Небесный воин. Книга 1. Жезл жизни

Часть 1 Глава 4

Удивительно, но на следующее утро Ярослав пустой фляжки не нашел. Хотя отлично помнил в какую сторону ее отбросил. В комнату за ночь никто не заходил и подобрать столь ценный предмет не мог. Когда самый тщательный обыск не принес результата, Краснов в сердцах плюнул на пол и в некотором раздражении пошел на тренировку. Первый раз он делал это без сопровождения — Корв куда-то запропастился.

Раздумывая над тем, что он будет делать, если стражники вновь попробуют напасть на него, Ярослав вышел на «Арену смерти» и второй раз за утро испытал удивление — ни на одной из тренировочных площадок никого не было. Хотя обычно здесь занимались сорок-пятьдесят стражников одновременно.

— Верховный жрец распорядился разделить часы ваших тренировок! — Раздался сзади голос подоспевшего Корва. — Гарук сам доложил о вчерашнем инциденте и получил заслуженное наказание — десять ударов плетью. Мне патриарх тоже десять ударов «подарил», за то, что вовремя о происшествии не донес!

— Суровый у вас начальник! Хотя и справедливый! — сказал Ярослав и пошел на тренажеры, чтобы разогреть мышцы перед фехтованием.

У него мелькнула мимолетная мысль: А почему он слышит от Корва, представителя довольно примитивной культуры, такие «умные» слова, как «инцидент» и «геноцид»? Или на самом деле жрец произносит нечто совсем иное, а созданный Верховным в мозгу магический «переводчик» подбирает похожие по смыслу слова из памяти самого Краснова?

Тренировка в отсутствии зрителей прошла весьма плодотворно — Ярослав постепенно подобрал нужный баланс между сознательным управлением телом и мышечной памятью. Надо было только мысленно указывать самому себе направление движения и «помечать» врагов чем-то вроде виртуального «красного крестика». Дальше тело само выполняло необходимый для уничтожения стоящего на пути противника комплекс движений. В общем, такое «управление» живо напомнило Краснову компьютерную игру.

Корв тоже отметил прогресс в тренировке своего подопечного. Когда Ярослав закончил очередной «круг» по площадке с манекенами, поразив все цели, жрец подошел к нему и похвалил, первый раз обратившись по имени:

— Отлично исполнено, Яр! Я не знаю, как ты это сделал, но твои движения, все эти удары, финты, уклоны — точная копия того, что показал в том бою Сихар!

— Знаешь, Корв, я до сих пор чувствую, что это всё — не совсем моё! — Ответил Ярослав, вытирая со лба легкую испарину — единственное, чем организм отреагировал на трехчасовую силовую тренировку. У него даже пульс не ускорился. — Мне как будто чего-то не хватает!

— Может быть другого оружия? — Уточнил Корв. — Завтра попробуй потренироваться с копьем!

— А что еще было на вооружении у Сихаров? — спросил Ярослав. — Ты упоминал меч, булаву и топор… Вы подобрали их на поле боя? Сохранили в качестве трофеев?

Жрец как-то странно отвел глаза.

— Верховный велел мне показать тебе лабораторию, где стоит «Жезл жизни»! — неожиданно заявил Корв, делая приглашающий жест. — Она находится на цокольном этаже главного Храма. Только надень тогу, тебе надо соответствовать своему высокому статусу.

— Что, вот прямо сейчас, до обеда? — усмехнулся Ярослав, но послушно последовал за куратором, небрежно намотав поверх абсолютно сухой туники надоевшую «простыню» — ему и самому было жутко интересно посмотреть на загадочное устройство, умеющее связывать миры.

