Наследники империи

Глава 27

Тиболд Рариксон лежал рядом с Господином Шоном на вершине скалы и смотрел, как его молодой командир притворялся что смотрит в подзорную трубу.

Экс-Гвардеец спрятал улыбку в густых усах, когда черноволосый гигант устроил спектакль с регулировкой стекла. Тиболд не знал, почему Генерал-Капитан пытался скрыть свои не человеческие способности, но он был готов играть по этим правилам, хотя Господин Шон и Господин Тамман были, пожалуй, единственными людьми, которые думали, что они никого не обманывают.

За всю свою жизнь, Тиболд никогда не встречал никого, похожего на этих двоих. Они были молоды, а он видел достаточно шустрых молодых кинокх в за свою карьеру, чтобы знать, что Господин Тамман был импульсивен на столько, на сколько он был молод. Но Господин Шон … здесь была и юношеская бесшабашность в его глазах, и не иссякающий фонтан идей, но также была в нем и дисциплина, а Тиболд знавал седобородых маршалов, которые с большой неохотой прислушивались к тому, что им говорили. И хотя тот и пытался это скрыть, Тиболд видел, как его странные, черные глаза наполнялись теплом всякий раз, когда он оказывался рядом с Ангелом Сэнди. Он относился к ней с величайшим уважением, но у Тиболда было странное подозрение, что в большей степени это было игрой перед армией, чем уважение к ангелу. Действительно, Ангел, казалось, смотрела за реакцией Господина Шона на все, что она говорит, даже после того, как она это произносила.

Тиболд не понимал, почему слова ангела — возможно, не совсем правильное слово, хотя и близкое к истине — должны удовлетворять мнению Господина Шона, но нельзя было отрицать, что Господин Шон и Господин Тамман обладали какими-то сверхъестественными способностями. У них было более острое зрение и они были гораздо сильнее, чем любые другие мужчины, и они знали многое из того, чего Тиболд не знал, но, при этом, в их знаниях были прорехи. Например, Господин Тамман ожидал, что ниогарки могут затормозить продвижение пехоты, а Господин Шон загадочно назвал их ‘тяжелой кавалерией’, явно путаясь в терминах. Браналки были быстрыми, но они с трудом перевозили невооруженного человека.

Однако они совершенно не расстроились, когда он поправил их. Действительно, Господин Шон часами занимался умственными выкладками, сочетая опыт Тиболда со своими знаниями, чтобы поднять армию, которую они сейчас возглавили, и он был в восторге от того, что Тиболд настаивал на безжалостной муштре — еще один момент, важность которого молодые офицеры часто недооценивали.

И если их невежество в некоторых вопросах, было удивительным, то их знания в других вопросах было потрясающим! Он думал, что сойдет с ума, от того как они настаивали на преимуществе огнестрельного оружия над древковым. Вооруженный обычным мушкетом мушкетер мог производить лишь тридцать выстрелов в час, а из тяжелого малагорского мушкета можно было сделать немногим более двадцати выстрелов. И больше, у мушкетера, просто не существовало способа повысить скорость перезарядки … до тех пор, пока Господин Шон не открыл свой мешок трюков. И, конечно, пока не вмешались ангелы.

Даже Тиболд испытал … дискомфорт … когда Ангел Сэнди указала Отцу Стомалду укладывать тысячи мушкетов в небольшой, заброшенной долине и оставлять их там на ночь. Вообще то, он прокрался туда — ослушавшись строжайший приказ Отца Стомалда — поздней ночью … и убрался от туда еще незаметнее, чем туда добирался, когда он обнаружил, что все эти тысячи мушкетов исчезли!

Но они на утро вернулись на место, и Тиболд не спорил, когда Ангел Сэнди указала ему сложить еще две тысячи в той же долине, на следующий вечер. Не после того как он увидел, что случилось с первой партией.

