Некромант на страже человечества. Том 8

Глава 12

Ровным, лишенным каких-либо изъянов забором передо мной выстроились кости Небесного Тиранослона, заключив меня вместе с прислужниками в серовато-белую коробочку. Сплошным потоком из Теневого могильника хлынули закукленные души поверженных мной врагов. Растекаясь и сплавливаясь воедино, они проникали прямо в структуру костей, не добавляя им дополнительный слой защиты, а укрепляя изнутри и снаружи, что создавало совершенно новую субстанцию.

Мое мощнейшее объединенное заклинание, не раз уже спасавшее меня в критических ситуациях.

Выдержало оно и теперь.

С оглушительным треском обрушились сверху огненные крылья, наложившись на десятки других, не прекращавших лететь заклинаний. К счастью, мне уже доводилось принимать на себя удары Разделившего, а потому я примерно представлял, что именно меня ждет, и сразу начал вливать в защиту дополнительную Межмировую Энергию. Причем не простую, а измененную зажженным в Ядре ядовито-зеленым пламенем.

И только благодаря этому я остался жив.

Песчаный выпад Айнилиэля ни в какое сравнение не шел с атакой Фингалинора.

Я и сам с той памятной битвы на арене немало продвинулся, но Разделившие, похоже, могли существенно различаться по силам даже в пределах одной ступени.

Что ж, теперь понятна популярность токинов с «Огненными шарами» среди длинноухих ублюдков. Это ничто иное как культ личности, и каждый хотел стать похожим на могущественного лидера нации. Пусть даже и в такой малости.

От удара вражеских чар мой бастион на целую ладонь вбило в каменный пол. Далее последовала боковая оплеуха, но Крепость выдержала и это.

Фигушки! Вытащить меня, как жука из-под кепки, не выйдет!

А ведь жук может и укусить!

Применяя уже отработанную ранее стратегию, я выставил вдоль стены сильнейших личей, включая теперь еще и цедрика, вывалил на пол груду металлического хлама и принялся одну за другой открывать перед нежитью амбразуры, чтобы дать им возможность сделать свой залп.

Эдакий магический дзот с системой клапанов.

Вот только при каждом открытии внутрь проникали сполохи пламени, а то и целые вражеские заклинания, лившиеся на мое укрепление сплошным потоком. Из-за чего, даже стоя в собственной Несокрушимой Крепости Некроманта, мне приходилось прятаться за спинами Глендельвейдов и дополнительным Призрачным щитом.

Стало жарко, как в сауне. Пот ручьями катился по моему закопченному телу. Кислород почти весь выгорел, и, если бы не пара эволюций, я бы, наверное, уже давно потерял сознание. Хорошо хоть помещение, похоже, имело какую-то вентиляцию, иначе быть мне вяленным магом смерти в разномастной костяной броне.

Я плохо представлял, что происходит снаружи Крепости, а потому воспользовался одним из оставленных в дозоре приведений. Заведя то повыше, я заставил его нырнуть прямо в стену и немного высунуться с нашей стороны.

Вокруг меня разверзся форменный ад. Думается, если бы я случайно упал в вулкан, огня было бы меньше. Элементали ломились сквозь стену, как на распродажу в черную пятницу. Ифриты без устали засыпали меня десятками заклинаний всевозможных форм и размеров. Их хозяин тоже не отставал, продолжая лупить меня сотканными из ревущего пламени крыльями, умудряясь при этом еще и защищаться от чар личей.

К примеру, выпады Инделлан он без видимого труда встречал огненными щитами или вовсе отклонял в сторону, а снаряды цедрика банально плавил прямо в полете. В результате чего те стальным дождем лились на пол, образовывая шипящие алые лужи.

От беснующегося в замкнутом пространстве пламени даже у приведения рябило в глазах, а мне казалось, что загорелся уже сам воздух, не выдержавший колдовской мощи князя.

Оплывали воском стены, трещал, лопаясь, камень, кружились встревоженным вихрем искры Межмировой Энергии. И только моя Крепость продолжала стоять единственным островком спокойствия в этом безумном огненном хаосе.