Вход в загадочное место был расположен в отдельном дворике, изолированном от прочих коридоров. Ярослав припомнил, как его тащили здесь после переноса сознания. Перед широкой дверью, оббитой полосами потемневшей бронзы, стояли в карауле два стражника. Судя по приличному возрасту и многочисленным шрамам на лице и плечах — ветераны. Такой охраны Ярослав не видел доселе нигде в Храме. Воины злобно покосились на Краснова, припомнив, должно быть, вчерашние события, но ничего не сказали. Для прохода на «особо охраняемый объект» не потребовалось ни пароля, ни пропуска, достаточно было небрежного кивка Корва.

Массивная дверь легко и бесшумно распахнулась на смазанных петлях, пропуская их внутрь. Потертые ступени вели вниз. На глубине около десяти метров начинался довольно широкий темный коридор с рядом решетчатых дверей по сторонам, за которыми угадывались небольшие комнаты-камеры без окон. Метров через пятьдесят они наконец-то вышли в просторный зал с высоким потолком. Воздух здесь был густой, насыщенный запахом ладана, свежестью озона, как после грозы и чего-то едкого, вроде сгоревшей изоляции. Свет давали висевшие на полуколоннах шары, размером с футбольный мяч, внутри которых плясали языки синего пламени. Ярослав моргнул, пытаясь привыкнуть к полумраку.

— Добро пожаловать в сердце Храма Карса, — произнес Корв. Его голос звучал торжественно, но в глазах читалось напряжение.

Помещение оказалось круглым, метров сорока в диаметре, с очень высокими сводчатыми потолками. Стены были выложены шершавым на вид темным камнем с прожилками кварца. Вдоль стен теснились столы с какими-то странными приборами, назначение которых Ярослав не смог угадать. Возле них что-то делали люди в белых тогах, которые Краснов при первом знакомстве принял за простыни.

В центре зала стоял тот самый, так хорошо запомнившийся Краснову купол, сделанный из медных или золотых проволочек и отполированных кристаллов хрусталя. Они бросали на мрачные стены разноцветные блики, словно зеркальный шар на дискотеке, придавая лаборатории парадоксальный вид — одновременно веселый и суровый.

«Жезл жизни» действительно напоминал перевернутую театральную люстру, собранную безумным алхимиком. Тончайшие золотые проволочки сплетались в замысловатые узоры, среди которых свисали сотни хрустальных подвесок — одни были каплевидными, другие напоминали миниатюрные кинжалы или звёзды. Некоторые кристаллы светились изнутри тусклым голубоватым мерцанием, будто в них заперли кусочки северного сияния. Смотреть на это сооружение можно было часами, как на произведение искусства.

— Десять локтей в диаметре, — сказал Корв, указывая на конструкцию. — Но главное — не размер, а резонанс. Эти кристаллы настроены на частоты иных миров.

Ярослав подошел ближе. От купола исходило едва уловимое жужжание, словно где-то внутри него гудел гигантский шмель.

— И как это работает?

— Не так, как нам хотелось бы, — раздался новый голос.

Из-за купола установки вышел высокий мужчина в тоге с черной каймой. Ширина каймы была средней между аналогичными «украшениями», или, скорее всего, знаками отличия, на тогах Корва и Верховного. Тот самый мужик, отдавший приказ вывести Краснова из этого зала наверх после завершения переноса.

Если Корв — явно полковник, а патриарх — маршал, то этот мужик — генерал! — определил для себя иерархию местных Ярослав.

— Это старший жрец лаборатории Тарх! — представил «генерала» Корв.

Лицо «начальника лаборатории» было обезображено несколькими шрамами от ожогов, нос сломан в давние времена, уши как будто обрезаны, а глаза почему-то светлые, а не карие, как у остальных обитателей Храма. Жрец Тарх совершенно определенно относился к иной народности, нежели «пустынники».

— Поразительно видеть человека из иного мира в теле Сихара! — вежливо сказал Тарх, с безжалостной пытливостью ученого буквально «просвечивая» Ярослава насквозь своими холодными, как лезвие ножа, глазами. — Как ты вообще… эм… себя чувствуешь?

— Знаете, доктор, лучше! Уже лучше! — усмехнулся Краснов, и Тарх кивнул с улыбкой, словно понял и оценил шутку.