Замена деревянного шомпола на железный была лишь первым шагом, и Господин Шон дополнил его введением бумажных патронов, чтобы заменить деревянные трубы, располагавшиеся на нагрудном патронташе мушкетера. Человек мог нести гораздо большее их количество, и все, что ему нужно было, это лишь откусить кончик патрона, всыпать порох в ствол, и забросить в него пулю. А бумажная обертка еще и служила пыжем!

Другое новшество, которое Господин Шон назвал “кольцевой штык”, было еще одним, на первый взгляд простым нововведением. Противостоя мощному натиску мушкетеры часто прикрепляли рукоятку ножа перед дулом их оружия, чтобы превратить их в некое подобие копья, но это всегда происходило в порыве отчаяния, поскольку это означало, что они больше не могли вести огонь. Но они могли вести огонь из стволов, прикрепленных вокруг основного, и Тиболд был в предвкушении от ожидания встречи с каким нибудь Гвардейским капитаном, предположившим, что мушкетеры со штыками не смогут в него выстрелить.

Потом был ружейный затвор. Никто не задумывался о том, что бы сделать на конце ствола воронкообразное отверстие, но такая простоя доработка означала, что больше не нужен основной затвор. Просто поворачиваешь мушкет и ловко насыпаешь порцию пороха в дуло.

А одно из самых замечательных улучшений было еще более простым. Винтовки были изобретены в Малагоре (хотя, в Черристе уверяли всех, что это придумали они, но Тиболд то знал, кому верить), хотя они и требовали гораздо больше времени, чтобы опустить пулю вниз ствола — единственный способ доставить её к нарезке — так что из них можно было вести огонь еще медленнее чем из малагорского мушкета. Винтовка была неоценима для охотников и весьма полезна для стрелков, но бесполезна для ведения огня с близкого расстояния.

Не не теперь. Каждый доработанный обычный — и малагорский — мушкеты вернулись с нарезным стволом, и, в добавок, ангелы предоставили пресс-форму для новой пули. Не круглой, а представляющей из себя пустотелый цилиндр, который легко проскакивал вниз ствола. Тиболд сомневался, что винтовая нарезка сможет вращать пулю с на столько увеличенной парусностью, но Господин Шон настаивал, что взрывающийся порох будет распространяться по ним, и результаты были феноменальными. Получилось, что винтовку можно было заряжать как обычное гладкоствольное оружие — и она была способна стрелять с гораздо большей скорострельностью, чем кто-либо вообще имел возможность стрелять раньше! Тиболд не понимал, почему Господин Шон был так удивлен, обнаружив, что оружие было… “стандартного калибра”, как он это называл (разве не логично выдавать каждому пули одинакового размера, не так ли?), но Капитан-Генерал был в восторге от этого, что на столько легко они могут наладить производство новых пуль.

Не обошел он своим вниманием и артиллерию. Матерь-церковь позволяла местным войскам использовать лишь легкие пушки, а артиллеристы Гвардейцев бросили вдвое более тяжелые, при том, что их короткие стволы не давали заметного увеличения дальнобойности. Но канониры Господина Шона использовали тканевые мешки с порохом — вместо неуклюжей загрузки лопатой рассыпающегося пороха. А для ведения огня на близком расстоянии были введены “одноразовые заряды” — тонкостенные, заполненные порохом деревянные трубы, снаряженные дробью или картечью. Подготовленный артиллерийский расчет мог производить из них до трех выстрелов в минуту.

И когда все эти изменения были собраны воедино, Армия Ангелов могла вести огнь такой плотности, что не всякий командующий мог бы такое представить. Вместо того, чтобы делать один выстрел каждые пять минут, его артиллеристы могли стрелять три раза в две минуты — и даже быстрее, используя “одноразовые заряды” на короткой дистанции. Вместо тридцати выстрелов в час, его мушкетеры — нет, его стрелки — могли производить три или даже четыре выстрела в минуту и поражать цели которые даже увидеть было сложно! Тиболд по-прежнему не был до конца уверен в том, что огнестрельное оружие само по себе сможет разбить фалангу, но с подобным оружием ему было наплевать, кто будет ему противостоять.

