Некромант на страже человечества. Том 8

Глава 27

Я обернулся. Если так можно сказать про кого-то, не имеющего полностью сформированного тела. Я ни на мгновение не прекращал процесс его воссоздания, но мирозданье уже в который раз решило не давать мне времени на передышку и требовало немедленно реагировать на возникшую ситуацию.

Передо мной в черноте пустоты висела фигура существа, будто завернутого в бабушкин ковер. Телосложение не позволяло определить принадлежность к полу или расе, а лицо полностью скрывал низко надвинутый капюшон. Голос же запросто мог принадлежать вообще кому угодно.

И тем не менее, я его узнал. Сацсадас. Повелитель несчастий и «демон» злого рока. Первый «небожитель», встреченный мной после перерождения. И он же первым прибыл меня поприветствовать. Причем не в виде аватара, а лично!

— Кто бы мог подумать, что моя ставка сыграет, и ты действительно доберешься до сюда. — произнесло существо, продолжая меня разглядывать. — Да еще и так быстро. Сколько прошло? Год? Два? Пять? Когда перед тобой целая вечность, время перестает иметь значение.

— Так и сидел бы своем закутке. — огрызнулся я. Причем не имея рта. Просто захотел сказать, и мысль сама обрела форму. — Чего приперся? С зеркалом поссорился? Так оно не виновато, что у тебя ни рожи, ни вкуса!

— Все такой же дерзкий! — усмехнулся Сацсадас. — И это при том, что теперь тебя не защищают законы вселенной. Я могу делать с тобой все, что захочу. Ты в мире богов!

— Богов не существует! — в который раз заявил я с упрямством мальчишки, твердящего всем, что видел НЛО. Вот только кто докажет, что он его не видел? — И вся моя жизнь это лишь подтверждает!

— Смешно слышать подобное от того, кто сам только что стал богом. — хохотнул «демон». — Или еще нет? Признаться, это первый раз, когда личу удалось возвыситься. Обычно их убивали гораздо раньше. Но вашего брата уже пару веков никто не видел, так что мы что-то расслабились. Не уследили. Где ритуал взял?

— Где взял, там больше нет.

— Некрарг подсунул? — продолжал Сацсадас, пропустив мою реплику мимо ушей. — Нет, тогда он был бы уже здесь. В первых рядах. Кому как не демону смерти интересоваться появлением бога смерти, верно? О, уверен, он будет в ярости, когда узнает какой шанс упустил! Жаль, что ты не подходишь мне, как ему. Но твоя сила позволит мне победить эту заносчивую стерву, и тогда меня уже ничто не остановит! Весь мир будет моим!

«Демон» направил на меня руку, и в ней образовался вихрь блестящих антрацитовых частиц, начавший засасывать меня, словно черная дыра.

Я сопротивлялся. Метнул во врага пару Укусов мертвеца, однако тот отразил их с такой легкостью, будто отмахнулся от надоедливых мошек. Мое не до конца сформированное тело, состоящее пополам из мертвой плоти и Межмировой Энергии начало расщепляться…

Но тут внезапно возле Сацсадаса появилась женская фигура, будто вырезанная из белого мрамора. Ее глаза были закрыты, а облик постоянно менялся, но это не помешало ей атаковать моего экзекутора пучком ослепительно белых частиц.

Еще одна моя давняя знакомая. Океноа. «Богиня» судьбы. И, кажется, именно ее Сацсадас именовал «заносчивой стервой». Потому что с ее появлением, он прекратил мое поглощение и полностью сосредоточился на новой гостье.

Но та не торопилась продолжать атаку, изучая обстановку. Или, скорее, меня.

— Какой уродливый. — вынесла свой вердикт «богиня». — Впрочем, я заранее знала, что так и будет.

— Ничего ты не знала, старая карга! — возмутился «демон». — Я был тем, кто первым заметил эту аномалию! Я вел его всю дорогу до этого самого момента! И именно мне пожинать плоды! Так что отойди в сторону и не мешай, ведьма!

— Никого ты не вел, идиот! — возразила ему Океноа. — Думал, подсунул дураку Монету, и теперь он твой? Проснись, ты обосрался! Все это время с ним была частица моей силы. Так что твоя Монета ничегошеньки не значит!

«Ругаются, как бабки на базаре». — подумал я. — «И это их я должен считать высшими сущностями? Тьфу!».

Тем не менее, они хотя бы временно отвлеклись от меня, что позволило мне заняться проблемой собственного тела. Но и слушать их я не прекращал, потому что зерна информации в этой перепалке все же содержались. Причем порой весьма существенные.

