Небесный воин. Книга 1. Жезл жизни

Часть 2 Глава 6

Сразу из дворца Ярослав, под охраной своей верной пятерки разведчиков, направился в бывшие казармы местных гвардейцев, где размещалась сотня Оршака. Двор между двухэтажными бараками, используемый как плац,был пуст — лишь ветер гнал по камням клочья соломы, окровавленные обрывки одежды и какой-то мелкий мусор. У главного входа стояли два солдата, заученно взявших копья наизготовку.

— Вольно, бойцы! — скомандовал Краснов, остановившись в пяти метрах от часовых — мало ли что придет в голову этим полуроботам — не опознают в нем одного из своих офицеров и убьют.

Ну, ладно, убить, конечно, не убьют — с ним его бойцы, немедленно, при угрозе командиру, обнажившие мечи, да и сам он не промах, но попытаются.

К счастью, копейщики, после длинной паузы, признали в нем человека, имеющего право отдавать им приказы — вытянулись по стойке «смирно» и взяли оружие «на караул».

Войдя в длинный барак, Краснов сразу почувствовал запах затхлости и чего-то химически-сладкого, напоминающего лекарства. Солдаты молча сидели на нарах в идеальном порядке, не шевелясь. Их стеклянные глаза не отреагировали на появление постороннего человека. Лишь когда Ярослав резко хлопнул в ладоши, несколько голов медленно повернулись в его сторону, но взгляды оставались пустыми, будто смотрящими сквозь него.

— Они из самой первой партии призванных, — услышал он за спиной знакомый голос. Тукеро стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Его обычно насмешливое лицо было серьезным. — Начали потихоньку гаснуть неделю назад. Оказалось, что чужая душа держится в их телах месяца два, не больше.

— Удивительно, что я уже несколько лет бегаю, как почтовый лось, и не собираюсь протухать! — усмехнулся Ярослав. — Выходит, что технология переноса так до конца и не восстановлена? Это ведь явная работа «Жезла жизни», я не ошибаюсь?

Ярослав осмотрел ближайшего солдата, и когда приподнял ему веко, обратил внимание, что зрачок не сузился от света.

— Прости, что втянул тебя в этот блудняк, я сам влез в это мутное дело только из-за денег. Предложили такую сумму, что после этой кампании сразу можно уходить на пенсию, прикупить себе кабак в глухой провинции, как мечтал. — Потрошитель виновато прятал глаза. — Барон развел меня, как пацана, когда я похвастался, что мы с тобой пять лет назад дали жару в Храме Карса. Помнишь, как потом чуть не сдохли в пустыне, когда закончилась вода? Если бы не твоя волшебная фляга и вечный хлеб, наши белые косточки уже занесло бы песком…

В голосе приятеля прозвучала непривычная для него нота раскаяния — Потрошитель никогда и ни перед кем не извинялся. И Ярослав решил воспользоваться моментом.

— А кто управляет «Жезлом жизни»? Кто-то из недобитых жрецов Храма?

Тукеро вздрогнул, оглянулся, затем отрицательно помотал головой.

— Это всё делает сучка Сторми!

— Да, но как? — удивился Ярослав. — В Храме не было посвященных в секреты женщин, только обслуга. К тому же она слишком молода…

— Она… она сама призванная! Результат последнего удачного эксперимента жрецов! — Тукеро вытер внезапно вспотевший лоб. — Сторми… Это имя ее души, вселившейся в тело двенадцатилетней девочки, которую вы притащили из Тумтума, того городка, где меня взяли в плен.

Ярослав вспомнил бойню в степном форпосте — горы трупов, мужчин и женщин, вмешательство имперцев, поединок с Тукеро, и захваченных после победы людей — в основном подростков. Мог он видеть среди них Сторми? Мог, но он никогда не приглядывался к пленным — стеснялся, что стал причиной их бедственного положения.

— Просто не вериться, что это Сторми! — сказал Ярослав, пребывая в легком шоке от услышанного. Как-то не вязался у него в голове образ юной, сексуально озабоченной девушки, с должностью оператора «Жезла».