Но, видит мироздание, как же тяжело мне это давалось!

На пределе возможностей я поддерживал целостность бастиона, вливая в него все больше сил. С начала сражения я уже превысил объем, который мог бы иметь средний Объединивший, пусть и находящийся на пике последней стадии. И продолжал расходовать запас, подмешивая к обычным фиолетовым частицам мои собственные ядовито-зеленого цвета. Без них я бы точно не устоял.

Фингалинор же тем временем вообще не показывал признаков усталости. Лишь легкое раздражение тем, что до сих пор не может одолеть «жалкого чела». Тем не менее он ни на секунду не сомневался в собственном превосходстве и продолжал планомерно штурмовать последний рубеж моей обороны.

И не похоже, чтобы он черпал из моря души последнее. Впервые я встретил кого-то, чье количество доступной Межмировой Энергии оказалось сопоставимо с моим. Ну или по крайней мере с той частью, которую мне удалось сохранить после сражений на улицах Света Зарницы и Мифалласа. А по процентам измененных частиц и вовсе меня превосходил примерно вдвое.

Таким образом у меня оставался один единственный шанс на победу.

Причем весьма рискованный.

И я уже думал, как бы половчее его реализовать, когда чертов эльф тоже решил сменить тактику.

Сведя руки вместе, он слил воедино оба крыла, превратив их в большой пламенный веер. А затем и его ужал до цилиндра в диаметр обхватом. Которым выстрелил в моем направлении.

Чем-то это заклинание напоминало то, которым некогда безумно гордился Малрендил. Такой же сплошной поток безудержного огня, будто вырвавшийся из находившейся под страшным давлением емкости. С той лишь разницей, что в исполнении князя чары получились плотнее, объемнее, мощнее, быстрее и к тому же с некоторым подобием вращающегося сверла на конце. Ну и сплел он их практически полностью из измененных частиц силы.

Самая ужасающая мощь, которую мне доводилось видеть в своей жизни. При этом исполненная с практически молниеносной скоростью. Если бы не застывшее в стене приведение, я бы и вовсе среагировать не успел.

Хотя и так тоже пришлось весьма непросто.

Максимально усилив Несокрушимую Крепость Некроманта, я приказал личам использовать все доступные им защитные заклинания, выстроив те на пути вражеских чар. И при этом добавил туда же два собственных Призрачных щита.

Сделал бы больше, да банально не успел.

В мгновение ока наступил решающий момент схватки.

Поток ревущего пламени врезался в многослойную защиту, проходя через завесы и барьеры, как пуля сквозь яичную скорлупу. Плетения разлетались разноцветными осколками, неспособными даже замедлить напор, не говоря уже том, чтобы его ослабить. Та же участь постигла и мои собственные Щиты. Лишь стена Крепости сумела на целую секунду задержать огненный бур, но и она сдалась, поддавшись мощи эльфийского заклинания.

Вражеские чары ворвались в мой бастион последней надежды. Я едва успел спрятать стоявшего у них на пути цедрика в Теневой могильник и отскочить в сторону. Время мне выиграл Катур. Уперев свой ростовой щит в пол, тот стоял, сверкая фиолетовым, словно непоколебимый утес под натиском шторма. Только в этот раз стихия оказалась сильнее, и мертвый дварф вспыхнул спичкой, но спас своего хозяина.

Я откатился в сторону, а пламя, лишь слегка меня опалив, пронеслось мимо и пробило заднюю стену Крепости. Пришлось отозвать и ее.

Своей последней защиты я все же лишился.

А значит настало время играть ва-банк.

Вскочив на ноги, я резко вздохнул и вывалил на пол сразу несколько десятков трупов. Меньше чем за секунду я вздернул их на ноги и отправил прямо на Фингалинора. Затем воскресил следующую партию. И еще. И еще.

Всего за несколько ударов сердца помещение наполнили ожившие мертвецы. Слабые. В основном зомби и гули с редкими вкраплениями умертвий. В этот раз я решил сделать упор на скорость и массовость, а не на силу.

