Наследники империи

Глава 33

“Ладно, ребята — вы слышали господина Шона. Теперь давайте надерем ублюдкам задницы!”

Офицеры Первой Бригады одобрительно зарычали, и Фолмак Фолмаксон свирепо усмехнулся. Он совершил длинный, длинный путь от Крагсенда, днями с тревогой ожидая осуждения от Церкви за его ошибки, всего лишь из-за того, что он искал способ сделать его мельницу чуть эффективнее, и он всей душой был благодарен за выпавшую ему возможность действовать. Фолмак любил Бога так же как его последователи, но Малагор был оккупированной провинцией в течение двадцати поколений, и, как и многие Малагорцы, он затаил глубокое возмущение против Правящего Круга и их заочных епископов. Что-же, касательно Отца Стомалда. Он был тем, кем должен был быть священник, и если бы остальные служители Храма были бы подобны ему …

Но они не были. Фолмак уселся в седло и проверил все четыре пистолета прежде, чем засунуть их подальше в свои сапоги и под захваченный у Гвардейцев плащ. Дождь усиливался, как и предупреждал господин Шон, и он приказал его сержантам проверить все до единого кремниевые запалы на их оружии, чтобы убедиться, что они были надежно закрыты до тех пор, пока это не станет необходимо. Конечно же будет ужасающее количество осечек, но он сделал все, что мог, чтобы свести их к минимуму.

Он пристроил последний пистолет и оглянулся через плечо для сигнала выдвигаться. Господин Шон стоял в окружении помощников, негромко давая не терпящие отлагательства указания Тиболду, размахивая руками и решительно жестикулируя, и Фолмак вспомнил как он удивлялся, когда люди приветствовали его приказы.

Фолмак не был удивлен, но господин Шон на самом деле, извинялся перед ними, как если бы это по его вине они не могли просто стоять и ждать, пока прекратится дождь. Поведение такого рода и заставляло армию любить господина Шона, но и он знал, что к чему. Особенно люди Фолмака. У него была Первая Бригада, которую уже называли ‘Старая Бригада,’ состоящая из людей, кто следовал за отцом Стомалдом с самого начала. Они считали себя элитой армии господина Шона, хотя Вторая и Третья Бригады были организованны не на много позже — и, неохотно признавался себе Фолмак, так же хороши, — и они понимали, что двигало господина Шона к таким действиям. Каждый человек в столбце знал, что они сделали гораздо больше, чем ожидалось, отправляясь в Ерастор, но они также знали, что только господин Шон и Ангел Сэнди могли довести их сюда. И послание ангелов — что человек должен быть свободен, строя свою собственную жизнь и по своему понимать волю Божью, — разжигало пламенный огонь в упрямых Малагорских сердцах. Если они сейчас нужны господину Шону, они были рады быть здесь, и если он решил примкнуть штыки и выдвигаться в бурю, они с радостью последуют за ним.

Отделения бригады выстроились с заданным интервалом, образуя колонны, и господин Шон кивнул своим помощникам. Они дали отмашку вдоль всей линии корпуса, и Фолмак махнул рукой своим командирам подразделений.

“Выдвигаемся!” заорал он, и Армия Ангелов неумолимо тронулась вперед сквозь водопад дождя к Ерастору.

Шон смотрел, как его люди двигаются вперед и старался выглядеть уверенно. Все люди в бригаде Фолмака были укутаны в плащи Гвардейцев, и его авангард выглядел настолько похожим на силы подкрепления Террака, насколько он мог это сделать, но остальные его люди были укутаны в Малагорские пончо. Один взгляд на них сказал бы скучающим пикетам кто они были. Дождь не был столь сильным, как он боялся — пока не был, но усиливался, и только Первая Бригада шла с оружием на перевес. Остальные его люди, несли свои винтовки прикрывая их руками, словно охотники, старающиеся оградить запалы от дождя, льющегося на стволы, своими телами и пончами. Это было нелепо и выглядело ужасно, но это было лучшее, что он мог сделать, чтобы быть уверенным, что они сохранят способность к возгоранию.

