Небесный воин. Книга 1. Жезл жизни

Часть 2 Глава 11 /*за эпилог тома

Заря только-только начала растекаться по небу, окрашивая горные вершины в кроваво-красный цвет, когда над лагерем Пограничной стражи пронеслась первая команда:

— Строиться в колонны!

Солдаты, еще не до конца стряхнувшие с себя оковы сна, торопливо застегивали ремни доспехов, проверяли оружие. Воздух был холодным, и от дыхания сотен людей поднимался легкий туман.

Первыми двинулись разведчики — легкие, как тень, всадники в кольчугах и открытых шлемах. Их луки с надетыми тетивами лежали поперек седла, а глаза зорко выискивали малейшую опасность на пути. Они исчезли в предрассветной дымке, словно призраки, растворившиеся в горных ущельях.

За ними, с грохотом щитов и лязгом доспехов, потянулись основные силы. Авангард — две тысячи закаленных в боях пограничников — шел плотным строем. Их щиты, покрытые шрамами прошлых сражений, походили издалека на сплошную стену.

— Не расслабляться! Держать строй! — голоса сотников разносились вдоль скал.

Центральная колонна растянулась длинной змеей. Здесь шли наемники: арбалетчики и копейщики, за ними — снова пограничники, пехота и тяжелая конница. В середине колонны, окруженный офицерами, ехал Дагар. Его темный плащ развевался на ветру, а взгляд то и дело скользил по вершинам гор.

— Если здесь нас встретят — будет кровавая баня, — бормотал он, сжимая поводья.

Обоз тащился в хвосте колонны — повозки с продовольствием, бочками воды, палатками и перевязочными материалами. Их прикрывали угрюмые наемники-ветераны, командовать которыми назначили известного всем Тукеро-Потрошителя. Эти люди, истинные боги войны, составляли последний резерв мобильного корпуса Пограничной Стражи.

— Эй, шевелись, черепахи! Кто отстанет — того бросим! — рычал на возниц Тукеро, проезжая вдоль вереницы телег.

К полудню третьего дня перед авангардом открылось пограничное ущелье — мрачное, узкое, зажатое между двумя скальными исполинами. Здесь стояла крепость, которую Ярослав со своими разведчиками сумел захватить за одну ночь. Сейчас ее ворота зияли пустотой, словно черная пасть. Во дворе так и валялись трупы одержимых, убитых десятником Воммом.

Дагар приказал остановиться и вместе с Ярославом поднялся на ближайший утес, чтобы осмотреть местность. Ветер свистел в расщелинах, а внизу, в тени скал, уже собирались офицеры, ожидая приказов.

— Видишь эти карнизы? — Дагар указал на узкие уступы, нависающие над ущельем. — Тукеро был прав — если поставить туда лучников, то они смогут практически безнаказанно расстреливать копошащихся внизу врагов.

Ярослав прищурился, оценивая дистанцию.

— Это была бы идеальная позиция, если бы нам противостояла армия обычных людей! — после дотошной рекогносцировки произнес Краснов. — На этих террасах можно разместить несколько сотен стрелков. Но для организации ловушки нам понадобится всего один карниз и два десятка лучников. Но таких, чтобы в один момент обрушили на врага буквально дождь стрел. Иначе Карс к ним не телепортируется.

— У меня в Страже найдутся такие мастера! — ответил граф.

— Но вы же понимаете, Игорь Петрович, что если Карс внезапно окажется прямо посреди отряда воинов, будут большие потери? — зачем-то уточнил Ярослав, хотя это было понятно с самого начала.

— Значит, мы поставим туда тех, кто готов умереть, — холодно ответил Дагар.

Закипела работа по подготовке оборонительных позиций. Саперы с ломами и кирками заваливали боковые тропы грудами камней. Поперек прохода насыпали невысокий вал. А сразу за ним собирали из привезенных с собой досок длинные столы — на них, за спинами тяжелой пехоты, должны были стоять основные силы стрелков.

Двадцать лучников, отобранные в спецгруппу из двух сотен добровольцев, вскарабкались по скалам, проверяя позицию на карнизах. Ярослав полез с ними, выбирая нужную площадку. Неожиданно к нему присоединился десятник Вомм.

— Ты же знаешь, что в это место перенесется страшное чудовище — оживший бог войны? — спросил Краснов десятника. — Тут будет кровавое месиво, у нас всего один шанс из ста, чтобы убить его! А ты говорил, что устал воевать и хочешь на покой!

