Небесный воин. Книга 1. Жезл жизни

Часть 1 Глава 3

Прошло два дня. Два дня, за которые Ярослав окончательно понял: всё, что с ним произошло и продолжает происходить — не галлюцинация. Но и выглядело «это всё» как бред наркомана. Его никак не «отпускало». Детали окружающей обстановки не соответствовали картине привычного мира: три луны на небе, две из которых были крошечными и двигались по странным траекториям, красное солнце, которое заходило за горизонт, оставляя после себя багровые протуберанцы в небе. Воздух — слишком сухой, с едва уловимым привкусом металла, словно в высокогорье, но без разреженности. Редко попадавшиеся растения — жесткие, почти пластиковые, с синеватыми листьями, сворачивающимися в трубочки при прикосновении.

Но самое странное — его тело. Или не его. Мускулы реагировали гораздо быстрее, чем он привык. И силы в них было залито раза в два поболее «прежнего» — Ярослав одной рукой поднимал тяжелые сундуки и диваны, при этом даже не сбивая дыхание. Сердце билось реже, но кровь качало мощнее, будто приспособленное к другим условиям. А потом случайно, когда порезался на тренировке, выяснилось, что раны бесследно затягиваются за считанные часы.

Это не Земля, — окончательно понял Ярослав. — И это не сон. Это реальность. И обратного пути нет. Значит, нужно последовать совету «доброго дедушки» и начать осваиваться. Для начала — в собственном теле.

Корв — тот самый худощавый жрец в тоге с черной каймой, который привел его к Верховному, стал его проводником, его сторожем, его гидом, его тенью. Его присутствие было неизбежным, как восход кровавого солнца. Он появлялся у дверей на рассвете и молча сопровождал Ярослава по лабиринтам Храма, будто испытывая его. Корв никогда не начинал разговор по собственной инициативе, но всегда четко и точно отвечал на поставленные вопросы. Голос у него был тихим, но в нем чувствовалась сталь.

— Я покажу тебе твой новый дом! — первое, что сказал Корв, после того, как Краснов вышел из покоев верховного жреца.

За эти дни Ярослав успел увидеть достаточно, чтобы понять: Храм Карса — это целый город в миниатюре. Храмовый комплекс раскинулся на площади в сорок гектаров. И обитало здесь несколько тысяч человек — около пятисот жрецов и многочисленные прислужники и рабы. Практически все они принадлежали к одной расе, одному народу — условно Ярослав назвал их для себя «пустынниками» — такие же высокие и жилистые, как Корв. Но изредка встречались люди других рас и народов, это были, в основном, рабы. Что интересно — подобных себе Краснов не встречал. Были на территории Храма и женщины — но не жрицы, а исключительно прислужницы. Они готовили еду, ткали одежду, и, судя по отдельным оговоркам Корва, оказывали в том числе и сексуальные услуги верхушке жречества и старшим слугам. Дамы носили глубокие капюшоны, скрывающие лицо и передвигались бесшумно, как тени.

Центром комплекса был непосредственно «Храм Карса» — гигантское круглое сооружение, метров шестьдесят в диаметре, внутри которого находилось всего два помещения — церемониальный зал на первом этаже и зал для жертвоприношений на цокольном.

На первый этаж Ярослав заходил и был впечатлен размерами и аскетизмом зала — просто пустой объём, без единого украшения, кроме мозаики на полу, без росписи или каких-либо изображений на потолке и стенах, с высокими узкими окнами по кругу. А про находящийся под ним жертвенник вскользь упомянул Корв — отвести туда Краснова жрец даже и не предложил.

На небольшом удалении от главного здания располагались десятки каменных строений поменьше: жилые одноэтажные и трехэтажные дома, склады продовольствия и строительных материалов, мастерские по изготовлению и ремонту мебели и утвари. А чуть дольше — скопище примитивных домишек для рабов, выгребные ямы, конюшни и свинарники (конями и свиньями Ярослав назвал этих животных за большое сходство с земными).