— Я не знаю, как именно она это делает! Всё, что связано с производством одержимых держится в строжайшем секрете! — Тукеро нервно покусывал губу. — Она сама установила в нашем отряде тот жесткий режим контроля за всем и каждым, позволивший поймать несколько шпионов Империи. Но… Как-то раз, когда она куда-то отлучилась на пару дней и мы крепко выпили, барон спьяну проговорился, что у нее есть рабочие записки какого-то Тарха.

— Тарх бы начальником лаборатории! Я лично всадил в него три пули, когда он сдал план нашего побега Верховному жрецу! — сказал Ярослав. — К тому времени «Жезл» уже был разобран и подготовлен к эвакуации, а все записи запакованы. Чтобы все это присвоить, а потом разобраться в управлении сложнейшей маготехнической установкой, надо обладать весьма специфическими знаниями! Как разведывательными, так и научными. Что за демоницу Тарх призвал в этот мир?

Тукеро только плечами пожал.

— Дружище, будем считать, что мы с тобой всё обсудили и… — Краснов с опаской огляделся по сторонам, словно их окружили всемогущие соглядатаи Сторми.

Потрошитель с надеждой поднял глаза на Ярослава.

— И… вражды между нами нет! — закончил Краснов, протягивая приятелю руку.

Тукеро радостно ее пожал и вдруг признался:

— Честно говоря, я рассчитывал, что ты, гость из другого мира, лучше нас всех разберешься со своей землячкой!

— Я сильно сомневаюсь, что она из моего мира! — мотнул головой Ярослав и повернулся к солдатам, так и сидевшим неподвижно всё время разговора. — Эти болванчики точно не оттуда — у нас давно не учат солдат обращению с холодным оружием.

— Выходит, что миров больше двух! — вздохнул Тукеро. — В пекло к темным богам того, кто придумал этот сраный «Жезл»!

— Раз ты так считаешь, то есть у меня к тебе большая просьба… — Краснов задумчиво потер подбородок. Потрошитель насторожился. — Узнай, где они прячут установку! Найдем ее, уничтожим, и больше этот кошмар не повторится!

— Эх, лучше бы ты меня сразу зарезал, Яр! Если меня поймают, то легкой смерти мне не видать! — Покачав головой, ответил Тукеро и добавил обреченно: — Постараюсь разнюхать, долг платежом красен! Ладно, пойду к своим… болванчикам. В отличие от живых, их можно надолго оставлять без присмотра. Одно достоинство у них не отнять — железная дисциплина! Они не бухают и не бегают в самоволки по бабам! Идеальные солдаты!

Хохотнув, Потрошитель вышел из казармы, а Ярослав резко развернулся к своим новым подчиненным и скомандовал:

— Встать! Смирно! — Те послушно встали и вытянулись, но их движения были слегка замедленными. — Да, похоже барон сплавил мне подпорченную команду работничков. Придется учитывать это при планировании боевых действий! — Тихо произнес Краснов и добавил «громким командным голосом»: — Эй, бойцы, слушайте меня внимательно! Я ваш новый сотник! Отныне вы подчиняетесь только лично мне, других офицеров не слушаете! Завтра выступаем в Дарн. Вам следует быть готовыми к длительному маршу — проверьте оружие, снаряжение, одежду и особенно обувь! На рассвете вам надлежит построиться в колонну по три в двухстах шагах за восточными воротами Рипуса. И ждать меня! А сейчас — отдыхать до первого луча солнца. Всем всё ясно, балбесы?

Последний вопрос был чисто риторическим — Краснов уже понял, что если отдавать «небесным воинам» приказы формальными фразами, исключающими двойное толкование, то и выполнять их воины будут, четко следуя каждому слову. Именно поэтому он уточнил, чтобы они построились в двухстах метрах за воротами. Иначе эти роботы могли умотать куда-нибудь подальше. А про обувь упомянул отдельно, так как уже столкнулся со случаем, когда из-за отвалившейся подошвы один из его разведчиков стер ногу по камням чуть не до кости, но даже и не подумал прекратить выполнение задания. Впрочем, доложить об этом затруднении он тоже не «додумался». В итоге подразделение чуть не лишилось боевой единицы.

