Не твой герой

Глава 15

Такси медленно отъехало от дома Коннорсов, и я проводил взглядом силуэт Трис в освещенном окне второго этажа. Она помахала мне рукой, прежде чем занавески скрыли её от моих глаз. Сердце всё ещё билось учащенно после нашего вечера, после её признания, после того поцелуя на террасе отеля.

Но теперь меня ждали другие дела.

Я дождался, пока такси скроется за поворотом, и направился к ближайшей станции метро. Время было около полуночи, и подземка уже почти опустела. Лишь несколько бездомных дремали на скамейках, да редкие ночные пассажиры спешили по своим делам.

Спустившись на платформу, я дождался поезда и проехал до станции "Боуэри". Здесь, в лабиринте заброшенных тоннелей старой ветки, я разместил своих первых "детей" – двенадцать пауков-мутантов, созданных из маргиналов с доков.

Найдя нужный служебный проход, я спрыгнул на рельсы и углубился в темноту. Мои обострённые чувства легко ориентировались в абсолютной тьме – я различал каждый звук, каждый запах. Воздух здесь был затхлым, пропитанным влагой и запахом разложения.

Метров через сто я почувствовал их присутствие. Паучий инстинкт зашевелился в глубине сознания – мои создания были где-то рядом. Я свернул в боковой тоннель, построенный ещё в начале века и давно заброшенный.

И тут я их увидел.

Двенадцать огромных пауков размером с крупную собаку висели на потолке тоннеля, сплетя между опорными балками гигантскую паутину. Их хитиновые панцири блестели в слабом свете моего фонарика, а множественные глаза отражали луч красными точками.

– Хорошие мальчики, – пробормотал я, приближаясь к ним.

Ближайший паук – тот, что раньше был бродягой по имени Томми – медленно спустился по паутине. Несмотря на кардинальную трансформацию, в его движениях угадывалось что-то человеческое. Он остановился в метре от меня, словно ожидая команд.

Я протянул руку, и он не отстранился, позволив мне коснуться его головы. Панцирь был удивительно тёплым, а под ним чувствовалась пульсация – сердце билось с частотой около 200 ударов в минуту.

– Как дела, Томми? – спросил я, изучая его глаза.

В ответ он издал тихий клекочущий звук – что-то среднее между шипением и скрежетом. Но в этом звуке не было агрессии. Наоборот, он склонил голову, словно домашняя собака.

Остальные пауки тоже начали спускаться, окружая меня. Двенадцать пар горящих глаз следили за каждым моим движением. Я чувствовал их преданность – мутаген не только изменил их тела, но и связал их сознания с моим.

– Покажите мне, что вы поймали, – приказал я.

Томми повернулся и пошёл вглубь тоннеля. Остальные пауки последовали за ним, а я замыкал процессию. Метров через пятьдесят мы добрались до их "кладовой" – небольшой ниши в стене, где они складывали свою добычу.

То, что я увидел, заставило меня присвистнуть от удивления.

Вдоль стен были аккуратно сложены трупы крыс – десятки и десятки грызунов, от обычных серых до здоровенных корабельных крыс размером с кота. Но это было не всё. В углу лежала куча одежды, кошельков и украшений – явно человеческих.

– Сколько людей? – строго спросил я.

Томми издал серию коротких щелчков, и я понял: трое. За четыре дня они убили троих человек. Судя по одежде – бездомных или мелких преступников, которые забрались в заброшенные тоннели.

Это было... приемлемо. Не идеально, но приемлемо. Я не собирался превращать своих пауков в машины для убийств, но если они устраняли человеческий мусор, который всё равно никому не был нужен, то это даже к лучшему.

– Хорошо, – кивнул я. – Но запомните: никого не трогаете без моего разрешения. Только те, кто сам приходит в ваши тоннели с плохими намерениями.

Все двенадцать пауков синхронно кивнули головами. Связь между нами была настолько сильной, что они понимали меня практически телепатически.

Я осмотрел их паутину более внимательно. Нити были невероятно прочными – я попробовал порвать одну, но она выдержала усилие, которое разорвало бы стальную проволоку. Паутина была настолько плотной, что могла удержать даже взрослого человека.

– Можете плести паутину для меня? – спросил я.

Томми наклонил голову, словно размышляя, а потом подошёл к стене и начал выпускать нить. За несколько минут он сплёл небольшой моток паутины размером с мяч для гольфа. Нити были шелковистыми на ощупь, но при этом удивительно прочными.