Но, возможно, лучшим из всего, это были карты. Прекрасные карты, на которых было нанесено все до мельчайших подробностей. Это была какая-то попытка ангелов сделать их похожими на то, что он всегда использовал, и у него не хватало духа сказать им, что им это не удалось, когда они, казалось, были так довольны проделанной работой, но ни один смертный картограф мог бы составить что-либо подобное. Некоторые из его военных не подозревали, насколько ценны они были, но он до хрипоты в голосе объяснял им это, пока они не вникли в них. Чтобы точно знать особенности местности, где проложить наилучший маршрут для марша, и где именно может скрываться противник — а где лучше всего могут быть развернуты собственные войска — воистину, ангельский подарок.

Однако самое лучшее было в том, что ангелы всегда знали, что происходит в других регионах. Большая карта в командирской палатке показывала точное месторасположение вражеской армии, и ангелы регулярно её обновляли. Такая роскошь вызывала привыкание. Он был рад, что Господин Шон продолжал подчеркивать, важность разведки, но, информация, где находится и насколько сильна каждая крупная группировка сил противника, делала вещи намного проще … особенно когда враг не знал подобных вещей о вас.

По-прежнему, он напомнил себе, шансы были не равными. Ни кто из Малагорцев не остался верен церкви, но в распоряжении ‘еретиков’ было слишком мало оружия, а гарнизонные крепости в Тирганском ущелье оттягивали на себя более половины их сил, в то время как Храм имел более двухсот тысяч Гвардейцев в Северо-Восточном Хиларе, даже не считая любой из местных армий.

Но Тиболд более не сомневался, в том, что Бог был на их стороне, и, хотя он и повидал не мало войн за свою жизнь, и не ожидал Его прямого вмешательства, Господин Шон и Господин Тамман были, конечно, следующими, после Него, лучшим подспорьем.

Шон закрыл подзорную трубу и перекатился на спину, уставившись в небо. Господи Боже, как он устал! Он не ожидал, что это будет легко — в действительности, он боялся, что Пардалианцы не устоят перед его нововведениями, и рвение, с которым они согласились, вместо противодействия ему, было для него огромным облегчением — но даже при таком раскладе, он совершенно недооценил, всю тяжесть работы, и он предполагал получить большую отдачу от автоматических мастерских Израиля. Конечно, в тайных полетах Сэнди на катере с мушкетами и их возврат с нарезными стволами была огромная помощь, но это был первый непосредственный контакт Шона с реальностью военной логистики, и он был в ужасе от ненасытного аппетита даже небольшой, примитивно-вооруженной армии. Брашан и его роботизированные линии были в состоянии модифицировать существующее оружие в короткий срок, но производство в большом количестве даже столь примитивного оружия, быстро опустошало ресурсы Израиля.

Не то, что бы Шон на что-то жаловался. Его войска были несравненно лучше вооружены (та их часть, которая вообще была вооружена!), Чем все то, с чем они, вероятно, столкнуться, и если он и был разочарован в производительности Израиля, то он был поражен тем, как быстро Малагорские гильдии начали производить новые виды оружия от прототипов, предоставленных ‘ангелами’.

Он был совершенно не готов к ордам квалифицированных ремесленников, которые как-бы появились из-под земли, так как он просто забыл, что промышленная революция на Земле тоже начиналась с водяных колес. На Пардале — и особенно в Малагоре — разработали свою собственную версию сборочной линии, несмотря на существующее ограничение в использовании силы ветра, воды или мышечной энергии, и это требовало большого мастерства. Большинство из них поддержали ‘ангелов’ — в не меньшей степени, как подозревал Шон, от разочарования в Церковных ограничениях на технологии, чем от любых, сотворенных ‘ангелами’ чудес, но даже с их неустанным энтузиазмом, часов в сутках было недостаточно.