Он и Тиболд реорганизовал армию в полки по шестьсот человек, три на бригаду, и, несмотря на дождь и смертельную опасность к которой он их вел, каждый полк приветствовал его, когда проходил мимо. Он ударял себя в нагрудную броню, отвечая на приветствие, и его захлестывали эмоции. Стыдясь за ошибки, из-за которых он отправлял их в бой с таким отвратительным гандикапом. Одновременно гордясь тем, как они реагировали. Страх той мясорубки, в которую он их кидал, чувство благоговения, что они были готовы заплатить за него, и странное, дрожащее рвение. Он уже видел битвы и ее последствия. Он знал, как это ужасно, как некрасиво и подло и брутально, но какой то его части на самом деле не терпелось начать. Не ради удовольствия, но … из-за нетерпения. Предвкушения.

Он покачал головой, злясь на самого себя. Он не мог подобрать слов, и ему было стыдно, как бы там ни было, но это ничего не меняет. Он пришпорил своего браналка, что бы обогнать бригаду Фолмака, поскакав вдоль дороги и ему захотелось так же легко убежать от его непростых переживаний.

Младший-капитан Матан стоял под навесом и смотрел на идущий снаружи дождь. День только перевалил за полдень, но выглядело, как будто уже поздний вечер, из-за нависших вокруг черных как уголь туч. Его драгуны были рады тому, что удалось избежать переполненных людьми, полузатопленных окопов перед еретиками, но это не делало их обязанности более приятными. Как и большая часть Святого Войска, они потеряли весь свой багаж в Йортауне, и им пришлось латать все, что только было возможно, чтобы заменить их Гвардейские палатки. Матан сомневался, что группы снабжения не нашли укрытия на многие мили вокруг Ерастора, но долина с её частыми дождями в любом случае пропитывала их влагой, и что бы они ни делали, он был сыт этим по горло.

Однако он обругал себя. Он должен пасть на колени и благодарить Бога за то, что уберег его от демоно-поклонников, посеявших смерть на остальное Святое Войско, а не жаловаться, потому что накрапывает дождь! Конечно, он говорил это своим кавалеристам достаточно часто!

Он повернулся и стал бодро расхаживать. Он мог пройти лишь несколько шагов в любом направлении, оставаясь под крышей, из-за того, что дождь охлаждался горным воздухом, и активные движения согревали его кровь.

Возможно, он чувствовал бы себя счастливее, если бы его нынешнее назначение имело какой-то смысл. С еретиками, заблокированными на западе Ерасторского выступа, пикеты на востоке размещались немного больше, чем для проформы. Они были здесь, промокая просто потому, что в уставе было сказано, что все подходы, даже маловероятные, должны быть прикрыты, и как большинство солдат, они возмущались, будучи несчастными только потому, что некоторые штабные офицеры хотели быть аккуратными и пунктуальными.

Браналк появился перед укрытием, и сержант Китар отсалютовал.

“Мы разглядели головную колонну, сэр. Она должна достичь пикета примерно через двадцать минут.”

“Благодарю вас, сержант. Это хорошая новость.” Матан так же отсалютовал Китару, затем указал на дымящий костер, трещавший под соседним промокшим тентом. “Обогрейся и обсохни немного, прежде чем возвращаться.”

“Спасибо, сэр”.

Сержант поспешил навстречу огню, и Матан сложил руки за спиной со вздохом облегчения. Старший-капитан Ортак клялся, что Храм пришлет им подкрепления, но после Йортауна для многих из его людей было очень тяжело — в том числе и ему, признался сам себе Матан — поверить, что это случится вовремя. Теперь это случилось, и он прошептал молитву с благодарностью.

Капитан Фолмак скакал во главе своей бригады, и у него в груди нарастало ликование. Он уже увидел первых драгун, и они выглядели такими же несчастными, как и предсказывал господин Шон. Они стали махать руками, и он услышал несколько приветствий, хотя они и не двигаясь с места из-под сырого полога, который они возвели, в тщетной надежде остаться сухими.