Я спрятал моток в карман. Это могло пригодиться.

– Слушайте внимательно, – сказал я, глядя на всех пауков сразу. – Скоро у меня будет для вас особое задание. Но пока оставайтесь здесь. Охраняйте тоннели. Если кто-то подозрительный будет шастать в ваших владениях – сообщите мне.

Я коснулся головы Томми, посылая ему ментальный образ: если что-то случится, он должен будет выбраться на поверхность и найти меня. Паук понимающе кивнул.

– Я скоро вернусь, – пообещал я, поворачиваясь к выходу.

Обратный путь показался мне короче. Мысли кружились вокруг увиденного. Мои пауки развивались быстрее, чем я ожидал. Они не только сохранили базовые инстинкты, но и проявляли признаки коллективного разума. Это открывало новые возможности.

Выбравшись на поверхность, я глубоко вдохнул ночной воздух Нью-Йорка. Город никогда не спал, и даже в это время улицы были полны жизни. Неоновые вывески отражались в лужах, а где-то вдали слышались сирены полицейских машин.

У меня было армия. Небольшая, но верная. И теперь я знал, что они готовы к действию.

Вопрос был только в том, что делать дальше.

Следующий день в школе прошёл необычно. Гарри не появился – по слухам, что-то случилось на одном из заводов Озборн Индастриз, и старший Озборн потребовал присутствия сына на экстренном совещании. Это означало, что я провёл весь день только с Флэшем, и это дало мне возможность лучше изучить своего нового друга.

Флэш Томпсон оказался гораздо интереснее, чем я первоначально думал. Без присутствия Гарри он был менее напряжённым, более открытым. Во время обеда в кафетерии мы говорили о спорте, о планах на будущее, о том, как изменилась команда после моих тренировок.

– Знаешь, Паркер, – сказал он, откусывая от сэндвича, – никогда не думал, что ботаник может так разбираться в футболе. Ты прямо как... как компьютер какой-то. Видишь все слабые места, знаешь, как их исправить.

– Просто наблюдаю, – ответил я, улыбаясь. – Биомеханика – это наука. А наука применима везде.

Флэш покачал головой:

– Тренер Кравчински говорит, что ты можешь сделать из нас чемпионов штата. Серьёзно считает, что у нас есть шанс.

Я видел, как важно это было для него. Футбол был не просто игрой – это был его шанс на что-то большее. Стипендия в колледже, возможность вырваться из... из чего именно, я пока не знал.

После уроков Флэш замялся у выхода из школы.

– Слушай, а... а может, зайдёшь ко мне? – неуверенно предложил он. – Мать вечно работает, так что дома никого нет. Можем поиграть в приставку или что-то ещё.

Я заметил, как он нервничал, предлагая это. Словно боялся чего-то. Но любопытство взяло верх.

– Конечно, – кивнул я. – Веди.

Мы сели в автобус – старый, потрёпанный городской автобус, который тащился по Квинсу с скоростью черепахи. Флэш был необычно тихим всю дорогу, смотрел в окно и что-то обдумывал. Я не стал его донимать расспросами.

Через полчаса мы вышли на остановке, и я сразу понял, что что-то не так, вспоминая наш прошлый мимолётный визит сюда. Район был... неблагополучным. Это было мягко сказано. Облупившиеся стены домов, разбитые окна, заколоченные витрины магазинов. На углах толпились подозрительные типы, которые пристально смотрели на проходящих мимо.

– Добро пожаловать в Форест-Хиллз, – мрачно сказал Флэш, заметив мой взгляд. – Не совсем то место, где живут звёзды школьного футбола, да?

Мы прошли ещё пару кварталов, и окружение становилось всё хуже. Граффити на стенах, мусор на тротуарах, запах мочи и дешёвого алкоголя. Несколько наркоманов дремали в подъезде одного из домов, а из окон доносились крики и громкая музыка.

Флэш остановился перед одним из худших зданий в квартале. Пятиэтажка постройки шестидесятых, которая видела лучшие времена лет тридцать назад. Половина окон была заколочена досками, а входная дверь держалась на одной петле.

– Вот мой дворец, – сказал он с горькой усмешкой, и я увидел, как вся его уверенность, весь образ крутого парня просто растворились. Перед мной стоял смущённый, напуганный подросток, который боялся, что его осудят.

– Дом как дом, – пожал плечами я, стараясь говорить как можно естественнее. – Заходим?