Возвращаясь в отведенный под пункт временной дислокации особняк, Ярослав заметил на одном из перекрёстков две знакомые фигуры. Рон Турвиль что-то шептал Борову, у которого вместо отрубленной руки красовался крюк. Увидев Ярослава, оба замолчали, провожая его взглядами полными немой ненависти. Сворачивая к своему дому, Краснов не удержался и показал им парочку неприличных жестов, как бы намекающих на их нетрадиционные сексуальные предпочтения.

Поздним вечером, когда Ярослав уже разделся и лег в кровать, проверив засов, в комнате раздался едва уловимый скрип, заставивший его выхватить «Дезерт Игл». Одна из резных деревянных стеновых панелей провернулась на невидимых петлях. Из потайной двери выскользнула Сторми. Теперь стало понятно, каким образом она проникла к нему прошлой ночью — это снова была не магия, а спецподготовка.

— Не спишь, красавчик? — Она улыбнулась, скидывая прямо на пол сумку и накидку. — Согреешь одинокую девушку?

В тусклом свете масляной лампы ее глаза казались совсем не девичьими — в них мерцал холодный, расчетливый ум взрослой женщины. Женщины, знающей цену чужим страданиям.

Ярослав убрал пистолет и подвинулся, давая ей место, чтобы лечь рядом. Тонкая туника тоже полетела на пол и Сторми с каким-то всхлипом прижалась к мужчине горячим телом, закинув на него руку и ногу. Ее пальчики сразу нащупали уже немного привставший член и принялись неумело, но старательно его поглаживать. Краснов тихо млел от удовольствия, но лежал без движения, чтобы раззадорить партнершу.

— Ты такой… твердый, — прошептала она, прижимаясь губами к его шее.

Ее поцелуи были жадными, нетерпеливыми, словно она боялась, что он исчезнет. Ярослав чувствовал, как колотится ее сердце, как дрожат бедра, прижимаясь к его животу. Сегодня она пахла какими-то новыми духами, вероятно найденными в королевском дворце, чем-то терпким, как спелые ягоды, и в то же время нежным, как лепестки цветов.

— Ну, что же ты красавчик? Давай, шевелись! — она прекратила его ласкать и приподнялась на локтях, всматриваясь в лицо Краснова. — А, я поняла… Ты любишь всё делать неторопливо…

Ярослав провел ладонью по ее спине, ощущая под пальцами тонкие шрамы. Сторми вздрогнула, и слегка отстранилась.

— Не бойся, — пробормотал он, хотя сам не понимал, кого из них двоих пытался успокоить.

Она рассмеялась — коротко, хрипло, и вдруг резко села на него верхом, сжав бедрами бока. Ее пальцы впились в его плечи, а глаза приблизились вплотную — зрачки были расширены так, что не видно радужки.

— Я не боюсь, — сказала она, и в ее голосе звучала не девичья бравада, а холодная уверенность. — Кажется это ты боишься меня.

Ярослав хотел возразить, но она не дала — резко наклонилась и прикусила его нижнюю губу. Боль была острой, почти сладкой. Он вскрикнул, а она засмеялась снова и провела языком по его губам, как бы извиняясь. Потом опустилась ниже, целуя его грудь, живот, бедра… Ее губы обожгли его кожу, а потом — и вовсе лишили дара речи.

Ярослав застонал, вцепившись пальцами в простыню. Сторми не торопилась, словно изучала его реакцию, запоминая каждое движение, каждый вздох. А потом вдруг остановилась, подняла голову и посмотрела на него — с вызовом, с усмешкой.

— Ну? Ты же не просто так здесь? — требовательно спросила она. — Так и будешь изображать каменную статую? Твердую статую…

Он не ответил — просто резко сел, схватил ее за талию и перевернул, прижав к кровати. Сторми ахнула, но не сопротивлялась. Ее глаза расширились, когда он вошел в нее — медленно, почти нежно, давая ей время привыкнуть.

Она обхватила его ногами, впилась ногтями в спину, но не торопила. Они двигались в унисон, словно давно знали ритм друг друга. Ее дыхание срывалось, губы шептали что-то на непонятном языке, а пальцы цеплялись за него, будто боялись, что он исчезнет.