“Вы знаете, что делать, ребята, “сказал он своим угрюмым стрельцам. “Не стрелять, если это будет возможно, но проследите за тем, чтобы никто из них не ушел!”

“Загляденье, не так ли?” Требовательно воскликнул Шалдан Мораксон. “Я же говорил вам, что Лорд Маршал Сурак усилит нас!”

“Конечно говорил,” подтвердил один из его товарищей. “Между походами в сортир и стенаниями о дожде, седельной язве и какая лажа была вся эта война, ты рассказал нам все о своей подруге Лорд Маршал!”

Все рассмеялись, и Шалдан сделал неприличный жест когда передовые группы подкрепления прохлюпали мимо. Входящие Гвардейцы выглядели почти так же потрепанно и промокше, как Шалдан и его товарищи после тяжелого похода и он отвернувшись от них начал махать и кричать на новичков, а затем остановился.

“Забавно.”

“Что?” вопросил его оппонент. “Ваш приятель Лорд Маршал Сурак что-то напортачил?

“Они все мушкетеры,” сказал Шалдан. “Посмотри.” Он показал, вдоль колон, на сколько это можно было видеть в дождь. “Там, должно быть, тысяча, полторы тысячи и ни одного пикинера, среди них!”

“Что?” Обернулся другой драгун, всматриваясь в направлении куда Шалдан указывал пальцем.

“И еще одно. Я никогда не видел штыки, как эти. А ты?”

“Я-”

Шалдан никогда и не узнал, что хотели сказать его приятели, потому что пока они смотрели на колонну, она вдруг распалась.

“Взять их!” Закричал младший капитан Лерак, и его люди обрушились на пикет. Раздались крики тревоги от дозорных драгун, и двое или трое из их бросились к привязанным браналкам, но сюрприз был полный. Мушкетные приклады и штыки делали свою смертельную работу, и в течение десяти минут, все люди восточного пикета старшего капитана Ортака были или мертвы или пленены.

Младший капитан Матан потянулся и натянул поводья. Он уже послал посыльного в Ерастор, и если сержант Китар был прав, колонны должны были уже достигнуть его передовых позиций. Небольшая поездка в дождь его не прельщала, но будет лучше если он выйдет, чтобы поприветствовать их, как добропорядочный младший офицер, и он с сожалением потрусил прочь от хлева. Он ехал против ветра, вода попадала ему в глаза и было трудно рассмотреть, куда он идет. Его браналк опустил голову, соглашаясь с ним, печально посвистывая, вынося собственное мнение о погоде, и он пришпорил его, напоминая тому, кто здесь главный.

Он снова, прищурившись, посмотрел вперед, смотря сквозь дождь на всадников в мокрых малиновых плащах Гвардейцев выплывающих из помутнения. Один из них махнул рукой, и Матан начал махать в ответ, затем остановился.

Он смотрел на них, разглядывая их по мере приближения, не в силах поверить своим глазам. У них были совершенно не соответствующие седла и снаряжение, не стандартная Гвардейская амуниция, разве что кроме их плащей, они даже не были в форменной одежде. Двое из них вообще были обуты во что-то похожее на фермерские ботинки, а не сапоги. Но это же было невозможно. Они ведь Гвардейцы! Никто другой не мог идти в Ерастор с востока! Никто, кроме демонов -

Он оправился от своего шока и натянул поводья. Браналк протестующе запищал, когда его пришпорили назад, затем рывком, бросился вперед скрежеща зубами. Он успеет предупредить Старшего Капитана Ортака! Он-

Что-то затрещало позади него, и у него даже не было времени закричать, когда пуля из нарезного пистолета выбила его из седла.

“Сэр, докладывают о появлении колон подкрепления.”

Старший Капитан Ортак поднял голову и улыбнулся на доклад своего помощника.

“Ну, слава богу! Приведите моего браналка. Старший Капитан Террак заслуживает того, чтобы быть встреченным лично.”

“Ты слышал что-нибудь?” Сержант Китар, прислушиваясь, поднял голову, и посмотрел на человека рядом с ним.

“В этот дождь?” Кавалерист показал на воду барабанящую с водостоков их грубой крыши.