Флэш благодарно посмотрел на меня и повёл к подъезду. Лифт, разумеется, не работал, так что мы поднялись пешком на четвёртый этаж. Лестница была тёмной, ступени скрипели под ногами, а на площадках валялись пустые бутылки и окурки.

Квартира Флэша оказалась небольшой двушкой в конце коридора. Он достал ключ и несколько раз повернул его в замке – очевидно, механизм был неисправен.

– Заходи, – сказал он, открывая дверь.

Внутри было... скромно. Это было самое мягкое слово, которое приходило в голову. Маленькая прихожая, крошечная кухня, совмещённая с гостиной, и две спальни. Мебель была старой, но чистой. Видно было, что кто-то очень старался поддерживать порядок несмотря на обстоятельства.

– Мать на двух работах, – объяснил Флэш, проходя в гостиную. – Днём в прачечной, вечером убирает офисы. Так что дома её почти не бывает.

Я осмотрелся внимательнее. На стенах висели фотографии – Флэш в футбольной форме, какая-то женщина средних лет в рабочей одежде, несколько семейных снимков. На одном из них я увидел мужчину в военной форме.

– Отец? – спросил я, кивнув на фотографию.

Лицо Флэша потемнело:

– Был. Погиб в Панаме в восемьдесят девятом. Мне было десять.

Я понимающе кивнул. Всё начинало складываться. Мать-одиночка, работающая на двух работах. Сын, который пытается казаться крутым в школе, чтобы скрыть свою бедность. Футбол как единственный шанс вырваться из этого ада.

– Хочешь что-нибудь попить? – предложил Флэш, явно стараясь сменить тему. – У нас есть... э... кола. Или вода.

– Кола отлично, – ответил я.

Пока он возился на кухне, я продолжал изучать квартиру. Всё было очень скромно, но чисто. Книги на полках – в основном учебники, несколько романов. Старый телевизор, который помнил ещё восьмидесятые. Игровая приставка – Nintendo, тоже не первой свежести.

Флэш вернулся с двумя банками колы и протянул одну мне.

– Ну что, хочешь поиграть в что-нибудь? – спросил он, но голос звучал неуверенно.

– Флэш, – сказал я серьёзно, – присядь.

Он нахмурился, но послушался, опустившись в старое кресло напротив дивана, где сидел я.

– Слушай, – начал я, – мне плевать, где ты живёшь. Понимаешь? Абсолютно плевать. Дом не делает человека хуже или лучше.

– Легко тебе говорить, – буркнул он. – Ты же из приличного района. У тебя тётя вон, дом нормальный...

– А у меня нет родителей, – перебил я его. – Они погибли, когда мне было шесть. Мэй взяла меня к себе, потому что больше некому было. Думаешь, это легко? Знаешь, каково это – быть обузой для единственного человека, который тебя любит?

Флэш посмотрел на меня с удивлением. Я редко говорил о своём прошлом – точнее, о прошлом Питера Паркера.

– Я не знал, – тихо сказал он.

– Дело не в этом, – продолжил я. – Дело в том, что ты сейчас стыдишься чего-то, чего стыдиться не нужно. Твоя мать работает на двух работах, чтобы обеспечить тебя. Ты стараешься в школе, играешь в футбол, не связываешься с наркотиками и всякой дрянью, которая творится в твоём районе. Это достойно уважения, а не стыда.

Флэш молчал, глядя в пол.

– Но знаешь что? – добавил я. – Ситуация может измениться. У тебя есть талант, есть мозги. Футбол – это твой шанс получить стипендию в колледже. А дальше...

– А дальше что? – горько усмехнулся он. – Стану юристом? Врачом? Да кто меня возьмёт с такой биографией?

– Гарри тебя возьмёт, – сказал я спокойно.

Флэш поднял голову:

– Что?

– Озборн Индастриз – огромная компания. Им всегда нужны способные люди. А Гарри... Гарри мой друг. Наш друг. И если я попрошу его помочь тебе с работой после колледжа, он не откажет.

Глаза Флэша расширились:

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Но есть условия. Первое – ты должен закончить школу с хорошими оценками. Второе – получить стипендию и закончить колледж. Третье – не вляпаться ни в какие неприятности. Никакой дряни, никаких драк, никаких глупостей.

Флэш медленно кивнул:

– Я... я справлюсь. Обещаю.