Между зданиями «первого кольца» размещались многочисленные внутренние дворы, в которых росла примитивная чахлая зелень. Самыми большими из дворов были «Сад молчания», где жрецы в белых тогах часами сидели в позе лотоса, глядя на высокую каменную стелу из красного камня с высеченными на ней геометрическими символами, и «Арена смерти», на которой тренировались немногочисленные стражники храмового комплекса.

Поскольку одной из настоятельных «просьб» Верховного жреца было пожелание «освоиться с новым телом и потренироваться с оружием», то Корв привел Ярослава на Арену уже на следующий день. Кроме собственно самой «арены» — находящейся в центре двора площадки с каменным покрытием, использующейся для ритуальных поединков, здесь размещались еще пять больших площадок. С рыхлым песком — для борьбы, с утоптанным песком — для кулачного боя, с дерево-соломенными чучелами — для обучения работе с холодным оружием, с примитивными каменно-реечными тренажерами — для укрепления мышц. Самая большая площадка с нарочито неровным покрытием, состоящем из чередующихся песчаных и каменных зон, предназначалась для тренировок личного состава к удержанию строя в реальных условиях. Всё это Краснову объяснил Корв, проведя его по всем локациям.

Стражники Храма Карса отнеслись к появлению «гостя» с явно выраженной неприязнью. Из обрывков их реплик Краснов узнал, что человек, который «подарил» ему тело, принадлежит к народу Сихар, с которым воины Храма сражаются уже долгие сотни лет. Как потом Ярослав уточнил у Корва — без каких-либо побед с каждой стороны. А всё из-за большого расстояния, разделяющего места обитания противоборствующих сторон — пустыню, где стоял Храм и лесостепь на юге.

Из оружия у стражников были прямые короткие мечи, напоминающие гладиусы, копья с листовидными наконечниками средней длины и большие круглые щиты с зеркальной поверхностью, вероятно медные. Никакого защитного снаряжения Ярослав не увидел — ни кольчуг или кирас, ни наручей или поножей, лишь простенькие шлемы, типа мисюрки. Отсутствовало также и метательное оружие — не было даже примитивных луков, что уж говорить об арбалетах или огнестреле.

Капитан Ярослав Краснов увлекался военной историей, неплохо изучил древнее оружие и доспехи, поэтому мог квалифицированно сказать, что техническое развитие местного военного дела находится в самом зачаточном состоянии. В течение нескольких дней он занимался исключительно силовыми тренировками на площадке с примитивными тренажерами, изучая возможности своего нового тела, и при этом внимательно следил за занятиями храмовых стражников и заметил, что фехтование, как таковое, здесь отсутствует. Воины отрабатывали на манекенах три-четыре упражнения, то есть — учились точно и сильно наносить пару колющих и пару рубящих ударов. А копьем так и вообще отрабатывали всего одно движение — возвратно-поступательное. Ни парирования, ни уворотов, ни грамотной постановки ног. Ни-че-го! Просто тупая рубка и тычки. Но, в общем, наличие огромного щита, диаметром чуть не в метр, нейтрализовало множество атак противника, аналогично вооруженного и обученного. Учитывая, что поединки один на один здесь явно широко не практиковались, и бойцы всегда действовали в строю, даже такой простой подготовки должно было хватить с избытком для противостояния с врагом, находящимся на том же уровне развития. Но что будет, если против шеренги таких солдат выйдут воины с длинноклинковым оружием и в доспехах? Какая система победит — коллективная строевая или индивидуальной подготовки? Неизвестно! Ведь примерно в таких же условиях проходили сражения между греками и персами, а потом римлянами и кельтами — и чем всё в итоге закончилось? В общем, сразу же клеймить позором здешних вояк за неумение, Краснов благоразумно не стал даже в мыслях — ведь боевая система всего лишь отражает текущий уровень развития науки и техники. Но для себя Ярослав кое-какие выводы сделал и принялся искать методы противодействия местной тактике — на случай бегства из Храма.