— Я ходил на Арену посмотреть на твои тренировки и весьма впечатлен твоими успехами! Как тебе это удается? — Спросил Тарх и почему-то посмотрел на Корва.

— Яр говорит, что эти воинские умения у него остались в виде памяти тела, сам он эти приемы обращения с оружием в своем мире не знал! — Вместо своего подопечного ответил Корв.

— Очень интересно! Очень! — Покачал головой «начлаб». — Мы ведь должны были призвать великого воина, а Яр, я так понимаю, не знает, как обращаться с оружием?

— Ну, почему не знаю! Знаю! — Весело сказал Ярослав. — Я много чего знаю и умею! В том числе и пользоваться оружием! Но не таким, как у вас! В своем мире мы воюем с использованием огромных боевых механизмов, на которых стоят гигантские метательные устройства. Они могут кидать на расстояние в несколько тысяч локтей свинцовые или стальные шары, которые способны пробивать даже толстые крепостные стены. А людей так и вообще рвут в клочья. Лично я управлял летающей машиной, которая одной атакой могла разнести весь этот храмовый комплекс в щебенку.

Корв нарочито восхищенно покачал головой, но было заметно — словам летчика он не поверил. В своих самых смелых фантазиях жрец не смог бы представить действие полутонных фугасных бомб. А вот ученый-исследователь Тарх, напротив, имел богатое воображение — лицо «начлаба» на мгновение исказилось от страха. Жрец поперхнулся и закашлялся.

— И давно вы над этим работаете? — спросил Ярослав, всё еще любуясь сверкающим, как ледяная глыба, куполом «Жезла жизни».

Тарх усмехнулся. Его губы изогнулись в подобии улыбки.

— Пять лет! Это девятая модификация! — С гордостью, как о любимом детище, сказал «начальник лаборатории». — Мы провели сто тринадцать опытов по пересадке душ!

— И как успехи? — Просто из вежливости спросил Ярослав, не ожидая, что ему ответят как-то иначе, чем «Отлично!»

— Сто двенадцать попыток закончились провалом! — Внезапно огорошил его ответом Тарх. — Ты — единственный успех за все время экспериментов. И мы до сих пор не понимаем, почему.

— А остальные? Что произошло с остальными участниками экспериментов? Корв упоминал, что сначала в них участвовали добровольцы, а потом пришлось использовать рабов. Куда они делись, что с ними стало? — Встревоженно спросил Краснов.

— А вот сейчас и увидишь! — ответил старший жрец Тарх.

В этот момент двое «лаборантов» вкатили в зал стол на колесиках, к которому был привязан кожаными ремнями обнаженный человек. Купол раскрылся на две половинки, стол закатили в середину. Тут же со всех сторон к «Жезлу жизни» подошли остальные «лаборанты». Они принялись соединять проволочками части установки, проверять, сверяясь с рисунками на дощечках, наличие и форму подвесок в определенных узлах.

— Очередной эксперимент? — спросил Ярослав.

— Да. С новыми настройками, — почему-то вздохнул «начлаб» и громко заорал на весь зал: — Внимание! Начинаем призыв!

«Лаборанты» отскочили от установки, которая начала издавать все более громкое жужжание, напоминающее работу вентиляторов сервера. Подвески на «люстре» словно ожили, зажглись синим светом. Звук нарастал, свечение становилось ярче. Человек на столе задергался, из его рта пошла пена. Белая вспышка — и…

Всё! Звук пропал, свечение постепенно потухло. «Лаборанты» разобрали купол и выкатили обратно стол.

— Опять, — пробормотал Тарх, и закрыл свои глаза ладонью.

То, что лежало на столе, уже не было человеком. Глаза — пустые, рот открыт, слюна капает на грудь. Существо гугукало басом, как большой младенец. «Лаборанты» в тогах стали расходиться, опустив головы от разочарования.

— Что произошло? — не выдержал Ярослав. Тарх молчал.