“Это прозвучало как выстрел….”

“Ты шутишь, сержант! Это должно быть чудо, чтобы заставить мушкет стрелять в этой дряни!”

“Я знаю, но-”

Китар по-прежнему всматривался в дождь, когда группа Фолмака ворвалась в тыл пикета.

“Фолмак захватил пикет.”

Шон кивнул, как его имплантированный комм донес ему голос Сэнди.

“Никто не ушел?” спросил он.

“Я полагаю что нет. Трудно сказать однозначно, с таким количеством людей движущихся вокруг в дождь, но я не вижу никого, направляющегося прочь от пикета.”

“Что делает Фолмак?”

“Собирает военнопленных и переформируется в нападающий строй, чтобы отбить мост. Не беспокойся, Шон. Он знает, что он делает.”

“Пока все хорошо,” пробормотал Фолмак, затем повысил голос. “Это то, зачем мы пришли, ребята! Следуйте за мной, и давай те ка наведем как можно больше шороха. Давайте заставим этих ублюдков думать, что здесь ‘Крагсендские демоны’, чтобы съесть их всех! Первая Бригада, вы со мной?”

“Да!” Рев чуть не вынес его из седла.

Старший Капитан Ортак спешился, передал поводья ординарцу, и постарался не суетясь поспешно укрыться у мостовой заставы. Младший Капитан, командовавший отрядом контрольно пропускного поста у моста вскочил и отсалютовал, но Ортак махнул ему рукой сесть обратно.

“Садись, садись!”

“Благодарю вас, сэр, но я предпочитаю стоять.” Командир мостового поста был очень юный офицер, но он хорошо знал, что негоже сидеть в присутствии Старшего Капитана, независимо от того что тот говорил.

“Приведи себя в порядок, Капитан. Ортак стоял в дверях, вглядываясь в хмурый день. Он различил головные колонны Террака в дальнем конце моста, и он удивился, почему они остановились под дождем. Может они перестраивались в какие-то парадные колонны?

Он нахмурился. Дождь и шум воды в реке около мостовых свай стоял в его ушах, но это не помешало ему услышать крики ура. Что вообще происходит в этом мире-? Неужели они настолько счастливы, из-за того, что оказались здесь?

И затем, внезапно, колонны подкрепления рванулись вперед, к мосту, и Старший Капитан Ортак с ужасом увидел, как они пронеслись по полудюжине людей, охранявших дальний край пролета моста. Сквозь дождь засверкали штыки, посыпались удары ужасных мушкетных прикладов, и Старший Капитан побледнел, потому что теперь он отчетливо слышать голоса.

“Малагор и господин Шон!”, выли они, и двадцать пять тысяч человек ворвались на беззащитные тылы Гвардейцев с их кричащими боевыми трубами.

“Началось!” Воскликнул Тамман Старшему Капитану Итуну. “Они сейчас захватывают мосты. Построить подразделения!”

“Так точно, Господин Тамман!”

Итун умчался прочь, и Тамман своим улучшенным зрением окинул их позиции. Никакого движения там пока не было, но скоро будет. Теперь, если они отведут достаточно сил от брустверов, это откроет ему путь!

Для выживших под Йортауном, это был ужасный, невероятный кошмар. Они видели, как их армии были разбиты под Йортауном, и видя эту стену огня и дыма накатывающуюся на них с севера со страшным Малагорским кличем, они знали — не думали; именно знали — они столкнулись с демонами, но почему-то им удалось убежать. Они отпрянули назад, закопались в землю, в ожидании демоно-поклонников, несущихся на них, но проходили недели, и к ним начала, по началу медленно, приходить сначала надежда и, наконец, вера в то, что это, все же, не произойдет. Они остановили еретиков, удержали их, и, по крайней мере, их тылы были в безопасности, если они будут вынуждены отступить снова.