Ярослав чувствовал, как ее вагина сжимается вокруг его члена, как учащается пульс, как прерывается дыхание. И в тот момент, когда она закинула голову назад, застыв в немом крике, он понял — это не просто страсть. Это что-то большее. Он не стал задерживаться — позволил себе потеряться в ней, в этом странном, жгучем моменте.

Когда все закончилось, Сторми лежала, раскинувшись, как морская звезда. Ее грудь вздымалась, а глаза были закрыты.

— Ты… не такой, как они, — наконец сказала она, не открывая глаз.

— Кто «они»? — спросил он, хотя уже догадывался.

— Все остальные. — Она повернулась к нему, и в ее взгляде было что-то почти человеческое. — Ты призван из мира, где ценят женщин и научились доставлять им удовольствие. Здешние мужланы просто ставят раком и дерут, как жеребцы кобыл. Повезет, если после оргазма партнер не долбанет кулаком по спине!

— Знаешь, а ведь я узнал тебя! — внезапно сказал Ярослав, решив пойти ва-банк и докопаться до истины. — Я видел тебя в Тумтуме!

— Где? — ее удивление было искренним.

— Ты не помнишь? — он внимательно отслеживал ее реакцию. — Твой родной городок. Мой отряд напал на него, убил всех взрослых, а тебя, девочку, взял в плен.

— И привел в Храм Карса? А там жрец Тарх подсадил в головенку ребенка чужое сознание! — усмехнулась она, вставая с кровати. — Эх, сейчас бы сигаретку!

— Тут даже до табака не додумались! — Ярослав отодвинулся от края кровати, сел и прижался спиной к стене, нащупывая под подушкой «Дезерт Игл».

— Не дури, небесный воин! — сказала Сторми, демонстративно поглаживая ладонями свою грудь. — Я же вижу, что ты за пистолет схватился! Я тебе не враг!

Ее ладони перекочевали на живот, потом опустились ниже и принялись поглаживать аккуратно подстриженные волосы на лобке. У Ярослава от этого «перфоманса» снова наступила эрекция. Заметив ее, Сторми весело рассмеялась и, сдернув с кровати простыню, отошла к окну. Закутавшись, девушка отвернулась от любовника и начала смотреть на улицу. Её силуэт вырисовывался на фоне бледного лунного света. Комната погрузилась в тягостную тишину.

— Ты сказал, что узнал меня, — наконец произнесла она, не оборачиваясь. — Но это была не я.

Ярослав следил за её спиной, пальцы всё ещё сжимали рукоять «Орла» под подушкой.

— Кто ты и откуда попала в этот мир? — тихо спросил Краснов.

Сторми медленно повернулась. В её глазах не было ни капли той игривости, что была минуту назад.

— В моём мире я носила звание майора Министерства государственной безопасности. — Голос её стал ровным, металлическим. — Основной полевой псевдоним — «Сторми». Двадцать три года оперативной работы. Шестьдесят семь подтверждённых ликвидаций.

Ярослав приподнял бровь.

— Шестьдесят семь? Для женщины…

— В моём мире пол спецагента не имел значения, — резко оборвала она. — Только результат. После тяжелого ранения я стала калекой, меня хотели комиссовать, но мой непосредственный начальник, тоже, кстати, женщина, перевела меня в отдел разработки операций. Там я много лет планировала самые хитроумные и смертоносные разведывательные и карательные миссии, но потом пришла молодая и нетерпеливая сменщица, и мне пришлось уйти на пенсию. Тогда вмешались бывшие коллеги — устроили куратором в научный центр. Где я создала систему защиты от промышленного шпионажа. По ходу дела узнала основы научной и исследовательской работы.

— И когда ты всё это успела? — удивился Ярослав.

Она сделала паузу, её пальцы непроизвольно сжали край простыни.

— Я умерла в возрасте семидесяти шести лет. За рабочим столом. Инфаркт. А потом… проснулась здесь. В теле двенадцатилетней девочки. У нее даже месячные еще не начались.

— Твою мать… — Ярослав отложил пистолет и откинулся на подушки. — Да ты, оказывается, женщина с богатым… э-э-э… внутренним миром!

Сторми мрачно улыбнулась.

— Жалеешь, что переспал со старушкой?