Бесформенной толпой нежить перла на эльфа, не считаясь с потерями и даже не пытаясь защищаться. Элементали и ифриты с легкостью уничтожали моих прислужников, превратившись в два огненных островка свободного пространства. Сам нелюдь действовал еще эффективнее, не подпуская к себе никого на расстояние удара.

Резко запахло паленой плотью. Ввысь устремился поднятый потоками горячего воздуха пепел. А я продолжал бросать в топку все новых и новых покойников, заставляя их идти на убой.

Но, конечно, не просто так.

У меня был план.

— Это все, что ты можешь, Некромант-Освободитель? — с издевкой бросил князь, огненным кнутом, очищая вокруг себя пространство. С каждым его касанием слабая нежить вспыхивала, словно сухой порох, мгновенно сгорая без остатка. — Ты даже не представляешь, что такое истинное могущество мага, признанного богами! Любуйся пока можешь, чел. Ведь скоро ты станешь частью вашей ничтожной истории!

Я ничего не ответил, продолжая колдовать, и в какой-то момент разом выпустил четыре десятка приведений и призраков, натравив их всех на своего врага. Воздух наполнился полупрозрачными бестелесными сущностями.

Филангор смел их одним единственным взмахом огненного крыла. Но едва то пронеслось над головами колышущейся толпы, как из первых рядов выпрыгнула фигура светловолосого воина, вооруженного мечом. То был Аскар. В суматохе схватки он прокрался максимально близко к эльфу и готовился нанести смертельный удар сверкающим фиолетовым светом оружием.

Коршуном умертвие падало на нелюдя, но тот не сплоховал и встретил угрозу мощной Огненной стрелой, начисто спалившей верхнюю часть туловища Аскара.

Еще один неоднократно выручавший меня прислужник окончательно погиб, но перед смертью он метнул свой меч прямо в князя.

Тот с легкостью его отбил.

Однако швырнул воин и еще кое-что. Ничем внешне не примечательный кинжал, который я специально вручил ему перед миссией.

Кинжал Фингалинор также отразил, вот только тот оказался отнюдь не обычным. Едва сменив направление, тот обратился в умертвие, которое, оттолкнувшись, казалось, прямо от воздуха, вновь устремилось к эльфу.

Нелюдь встретил его быстрым Огненным шаром. Однако умертвие разделилось на двух ассасинов, пропустивших угрозу мимо себя. И таким образом они оказались на расстоянии вытянутой руки от князя с занесенными для удара клинками. Один спереди, а другой за спиной у своей цели.

Прекрасное приобретение, великодушно подаренное мне культом Шахака. К счастью, в процессе воскрешения мне удалось сохранить все необходимые умения необычных воинов, и те уже доказали свою эффективность, прикончив Селунгила. Ведь магу крайне сложно справиться с внезапно возникшей вблизи опасностью.

Все эти события произошли за считанные мгновения, и теперь остро наточенная сталь с двух сторон приближалась к князю. В моей груди уже зародилась надежда на успех, когда одно умертвие смел залп ифритов, прикрывших своего хозяина, а другое уничтожил сам Фингалинор, оттолкнув его объятой пламенем ладонью.

Все-таки три эволюции это вам не кот насрал. И раз от такой атаки смог защититься я, то сумел и зашедший дальше меня на пути совершенствования эльф. Даже несмотря на всю мою подготовку по отвлечению внимания.

Но оказалось, что нелюдь и сам не просто все это время пережигал направленную на него нежить, а готовил свою собственную решающую атаку.

Вспоров и без того оплавленные каменные плиты, из-под земли вырвался огненный протуберанец спрессованного пламени. Такой плотный, что походил скорее на плазму. А может и вовсе ею являлся. К тому же полностью сформированный из переработанной Межмировой Энергии.

Быстрее выпада кобры заклинание метнулось в мою сторону и врезалось мне прямо в грудь. Почти не встретив сопротивления брони, изготовленной из костяной пластины Императорского Трицебыка, оно прожгло одежду, затем кожу, мышцы, ребра, а следом и сердце, оставив в нем черную шипящую дыру.