Но теперь их тылы были не безопасны. Они потратили дни на подготовку мест для размещения сил подкрепления Старшего Капитана Террака, болтая о подкреплении, перемешивая ложь и слухи о том, что случится дальше, вместо этого они опять увидели что с ними делают эти силы Ада. Какая-то злая магия преобразовала их подкрепления в разъяренных демонов, которые ворвались на их позиции во плоти, смертельным потоком, ощетинившимся штыками и страшным, протяжный воем боевых Малагорских труб.

Это была полнейшая неожиданность, Старшего Капитана Ортака нигде не было, и офицеры шарахались в шоке, когда первый, невероятный предвестники катастрофы до них добрался. Бригада Фолмака пронеслась через мосты, уничтожая на своём путь ближайший лагерь. Гвардейцы оторвались от рутины лагерных проблем, чтобы увидеть, как восемнадцать сотен кричащих маньяков вклиниваются в их позиции, и паника была более смертоносным оружием, чем любые штыки. Повара и погонщики бросились врассыпную, полуголые люди выскакивали из палаток и навесов в дождь, офицеры тщетно кричали приказы своим подчиненным к построению, а стрелки Фолмака двинулись вперед, как мрачный, неудержимый прилив.

То там, то там, небольшим группам удалось сплотиться вокруг офицеров или сержантов, но их было слишком мало, и они были слишком ошеломлены, чтобы быть эффективными. Крошечные узлы сопротивления исчезли встретившись с ощетинившейся штыками Первой Бригадой, и Фолмак пролетел целый километр вперед, прежде чем его первоначальный рывок начал замедляться. Позади него, катилось множество людей пересекших Ерастор, рассыпающихся веером, чтобы закрепить плацдарм, а позади них и весь корпус Шона покатился вперед с удвоенной скоростью.

“Они ударили нам в тыл, я вам говорю! Боже мой, там их тысячи!”

Старший Капитан Марн уставился на задыхающегося, с трудом говорящего офицера. Невозможно! Это было невозможно! Чистый ужас пробежал дрожью глубоко внутри, но он был солдатом на протяжении более тридцати земных лет. Он не знал, что случилось со Старшим Капитаном Ортаком, и ему даже некогда было думать, как силы еретиков смогли оказаться за Ерастором или, что случилось со Старшим Капитаном Терраком, но он знал, что произойдет, если эта атака не будет остановлена.

“Они уже захватили мосты!” Офицер продолжил свое ужасное сообщение. “Мы в ловушке, сэр! Они собираются — “

“Умереть, капитан!” Рявкнул Марн так резко, что у офицера, чисто рефлекторно, закрылся рот. “У нас есть восемьдесят тысяч человек в этой позиции, так что перестань реветь, как старая баба, и мы используем их, черт бы тебя побрал!”

“Но-”

Марн с рычанием и отвращением развернулся, направившись к выходу, как раз в тот момент, когда появился Капитан Уртанк, второй в командной цепи управления, застегивающий свои доспехи.

“Что —?” начал было Уртанк, но Марн оборвал его неистовый порыв.

“Каким-то образом демоно-поклонникам удалось обойти нас. Они захватили мосты, и они активно продвигаются.” Уртанк побледнел, и Марн покачал головой. “Отправляйтесь туда. Пошлите девятую и восемнадцатую роту пикинеров. Вам не удастся их остановить, но задержите их достаточно для того, чтобы выиграть мне немного времени!”

“Да, Сэр!” Уртанк отсалютовал и исчез, а Марн начал отдавать приказы ордам посыльных.

Девятая рота пикинеров, двигалась по щиколотку в грязи в сторону шума в их тылах с бешеными глазами. У их офицеров не было времени, чтобы все объяснить, но девятая была ветераном. Они знали, что произойдет, если еретиков не остановить.

Восемнадцатая двигалась левее, и раздавшиеся пронзительные свистки их офицеров заставили остановиться эту ползущую, тяжело дышащую, массу. Лес пяти метровых пик приведенных в боевое положение, и восемь тысяч человек создали боевую группу, когда на них навалился вой Малагорских труб.

Фолмак яростно осадил своего браналка, когда Гвардейская фаланга материализовалась из дождя. Господин Шон предупреждал его, удивление не будет долгим, и ему удалось — почему-то — удержать своих людей вместе, когда они неслись по тыловым районам Гвардейцев. Нагромождения палаток, навесов и телег осложняло продвижение, но он удержал свою бригаду в руках, и он похвалил себя, что ему это удалось.