— Это последняя мысль, которая пришла бы мне в голову! — улыбнулся Ярослав. — На вид, да и на ощупь ты — настоящая красавица, юная, очаровательная, страстная и соблазнительная.

— Льстец! — вроде бы пошутила Сторми, но было видно, что комплименты ей приятны.

— Я так понимаю, что твой богатый жизненный опыт позволил тебе каким-то образом завладеть установкой «Жезла жизни» и записями покойного Тарха? — решил вернуться к насущным вопросам Краснов.

— Это вышло не по моей прихоти, — Сторми резко отвернулась к окну. — После той бойни, что ты устроил, я хотела просто сбежать из Храма. И мне это легко удалось — охраны почти не осталось, в храмовом комплексе царила паника. Я прихватила какой-то еды, бурдюк с водой и просто ушла в пустыню. По следам сбежавших высших жрецов. Увы, протоптанную беглецами тропинку через дюны вскоре замело песком и я элементарно заблудилась. Весь мой, как ты сказал, богатый опыт не помог ориентироваться в пустыне. К тому же в пустыне чужого мира — с другим звездным небом, красным солнцем и одной лишней луной. Повезло, что на меня набрели караванщики. Но они как раз ехали в Храм и сдали меня там уцелевшим жрецам.

— Погоди-ка! — прервал ее Ярослав, пытаясь понять, что смутило его в словах девушки. — Ты сказала, что здесь одна лишняя луна? Но ведь всего их здесь три!

— Да, здесь их три! — кивнула Сторми. — А в моем мире — две.

— А в моем — одна! — развел руками Ярослав. — Выходит, что мы из разных миров.

Девушка перестала слоняться по комнате и присела на кровать, поджав ноги, но простыню не сбросила. Она откинула прядь волос за ухо, и устало потерла виски. Лунный свет серебрил её обнажённые плечи, но в глазах не было и намёка на романтику — только холодный расчёт.

— Когда я очнулась в Храме после пустыни, там всем заправлял Корв, — ровным голосом, словно докладывая оперативную сводку, начала говорить девушка. — Твой старый знакомый!

Ярослав почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он прекрасно помнил Корва — своего постоянного опекуна в Храме, фанатичного старшего жреца, с которым у него сложились очень непростые отношения — что-то вроде странной… дружбы. Жрецу повезло, что в момент бойни, устроенной Ярославом в Храме Карса, он лежал в своей комнате, мучаясь от лихорадки из-за воспалившейся раны.

— Он взял меня под крыло. Ну, как же — я ведь стала новым призванным героем, вторым после тебя. Правда, особых надежд на меня Корв не возлагал — я ведь была совсем маленькой девочкой, а не великим воином, как «Предатель Сихар». Так тебя официально наименовали в Храме Карса! Корв часто о тебе рассказывал, и мне иногда казалось, что он был в тебя тайно влюблен! — продолжала Сторми, её губы искривились в подобии улыбки. — Он мне показывал Храм, водил по всему комплексу, вещал о миссии культа. Словно проповедник перед глухой паствой.

— Да, это их любимая песня — армия одержимых, месть Империи за геноцид. Скучно, если честно! — хмыкнул Ярослав.

— Вот только это ложь! — резко оборвала его Сторми. Она наклонилась вперёд, и в её глазах вспыхнул тот самый огонь, что бывает у оперативников перед важным признанием. — Армия призванных «небесных воинов» и месть за поруганную свободу — не цель. Это топливо! Топливо для возвращения бога! — Она сделала паузу, давая словам осесть. За окном завыл ветер, будто сама ночь вздрогнула от её откровения. — Они собирают критическую массу призванных душ, чтобы открыть врата для самого Карса. Бог войны жаждет вернуться — во плоти одного из одержимых.

Он не нашёл слов.

— Ты серьёзно? — Ярослав вскочил с кровати, скинув на пол пару подушек. — То-то мне казалось странным, что они с упорством, достойным лучшего применения, для мести Империи раз за разом пытаются создать армию одержимых. Хотя было бы куда проще обучить собственных сторонников и нанять наемников! Но вызов бога? Это же…

— Бред? Религиозный бред — да! — кивнула Сторми, тоже вставая. Простыня все-таки сползла и её обнажённое тело в лунном свете казалось высеченным из мрамора. — В это трудно поверить! Но я не верю — я знаю. Когда Корв проговорился, я нашла подтверждение его словам в архивных свитках.