Мне показалось, что в меня вонзился раскаленный прут. Боль затопила все мое тело, вынуждая бежать, спасться, но… делать что-либо было уже поздно. Даже с двумя эволюциями человек не может жить, получив такую рану…

Поверхность кожи покрыл холодный пот. Перед глазами все поплыло. Мир потерял краски.

Пошатнувшись, я упал на пол и больно ударился затылком об камень. Но эта боль была ничем по сравнению с болью в груди. И с ужасом от мгновенного осознания грядущей катастрофы.

Я уже не смогу воскресить родителей.

Все, кто пришли со мной в Мифаллас, умрут.

Без меня они даже из-под Купола выбраться не сумеют.

Я всех подвел…

Пусть мне и доводилось уже умирать прежде, но в этот раз я испытывал куда большие страдания, чем тогда, во время Первого Вторжения. Ведь именно в этой жизни я успел познать счастье любви и семейных уз.

Мой затухающий разум уже плохо воспринимал происходящее, но я все же разглядел, как, пробравшись сквозь остатки уцелевший нежити, ко мне подошел убивший меня Фингалинор. Мои прислужники стояли неподвижными истуканами и не слушались команд. Да я и не пытался их отдавать. Разум стремительно заволакивала пелена апатии.

Замерев надо мной на мгновение, эльфийский князь наклонился и сорвал с моей головы корону.

Его ухмыляющееся лицо стало последним, что я увидел в этой жизни.

Меня поглотила тьма…

Я не знал сколько времени прошло с момента моей смерти, когда картинка перед глазами, пару раз мигнув, снова обрела цвета и четкость. Пусть и не такие, как прежде.

Черт, а умирать действительно страшно. Даже если ты именно так все и спланировал.

Не вставая, я поднял руку и прикоснулся к груди. Там по-прежнему зияла дыра с обожженными краями. И сердце все так же не билось. Но теперь оно мне было не нужно!

Еще спускаясь в подвал дворца князя, я вовсе не в уборной уединился на пятнадцать минут, а нашел тихую спокойную комнату и провел в ней ритуал, описанный в свитке из кольца Влатислава. Но, конечно, не в чистом виде (потому что его пагубный результат я уже видел воочию), а в измененном в соответствии со своим собственным пониманием магии смерти.

Долгое время я собирал кровь друзей, врагов и родственников, проводил подготовку, подбирал подходящие по размеру и мощности кристаллы этерния, и для полного счастья мне не хватало только Ядра Небесного монстра. Которое я нашел в кольце Галеммагла. Так что прямо посреди вражеского замка я нанес последний штрих, завершив все необходимые этапы.

Оставалось только умереть.

Не то чтобы я жаждал это сделать — точнее предпочел бы вообще не заниматься подобным — но я прекрасно представлял с кем планировал встретиться и заранее подстелил соломку, выработав запасной план на самый крайний случай.

И вот он настал.

Фингалинор убил меня, тем самым завершив ритуал.

Я умер.

И стал личем!

Но не тем, которых создавал сам. Не тупым прислужником, являющимся собственной бледной тенью и способным лишь использовать несколько оставшихся в памяти заклинаний, а настоящей могущественной нежитью, в честь которой их и назвали. Я превратился в того, кем мог бы стать Влатислав, попади ему в руки настоящий обряд, а не его фольклорная версия, многократно переписанная и измененная. Да еще и частично сожженная.

Да, тогда бы мы его точно не одолели. Я чувствовал это каждой клеточкой своего мертвого тела.

Все так же не вставая, я первым делом заглянул в Теневой могильник. Судя по всему, с момента моей смерти прошло не слишком много времени и заклинание не успело развеяться. Так же как не начали еще и разлагаться хранимые внутри тела моих родителей. Хуже пришлось коконам, в которых я запечатал их души, но и те я успел восстановить до того, как повреждения стали бы фатальными.

Самое важное уцелело.

А остальное я наверстаю.

Ведь я уже чувствовал, как просыпалась во мне неудержимая сила магии смерти!