Но он все же был далеко впереди, и половина его третьего полка была оставлена позади, удерживать мосты. У него было чуть больше, чем полторы тысячи человек, едва шестая часть от численности сил, вдруг неожиданно появившихся перед ним, при том, что у него не было ни одного пикинера.

Фаланга не остановит полки, идущие позади него, но он, так же, не мог позволить им остановить себя. Если Гвардейцы поймут, на сколько они превосходят нападавших и выиграют время, чтобы оправиться от шока, это будет более, чем достаточно, чтобы сокрушить все силы господина Шона.

“Первый батальон — позиция для атаки!” закричал он и пронзительно засвистел.

Его люди отреагировали мгновенно. Первый батальон второго полка, его передовое подразделение, на бегу перестроился в линии для ведения огня, и офицер, командующий Гвардейскими пикинерами заколебался. Все, что он знал, что его позиция подверглась атаке, и видимость была настолько плохой, что он не мог даже примерно оценивать численность Фолмака. Вместо того, что бы устремиться в неведении вперед, он замер, пытаясь получить некоторое представление о том, против кого он был, и это колебание, дало первому батальону время, чтобы развернуться в две глубокие огневые линии и остальным людям Фолмака, смыкая их позицию. Она была все еще очень слабая, чем должна бы быть, но Фолмак почувствовал нарастающий мандраж его противника. Не было времени для дальнейшей коррекции.

“Огонь!” проревел он.

Почти треть винтовок Первой Бригады дала осечки, но их было триста штук. Две с лишним сотни винтовок выстрелили на дистанции менее чем в сто метров, и Гвардейцы в шоке отпрянули, ибо, впервые в Пардалианской истории, люди со штыками начали стрелять в своего противника.

“За Малагор!” Заорал Фолмак. “Заааряжай!”

Формирование Гвардейцев дрогнуло, когда пули ворвались внутрь. На такой короткой дистанции, пуля из нарезного мушкета проникала на пять сантиметров в твердую древесину, и одним выстрелом могло убить или покалечить двух или даже трех человек. Шок от встречи с таким залпом был еще хуже чем то, что он происходил от штыкового оружия, что вообще было против всех правил ведения войны, мушкетеры фактически атаковали пикинеров!

Гвардейцы не могли в это поверить. Мушкетеры убегали от пикинеров — все это знали! Но эти мушкетеры были другие. Колонны позади стрелков перевалились через них и ударил восемнадцатую роту пикинеров, как приливная волна. Десятки, десятки из них, погибли на остриях пик, но пока Гвардейцы убивали их, их товарищи протолкнулись среди пик, и Гвардейцы обнаружили смертельную правду. Как только был прорван передний край фаланги, и как только Малагорцы смогли попасть внутрь строя пикинеров, ружья со штыками превратились в смертоносное оружие ближнего боя. Они были короче, легче, быстрее, и эти люди знали, как использовать их ужасающий эффект.

“Бей их!” Закричал Фолмак. “Бей их!” и Первая Бригада била их. Малагорский вопль и вой труб нес их вперед, и, когда они приближались, они становились более грозным оружием, чем любой пикинер.

Штыки кололи, люди кричали, проклинали и умирали, а заляпанные грязью сапоги втаптывали их в болото. Люди Фолмака рванулась вперед с решимостью, остановить которую могла только смерть, и Гвардейцы — шокированные, растерянные, потрясенные невозможность того, что происходило — не могли с ними сравниться.

Восемнадцатая рота была сломлена. Те из её людей, кто пытался стоять заплатил за свою дисциплину, ибо они не могли вырваться на дистанцию, достаточно далекую, чтобы эффективно использовать их длинное оружие и Первая Бригада крушила их, как селдаки. Через шесть минут после первого, озарившего их лица, залпа, восемнадцатая рота пикинеров была раздавлена, спасаясь от гибели, и Фолмак развернулся во фланг девятой.