— А с чего бы он сообщил тебе такую информацию? Меня они в такие тонкости не посвящали! — с нотками ревности в голосе, сказал Ярослав.

Он достал из красной куртки заветную фляжечку с коньяком, сделал пару больших глотков и немного успокоившись, лег обратно на смятую постель. А Сторми принялась медленно ходить по комнате, её босые ступни бесшумно скользили по деревянному полу.

— Ты, милый Яр, похоже, простой военный, честный и незамысловатый, уж прости, не хочу обидеть! — Усмехнулась голая девушка. — А я — агент разведки высокого уровня! Уметь грамотно разговорить человека с целью получения необходимой информации — один из моих профессиональных навыков. Корв оказался довольно сентиментальным, как все тщеславные мужики, и я искуссно сыграла на этом, прикинулась беззащитной сироткой, втерлась к нему в доверие, стала фактически правой рукой.

Краснов в полном восторге несколько раз тихонько хлопнул в ладоши — поаплодировал.

— Потом я сказала ему, что в моём мире была учёной. Он сначала не поверил, но я сумела его убедить — легко жонглировала научными терминами. Нахваталась по верхам в бытность куратором научного центра, — продолжила Сторми, растирая пальцами виски. — И Корв купился — он отчаянно нуждался в том, кто разберётся в записях Тарха после его… внезапной кончины.

— Ага, внезапной. Очень… — усмехнулся Ярослав. — Умер, как собака, от передозировки свинца в организме!

— Я изучила его записки, фактически это был лабораторный журнал. Зафиксировавший все произведенные эксперименты с комментариями автора, — Сторми остановилась у окна, её профиль чётко вырисовывался на фоне ночного неба. — Тарх, как я поняла, не очень хорошо понимал принцип работы «Жезла жизни» и пытался добиться правильной работы механизма методом простого подбора комбинации кристаллов. Вот потому у него и было всего два удачных случая — просто статистическая погрешность. Повезло!

Девушка, зябко передернув плечами, вернулась на кровать и легла под бочок любовника, уютно свернувшись калачиком и положив голову на его плечо. Наступила тишина, и Краснов уже было подумал, что это конец истории. Но минут через пять Сторми продолжила, шепча ему прямо в ухо.

— Я почти год изучала его каракули! Попутно читала архивные свитки! Нашла те, которые считались утерянными. Хотя про них просто забыли — в их архиве нет каталога, достать что-то важное можно только перерыв всё содержимое! В итоге начала разбираться в этом вопросе лучше покойного начальника лаборатории. И я нашла нужную комбинация для призыва сознания из другого мира! Я научилась создавать одержимых, представляешь! — Она приподняла голову, уткнулась носом в щеку мужчины, ее глаза оказались вплотную к его глазам, и в них читалась смесь гордости и ужаса. — Да, самых настоящих призванных героев! Но не таких, как мы с тобой — свободных — мы — ошибки работы установки. А подлинных «небесных воинов», как их задумывал Карс. Совершенных солдат без свободы воли.

Ярослав сглотнул. В памяти мелькнули образы молчаливых бойцов с пустыми глазами.

— И ты просто… начала их штамповать?

— Не просто! — резко ответила Сторми. Она немного отодвинула голову. Он чувствовал на лице ее горячее дыхание, вдыхал терпкий аромат духов, добытых в королевском дворце. — Мне нужно было перехватить контроль над Храмом! Мне надоело быть чьей-то марионеткой, я решила, что буду править сама! Без всей этой ерунды слепых фанатиков об оживлении бога. Я нашла как захватить управление — создать армию лично мне преданных бойцов! Ну, пусть не армию, чтобы даже случайно не набрать критическое количество, а батальон.

— Амбициозный план! — сказал Ярослав и отхлебнул из фляжки.

— Что это там у тебя? — спросила девушка. — Ну-ка, дай попробовать! — Она сделала большой затяжной глоток. — Это же настоящий бренди! Высокого качества! Здесь такой делать еще не научились! Откуда он у тебя?

— Посылку из дома получил! — брякнул Краснов.