— Устал воевать? Ещё как. Но лучше сдохнуть в бою, стоя плечом к плечу с товарищами, чем дома на обоссаной постели.

Вомм хрипло рассмеялся, поправил потёртый ремень алебарды и плюнул в пропасть под карнизом.

— Да и потом… Если этот ваш бог войны такой страшный — пусть попробует отправить на покой старого десятника!

После завершения фортификационных работ, основные силы пограничников заняли позиции, чтобы немного освоиться на них. Офицеры, проверяя строй, прикидывали, где потребуется усиление в случае прорыва, в каком порядке будет удобней менять уставших бойцов первой линии, на свежих из глубины построения, куда удобнее выносить раненых, где разместить резервы. Стрелки, взгромоздившись на пандусы, проверяли секторы стрельбы, делали пробные выстрелы, чтобы понять направление ветра.

Перед закатом в лагерь вернулись разведчики на взмыленных лошадях.

— Идут! Их тысячи три, не меньше. Идут ровным строем, без разведки. Глаза… горят, как угли!

— Сколько до них? — уточнил Дагар.

— Примерно двенадцать лиг, ваша милость! — ответил старший разведчик. — С таким темпом движения, они будут здесь на рассвете. А если встанут на ночевку, то к полудню. Но я не думаю, что они остановятся — прут, как заведенные, только пыль столбом стоит!

Ночь опустилась на ущелье, черная и беспросветная. Костры не разжигали — только редкие фонари у командирских палаток. Ярослав сидел у скалы, точа клинок клеймора. Металл звенел в такт его мыслям.

Тукеро подошел, тяжело опустился рядом.

— Ну что, герой? Готов убить бога?

Ярослав взглянул на темное небо.

— Если он появится передо мной — прибью козлину!

— А если нет? Если он не полезет на тот карниз?

— Тогда завтра это ущелье станет нашей могилой.

На рассвете вдали послышался тяжелый гул — ритмичный топот тысяч ног по каменистой почве. Армия Карса приближалась. Пограничники, надев доспехи и проверив оружие, занимали проверенные накануне позиции. Прозвучала команда:

— Щиты сомкнуть! Копья вперед!

Лучники спецгруппы, Ярослав и Вомм полезли наверх, на выбранное место.

Тукеро отвел своих ветеранов за скальный выступ.

— Если прорвутся, мы встретим их так, что темным богам станет страшно! — напутствовал он воинов.

Солнце только-только поднялось над гребнями скал, когда в ущелье вошли первые шеренги одержимых. Их глаза пылали алым огнём, а движения были неестественно синхронными, будто кукловод дергал за невидимые нити.

Первые ряды одержимых врезались в имперские позиции, как слепая лавина. Они шли одной колонной, без всяких тактических построений — арбалетчики перемешались с копейщиками, тяжеловооруженные рипусские солдаты в шлемах и кирасах толкались рядом с полуголыми горцами, вооруженными лишь ножами.

— Чёрт возьми… Да они же, как стадо баранов! — Дагар, наблюдая за этим хаосом, холодно усмехнулся. — Может быть Карс — бог, но полководец из него дерьмовый!

Имперцы встретили врага ровной стеной. Сотни сверкающих на солнце стальных наконечников выдвинулись между щитами. Первые ряды одержимых напоролись на них, даже не пытаясь увернуться.

— Держать строй! — орали десятники и сотники.

Щиты дрогнули под напором живой биомассы, но выстояли. Одержимые застряли на рубеже, как рыба в сети.

— Второй ряд — удар! — прозвучала очередная команда.

Новые копья воткнулись в тела «небесных воинов». Кровь хлынула по древкам. Перед валом образовалась живая пробка, настоящее кровавое месиво. Задние ряды одержимых продолжали давить, не понимая, что впереди — смерть. Они топтали павших, скользили на кишках, падали — и их тут же затаптывали свои же.

— Они просто прут вперед одной толпой! — хладнокровно резюмировал Дагар. — Похоже, что Карс управляет ими напрямую, как куклами, не используя их боевые навыки. А без них они — просто мясо!

И тут сверху раздался свист.

— Лучники, огонь! — скомандовал Ярослав.

С карниза обрушился град стрел. Стрелы впивались в тела одержимых с мокрым чавканьем, но «небесные воины» не кричали, не останавливались. Они продолжали молча переть вперед, даже не пытаясь укрыться от обстрела. Однако их поводырь сумел оценить опасность и решил вмешаться.