Даже сейчас, он оказался в меньшинстве, в лучшем случае это два к одному, и ближний бой с восемнадцатой раздробил его ряды. Хуже, девятая была не из робкого десятка, а её командир успел изменить построение, пока умирала восемнадцатая. Её люди были по-прежнему выведены из равновесия, но они завопили свой боевой клич и рванулись вперед, врезаясь в бригаду Фолмака как молоток, и на этот раз они не были потрясены обрушившемся на них залпом.

Батальон Фолмака был практически уничтожен. И теперь он отпрянул, упорно сражаясь с длинным, тяжелым оружием их врагов, и офицеры обеих сторон потеряли контроль. Это был один воющий вихрь, затягивающий людей и выплевывающий трупы, а затем вдруг Шестая Бригада Шона врезалась в девятую с другой стороны.

Это было уже слишком, и Гвардейцы смешались. Организованная оборона распалась. Половина девятой просто исчезла, была убита или обратилась в бегство, а другая половина оказалась в окружении в численности в два раза меньшей чем Малагорцев. Они попытались пробиться наружу, затем попытались построиться в ежа, но это было бесполезно. Несмотря на дождь, десяткам стрелков все-таки удалось перезарядить мушкеты и выстрелить в них, и несмотря на то, что они погибали, множество Малагорских полков пронеслось мимо них. Они даже не замедлили продвижение противника и их выжившие офицеры приказали им бросить оружие, чтобы спасти столько своих людей, сколько это было возможно.

Лицо Старшего Капитана Марна каменело от все поступающих и поступающих сообщений о катастрофе. Еретики накрыли всю территорию лагеря, затем остановились, чтобы реорганизоваться в полудюжину колон и стремительно разошлись в направлении тыловых укреплений. Треть его людей уже была разбита и паникующие остатки разбитых формаций лишь вводили в заблуждение, мешая их товарищам гораздо больше, чем их враги. День закончился и солнце полностью ушло, а Святое Войско, как и весь лагерь распалось в мокром, грязном безумии, которое никто не мог контролировать.

Он понятия не имел, сколько людей было у еретиков. Из ужасных отчетов, их мог быть миллион. Плохо было то, что роты на которые пришелся удар состояли из плохо вооруженных, ослабленных людей, которые были сформированы из выживших под Йортауном. Они были помещены в резерве, потому что их офицеры все еще пытались восстановить их и превратить в эффективные боевые силы, и демоно-поклонники прошли через них, как топор, а не нож.

Он сжал зубы и отвернулся, закрывая запутанные отчеты в попытке найти решение. Но было только одно, и возможно, уже слишком поздно, что бы оно сработало.

“Начните отводить людей из редутов,” выпалил он. Кто-то ахнул, и он ткнул пальцем в карту. “Построить новую линию обороны здесь!” рявкнул он, прочерчивая линию на карте менее чем в четырех тысячах шагов за земляными валами.

“Но, сэр-” кто-то попытался возразить.

“Выполнять!” зарычал Марн, и попытался сделать вид, что он не понимал, что даже если у него это и получится, то он сможет предотвратить катастрофу, но не более чем на несколько часов.

“Они уводят людей из окопов, Шон!” закричала Сэнди через комм.

“Отлично — я думаю!” Даже с рапортами от Сэнди и возможности использовать свой имплант для связи с её датчиками, Шон имел лишь смутное представление, что происходит. Это не имело ничего общего с Йортауном. Это было безумным взрывом насилия, как неуправляемое движение легкового автомобиля на льду. Его люди двигались в направлении своих целей, что выглядело как тщательно контролируемый маневр, но это было абсолютно не так. Никто не мог управлять ими; все это было отдано на откуп его младших офицеров и их людей, и он с трудом мог поверить, насколько хорошо они выполняют свою задачу.