— Эксперимент провалился! — Вместо «начлаба» ответил Корв. — В очередной раз!

— А почему? — Продолжил выпытывать Краснов.

— Сознание призываемого воина не может закрепиться в мозгу местного жителя. Оно стирает личность, оставляя лишь пустую оболочку! — ответил очнувшийся Тарх. — Мы уже сто раз меняли параметры, но… — Он махнул рукой. — «Жезл жизни» лишь плодит идиотов.

— Они не просто слабоумны. У слабоумных есть хоть какие-то навыки жизни — они могут ходить, принимать пищу, и хоть чему-то постепенно обучаться! — пояснил Корв. — Но эти… хм… люди — совсем другое дело! Они пусты. Как кувшины без дна. Их сознание не разрушено — его просто нет. Они не выживают в таком состоянии, потому что не могут даже воду проглотить! Так умер мой брат…

Тарх подошел к «Жезлу жизни» и провел рукой по одной из золотых нитей. А Ярослав в этот момент смотрел на безумца, который мочился под себя и бессмысленно улыбался.

— Значит, я один? — Ярослав сглотнул. — Призванный?

— Пока — да. Ты — исключение! — Повернувшись к нему, ответил Тарх. — Ты остался цел. Единственный, чье сознание не разрушилось. Но почему? Ты должен помочь нам это понять!

— Да я как бы и не против помочь, но как? — Пожал плечами Ярослав.

— Пока не знаю! Но, надеюсь, скоро буду знать! Ты это, заходи, если что… Поболтаем о твои мире! — Тарх улыбнулся. Вернее — попытался улыбнуться — обожжённая кожа на лице не дала. Вместо милой гримасы вышел какой-то жуткий оскал. — Я велю стражникам пропускать тебя в любое время! А теперь — прощай! Нам нужно оценить результаты провального эксперимента и сделать соответствующие выводы, составить рекомендации для новых параметров установки. Корв, проводи нашего гостя!

Ярослав покинул лабораторию, полный негативных впечатлений. После увиденного «живого покойника» как-то совсем перехотелось обедать. Снова хотелось выпить!

— Этак я тут алкоголиком стану! — проворчал себе под нос Ярослав.

И тут что-то твердое надавило на живот. Как будто за пазухой лежал какой-то небольшой, но объемный предмет. Машинально сунув руку за отворот тоги, чтобы проверить, Краснов нащупал в том месте… фляжку! Аккуратно вытащив ее на свет, он убедился — та самая, вчерашняя и при этом — залитая до краев, почти не булькающая. Осторожно открутив пробку, смело сделал большой глоток и убедился — тот самый, такой же, как накануне, охеренный коньячище, из-за яркого насыщенного вкуса напоминающий арманьяк средней выдержки.

— Ух, хорошечно! — удовлетворенно буркнул Краснов, сделав второй глоток.

— Что ты сказал? — переспросил идущий впереди Корв, не оборачиваясь.

— Жить, говорю, хорошо! — убирая фляжку обратно за пазуху, ответил Ярослав.

— А хорошо жить — еще лучше! — внезапно сказал старший жрец.

После вечерней тренировки Корв подошел к Краснову и сказал:

— Пойдем со мной! Мне нужно кое-что тебе показать!

На этот раз на облачении в тогу он не настаивал.

Жрец повел Ярослава к длинному двухэтажному зданию — казарме. Болтающиеся вокруг нее без дела, видимо свободные от несения караулов, стражники, заметив Краснова, замолкали, но не прятали ненависти в глазах. Сотник Гарук сидел на каменной скамье в тенечке и лениво точил меч, но при виде «страшного Сихара», немедленно вскочил и сделал несколько шагов вперед.

— Нервные тут у вас вояки! — С усмешкой сказал Корву Ярослав, и добавил, обращаясь непосредственно к сотнику: — Десять плетей для такой туши, видимо, маловато будет!