Сперва Ярослав попробовал работать коротким мечом, но при каждой попытке нанести удар возникало чувство неловкости, словно он пытался двигаться в одежде и обуви на три размера меньше. Ощущение, что этому телу было крайне непривычно пользоваться таким оружием и оно отчаянно сопротивлялось. Плечи неестественно напрягались, запястье сгибалось под неудобным углом, а сам удар выходил несильным и неточным — капитан не мог попасть даже по неподвижно стоящему манекену, который не уворачивался, в отличие от живого противника. Руки как будто просили чего-то другого, и в какой-то момент Краснов решил поддаться «зову тела» — отпустил жесткий контроль движениями.

Что тут началось! Первым делом ладонь перехватила рукоятку меча другим хватом, как кинжал — чем, по сути, данное оружие, с длиной клинка всего в тридцать сантиметров, и являлось. Вот теперь Ярослав понимал, что «всё на своих местах» — «меч-кинжал» лежал в руке, как влитой. Он ощущался более легким, чем прежде, неплохо, хотя и неидеально сбалансированным и, самое главное, мышцы уже знали, как с ним обращаться.

Ярослав почувствовал разницу сразу. Плечи полностью расслабились, локти перестали торчать в стороны, запястье двигалось свободно, без прежнего напряжения. К общему «празднику» присоединились и ноги — слегка согнулись в коленях и «пустились в пляс», как у боксера на ринге. Даже дыхание выровнялось, подстраиваясь под ритм возможных атак. Клинок, который раньше казался неуклюжим, «порхал, как бабочка и жалил, как пчела». Удары стали быстрыми и точными — короткие мощные тычки, молниеносные горизонтальные и диагональные подрезы. Левая рука при этом имитировала блоки и сбивы.

Корв наблюдал за своим подопечным с края арены, его лицо оставалось невозмутимым.

— Я знаю кунг-фу! — весело прокричал ему Краснов по-русски фразу Нео из культового фильма.

Жрец даже глазом не повел. Ярослав продолжил махать оружием, пытаясь понять, что еще сохранилось в мышечной памяти и как это можно применить в бою — ведь для использования этого «тайного знания» приходилось «отключать управление» телом. Краснов понял, что для связи мышечной памяти и сознания ему понадобятся многочисленные тренировки. Но пока… пока он наслаждался свободой движения, изящно и быстро скользя между манекенами, плетя клинком воздушные кружева.

Через некоторое время Ярослав почувствовал некий дискомфорт. Не от выполнения упражнения, как прежде, а из-за какого-то внешнего фактора. Краснов с трудом остановился — тело рвалось продолжать, он даже не запыхался. Оглянувшись по сторонам, капитан обнаружил «немую сцену», как в знаменитом финале «Ревизора» — вокруг площадки столпились стражники. Все, кто сейчас присутствовал на Арене. Их взгляды буравили Ярослава. Десятки обалдело распахнутых глаз. Увидев, что Краснов остановился, кто-то хихикнул, кто-то пробормотал под нос:

— Смотрите, братцы, Сихар обнаглел настолько, что танцует «Эйнхель» в священных стенах храма Карса!

— Обезглавить мразь! — довольно громко воскликнул молодой стражник.

— Выпустить кишки! — крикнул второй.

— Давно хотел попробовать их мясо! — скаля зубы, сказал третий, вскинув перед собой щит и меч.

По толпе стражников словно волна прошла — воины принимали боевую стойку. За несколько секунд аморфная масса любопытных зрителей превратилась в сияющий начищенными медными щитами строй. Ярослав понял, что его сейчас будут убивать, но, неожиданно для самого себя, отреагировал весьма своеобразно — слегка пригнулся, поднял кулаки на уровень лица и длинно, протяжно… зарычал! Зарычал так, что любой тигр со львом бы обзавидовались! От этого страшного звука некоторых стражников ощутимо проняло, в основном новичков. Один так даже непроизвольно обоссался, не опустив, впрочем, щит.

— Ну, кто из вас, твари, первым хочет попробовать моего мяса? — спросил Ярослав, окидывая взглядом строй врагов.