Я как раз заканчивал формирование правой руки, когда услышал слова Океноа, и те меня насторожили. О какой частице силы толкует эта лжебогиня? Я до предела напряг собственное восприятие, существенно обострившееся после так называемого возвышения, и действительно обнаружил в собственной ладони инородный объект. Крохотную белоснежную пылинку, затесавшуюся в море ядовито-зеленой энергии.

Но как она туда попала?

Я покопался в памяти и вспомнил, что при прошлой встрече с Океноа поранился об разбитый кувшин. Чей осколок и помог мне победить Императорского Трицебыка. Я еще тогда смутно почувствовал какую-то странность помимо плохо заживающего пореза, но в итоге не придал ей значения. А зря.

Или не зря?

Ведь получается, что именно эта частица нивелировала влияние на меня Монеты Обреченного, являвшейся собственностью Сацсадаса. Таким образом они оба получили возможность следить за мной, но не могли вмешиваться в мою судьбу. Хотя с учетом того, что цели их примерно совпадали, не удвоилось ли воздействие?

Черт, как же все сложно!

Я выдавил из себя инородный объект, и тот слился с хозяйкой под алчным взглядом типа в ковре.

— Ты что, хочешь снова помериться силами, ущербный? — орала тем временем на оппонента «богиня», развивая конфликт. — Забыл, что было в прошлый раз?

— В прошлый раз, это когда ты улепетывала от меня, сверкая пятками? — насмехался над ней «демон». — Если бы ты не спряталась в своем царстве, я бы уже стал Владыкой Судьбы и Рока!

— Совсем дурной? Это когда было? Единственный раз меня подловил и до сих пор вспоминает. Ты всегда прячешься в своей чахлой каморке и боишься нос высунуть. Но здесь ее нет!

— Со мной страх моей паствы!

— А со мной вера! И ты знаешь, что сильнее!

С каждой услышанной репликой я все больше утверждался в мысли, что оба они раньше, как и я, являлись смертными. Но затем прошли аналогичную трансформацию и шагнули дальше. На шестую ступень!

Прав был Айнилиэль и другие Разделившие, считавшие, что на пятой ступени все не заканчивается, и она вовсе не является вершиной развития. Сдается мне, раньше эта информация была общедоступна, но со временем утратилась. Или ее специально скрыли. Я начал догадывался кто.

Возможно даже сама эта веха носила такое называние вовсе не потому, что на ней требовалось отделить мешающие на выбранном пути умения, а из-за того, что она разделяла всех на обычных людей и тех, кто возомнил себя богами.

Хотя по сравнению с предыдущими этапами условия перехода действительно существенно различались. Но зато и результат превосходил все возможные ожидания. Один отказ от бренного тела и обретение бессмертия чего стоили. Да и созданный из части собственной силы аватар обходил по могуществу любого Разделившего. Не говоря уже о мощи самого его создателя.

И так получилось, что я случайно тоже нащупал верную тропку. Вот только к этому моменту я уже обрел бессмертие альтернативным способом. Что и вызвало проблему с метаморфозой, которую я до сих пор не мог решить. Я продолжал постепенно превращать мертвое тело в энергетическое, но процесс шел крайне медленно. С живым все было бы гораздо проще.

А вот пытавшиеся поделить меня спорщики похоже начали приходить к какому-то консенсусу. К сожалению.

— Ты, может, и дура, но должна понимать, что я не дам тебе поглотить силы новорожденного бога. Как и ты мне. — произнес Сацсадас, исчерпав остальные аргументы. — Тогда не лучше ли нам сделать это сообща? Пока он не построил свое царство.

— Какое царство, если он даже тело собственное выстроить не может? — хмыкнула Океноа. — Но в чем-то ты прав. В кои-то веки. Если мы начнем за него драться, то привлечем остальных. И тогда точно ничего не получим. Я вижу это так же ясно, как твою судьбу кануть в небытие в ближайшее время.

— Оставь дурные пророчества мне. — вздохнул «демон». — Это мой аспект. И я его тебе не отдам.

Обменявшись взглядами, они оба повернулись ко мне и синхронно сформировали по засасывающей воронке. Один — антрацитово-черную, а другая — серебристо-белую.

«Демон» злого рока и «богиня» судьбы сговорились, чтобы прервать мое существование. Можно ли считать это главным достижением в жизни? Может да, а может и нет. Но оно точно грозилось стать последним.

