бумаги, – предлагает старший Эшер, и дядя с широкой слащавой улыбкой указывает в сторону своего кабинета. Мой теперь уже официальный жених с ними не идет.

– Я подожду в экипаже, – бросает он вместе с ленивым прощальным кивком и преспокойно, будто в гости на чай заходил, а не браслет на невесту надел, следует к выходу.

– Элла! – окликает меня Ингрид, когда я, не выдержав, пускаюсь следом за драконом на улицу.

– Арон! – зову его, а он даже не думает остановиться. Мне приходится бежать, чтобы успеть ухватить его за рукав прежде, чем он сядет в повозку.

Дракон останавливается, и я чувствую, как по его телу расходится напряжение от моего прикосновения. Надо бы убрать руку, но не могу. Тогда он уйдет!

– Что сейчас произошло?! Ты ведь обещал, что отменишь все! – шиплю на него.

Изумрудные глаза отрываются от экипажа и медленно ползут ко мне. Я вздрагиваю от холода и пустоты его взгляда.

– Что тебе непонятно, Элла? Ты будешь моей женой. Точка.