– Знаю, что справишься, – улыбнулся я. – Ты уже справляешься. Просто теперь у тебя есть цель.

Мы просидели в молчании несколько минут. Флэш переваривал услышанное, а я думал о том, как быстро меняется моя жизнь. Ещё две недели назад я был обычным подростком, а теперь... теперь я строил планы, манипулировал людьми, создавал армии мутантов и влиял на судьбы окружающих.

– Спасибо, – тихо сказал Флэш. – Я... я думал, что ты засмеёшь меня, когда увидишь, где я живу.

– Идиот, – покачал головой я. – Мы друзья. А друзья не смеются над друзьями.

Флэш улыбнулся – первый раз за весь день по-настоящему улыбнулся.

– Хочешь, покажу тебе что-то? – спросил он, вставая с кресла.

Я кивнул, и он повёл меня в свою комнату. Она была крошечной – кровать, письменный стол, несколько полок. Но на стенах висели постеры футбольных команд, а на полках стояли кубки и награды.

– Это я получил в средней школе, – сказал он, указывая на один из кубков. – "Лучший игрок года". А это – за академические успехи.

Я взял кубок в руки. Он был тяжёлым, настоящим.

– Академические успехи? – удивился я.

Флэш покраснел:

– Ну... я не такой тупой, как кажусь. Просто... просто в Мидтауне все думают, что я дурак-качок. Легче притворяться, чем доказывать обратное.

– Какие у тебя оценки?

– Средний балл 3.7, – тихо ответил он. – Лучше всего по истории и литературе. Математика хуже, но тоже неплохо.

Я присвистнул. 3.7 – это очень хорошо. Этого более чем достаточно для стипендии.

– Флэш, ты идиот, – сказал я, но без злости. – Зачем ты скрываешь это? Ты мог бы быть в группе отличников, получать дополнительные баллы...

– И стать изгоем? – покачал головой он. – Ты же видел, как относятся к ботаникам. До того, как ты появился и всё изменил.

Я понял. Флэш выбрал образ спортсмена-хулигана, потому что это давало ему защиту. В его районе быть умным было опасно, а в школе – непопулярно. Поэтому он прятал свой интеллект за маской агрессивного качка.

– Знаешь что? – сказал я решительно. – Завтра ты идёшь к учителям и просишь дополнительные задания. Поднимаешь средний балл до 4.0. А я тебе помогу.

– Но...

– Никаких "но". Ты хочешь вырваться отсюда? Хочешь, чтобы твоя мать гордилась тобой? Тогда перестань прятаться.

Флэш долго молчал, а потом медленно кивнул:

– Хорошо. Попробую.

– Не попробуешь. Сделаешь.

Мы ещё час просидели в его комнате, обсуждая планы. Какие предметы нужно подтянуть, в какие колледжи подавать документы, какие специальности выбирать. Флэш постепенно оживлялся, в его глазах появлялся азарт.

Когда я собрался уходить, он проводил меня до автобусной остановки.

– Питер, – сказал он перед тем, как я сел в автобус, – я никогда не забуду, что ты для меня сделал. Серьёзно.

– Ещё ничего не сделал, – ответил я. – Просто поверил в тебя. А теперь поверь в себя.

Автобус тронулся, и я помахал ему рукой. Флэш стоял на остановке, пока автобус не скрылся за поворотом.

На следующий день после школы я направился прямиком к лаборатории доктора Коннорса. Вчерашний разговор с Флэшем заставил меня по-новому взглянуть на многие вещи, но сейчас меня ждала более важная задача – работа над лекарством для Трис.

Коннорс уже был в лаборатории, склонившись над микроскопом. На столе рядом с ним лежали распечатки результатов анализов – он изучал мой "регенеративный препарат".

– Питер, – поднял он голову, услышав мои шаги. – Как раз вовремя. Твоя формула... она невероятна.

Я подошел ближе, стараясь выглядеть заинтересованным, но не слишком осведомленным.

– Что-то интересное нашли, доктор?

– Более чем интересное, – он указал на экран компьютера, где отображались результаты спектрального анализа. – Молекулярная структура твоего соединения полностью уникальна. Я никогда не видел ничего подобного. Как ты вообще додумался до такой комбинации?

Я пожал плечами:

– Читал статьи о регенерации у паукообразных. Попробовал адаптировать принципы их восстановительных процессов для млекопитающих.