Молчание. Потом из-за правого фланга вышел крупный мордастый мужик, украшенный многочисленными шрамами на роже и плечах. Кроме рубцов, от простых воинов его отличали толстая золотая цепь на могучей бычьей шее и широкая красная перевязь через плечо. Несколько секунд он, прищурив глаза, смотрел на Краснова, затем внешне неторопливо вытащил из ножен меч, поднял его над головой, но махнуть, отдавая команду атаковать, не успел — его порыв остановил короткий выкрик Корва:

— Гарук, стоять!

Мордастый вздрогнул, как от удара плетью, затем очень, очень медленно, буквально по сантиметру в секунду оглянулся, не опуская поднятого над головой меча.

— Гарук, немедленно прекратить самоуправство! — громким «командным голосом» приказал Корв, выходя вперед и становясь между строем стражников и Ярославом. — Хочешь держать ответ перед Верховным жрецом, почему ты ослушался его воли? Тупые вояки, вы что тут удумали? Быстро убрать оружие и бегом в свою вонючую казарму! На жертвенник захотели, долбоёбы?

Гарук после этих слов как-то сразу обмяк, опустил меч и ссутулился. Аналогичная метаморфоза произошла с остальными стражниками — строй мгновенно распался. Большинство сразу ломанулись в казарму, но небольшая часть, всего полдесятка, отступали организованно, не опуская щитов и не показывая тыл. Последним уходил командир, так и не убрав меч в ножны. Отойдя на десяток шагов, мордастый посмотрел на Краснова и негромко, но четко произнес:

— Меня зовут Гарук, я командир храмовой стражи! Мы еще увидимся, Сихар!

Ярослав молча кивнул в ответ, покосившись на Корва. Но тот тоже промолчал.

Вернувшись в свою комнату, и уютно устроившись на широком диване, Краснов спросил жреца:

— Они не знают, кто я такой? Что я как бы… не совсем Сихар?

— Прекрасно знают! Верховный вызывал к себе сотника Гарука и велел ему довести до всех стражников, что ты — призванный герой. И им всем необходимо относится к тебе с большим уважением. Потому их поступок недопустим! — отчеканил Корв.

— Неужели они настолько ненавидят Сихаров, что готовы пренебречь четким приказом Верховного? — уточнил Ярослав.

— Да, сила предубеждения велика. Слишком долго, целые столетия, Сихары были нашими врагами! — ответил Корв. — Но это еще как-то может оправдать простых стражников, среди которых много новичков, но никак не оправдывает сотника Гарука! Я еще подумаю, а не донести ли до Верховного эту новость.

— В смысле — подумаешь? — уловил оговорку Ярослав.

— Верховный будет страшен в гневе, он не терпит неповиновения! Гарука ожидает тяжелая расплата! Конечно, на жертвенник его не отправят, но три десятка плетей и «отдых» на Солнечном камне ему обеспечены! Но сотник — единственный из выживших командиров после нашего последнего рейда… — Корв опустил глаза. — Его наказание снизит и без того низкий моральный дух стражников.

— Так, так… У вас, оказывается, были большие потери! — Ярослав вскочил с дивана и подошел к жрецу вплотную. — А вот с этого места поподробней! Что тут у вас вообще происходит? Или тебе запрещено делиться со мной такой информацией?

— Нет! Не запрещено! — Корв опасливо отодвинулся от Ярослава. — Наоборот, Верховный жрец велел мне ввести тебя в курс всех наших дел! Цени доверие!

— Да, да, я оценил! — усмехнулся Ярослав и вернулся на своё место на диване. — Излагай! Что это был за рейд, на кого нарвались? Или… нет, не с того начали! Давай-ка с самого начала — что за война у вас тут идет многие столетия? И как вы здесь, посреди пустыни очутились? Никогда не поверю, что вам здешний климат приглянулся настолько, что вы решили обосноваться в самом неудобном для жилья месте!

Комната погрузилась в полумрак, лишь слабый свет двух лун из узких окон «рисовал» на стене белые полосы. Ярослав удобно устроился на кожаном диване, закинув руки за голову. Корв нервно перебирал пальцами подол своей тоги, явно колеблясь.