Даже долгий Пардалианский год, из-за большого орбитального радиуса, не менял ситуацию. На планете, где весна длилась в течение пяти стандартных месяцев, а лето десяти, привязка к сезонам года, как это было в доиндустриальных военных кампаниях на Земле, была бесполезна. Шон был искренне благодарен Храму, за то, что тот счел целесообразным отложить операции на два месяца для проведения агитационной работы в своих войсках, но подобная вынужденная задержка для Храма здесь не имела ничего общего с оглядкой на погоду на Земле. Он столкнулся с не терпящей промедления, решительной кампанией, а сам размер Пардалианской армий потряс его. Более ста тысяч человек находилось выше долины Келдак, и завтра — от силы послезавтра — собиралось умереть множество людей.

Слишком много людей, на чьей бы стороне они не были, но, проклятие, что я могу с этим поделать.

Он хлопнул Тиболда по плечу, и, несмотря ни на что, у него потеплело на сердце от уверенной улыбки старика, когда они направились к их браналкам.

Стомалд привстал, когда Ангел Гарри вошла в командную палатку, чтобы обновить “оперативную карту.” Она улыбнулась, хотя он и знал, что она корила его за проявление уважения к ней, но он ничего не мог с этим поделать. И, напомнил он себе, ему, удалось, наконец, перестать обращаться к ней и Ангелу Сэнди как к ‘ангелам’, даже если он не понимал, почему они на этом так настаивали. Однако, вообще, было множество вещей, которые он не понимал. Он ожидал, что ангелы рассердятся, когда настроение армии начало изменяться, но они на самом деле обрадовались, видя как войска становятся защитниками Малагора, а не религиозными еретиками.

Он наблюдал за ее работой. Она была на голову выше него, и даже еще более красивой(и молодой), чем он помнил, теперь у неё было живое и радостное лицо, и он упрекнул себя — опять же — за мысли о её теле, скрытом одеждой. Она могла не использовать его людей в силу своей власти, которой обладала по праву, но она была ангелом.

Она подняла голову, чтобы проверить своим единственным глазом проделанную работу, и он закусил губу в знакомом самобичевании. Все остальные ужасные раны зажили на ней с ангельской скоростью, но эта черная глазная повязка сжимала его сердце каждый раз, когда он её видел. Все же, несмотря на все, что причинил ей Крагсенд, у Ангела Гарри не было никакой ненависти. Стомалд не мог даже предположить, что в ней могла остаться ненависть, не после той теплоты, с которой она всегда говорила с ним, с человеком, который почти сжег ее заживо.

Она отвернулась от карты, и заулыбалась сильнее, видя как он покраснел под ее взглядом. Но более его это не смущало. Напротив, он позволил себе улыбнуться в ответ.

“Сэнди обновит данные через несколько часов,” сказала она на Святом Языке. “Сейчас, когда они приближаются, мы не спускаем с них глаз.”

“Я не солдат — или, “поправился он с иронией, “я не был солдатом — но, это кажется мне весьма разумным.”

“Не принижай себя. Вам повезло, что у вас есть такой капитан, как Тиболд — и Шон с Тамманом, конечно же — но и ты сам неплохо во всем разбираешься.”

Он склонил голову, внутренне радуясь ее похвале, но прежде чем он успел сказать что-либо еще вошел Господин Шон, в сопровождении Тиболда.

Господин Шон коснулся своего шлема в почтительном приветствии, и ангел сразу посерьезнела, хотя Стомалд и уловил огонек в ее глазах. Всего лишь на мгновение, который задел его, а затем стыд похоронил его порыв. Она была ангелом, а Господин Шон был защитником, которого выбрала Ангел Сэнди.

“Это свежие данные?” Пардалианский Господина Шона приобрел четко выраженный Малагорский акцент за последние пять дней, и он улыбнулся, когда ангел кивнула. Он подошел поближе, обойдя и остановившись рядом с ней, изучая карту.

Тиболд усмехнулся Стомалду за их спинами, и священник улыбнулся в ответ, несмотря на еще один крошечный укол зависти. Тиболду было проще, чем кому либо другому, Господин Шон был прирожденным солдатом. Тиболд словно отец гордился за него, и Господин Шон платил ему за такое отношение той же монетой. Он, конечно, внимательно слушал все, о чем говорил Тиболд.