От этой фразы лицо Гарука вспыхнуло красным цветом, словно мгновенно получило солнечный ожог. Сотник судорожно сжал рукоять меча, но поднимать его не стал, только заскрипел зубами.

Жрец не стал заходить в центральную дверь, а обошел угол, нырнул в низкий и узкий проем в стене, прикрытый решеткой, и стал спускаться вниз по лестнице с неудобными высокими ступеньками. Шли недолго, не сравнить со вчерашним походом в лабораторию. Подвал оказался длинным и низким помещением. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным запахом ржавого металла, старой кожи и чего-то затхлого, словно это место годами не проветривалось. Корв провел рукой по стене, достал из ниши стеклянный шарик, размером с теннисный мяч, шепнул какие-то слова, и через мгновение дрожащий синеватый свет разорвал мрак.

— Вот настоящие сокровища Храма Карса, — с сарказмом сказал жрец, указывая на груды оружия, сваленные прямо на полу.

Перед Ярославом предстало зрелище, больше похожее на свалку, чем на арсенал. Короткие мечи с зазубренными лезвиями торчали из куч ржавого железа, словно кости древнего чудовища. Копья с потемневшими от времени, треснувшими вдоль древками, валялись под ногами, будто их просто выбросили. Деревянные щиты, некогда крепкие, теперь покоробились, кожаные обтяжки потрескались, а бронзовые умбоны вывалились из креплений.

Ярослав нахмурился. И это оружие стражников? Оружие тех, кто должен защищать храм? Оно выглядело так, словно им не пользовались десятилетиями, а если и пользовались — то только для того, чтобы колоть дрова или ворошить навоз.

— Не впечатляет? — грустно спросил Корв, заметив выражение его лица.

— Я смотрю, местные вояки вообще службу не волокут! — Со злостью ответил Ярослав.

Душа профессионального военного просто вопила от негодования. Он и представить себе не мог, чтобы кто-то посмел вот так обращаться с оружием.

— В нарядах сгною сволочей! Бессрочно будут сортиры чистить! — сплюнул на пол Краснов.

— Когда-то храмовая стража насчитывала почти тысячу воинов. Теперь, как ты знаешь, их количество не превышает двух сотен! — С оправдательной интонацией сказал Корв.

— Блин, а нормально законсервировать оружие и сложить его в сухом и проветриваемом помещении вам религия не разрешает⁈ — Рявкнул капитан Краснов. — Долбоёбы, мать вашу!

У старшего жреца после этих слов сделалось очень «сложное» лицо.

— Наше оружие — строй и дисциплина! — с вызовом в голосе ответил Корв. — Один стражник — ничто! Десять — стена! Сто — смерть!

— Пока не столкнетесь с теми, кто умеет драться не только в строю, — хмыкнул Ярослав.

Корв на эту подколку не ответил. Он подошел к низенькой дверце в глубине подвала, достал ключ и распахнул ее.

— Здесь хранятся трофеи, оружие Сихаров! — согнувшись чуть ли не вдвое, жрец пролез в помещение и зажег там еще два светильника.

Ярослав последовал за ним, оцарапав макушку о низкую притолоку. Комната оказалась маленькой, но здесь оружие хранилось с уважением — оно лежало не в кучах, а на стеллажах, и даже сквозь слой пыли было видно — это не просто инструменты для убийства, а вещи, в которые вложили душу, практически произведения искусства.

Первое, что бросилось в глаза — мечи. Длинные, почти в метр, с широкими однолезвийными клинками, сужающимися к острию. Корзинчатые гарды напоминали паутину из стальных нитей. Мечи были похожи на шотландские палаши, но немного длиннее и самую чуточку массивнее. Круглые навершия украшала грубоватая гравировка — какие-то стилизованные звери и птицы, которых Ярослав еще не видел.