– Гениально, – покачал головой Коннорс. – Просто гениально. Но есть проблема. Препарат работает слишком хорошо. Клетки начинают делиться с невероятной скоростью, но процесс плохо контролируется. Для здоровых тканей это может быть опасно.

Я внутренне усмехнулся. Конечно, опасно. Препарат превращал людей в пауков-мутантов. Но Коннорс этого не знал.

– А что, если попробовать модифицировать формулу? – предложил я. – Добавить ингибиторы клеточного деления, чтобы процесс был более управляемым?

– Именно об этом я и думал, – оживился он. – У меня есть несколько идей. Хочешь поработать вместе?

Следующие четыре часа мы провели в интенсивной работе. Коннорс оказался блестящим ученым – его знания в области молекулярной биологии были впечатляющими. Мы разрабатывали новую версию формулы, добавляя различные стабилизирующие агенты и ингибиторы.

Я внимательно следил за тем, чтобы наши модификации не нарушили основную структуру мутагена, но при этом действительно сделали его безопаснее для применения на раковых клетках. Это была сложная задача – нужно было сохранить регенеративные свойства, но убрать трансформационный эффект.

– Попробуем добавить белки теплового шока, – предложил Коннорс, записывая новую формулу на доске. – Они помогут стабилизировать клеточные процессы.

– И антиоксиданты, – добавил я. – Чтобы предотвратить повреждение ДНК от свободных радикалов.

Мы работали как единая команда. Коннорс восхищался моими "интуитивными" прозрениями, не подозревая, что за ними стоят знания о природе мутагена. К концу дня у нас была готова теоретическая формула нового препарата.

– Завтра начнем тестирование на клеточных культурах, – сказал Коннорс, убирая записи в сейф. – Если все пройдет хорошо, через неделю сможем попробовать на лабораторных мышах.

– А потом на людях? – осторожно спросил я.

Лицо Коннорса потемнело:

– Возможно. Если FDA одобрит экспериментальное лечение. Но это может занять месяцы... – он замолчал, и я понял, что он думает о Трис. Месяцев у неё может не быть.

– Доктор, – сказал я тихо, – а что, если начать неофициальные испытания? Я имею в виду... если препарат действительно работает...

Он резко повернулся ко мне:

– Питер, это безумие. Мы не можем рисковать жизнью людей без должных исследований.

– Но ведь можно найти добровольцев, – настаивал я. – Людей, которым уже нечего терять. Пациентов в терминальной стадии...

Коннорс долго молчал, борясь с собой. Я видел, как в его глазах боролись долг ученого и отчаяние отца.

– Я... я подумаю, – наконец сказал он. – Но сначала нужно убедиться, что препарат безопасен хотя бы в минимальной степени.

Покидая лабораторию, я чувствовал удовлетворение. План работал. Коннорс начинал склоняться к идее экспериментального лечения, а это означало, что у меня появится возможность испытать модифицированную формулу на людях официально.

Но сейчас меня ждали другие дела.

Было около девяти вечера, когда я добрался до склада Williams Sons. Мои пять улучшенных мутантов должны были уже обустроиться здесь, но я хотел лично проверить, как идут дела.

Склад находился в промышленном районе Квинса, вдали от жилых кварталов. Трёхэтажное кирпичное здание постройки пятидесятых годов, окруженное высоким забором. Идеальное место для базы – достаточно изолированное, но с хорошими подъездными путями.

Я прошел через дыру в заборе, которую прорезал неделю назад, и направился к главному входу. Дверь была заперта, но замок поддался после нескольких минут работы отмычками.

Внутри меня встретил знакомый запах – смесь пыли, машинного масла и чего-то еще, что я не мог определить. Я включил фонарик и осмотрелся.

Главный зал склада был огромным – метров сорок в длину и двадцать в ширину, с потолками высотой около восьми метров. Вдоль стен стояли металлические стеллажи, большинство из которых пустовали. В дальнем углу виднелась небольшая пристройка – видимо, бывший офис управляющего.

– Карлос! – позвал я негромко.

Из-за стеллажей появилась фигура. Карлос выглядел... измененным. Он все еще был узнаваем как человек, но изменения были очевидны. Мускулатура стала более выраженной, движения – более плавными и быстрыми. Глаза блестели в темноте красноватым отблеском.

– Босс, – поприветствовал он меня, подходя ближе. – Мы обустроились, как вы просили.

Голос тоже изменился – стал более низким, с легким хрипом.

– Покажи, что сделали, – приказал я.