Господин Шон бормотал что-то Ангелу Гарри на этом другом, причудливо-звучащем языке, на котором они часто говорили. Стомалд подозревал, что они иногда забывали, что этого никто больше не понимал (Господин Шон всегда переходил на Пардалианский всякий раз, когда он вспоминал, что еще кто-либо присутствовал рядом), и способность этого юного военачальника говорить на нем вызывало благоговение у священника-еретика. Быть так близко к ангелам, что уметь говорить на их языке почти не задумываясь, в действительности, должно быть чудесно.

Господин Шон, наконец, отошел от карты, с задумчивым взглядом. “Тиболд, я думаю, они нападут на наши передовые пикеты сегодня после полудня. Тебе так не кажется?”

Тиболд бросил взгляд на карту и кивнул.

“Тогда пора,” вздохнул Господин Шон. “Я еще поговорю с Тамманом, а, пока, переговорите с капралами. Убедитесь в том, что бы они не теряли головы. Мы боремся за существование, а не за почести, и мы не хотим растрачивать жизни впустую.”

“Я поговорю, Господин Шон,” пообещал Тиболд, явно довольный, что Капитан-генерал беспокоился за своих людей, и Господин Шон повернулся к Стомалду.

“Я рассчитываю сдержать их, Отец, но готовы ли мы, если это нам не удастся?”

“Да, Господин Шон. Я отослал всех женщин вглубь, в укрытия, а к рассвету будут подготовлены ниогарки, или для продвижения вперед или для отступления.”

Господин Шон удовлетворенно кивнул, затем кивнул еще раз, когда Ангел Гарри пробормотала что-то столь тихо, что уже никто не мог услышать.

“Отец, Капитан Тиболд и я не сможем высвободить войска для вечерней службы, когда враг столь близко, но может вы хотите отправить на передовую капелланов —?”

“Спасибо,” сказал Стомалд. Господин Шон всегда заботился о таких вещах, хотя, священник недоумевал, почему ни он, ни Господин Тамман, ни даже ангелы не присутствовали на богослужениях. Конечно, у них были свои пути для общения с Богом, но это было почти как если бы они специально все это избегали.

“В таком случае, я думаю, что пора поискать обед. Ты пойдешь со мной?”

Стомалд кивнул, и отметил веселье во взгляде Ангела Гарри. Она улыбнулась капитану, и внезапная мысль промелькнула у Стомалда. Господин Шон выглядел на столько обычным, на сколько красивой была Ангел Гарри, и ангел, при всем её росте, казалась крошечной рядом с ним, но что-то в них было…

Это были глаза, подумал он. Почему он раньше этого не замечал? Странные, черные глаза Господина Шона, темные, как ночь, были точно такого же оттенка. И волосы, на столько черные, что отливали синевой. Так же, были одинаковыми. Тогда, при всей обыденности Господина Шона, они, возможно, были брат и сестра!

В отличие от всех остальных, Стомалд гораздо лучше знал Господина Шона и Господина Таммана — стоило только посмотреть на их ослепительные рефлексы или увидеть когда порой они забывают о необходимости скрывать свою невероятную силу — но это не приходило ему в голову, в них могла течь ангельская кровь!

Мысли ошарашивали. Господин Шон и Господин Тамман были смертными. Они оба настаивали на этом, и Стомалд поверил им, а это значило, что они не могли быть породнены с ангелами. Кроме того, священное Писание говорит, все ангелы были женщинами, и как тогда кровь смертных может смешаться с божественной? И еще … а что, если-?

Он отбросил мысли в сторону. Это было неуважением, в лучшем случае, и, внутренне он виновато понимал, они появились из-за непростительного желания, которое ужаснуло его, когда он с ним столкнулся.

Тамман, прислонившись к дереву, наблюдал за дорогой на востоке, затем бросил взгляд на мужчину, примостившегося на ветвях с зеркалом. Пардалианские военные имели на удивление изощренные сигнальные системы, но обе, и зеркала и флаги были “только дневные,” а полдень уже прошел.