— У тебя есть связь с твоим миром? — немедленно взвилась Сторми. — И ты молчал?

Тут она по хитрому выражению лица мужчины поняла, что ее дурят и нервно рассмеялась.

— Ну, вот и кто ты после этого? Мало того, что воспользовался невинностью бедной девушки, так еще и голову ей морочишь! Действительно, Яр, откуда у тебя бренди?

— Не знаю! Фляжка появляется сама собой, когда мне хочется выпить! — признался Краснов.

— И как ты еще не спился с таким бесплатным бухлом? — улыбнулась Сторми. — Похоже, что патроны к пистолету ты из того же источника получаешь?

Ярослав неопределенно пожал плечами. Он реально не понимал механизма появления всех этих нужных вещей. Начиная от выпивки, еды, воды и пистолета, и вплоть до ножниц, перочинного ножа, боевого кинжала и перевязочного пакета.

— А из какого источника ты получаешь души воинов? — встречный вопрос заставил Сторми призадуматься.

Но, похоже, не над сутью вопроса, а над формулированием ответа.

— Я так и не разобралась, если честно! — сказала она после небольшой паузы. — Понятно, что не из моего мира — они слишком хорошо умеют пользоваться древним оружием. Причем практически любым — от мечей и пик, до луков и арбалетов. А у меня на родине давно применяется огнестрельное оружие, и таких умельцев не найти. А у тебя?

— Аналогично! — кивнул Краснов. — Так чего ты добилась в итоге? Создала свой батальон? И?..

— И захватила Храм! — с ноткой гордости ответила девушка, но потом тень неприятного воспоминания мелькнула в ее глазах и она, хорошенько приложившись к фляжке, добавила: — Мои солдаты перебили всю стражу, но чертовы фанатики не успокоились, и тогда одержимые вырезали всех. А храмовый комплекс спалили дотла!

Вот и сбылась мечта бедняжки Вейд — мелькнуло в голове Краснова.

— И Корва? — уточнил он.

— Он первым попытался начать сопротивление! — с неким вызовом в голосе, ответила Сторми, и тут же снова отхлебнула коньяку. — Он хоть и был добр ко мне, но все равно оставался главной угрозой моим планам! В общем, когда всё закончилось и пепелище остыло, я с пятью десятками одержимых двинулась к границам Империи. Прихватив с собой архив Храма и разобранную установку «Жезла жизни».

— И что теперь? Ты хочешь повторить их замысел — создать большую армию? Для чего? — Ярослав отстранился, изучая её лицо. — Достичь мирового господства?

Сторми рассмеялась — резко, почти истерично. Тишина повисла между ними, густая и тяжёлая. Где-то за окном прокричала ночная птица, будто предупреждая об опасности. Только минут через пять девушка, допив содержимое фляжки, мрачно улыбнулась и сказала с холодной решимостью:

— У меня был выбор, Яр! Остаться пешкой в чужой игре… или стать тем, кто перевернёт доску!

— Похоже, что у тебя далеко идущие планы! — осторожно сказал Ярослав.

— Да! Всё продумано на много лет вперед! — жёстко сказала Сторми, проводя пальцем по его груди. — Для начала нам нужно укрепиться здесь, в Приморских королевствах.

— Но зачем нам эти захолустье? Море здесь — внутреннее, в Империю по воде не попасть. Ничего ценного тут отродясь не было, ни золота, ни серебра, только рыба да железная руда.

— Именно поэтому Империя их в свое время и не тронула, — усмехнулась Сторми. — Но здесь есть люди. Много здоровых мужчин. Неплохие запасы оружия. Приличного качества, а не как в Горном княжестве. Продовольствие — почти в любых количествах. Я увеличу армию «небесных воинов» до максимума — это почти тридцать тысяч человек. С такой силой можно начинать атаку на Империю!

— Ты говоришь, будто это будет просто! На это уйдет несколько лет! Ты же не думаешь, что все это время в Империи будут сидеть, сложа руки? У них прямо сейчас двадцать регулярных легионов и пять больших отрядов наемников. Ты не успеешь и десять тысяч одержимых собрать и вооружить, как сюда явятся закованные в броню, опытные и решительные солдаты, ведомые умелыми полководцами. Даже с твоими «небесными воинами» мы не выстоим в открытой войне.