Внезапно воздух на карнизе задрожал, будто над нагретым солнцем камнем.

— Во имя светлых богов… — начал один из лучников, но договорить не успел.

Пространство разорвало черной трещиной. Словно из ниоткуда рядом с лучниками материализовался Карс. Он ощутимо подрос с тех пор, как Ярослав видел его в последний раз — стал выше любого человека на две головы, но при этом остался очень худым, как высохшее дерево. Его кожа светилась изнутри красным светом, а глаза горели, как два фонаря. Одежды на нем не было, и бойцы смогли «полюбоваться» огромным эрегированным пенисом

— Долбаный нудист! — ляпнул Ярослав и бросился на врага, сжимая рукоять клеймора обеими руками.

Карс взмахнул рукой и сразу четверо лучников разлетелись в стороны — двое ударились о скалу с мерзким хрустящим звуком сломанных костей, двое упали с карниза вниз.

Ярослав подскочил сзади и, даже не задумываясь о «бесчестности» своего поступка, вонзил клинок в спину Карса. Камень в навершии вспыхнул багровым светом. Бог заревел от боли, как пароходная сирена в тумане, заставив бойцов выронить луки и зажать уши.

Краснов, стоящий ближе всех, от мощного «акустического удара» на секунду «поплыл», но тут же повторил удар, заорав:

— Привет от Сторми, мразь!

Клеймор вошел Карсу в живот с таким треском, будто раскалывал камень. Бог войны снова взревел — ему было больно впервые за несколько тысячелетий. Из двух ран хлестала «раскаленная лава». Но всё же он был очень силен — преодолев слабость и растерянность, Карс взмахнул ладонью, и Ярослава отшвырнуло, как щепку. Ребра треснули, кровь хлынула изо рта, меч выпал из рук.

Карс шагнул к нему, поднимая руку, чтобы добить, размазать этого человечишку по камням, как жука.

— Сдохни, гнусный червь!

Но тут алебарда десятника Вомма кольнула Карса в задницу. Точно в правую ягодицу. Но отскочила!

— Твою же мать! — удивленно прохрипел Вомм и уколол еще раз — в шею, стараясь попасть в артерию. И снова безрезультатно.

Карс обернулся и хлестнул старого вояку наотмашь по лицу — брызнула черная кровь, голова десятника наклонилась под неестественным углом. Он умер мгновенно, но его подвиг позволил Краснову прийти в себя. Подхватив клеймор, Ярослав прыгнул на монстра, нанося сильнейший рубящий удар сверху вниз.

Клинок прошёл, как раскаленный нож через кусок масла, от ключицы через грудь до противоположного бока, перерубив по пути ребра и позвоночник. Тело Карса распалось на две половинки, вызвав настоящее извержение «магмы» — того магического субстрата, что заполнял твердую «оболочку».

В следующий момент по лицу Ярослава ударило воздушной волной. Ослепительно-белый огонь пожрал всё вокруг, гром чуть не порвал барабанные перепонки. Взрыв на скальном карнизе увидели все солдаты и офицеры Пограничной стражи.

— Неужели… получилось? — Протирая глаза, пробормотал Дагар.

Когда дым рассеялся, от Карса осталась лишь тлеющая трещина в камне и черное пятно копоти вокруг. Клеймор испарился.

Наступила оглушающая тишина. Потом кто-то из уцелевших лучников закричал:

— Одержимые… Они падают!

Внизу, в ущелье, армия «небесных воинов» рухнула, как подкошенная. Красный свет в их глазах погас.

Ярослав, истекая кровью, привалился спиной к скале и потерял сознание.

Дагар появился на карнизе через полчаса с отрядом санитаров. Его лицо было спокойным, но дерганые, суетливые движения выдавали сильнейшее беспокойство.

— Ярослав… Ты жив? — присев рядом с Красновым на одно колено, спросил граф, облегченно выдохнув. — А я испугался, что тебе конец…

Дагар окинул взглядом место боя — закопченные камни, изломанные тела лучников, трещину, оставшуюся от Карса.

— Ты убил бога… Ты все-таки сделал это, удачливый сукин сын! — радостно сказал Дагар и, встав на ноги, заорал во все горло, обращаясь к солдатам внизу: — Карс мертв!!!

Пограничники восторженно заревели.

— Мы убили, — поправил графа Ярослав, кивнув на погибших Вомма и лучников, потом перевел взгляд вниз, на пограничников. — Мы сделали это вместе!