К этому моменту мне удалось полностью воплотить лишь одну единственную руку, а все остальное тело по-прежнему пребывало в аморфном состоянии. Магия же уже показала свою несостоятельность, так что я даже не пытался ее использовать. Я, конечно, сопротивлялся изо всех сил, но чувствовал, что меня вот-вот порвут пополам и сожрут без соли и хлеба. Не самая завидная участь…

И, главное, всю дорогу меня кто-то пытался съесть. Кто из нас с Леушем после этого Колобок? От гноллов я ушел, от Троттов с Нетрами ушел, от пустынных зверей ушел, а от чертовых нелюдей, похоже, не уйду.

Или все-таки сдюжу?

Мысли лихорадочно метались у меня в голове, подбрасывая вариант за вариантом. Кто мог мне помочь? Очевидно никто. Ведь даже своего «бога» у людей не было. Значит и тянуть время смысла не имелось.

Нет, имелось! Ведь стоит мне полноценно вскарабкаться на шестую ступень, как я смогу использовать те же силы, что они. И тогда вилами по воде писано кто кого здесь поглотит!

Вот только как заставить их снова от меня отстать? Желательно на подольше. Потому что времени мне требовалось еще ой как много.

Яростно сопротивляясь всасыванию, я раз за разом прокручивал в голове информацию о «небожителях», включая только что полученную. Выходило, что пока Объединившие с трудом добывали информацию о стадиях Разделения, а большая часть Разделивших считали себя вершиной развития, за шестой ступенью существовала еще и седьмая. И для ее обретения этим гусям лапчатым требовались силы противоположной стороны. Или что-то в этом роде.

А с учетом того, что они сами, их аватары, царства, одежда и все остальные атрибуты состояли из собственных измененных частиц, подпитанных чаяниями паствы, то у меня имелось кое-что, с помощью чего можно вести торг.

В моей руке появился старый потрепанный медный гульден, теперь еще и в добавок ко всему покрытый сажей. Он неплохо послужил мне в битве с Лайолланой, и я надеялся снова им воспользоваться. Раз уж мне его столь коварно подсунули, то пусть отрабатывает!

Щелчком пальцев Монета Обреченного отправилась в воздух. Но на этот раз вовсе не для того, чтобы помочь принять решение. И даже не для возвращения к своему истинному хозяину. Наоборот — я швырнул ее прямо в плотоядный вихрь Океноы!

И это действие не ускользнуло от внимания ни одного из моих недругов.

Словно псы, сорвавшиеся с цепи, они накинулись на непримечательный кругляш, позабыв обо мне, и принялись перетягивать его в разные стороны. Не руками, естественно. А все теми же всасывающими воронками. Сходу верх никому взять не удалось, и постепенно они начали использовать все больше силы, а затем и обмениваться ударами. Опять же магическими, а вовсе не боксерскими.

Белое серебро и блестящая тьма принимали всевозможные формы, сталкиваясь в чернильной пустоте изнанки реальности. Думается мне, происходи подобное сражение на Земле, и эхо этого противостояния разносилось бы на многие километры, разрушая и уничтожая все, что окажется на пути.

Не из-за таких ли схваток большая часть планеты когда-то превратилась в безжизненные Дикие Земли? Не исключено. Не исключено…

Однако сейчас меня заботила совершенно другая вещь. Обретя свободу, я вернулся к собственной трансформации. И та шла крайне плохо. Ведь мне требовалось не только вручную пересобрать тело, но и каким-то образом сделать то же самое с душой, а затем слить все воедино посредством измененных частиц.

Да, теперь в существовании души я не сомневался. Я отчетливо видел ее в себе и в то же время ею и являлся. Это сложно объяснить словами. Будто часть меня осознала саму себя. Причем исключительно из-за попытки самоосознания. Запутанно. Понимаю. Но по-другому никак.

Я с трудом умудрился закончить формирование второй руки, шеи и части торса, когда Сацсадас каким-то чудом заграбастал собственное творение и спрятал его в недрах «ковра». Выдохнув, враждующие вновь обернулись ко мне, но не успели они раскрутить свои бесячие вихри, как к нам присоединился очередной мой старый знакомый. Да еще и не один, а в компании друга. Или, скорее, покровителя.

— Так-так-так. — проговорил идеально сложенный могучий воин, гармоничным образом сочетающий в себе черты сразу всех известных мне рас. Из-за его спины выглядывала одетая в черный балахон грозовая туча с головой ящерицы. И со шрамом на уродливом нелюдском лице. — Что тут у нас? Никак рождение нового бога? Да еще и в домене смерти. А Некрарга не видать. Любопытно.