Карлос повел меня к пристройке. Внутри бывшего офиса они оборудовали что-то вроде командного центра. На столе лежали карты города, блокноты с записями, несколько рации. У стены стояли спальные мешки и ящики с провизией.

– Мигель нашел старую мебель в подвале, – объяснил Карлос. – Антонио и Хулио занимались безопасностью – проверили все входы, установили самодельную сигнализацию. А Диего изучает окрестности, запоминает патрули полиции.

Я кивнул одобрительно. Мои мутанты сохранили человеческий интеллект, но улучшили свои способности к планированию и организации.

– А сами как себя чувствуете?

– Лучше, чем когда-либо, – ответил Карлос, и в его голосе слышалась искренняя благодарность. – Мы сильнее, быстрее, лучше соображаем. И главное – у нас есть цель. Мы служим вам.

Остальные четверо появились из разных углов склада, словно материализовались из теней. Все они выглядели похоже на Карлоса – более мускулистые, более координированные, с тем же красноватым блеском в глазах.

– Расскажите, что узнали о районе, – сказал я, садясь за стол.

Диего достал блокнот и начал докладывать:

– Полицейский патруль проезжает по периметру каждые два часа. Маршрут предсказуемый, времени достаточно для любых операций. Ближайший жилой квартал в полутора километрах, днем здесь почти никого нет. Есть три пути отхода – через главные ворота, через дыру в заборе и через канализационный люк в подвале.

– Сторожевые посты? – спросил я.

– Хулио и Антонио организовали круглосуточное дежурство, – ответил Карлос. – Один всегда на крыше, другой у входа. Если что-то случится, сигнал дойдет до всех за тридцать секунд.

Я был впечатлен их организованностью. Мутаген не только улучшил их физические способности, но и усилил интеллект, особенно в области тактического планирования.

– Хорошо. А теперь расскажите о ваших новых способностях.

Мигель выступил вперед:

– Сила увеличилась примерно в три раза. Могу поднять до двухсот килограммов одной рукой. Скорость тоже выросла – пробегаю стометровку за девять секунд.

– Рефлексы стали невероятными, – добавил Антонио. – Могу поймать муху в полете. А зрение... ночью вижу почти как днем.

– И обоняние, – сказал Хулио. – Чувствую запахи на расстоянии сотен метров. Могу отследить человека по следу.

– А самое главное, – заключил Диего, – мы чувствуем друг друга. Как будто связаны невидимыми нитями. И связаны с вами.

Это было интересно. Мутаген создавал не просто улучшенных людей, но и псевдотелепатическую связь между ними. Коллективный разум в зачаточной форме.

– Покажите, на что способны, – попросил я.

Следующие полчаса они демонстрировали свои способности. Карлос без труда поднял металлическую балку весом около ста пятидесяти килограммов. Мигель показал акробатические трюки, которые были бы невозможны для обычного человека. Антонио и Хулио устроили спарринг, двигаясь с нечеловеческой скоростью. А Диего продемонстрировал обостренные чувства, с закрытыми глазами определяя количество и расположение людей в соседнем помещении.

– Впечатляет, – признал я. – Но этого недостаточно. Нужно больше. Нужна армия.

– Мы готовы помочь, – сказал Карлос. – Скажите, что нужно делать.

Я достал карту Нью-Йорка и разложил её на столе:

– Начинаем вербовку. Нужны люди, которым нечего терять. Мелкие преступники, бездомные, наркоманы в завязке. Люди, которые согласятся на эксперимент ради шанса изменить свою жизнь.

– А если кто-то откажется? – спросил Диего.

– Никого не принуждаем, – ответил я. – Только добровольцы. Но предлагаем то, от чего невозможно отказаться. Силу, здоровье, цель в жизни.

Мы провели еще час, планируя операции по вербовке. Каждый из мутантов получил свой участок города и список потенциальных кандидатов. Действовать нужно было осторожно, по одному-два человека в неделю, чтобы не привлекать внимания.

– И помните, – предупредил я, заканчивая инструктаж, – никаких убийств без крайней необходимости. Мы не террористы. Мы строим лучший мир.

– Понял, босс, – кивнул Карлос, и остальные согласно загудели.

Покидая склад, я чувствовал удовлетворение. База была организована, план начинал работать. Через месяц у меня будет достаточно сил, чтобы серьезно повлиять на расклад сил в городе.

Но пока главной задачей оставалось лечение Трис. Все остальное было вторичным.