— Так, с самого начала, говоришь? — жрец тяжело вздохнул. — Храм Карса был заложен на этом месте ровно девятьсот семьдесят два года назад. И нет, климат здесь нам никогда не нравился. Повезло, что удалось найти оазис с достаточным для нескольких сотен человек количеством воды.

— Тогда что заставило ваших предков поселиться в этой богом забытой пустыне? — Ярослав удивленно приподнял бровь.

— Бегство, — коротко ответил Корв. Но после очередного глубокого вздоха, объяснил: — Тогда, тысячу лет назад, после разгрома нашей армии имперцами, на уцелевших последователей Карса началась настоящая охота! Агенты Империи рыскали по всему западу континента. Ты должен понимать — тогда это был не просто религиозный конфликт. Это был геноцид!

Он встал и начал медленно расхаживать по комнате, его фигура, попадая в полосы света из окон, отбрасывала на каменные стены причудливую тень.

— Имперские легионы сжигали целые города, если там находили хотя бы одного нашего единоверца. Детей бросали в колодцы, женщин распинали на городских стенах… Пустыня стала нашим единственным спасением. Только здесь, среди этих бесплодных песков, нас не могли найти! Ни воды, ни еды, только смерть под палящим солнцем. Кому охота последовать за нами? Здесь идеальное место для тех, кто хочет скрыться.

Ярослав кивнул. Это объясняло многое, но не всё.

— А как вы выжили? Допустим, вы нашли оазис с водой, но еда… Как вы здесь добываете еду? — Ярослав озадаченно нахмурился. — Мне регулярно подают на обед и ужин какую-то кашу с большим куском мяса, а на завтрак хлеб и нечто вроде сушеных фиников. Откуда это берется? Я видел в сараях каких-то животных, похожих на лошадей и свиней из моего мира, но чем вы их кормите? Вокруг храмового комплекса нет полей, садов и огородов! Блин, как в старом мультике: планета Шелезяка, полезных ископаемых нет, воды нет, растительности нет, населена роботами…

— Карс даровал нам знания! — Глаза Корва загорелись фанатичным блеском. — Мы научились добывать горючую жидкость из глубин, и на ее огне плавить песок, превращая его в прозрачные кристаллы. Эти кристаллы и пластины высоко ценятся у жителей богатых городов, лежащих за южным хребтом. За этим товаром к нам идут караваны со всего юга, в обмен они привозят зерно и сушеные фрукты.

— Ага, нашли что-то типа нефти, а песок переплавляете в стекло! — «Перевёл» для себя Ярослав. — Ну, что же — умно! Умно придумали, молодцы!

— Со временем… — Жрец сделал многозначительную паузу, — со временем мы стали хозяевами этой пустыни!

— Хозяевами? — Ярослав усмехнулся. — Тогда объясни, кто вам недавно таких люлей навешал, что больше половины стражников сейчас — зеленые новички. Да и тех — меньше сотни! Хотя и сотник у вас всего один остался!

Корв нахмурился и опустил голову.

— Этот страшный… разгром… произошел месяц назад! В том рейде погибло больше двухсот наших воинов! — Скрипнув зубами от злости, выдавил из себя признание Корв.

В комнате повисло тягостное молчание. Ярослав первым нарушил его:

— Так что там произошло? Почему такие потери?

Корв снова начал нервно ходить по комнате.

— Мы напали на поселение Сихаров в предгорьях южного хребта. Мы нарочно зашли так далеко на юг, считая, что там, в глубине владений Сихаров, нас не будут ждать. И поначалу всё шло замечательно — мы почти не встретили сопротивления — деревню охраняли всего пять воинов, большинство караулило нас на границе. Мы убили всех мужчин и большинство женщин…

— А женщин-то зачем убили? — насторожился Ярослав.