Он взял один из мечей. Гарда полностью скрыла ладонь, рукоять отлично лежала в руке. Баланс позволял как колоть, так и рубить. Но, несмотря на великолепие палаша, Краснов чувствовал — он чужой, он хоть и совсем чуть-чуть, но… как бы… жмёт, словно перчатка не по размеру. Вздохнув с сожалением, капитан положил меч обратно.

Рядом лежали кинжалы. Узкие, с линзовидными клинками, с гардами очень тонкой работы. Это была не дешевая штамповка для массовой армии, а дорогое, штучное оружие для дуэлянтов, убийц, тех, кто предпочитал точность грубой силе.

На дальней полке лежали какие-то палки. И только вытащив одну из этих штук на свет и внимательно рассмотрев, Ярослав понял — это лук со снятой тетивой. Не простая однодеревка, типа «длинного английского», а сложносоставной, клееный, с роговыми и сухожильными накладками. Даже в таком виде, развернутом в обратную сторону, было ясно — это оружие дальнего боя, созданное для тех, кто умеет ждать и бить наверняка.

— А Сихары знают толк в оружии, — пробормотал Ярослав.

— Они знают толк в убийствах, — поправил Корв. — Но теперь это всё может служить тебе. Выбирай!

Ярослав еще раз медленно прошел вдоль стеллажей. Он брал в руки мечи и кинжалы, проверял баланс, прикидывал, как они лежат в руке, но потом увидел его…

Этот палаш лежал вместе со всеми и не сразу бросался в глаза, однако сейчас перетянул на себя внимание Краснова. Он взял его, сделал пробный взмах — и мир сжался! Клинок стал продолжением руки. Форма гарды, узоры на навершии, даже крохотная зазубрина на лезвии — всё было знакомо! Вес меча почти не чувствовался, баланс казался безукоризненным. Металл был холодным, но не мертвым — будто спал, ожидая, когда его разбудят. Ярослав провел пальцем по лезвию — оно все еще было острым, несмотря на время, проведенное в темноте.

— Этот! — сказал Ярослав.

Корв взглянул на обнаженный клинок и глубоко вздохнул.

— Ты выбрал меч того самого Сихара, который подарил тебе тело. Им он убил шестнадцать стражников. А вот там лежит кинжал, с которым он танцевал «Эйнхель». Была еще небольшая булава, но она сломалась, только навершие уцелело. Насчет лука не скажу — Сихары оставили их в укрытиях, когда бросились врукопашную и понять принадлежность определенному воину не вышло. Будешь выбирать?

Краснов не ответил. Он полностью сосредоточился на мече, рукоять которого уютно устроилась в ладони. Ярослав делал легкие взмахи, привыкая к оружию, а, вернее, вспоминая полузабытые ощущения.

— Эй, Яр! Давай-ка ты лучше на Арену поднимись и там этой «дурой» маши! А то зацепишь тут в тесноте что-нибудь! Или кого-нибудь… — Опасливо посматривая на сверкающее в полумраке лезвие, сказал Корв.

После этих слов Ярослав словно от транса очнулся. Тряхнув головой, как будто сбрасывая наваждение, он снял со стеллажа парные ножны, за которыми потянулись ремни перевязи, вложил в них клинок и молча зашагал к выходу из арсенала.

Стражники, толпившиеся у лестницы в подвал, расступились, когда Ярослав поднялся наружу. Не останавливаясь, он вышел на тренировочную площадку, встал в центре, обнажил клинок и… замер, снова испытывая странное чувство близости с оружием. Меч будто жил своей жизнью — он не просто лежал в ладони, а дышал, готовый колоть и рубить, готовый нести смерть.

Ярослав отпустил контроль и тело вспомнило… Клинок взмыл вверх, описал дугу, перешел в молниеносный укол, затем в подрез, в боковой удар, в защиту. Ноги двигались сами, корпус изгибался, уклоняясь от вражеских ударов. Это не было фехтованием в привычном смысле — это был танец. Строгий, смертоносный, красивый.

Ярослав остановился лишь через двадцать минут. Дыхание оставалось ровным, голова была ясной, на коже ни капли пота.

