Нелюбимая для огненного дракона

Глава 25. Тайна

– Элла, – его голос звучит так тихо, что я едва слышу. – Ты меня не помнишь. Совсем маленькой тогда была.

– О чем вы говорите? – совершенно не понимаю я.

– Элла, я… – он осекается, смотрит по сторонам на толпы голодных адептов, стягивающихся к обеду, и добавляет. – Не здесь. Пойдем.

Подталкивает меня к выходу, я послушно следую за ним. А как иначе, если он начал такой странный разговор? Что значит “Ты меня не помнишь”? Я, что, знала его раньше?

Это я и спрашиваю, как только профессор запирает дверь своей лаборатории изнутри. На ключ. Что настораживает еще сильнее. Но любопытство пересиливает всякие сомнения.

Предлагает мне присесть на стул, а сам усаживается напротив. О чае в этот раз не вспоминает. Заметно, что профессор нервничает.

– Ты помнишь дом с голубой крышей? Помнишь сад с прудом, где любила запускать камни в воду? – спрашивает он, внимательно всматриваясь в мои округлившиеся глаза.

– Нет, – отрицательно машу я головой. А должна?

– Ты жила там, когда была маленькой. Бегала босиком по траве и дразнила меня, пока твой отец учил меня зельеварению, – ошарашивает он меня еще одной нелепой новостью.

– Вы ошибаетесь. Мой отец никогда не занимался зельями. Он стихийник, как и все Блейки, – отрицаю я. Пусть сама и не помню о нем ничего, но пару раз слышала что-то подобное от тети и дяди.

– Нет, Элла. Он зельевар. Очень талантливый. По крайней мере, был таковым до трагической кончины. К Блейкам ты не имеешь никакого отношения. В тебе ни капли их крови нет.

– Профессор, вы что-то путаете! Мы с сестрой…

– Астрит тебе не сестра, – отрезает он. – Она такая же несчастная девочка из приюта, которую взяли себе Блейки.

– Да что вы такое говорите?! – злюсь я и вскакиваю с места. Я могла бы принять от него все что угодно, но Астрит! Это слишком! – Астрит мне роднее всех на свете!

– Не веришь мне, спроси ее, – только и говорит он. – В отличие от тебя, твоя сестра наверняка помнит, кто она.

– Она бы не стала мне лгать!

– Не думаю, что она сделала это со зла. Ты потеряла память после пожара. Она любила тебя и защищала. Так, как считала нужным. Это ведь она создала для тебя этот артефакт, верно? А Блейки ни к артефактам, ни к зельям склонности не имеют. Они – стихийники и только.

– Я вам не верю, – выдаю я дрожащим голосом, хотя где-то в глубине души зарождаются сомнения. – Зачем вы мне все это говорите? Откуда вы знаете?

– Потому что искал тебя, – выдает Рик.

– Искали? Зачем?

– Твой отец пожалел и принял меня, сироту, как сына, а я дал клятву защищать семью. Но когда случился пожар, я был в пансионате. А когда вернулся, тебя уже не было. Будучи пятнадцатилетним мальчишкой, я ничего не мог сделать, как ни старался. Но потом все выяснил. Наконец, нашел тебя, а ты оказалась первогодкой на моем потоке. Я не знал, как тебе все это рассказать. Хотел понаблюдать, выбрать момент, когда ты окрепнешь, – говорит он, не сводя с меня глаз. – Ассель.

Как он только что меня назвал? Ассель?

– Я Элла.

– Твое настоящее имя – Ассель Рапир. Потому и способность к зельеварению у тебя в крови.

– Вы меня с кем-то путаете! Моя фамилия Блейк, а имя – Элла.

– Так тебя назвали опекуны и легенду славную сочинили для двух девочек из далекого приюта.

– И зачем им это? Кому нужны чужие дети?

– Тем, у кого нет своих, а связи укреплять как-то нужно. Потому они и представили вас с Астрит дочерями покойных родственников и вписали в родословную, – говорит он, а у меня просто нет слов, чтобы возразить. В голове все это не укладывается.

– Мне нужно было сказать тебе все это раньше. Как только начались эти разговоры о браке. Я не думал, что все произойдет так быстро. Но еще не поздно все исправить. Только скажи, и мы завтра же отправимся в Гвинею за твоей свободой, – говорит он, а я словно в тумане.