— Потому что мы воюем с ними почти пятьсот лет! — Выкрикнул Корв. — Сихары — не нищие кочевники, крысы пустыни, а настоящие воины! Каждая стычка, каждый бой с ними всегда приводил к размену один к трем или даже один к пяти! Не в нашу пользу! Поэтому при каждом удобном случае мы убиваем всех! Всех!

Корв отошел к столику, налил себе из кувшина воды, жадно выпил и после долгой паузы продолжил.

— Если честно, то сихарских женщин и детей мы в тот раз увидели впервые! Поэтому немного растерялись. Но скорее всего их бы не тронули. Побаловались бы с девками, да в Храм увели. Хотя мы злые были после боя — те пять Сихаров, которые охраняли деревню, очень дорого продали свою жизнь, мы потеряли тридцать человек. Но тут кто-то из этих баб ткнул нашего стражника ножом. Когда он попытался на ней юбку задрать. И тут же они всем скопом на нас кинулись — и бабы и подростки. Ну и… мы порубили их всех. Хотя и нашим досталось — эти бешеные десятерых зарезали.

Ярослав потрясенно молчал. Молчал по двум причинам: от рассказа жреца и от того, что где-то в закоулке сознания скрежетал зубами вроде бы потерянный владелец тела. И второе пугало Краснова как бы не сильнее первого.

Корв присосался прямо к кувшину и вылакал весь за несколько глотков. На него эта страшная история тоже действовала угнетающе.

— Мы все-таки взяли пленников — совсем юных детишек. Всего полтора десятка. Но на обратном пути… — он сглотнул, — на обратном пути угодили в засаду. Там был довольно узкий выход из ущелья — Сихары завалили его камнями на наших глазах, раздавив отряд авангарда. Потом начался обстрел. Сначала Сихары стреляли из укрытий, у них очень мощные луки, заговоренные шаманами — стрелы пробивали щиты и стоящих за ними стражников насквозь. Потом кто-то из сотников схватил за волосы сихарского мальчишку, поднял над землей и стал вопить, что будет резать детям головы, если нас не выпустят из западни. И тут Сихары не выдержали и бросились врукопашную… Это… это было… это было страшно!

Внезапно у Ярослава начался какой-то непонятный припадок: ему вдруг захотелось завыть от ярости. Казалось, что от неожиданно накатившей боли сейчас взорвется голова. Сердце… Это чужое мощное сердце, неторопливое даже во время силовых тренировок, сейчас молотило с частотой больше сотни ударов в минуту. Присвоенное тело варварского воина дрожало, как в лихорадке. Ярослав был близок к потере сознания, но жрец не замечал этого — в комнате было уже совсем темно.

— Их было всего семеро! Нас к тому времени оставалось больше двухсот! — тихим упавшим голосом продолжил Корв. — Чудовищная разница в численности их не остановила! Они как ураган прошлись по нашим рядам, опустошая их. Я потом посчитал, что в момент рукопашного боя мы потеряли больше стражников, чем от предшествующего обстрела. Сихары дрались, как демоны. Хотя и оставались людьми — я ясно видел, что и они получают многочисленные раны от наших мечей и копий. Но даже полностью покрытые своей и чужой кровью, они продолжали бой! Пока не пали один за другим. На ногах остался всего один воин, самый молодой и ловкий из всех, не получивший до этого ни одной серьезной раны, только мелкие порезы. Мы окружили его стеной щитов и прижали к стене ущелья. Он стоял, слегка согнувшись, напружинив ноги, готовый к немедленному броску, прикрывая голову кулаками, в одном из которых был зажат кинжал, его последнее оружие — свой меч, булаву и топор он утратил в схватке. Кто-то из уцелевших сотников крикнул ему сдаваться — мы устали от боя, еле стояли. Но Сихар зарычал нам в лицо и начал танец смерти…

— «Эйнхель»? — уточнил Краснов. Он уже догадался о том, что было дальше.

— Да, Сихары называют этот ритуал «Эйнхель». — Кивнул жрец. — Это, в общем, не танец… Просто движения воина при этом такие… танцующие! Это что-то вроде боевого транса, в котором человек перестает думать о смерти и мечтает лишь об одном — увести с собой за черту как можно больше врагов.