— Кто сказал, что мы будем спокойно ждать прихода имперских легионов? — Сторми усмехнулась. — Империя начнет выгрызать себя изнутри. Ты думаешь, зачем у нас гостит твой давний «приятель» Рон Турвиль? Он послан к нам для связи с заговорщиками из высшей аристократии, недовольной нынешним императором. Ты же знаешь, что сейчас на троне сидит подросток?

Ярослав промолчал, обдумываю полученные сведения.

— А у тебя и правда далеко идущие и вполне осуществимые планы! — сказал он, тяжело вздохнув. — Об одном ты, кажется, забыла — их осуществление принесет смерть сотням тысяч человек! Ради своих амбиций ты готова поломать стабильную мирную жизнь миллионов гражданских! Ты говоришь о войне, как о шахматной партии. Но на этих «клетках» — живые люди. Крестьяне, ремесленники, женщины, дети… Ты готова превратить их в пепел ради своей победы?

— Мирная жизнь? Какая мирная жизнь? — холодно и отстранённо сказала Сторми. — Ты сам видел, как здесь живут. Рипус пал за день — потому что его народ ненавидел своих зажравшихся правителей. Дарн и Валта — такие же гнилые системы. А Империя? — Она резко встала, её голос зазвенел, как лезвие. — Там каждый год восстание! В последнем из них ты поучаствовал! Понравилось? Сколько упомянутых тобой женщин и детей умирает от голода, пока аристократы пируют в Аннаполисе? Я там была, я всё видела — это мерзкое кубло жирных ядовитых тварей! Этот «мир» — иллюзия, Яр. Я лишь ускоряю его перерождение!

— И заменишь один ад другим! — Ярослав приложился к фляжке, но она оказалась пустой, и он запулил ее в дальний угол. — Твои «небесные воины» — не люди. Они не восстанут против тебя, не потребуют прав. Удобные рабы, да?

— А разве солдаты Империи — не рабы? Их гонят на убой под палками десятников. У наемников дела чуть получше — у них, кроме кнута, есть еще и пряник, в виде оплаты. Мои воины хотя бы не чувствуют страха. Не бегут с поля боя, оставляя товарищей. И да, они умрут. Но в десять раз меньше, чем на обычной войне. Разве это не милосердие?

— Милосердие? Ты стираешь их настоящие личности и заменяешь душами погибших чужаков! Они даже не понимают, за что умирают! — Ярослав в отчаянии сунул руку под подушку и… нащупал «свою спасительницу» — снова полнехонькую серебряную фляжку.

Открутив колпачок и сделав несколько глотков, Краснов откинулся на спинку кровати. Сторми, почуяв знакомый запах коньяка, резко повернулась к нему и протянула руку. Пришлось поделиться, раз пошел такой суровый разговор.

— Личности? — Сторми пьяно хихикнула. Ее язык уже начал заплетаться, ведь она успела выпить грамм триста. — А у парней из глухой деревни, которых Империя забрала в рекруты и бросила на убой, были «личности»? Их имена кто-то помнит? — Она внезапно, как это бывает у нетрезвых людей, пришла в ярость, швырнула неповинную фляжечку прямо в лицо Ярослава, тот едва успел увернуться, и заорала: — Я даю этим людям цель!!!

— Нет. Ты даёшь им смерть. И прикрываешься высокими словами! — тихо сказал Краснов. — Знаешь, что самое страшное? Ты начинаешь говорить, как жрецы из Храма Карса. Они тоже вещали о «высшем смысле», пока заливали кровью окрестные земли.

У Сторми снова резко сменилось настроение, она обмякла, опустила плечи, устало присела на кровать и глухо произнесла:

— Не смей… Не смей так говорить! Я не они. Я не приношу их в жертву — я даю им шанс!

Ярослав, поддавшись порыву, придвинулся к девушке и обнял ее, поглаживая по испещренной шрамами спине. В Сторми как будто что-то сломалось — она зарыдала, вцепившись пальцами в его плечи.

— Нет. Это самообман! — мягко, почти с жалостью сказал Ярослав. — Ты уже проиграла — просто ещё не поняла кому.