Сердце колотится, нервы зашкаливают и все это кажется каким-то сюрреалистичным сном.

– Вы готовы пойти против Эшеров и Блейков из-за слова, данного моему покойному отцу? – наконец-то пересиливаю себя и спрашиваю у профессора. А он не спешит отвечать.

Молчит. Но взгляд куда выразительнее слов. Кажется, я его читаю, но не могу поверить в то, что вижу сейчас собственными глазами. Я ведь могу ошибаться. Пусть скажет сам… Или нет? Пусть молчит! Что я сейчас буду делать с этим откровением?

С откровением, которого так долго ждала, но никак не могу принять сейчас, будучи чужой женой!

– Остальное ты тоже узнаешь, Ассель. А может, и так уже знаешь. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала, будто попадаешь из одного капкана в другой. Пока что я буду твоим другом. Надежным другом, каким был для меня твой отец. А потом когда твои мысли придут в порядок, мы поговорим еще раз. Договорились?

Я хлопаю ресницами и растерянно смотрю на него, не зная, что сказать.

Неожиданный стук в дверь застает врасплох, и я подпрыгиваю на месте.

– Профессор! Вы там? – звучит голос из-за двери. Профессор Стайл?

– Договорились? – спрашивает Рик, игнорируя стук, который становится более настойчивым.

– Да, – киваю я будто в трансе. Мне нужно все это переосмыслить. И не один раз.

– Профессор Салас! – не унимается мужчина за дверью.

– Хорошо подумай над моими словами и скажи, когда будешь готова бежать, – продолжает говорить со мной Рик, не отвлекаясь на гостя.

– Профессор?! – крик из-за двери сбивает меня с мыслей. И так тяжело соображаю, а теперь и вовсе собраться не могу.

– Ассель. Элла, – возвращает мое внимание Рик и вручает маленький бумажный сверток. – Просто напиши здесь время и место и сожги. Я все пойму. Поняла?

– Да, – киваю я.

– Проф…

О боги, как достал этот стук! И не только меня. Убедившись, что мы обо всем договорились, профессор поднимается со стула и отпирает дверь.

– У вас что-то горит, профессор Стайл?! – рычит Салас на гостя.

– Почему вы не открывали? Все ждут вас на сове… О! Вы не одни? – его глаза округляются, когда он видит меня. – Адептка Блейк, что вы тут делаете?

– Уже ухожу. За консультацией приходила, – ловко выкручиваюсь я и тут же просачиваюсь в узкий промежуток дверного проема и оказываюсь в коридоре, где уже собралась добрая дюжина адептов. Спасибо назойливости профессора Стайла. Собрал всех зевак.

Ловлю на себе какие-то очень уж недобрые взгляды и спешу уйти. Ладно, не до них сейчас. Совсем не до них. У меня тут мир вверх ногами перевернулся в одночасье.

Последнее занятие проходит как на иголках. Мысли бесконечно путаются, прокручивая в голове разговор с Риком. Он знал моего отца? Я не из Блейков. Астрит мне неродная. Вроде все четко объяснил, но сомнения не перестают одолевать.

Астрит. Нужно ей написать. Еще вчера должна была. Поспешу!

Как только учебный день подходит к концу, бегу по каменной дорожке к кованым воротам академии, а затем сворачиваю к дому. Тьфу ты! Мне же теперь не туда.

– Элла! – окликает Айла. Вся взвинченная, на нервах. Опять Томаль приставала? Вот это она зря…

– Что случилось? – спешу к подруге.

– Беда, Элла! Некоторые адепты про тебя ужасные вещи говорят!

– Какие вещи? – хмурюсь я.

– Что вы с профессором Саласом наедине в его лаборатории заперлись и долго не открывали! – выдает Айла. Я хлопаю ресницами первые несколько секунд, пытаясь понять, к чему она ведет, а потом едва ли не роняю челюсть.

О боги! Что они могли о нас подумать? Какая же я идиотка! Думала только об открывшихся тайнах, совсем позабыв о приличиях. Гореть мне в синем пламени! Какой же стыд!

– Это катастрофа! – хватаюсь я за волосы.

– Точно, – почти не дыша говорит подруга, глядя куда-то позади меня. – Арон здесь.