Он хотел бы походить туда-сюда, но это не подобало для боевого капитана, выбранного ангелом. Кроме того, он был здесь, вместо Шона специально для того, чтобы повысить свою мужскую самооценку, которая может быть важна завтра, поэтому он ограничился тем, что давил сушеные плоды дерева в шелуху своими каблуками. Эти плоды напоминали огромные желуди, но их мягкая сердцевина, содержала масло, которое занимало ту же нишу, как Земное оливковое масло, и он удивлялся, как Пардалианцы решали вопросы, связанные с их толстой скорлупой. Какие непотребные мысли лезли в голову!

Он понял, что его разум неадекватно реагировал на повысившийся уровень адреналина. Он толком не понимал, почему ему так сложно было наблюдать за дорогой. В отличие от его разведчиков, он имел прямую связь со сканерным массивом Израиля через Сэндин скутер. Он знал, где находился враг, и свирепо глядя на пустынный участок дороги он и не надеялся увидеть их здесь ни на секунду раньше.

Он отругал себя, встряхнулся и двинулся вдоль ложбинки, расправляя плечи и улыбаясь. Пардалианская армия знала о доработках огнестрельного оружия — в действительности, большую часть Пардалианской кавалерии составляли драгуны — но они никогда не были реальной угрозой. Используемые, в основном, для разведки и преследования, драгуны могли носить только легкую броню, их короткие мушкеты не могли соревноваться ни в дальности, ни в скорострельности с пикинерами, и не возможно было посадить пикинеров на браналков. Но эти драгуны были чем-то новым, их мушкеты имели нарезные стволы. Нет, напомнил он себе, настал час показать Святому Престолу все, что они могут сделать. То, что произойдет завтра.

Он дошел до конца ложбинки и повернул обратно к своему дереву, потом перепроверил свой канал связи. Ну, как тут у нас? Похоже, я с бойцами выждал ровно столько, сколько необходимо.

“Ретван?” Он опять посмотрел на сигнальщика.

“Да, капитан?”

“Я ожидаю, что они выйдут на точку у поворота в течение примерно пяти минут. Приготовьтесь подать сигнал.”

“Так точно, Господин Тамман.” Ретван уже не мог видеть этот поворот, но он отрапортовал так уверенно, что Тамман усмехнулся. Теперь все, что нам нужно сделать, это не допускать ошибок — иначе, это доверие может перемениться и укусить нас прямо за задницу.

Солнечные лучи на западе начали приобретать красный оттенок, и часть его сознания контролировала местность через сканерный массив. Внимание … и … сейчас.

Первый всадник разведчиков появился из-за изгиба дороги точно по сигналу.

“Отправляй, Ретван.” Он был доволен тем, как спокойно звучал его голос.

“Да, капитан.”

Сигнал, поданный зеркалом, привел в полную боевую готовность засаду на западе, и Тамман услышал посвистывание браналков за холмом, удерживаемые своими хозяевами, но это были лишь фоновые приготовления. Сейчас, его внимание было на продвигающейся группе Храмовой гвардейской кавалерии, и его глаза перешли в телескопический режим.

Они выглядели уставшими, и неудивительно. Лорд Маршал Рокас, после выступления продвигался быстро. Логистические возможности Пардалианской армий поражали Таммана; он ожидал что-то вроде Земной эпохи пик-и-мушкетов, но на Пардале существовали ниогарки. Огромные животные с бивнями — они напоминали ему свиней размером со слона — которые могли есть все что угодно, что решало большую часть проблем с питанием, в отличие от армии, опирающейся на лошадиную силу, и их выносливость была поразительной. Правда, их максимальная скорость была низкой, что делало их бесполезными, как кавалерия, но они позволяли Пардалианцам двигать артиллерию, продовольствие, палатки, переносные горны, полевые кухни темпами, которые бы заставили Густава Адольфа позеленеть от зависти.