Стоящие у края площадки стражники замерли. Впереди них стоял, скрестив руки на груди, Гарук и смотрел на Краснова сузившимися глазами. Рядом с ним стоял Корв, но, в отличие от остальных, особо удивленным он не выглядел.

Воцарившуюся на тренировочной площадке тишину разорвал резкий звук металла о камень — Гарук бросил на плиты обнаженный нож.

— Что это? — пробормотал один из стражников.

— Это Хакар, ритуал вызова на поединок! — ответил его сосед.

— Ну что, Сихар, покажешь свои фокусы в реальном бою? — громко завопил кто-то из толпы.

Гарук шагнул вперед. Корв хотел вмешаться, но Ярослав уже поднял нож с плиты.

— Давай!

Гарук торопливо напялил шлем, взял в левую руку щит и вынул свой короткий меч. Ярослав медленно развернулся к нему, составляя в уме программу поединка. Любой из придуманных вариантов вел к смерти противника.

— Ты уверен, что хочешь этого? — спросил Ярослав, уже зная ответ.

Гарук лишь усмехнулся, поднял щит и принял стойку — низкую, устойчивую. Широкое лезвие его меча сверкнуло в красном свете заходящего солнца. Корв, покачав головой, сделал шаг назад, показав, что умывает руки.

Гарук атаковал первым — резкий выпад, направленный прямо в живот. Но тело Ярослава уже двигалось. Без мысли, без команды — лишь чистая реакция. Он отшатнулся на полдюйма, и клинок сотника прошел мимо, задев лишь ткань туники. Одновременно с уклоном Краснов нанес точный акцентированный укол. Гарук едва успел подставить щит.

Дзынь! — сталь палаша звонко ударила в медь. — Дзынь! Дзынь! — Еще два раза подряд.

Сотник отпрянул, его глаза расширились. Он не ожидал такой скорости.

— Так ты умеешь только прятаться за щитом? — Ярослав позволил себе усмехнуться.

Гарук заорал и ринулся в новую атаку — серия рубящих ударов, рассчитанных на то, чтобы сломать оборону. Но каждый раз палаш Краснова встречал его клинок, отражал, парировал, будто предугадывая движения.

Ярослав не думал. Он чувствовал. Мышцы помнили каждое движение, каждый поворот запястья. Это было не фехтование — это был инстинкт.

Гарук начал злиться. Его удары стали резче, но и грубее. Он не привык фехтовать один на один, сражаться вне строя, без стены щитов. И тогда Ярослав перешел в нападение. Его палаш запел в воздухе — диагональный удар, подрез, молниеносный тычок. Гарук отбивался, но каждый раз клинок Краснова находил слабые места — то рука с мечом, слишком сильно высунувшаяся из-за щита, то нога под щитом, то голова над ним.

— Ты слишком медленный, — бросил Ярослав, нанося очередной стремительный удар.

Гарук взревел и бросился вперед, забыв про защиту. И тогда тело Ярослава сделало то, чего он сам не ожидал. Он прыгнул. Не вбок, не назад — вперед, прямо на Гарука. Меч Сихара взмыл вверх и опустился вниз — не рубящим ударом, а корзинчатой гардой, как кастетом, прямо в переносицу.

Раздался неприятный хруст. Кровь брызнула из носа сотника. Гарук рухнул на колени, выпустив меч.

Опять наступила тишина. Ярослав стоял над поверженным сотником, уперев острие палаша в горло противника. Он не хотел убивать. Но тело… тело требовало!

— Хватит! — Корв шагнул между ними. — Ты доказал свое превосходство. Этого достаточно.

Ярослав медленно опустил палаш. Гарук, держась за окровавленное лицо, поднял на него взгляд. Ненависть в его глазах сменилась… страхом.

— Ты… ты настоящий Сихар.

Ярослав не ответил. Он повернулся и ушел с площадки, чувствуя, как нечто внутри него ликует.