— Что ты здесь забыл, Магбар? — недовольным тоном спросил Сацсадас.

— Еще и заодно с Шахаком? — подхватила Океноа.

— Да вот решил проверить ради какой мести наш демон страданий согласился стать моим слугой на тысячу лет. — отозвался «бог» войны.

— Ты обещал не говорить! — змей прошипел Шахак.

— Так это чел его так отделал что ли? — догадался Сацсадас. — До вознесения?

— Но это невозможно! — воскликнула Океноа.

Взгляды «небожителей» устремились ко мне, но я не реагировал и продолжал заниматься своим делом. Каждая выигранная секунда приближала меня к шестой ступени, и я чувствовал, что, достигнув ее, смогу им успешно противостоять. Ну или хотя бы получу возможность сбежать в безопасное место.

Пространственное кольцо по-прежнему оставалось при мне, а потому я, не задумываясь, вытащил из него покрытый узорами костяной меч. Окрестности тут же прорезал скорбный вопль, заставивший нелюдей отшатнуться. Неплохой эффект. Я даже на такой особо не рассчитывал.

Шахак же вообще потускнел и спрятался за спиной покровителя, злобно сверля меня оттуда звериными глазами. Похоже ему досталось больше всех. Неудивительно, что он не рискнул связываться со мной будучи аватаром, призванным в культистами в Подгороде.

— Чел сумел ассимилировать силу страданий. — мрачным тоном произнес Магбар, справившись с влиянием крика. — Пусть и с помощью игрушки, но это не нормально. Мы не должны позволить ему получить божественную форму. Он станет угрозой для всех нас.

— Я чувствую за ним большую силу. — проговорила Океноа, трепеща ресницами смеженных век. — Грядут перемены.

В руке «бога» войны появилось копье, способное, казалось, сокрушать города, и он угрожающе двинулся в мою сторону.

Я попытался отлететь. Я уже сформировал половину головы и две трети торса. Хотя за ноги еще даже не брался.

Плохо!

Тут один за другим стали прибывать новые действующие лица, внося сутолоку и хаос, что позволило мне выиграть еще немного времени. Похоже их внимание и правда привлекла короткая стычка между Сацсадасом и Океноа.

Один хмырь выглядел, как ярмарочный шут с колокольчиками на аляпистом колпаке. Несколько имели форму зверей и рыб. Имелось даже нечто похожее на разноцветную летающую медузу с пучком клешней вместо щупалец. И при этом ни единого создания, принявшего человеческий облик…

Новичков быстро посвятили в суть происходящего, и теперь уже несколько десятков «небожителей» разглядывали меня со смесью агрессии и любопытства, перекрыв все пути к отступлению.

И тем не менее сдаваться без боя я не собирался, я потому призвал из Тени двух аватаров смерти, сотворив второй прямо на ходу. Причем я уже освоил часть новых сил, благодаря чему оба теперь являлись завершенными прислужниками и не тянули из меня Межмировую Энергию.

— Лайоллана и Сатвелеон? — с удивлением узнал коллег Шахак. — Им, похоже, досталось даже больше, чем мне.

— Так вот почему я их тут не вижу. — заметил Магбар, хмурясь.

— Они теперь не скоро вылезут из своих царств. — подтвердила Океноа.

— Мы можем этим воспользоваться. — произнес Сацсадас.

— Но сперва новый бог должен умереть. — резюмировал седобородый дварф с молотом в руках.

С ним никто не спорил.

Я прекрасно понимал, что два аватара не помогут мне устоять. Их сомнут за считанные мгновения. И вот когда я уже готовился сотворить Несокрушимую Крепость Некроманта, влив в нее все свободные частицы силы, у меня над головой из облака ядовито-зеленого тумана соткался еще один визитер. Обтянутый кожей фолиант с черепом на обложке.

— Не сопротивляйся. — коротко бросил он мне.

Я кивнул.

Некрономикон окутал меня своими миазмами. Сразу несколько «богов» и «демонов» направили на нас убийственные чары. Я почувствовал, что меня тянет куда-то в сторону, и я отдался этой силе, доверившись артефакту.

Реальность мигнула, звезды рванули в сторону, превратившись в калейдоскоп мерцающих линий, и я очутился в совершенно новом месте. Таком знакомом и в то же время бесконечно чужом…