Но даже если и так, в войсках Рокаса чувствовалась спешка. Шон держал границы на замке, и Храм не знал о проведенной подготовительной работе — их развед модули не могли проникнуть в сам Храм, но они подслушали достаточное количество совещаний Рокаса, чтобы знать это. Но Лорд Маршал сделал довольно справедливую оценку их максимально возможной силы, и он не беспокоился о выяснении подробностей. Он собирался бросить достаточно сил, чтобы перепахать и подмять их всех … как он думал.

Тамман зловеще улыбался, глядя на передовых разведчиков. Они, может быть, очень устали, но они, казалось, были настороже. К сожалению для них, однако, они смотрели за возможными угрозами внутри ‘известного’ им радиуса поражения Пардалианского оружия.

“Группа, приготовиться,” спокойно произнес он, когда первый браналк преодолел барьер в четыреста метровый радиус поражения. В ответ прозвучал тихий хор голосов с подтверждением готовности, и сотня его драгунов залегла в отработанной позиции. Он пристально осмотрел их, сквозь поваленные деревья и бревна, в то время как группа разведчиков Рокаса приблизилась на расстояние около двухсот метров. Что было еще далеко за пределами зоны поражения гладкоствольного оружия, но некоторые из них стали проявлять повышенное беспокойство, чем ему бы хотелось.

“Огонь!” выкрикнул он, и пятьдесят выстрелов из нарезных малагорских мушкетов слились в одном залпе.

Тенистая роща озарилась мушкетными выстрелами и пороховой дым защипал у него в носу, но его внимание было приковано к разведчикам. Тридцать, а то и более из них попадали — хотя многие, он был уверен, спешились сами, а не от того, что их подстрелили; браналки были гораздо более крупной целью, чем люди — а остальные изумленно уставились на облако дыма, поднимающиеся над деревьями. Тамман усмехнулся, глядя на их ошеломленную реакцию, считая про себя время перезарядки после первого выстрела. Вторая половина каждой группы выждала, пока его партнер произведет ‘перезарядку’, а затем они снова произвели выстрел, попадало еще больше всадников. Выжившие наездники отчаянно отворачивали обратно, в сторону поворота дороги, спешившиеся мужчины припустили за ними на ногах, но разрозненные выстрелы раздавались им вслед, и большинство из них было подстрелено, прежде чем они смогли выйти из радиуса поражения.

“Ладно, ребята, уходим,” сказал Тамман и ухмыляющиеся драгуны поползли прочь от своего укрытия. Их командир немного задержался, и его улыбка исчезла когда он увидел, что творилось на дороге. Горстка раненых ползла по ней и своими улучшенными глазами он видел их агонию, в то время как другие корчились там, где они попадали, и даже не улучшенные уши могли слышать их крики и рыдания.

Он вздрогнул и отвернулся, немного даже ненавидя себя, потому что этот ужас ни на каплю его не удовлетворил.

Лорд-Маршал Рокас сердито смотрел на карту в свете лампы, но её яркий свет ничего не мог изменить, и отчеты были на столько тревожные на сколько они были свежими.

Он нахмурился. Первая засада стоила ему семидесяти одного мужчины, и как клялся унтер-капитан Туралк это произошло на дистанции в двести шагов, если её замерить. Вторая и третья еще больше. Общие потери составили больше четырех сотен бойцов, и большая их часть пришлась на его кавалерию. которых, вообще-то, и так было мало.

Его разведчики были не простыми людьми, и если то, что произошло сегодня, не сделает их осторожными завтра, будет достаточно плохо, но как еретики сделали это? Где они раздобыли, так много драгунов? Или скрыли их? Он не мог представить как можно укрыть больше ста мужчин в любой из тех засад, но полученные потери могли быть только если их было в три четыре раза больше — с малагорскими мушкетами — в каждом укрытии.

Он налил бокал вина и опустился в кресло. Как они сделали это малыми силами, хоть и имело значение, но засады их не спасут. Если они не хотят потерять возможность закупорить его в горах, они должны выйти и воевать; а когда они выйдут, он раздавит их.