— Правильно я понимаю, что сейчас моя душа находится в теле этого воина? — снова уточнил Ярослав.

— Ты верно угадал! — Корв медленно кивнул несколько раз. — Теперь ты понимаешь, почему стражники во дворе так отреагировали на твою тренировку. Они словно снова вернулись в то кровавое ущелье.

— И как вам удалось взять меня… э-э-э… Сихара живым? — Ярослав с большим трудом сумел взять контроль над организмом, пульс перестал частить, дыхание выровнялось, пелена перед глазами отступила.

— Нам повезло, мы захватили это тело практически неповрежденным — десятки порезов по всей поверхности не в счет, от них Сихар бы не умер. Повезло нам, конечно, относительно — во время своего «танца» он убил и ранил еще десяток стражников. В том числе двух сотников. Всё решил счастливый случай — когда Сихара зажали щитами в коробочку, и началась натуральная свалка, один из наших ветеранов двинул его по башке навершием меча — ни ткнуть клинком, ни рубануть в тесноте не получалось. Ударил не потому, что оглушить хотел — напротив, как сам потом признался, бил в полную силу, хотел, чтобы тот сдох. Но пришибить Сихара не удалось — череп крепкий оказался. Бессознательное тело запинали бы ногами от злости, но тут вмешался я. Хотя мне самому хотелось чикнуть Сихара по горлу ножиком. Вот такая история…

— Сейчас бы чего покрепче водички выпить! — Намекнул жрецу Ярослав.

Ему отчаянно хотелось хватануть разом стакан водки, чтобы «отпустило» окончательно. Но Корв в ответ промолчал — то ли не понял его намека, то ли в принципе не употреблял спиртосодержащих напитков.

— Ладно… Я всё понял… — Ярослав хотел вскочить с дивана, но вдруг нащупал под подушкой предмет очень знакомой формы. Не веря своим тактильным ощущениям, он поднес предмет к глазам и обомлел — это была плоская металлическая фляга, которую в его мире носили в кармане. Открутив винтовую пробку, Краснов понюхал содержимое — пахло, черт возьми, отменным коньяком! Уже не раздумывая над тем, что за жидкость там может булькать и как фляжка попала на диван в его комнате, Ярослав разом выдул грамм двести крепкого ароматного пойла. Это действительно оказался коньяк высочайшего качества и Краснова почти сразу «вштырило» — в голове приятно зашумело, тело расслабилось, мрачные мысли отступили.

Радуясь такой замечательной метаморфозе, он отбросил в сторону опустошенную «посуду», неторопливо поднялся на ноги и сделал пару кругов по комнате.

— Я только одного не понял: зачем вам вообще понадобился этот рейд? Если вы такие замечательные, почему не можете жить спокойно?

Корв резко повернулся к нему.

— Ты видел «Жезл жизни»? Ты знаешь, что мы пытаемся сделать?

— «Жезл жизни»? Что-то не припомню ни одного жезла… — Ярослав задумчиво потер подбородок.

— Ах, да… Эта штука совсем не похожа на жезл! — усмехнулся жрец. — Это просто старинное название для магического прибора! Это установка для поиска и перемещения в наш мир душ воинов из других миров. Она выглядит как…

— Как проволочный купол, увешанный стеклянными висюльками! — Догадался Ярослав. — Я очнулся внутри него!

— Так вот: для экспериментов по перемещению душ нам требуются люди! — Сказал жрец. — Много людей! Сначала это были добровольцы из младших жрецов. В том числе и мой брат… Потом в ход пошли рабы. Теперь нам приходится устраивать рейды для поимки пленников.

— Но зачем?

— Мы хотим создать армию, состоящую из призванных героев! Каждый воин там будет стоить десятка! А когда армия будет собрана… — Голос Корва задрожал. — Тогда мы выйдем из пустыни. Тогда мы отомстим!

Ярослав понял, что оказался в самом центре многовекового конфликта, исход которого мог изменить судьбу всего континента. Захотелось выпить еще…