Даже в этом безумии и смятении, он почувствовал глубокую, невероятную гордости за свою армию — его армию! — как его превосходящие силы рассекают своих врагов. Он терял людей — их были сотни, а возможно и больше — и он знал, как ему будет больно и каким опустошённым он будет себя чувствовать, когда он сосчитает погибших, но сейчас на это у него не было времени. Отчаянная контратака разрозненных остатков нескольких Гвардейских подразделений пикинеров застала его штабную группу врасплох и глубоко в неё вклинилась до того, как резервный батальон смог с ними справиться, и только благодаря био улучшениям Шон остался в живых. Его доспехи уже остановили две пики, и его усиленной реакции хватило, чтобы спасти глаза, но скользнувший меч разрезал ему правую щеку, от подбородка до виска, и Тиболд сильно хромал, из-за раны на левом бедре.

Теперь он махнул своим потрепанным помощникам привал, и командир резервного батальона, который сам взял на себя задачу быть главным телохранителем Шона — выставил по периметру охрану.

“Сколько выводят людей?” спросил он Сэнди на английском языке, говоря громко и игнорируя бросаемые на него взгляды.

“Много, всех выше и ниже его центральной линии.”

“Тамм?”

“Я вижу это, Шон. Теперь мы выдвигаемся вперед.”

“Дай им время отойти! Не позволяйте им поймать вас в открытую!”

“Не учи ученого! Просто продолжай на них активно давить.”

“Легко сказать!” Шон закатил глаза к небу и обратился к Тиболду. “Они выводят людей из окопов, чтобы остановить нас, а Тамман и Итун движутся вперед, чтобы ударить им в тыл.”

“Тогда мы должны надавить на них еще сильней,” решительно сказал Тиболд.

“Если мы сможем!” Покачал головой Шон, потом схватил помощника. “Найди Капитана Фолмака. Если он еще жив и скажи ему, чтобы принимал в право. Ты!” он ткнул пальцем в еще одного посыльного. “Найди Четвертую Бригаду. Она в той стороне, правее. Скажи капитану Херш поворачивать в влево, чтобы встретиться с Фолмаком. Я хочу, чтобы они оба ударили из их артиллерийского резерва.”

Помощники повторили все свои приказы и побежали обратно в водоворот, а Шон сгримасничал Тиболду.

“Если этот бой будет успешным, Боже, спаси меня от неудачи!”

“Сэр!” Марн уставился на задыхающегося, забрызганного грязью, пошатывающегося посыльного, в его командном пункте. “Старший Капитан! Еретики, теперь, идут с запада!” Посыльный задыхался, и Марн понял, что молодой офицер был ранен. “Капитану Рукану нужно больше людей. Не возможно … не возможно удержаться без них, сэр!”

Марн уставился на молодого человека в одном ужасном, бесконечном мгновении. Потом опустил плечи, и его подчиненные увидели как из его глаз, как вода, испарилась надежда.

“Посылайте парламентеров,” сказал он. Уртанк уставился на него, и Марн на него заорал. “Посылайте парламентеров, черт тебя побери!”

“Но … но, сэр, Правящий Круг! Первосвященник Вроксан! Мы не можем-”

“Мы не можем; я могу!” Выплюнул Марн. Его руки, словно когти, впились в бицепсы Уртанка. “Мы проиграли” Уртанк. Что атаковать если с тыла нам вывернули кишки, и теперь они сломали наш фронт. Сколько еще должно умереть наших людей за позицию, которую мы не сможем удержать?”

“Но если вы сдадитесь, Круг будет-” начал Уртанк спокойным, тревожным голосом, и Марн снова покачал головой.

“Я с детства служил в Храме. Если Круг захочет мою жизнь для спасения жизни моих людей, они могут получить её. Так вот, Посылайте парламентеров!”

“Да, Сэр”. Уртанк на мгновение посмотрел в лицо Марна, а затем отвернулся. “Вы слышали, Старшего Капитана! Посылайте парламентеров!” рявкнул он, и очередной офицер побежал, передавая приказ.

“Сюда, приятель!” хрипло сказал Марн, хватая раненного посыльного Рукана, когда тот зашатался. Он взял молодого человека за руки и помог ему спуститься не лагерный стул, затем взглянул на Уртанка. “Вызови целителей, пусть посмотрят этого человека,” сказал он.