Он понимал, что две трети пушек и мушкетов Матери Церкви, равно как половина ее доспехов и пик, прибыло из литейных заводов Малагора. Рокасу никогда не нравилось такая зависимость от единственного поставщика, а то, с чем они столкнулись теперь, было еще хуже, чем его худший кошмар, поскольку каждый упущенный Матерью Церковью литейный завод, приносил пользу еретикам.

Рокас знал до последней пики и пистолета, сколько оружия находилось на оружейных складах Гвардии в Малагоре. Его данные по светским арсеналам были менее точными, но все же достаточными для прикидочной оценки, и даже если еретики соберут все, они могли вооружить чуть более ста тысяч человек. Однако, со временем, Малагорские мастера могли бы вооружить каждого человека в княжестве, и если это случится, цена вторжения в эти, охраняемые горами земли, станет практически непосильной.

Ему наконец удалось убедить Правящий Круг в этом простом, очевидном факте; если бы он не сделал это, прелаты задержали бы войско до первого снега ‘укрепляя их души против ереси’.

Но первосвященник Вроксан, на конец, его услышал, и теперь Рокас размышлял, склонившись над картой с отметками, представляющими сто двадцать тысяч человек — отборные части Гвардии с Восточного побережья Северного Хилара. Его силы были велики для такой узкой местности, но, как он сказал первосвященнику, возможности для стратегии и маневров были весьма скудными в этой ситуации.

Он уныло уставился на голубую линию реки Мортан, потягивая вино. Даже ребенок мог предугадать его единственно возможный путь, и Тиболд был не младенец, проклятие ему! Он был селдак, со всей скорость и хитрость этого зверя; селдак, который обидел старшего капитана и был сослан на самый жалкий пост, который этот старший капитан мог найти. Тиболд точно знает, что планирует Рокас … и как сделать все возможное, в его силах для противодействия.

Маршал мысленно пережевывал свои усы. Последним настоящим вызовом Матери Церкви было завоевание варварского Хердаана шесть поколений назад, и даже то было совсем недавно, по сравнению с тем, чем могло стать это. Если ересь не будет сокрушена очень быстро, то она может перерасти в другой кошмар, такой как Раскольнические войны, которые превратили половину Северного Хилара в безжизненную пустыню, от этой мысли у него по коже побежали мурашки.

Шон Макинтайр стоял на стене города Йортаун и смотрел вниз, на огни вокруг, зажженные его людьми. Его люди. От этой мысли он приходил в ужас то, что пятьдесят восемь тысяч людей были там, внизу, и их жизни зависели от него.

Он сложил руки за спину и еще раз начал прикидывать шансы. Хуже, чем два к одному, и они были бы выше, если б церковь решила выдвинуть дополнительные войска в долину. Он очень надеялся, что они смогут это сделать, но этот Лорд Маршал Рокас лучше знал кого ему выдвигать — к сожалению.

Он закусил губу и ему захотелось, чтобы он находился не так далеко от своего времени, или чтобы военная история в Академии не пробегала столь поверхностно по стратегии и не экономила, по военному закручивая гайки, на более ранних эпохах. Половину из того, с чем они познакомили Малагорцев, было извлечено из памяти разговоров с Дядей Гектором. Остальное было экстраполировано из этих разговоров или почерпнуто из ограниченной (и ужасно не специфичной) военной истории Израиля, и он наметил себе серьезный разговор с Тетей Адриенной о ее учебной программе.

Он медленно и задумчиво вышагивал под ночным ветерком. Пика была настоящим убийцей на Пардале, и в большинстве армий приходилось, по крайней мере, три пикинера на одного мушкетера. У Гвардейцев Храма, конечно же так и было, и Тиболд объяснил, как они использовали свои ударные фаланги чтобы выдавить врага под угрозой атак, на ‘подготовленные’ для пушек и легкого стрелкового оружия места, и, наконец, захлопывали ловушку холодной сталью. Однако, при всей этой ужасающей ударной силе, эти массивные группы пикинеров были громоздкими; он подозревал, что традиционная Малагорская тактика создала бы для Рокаса проблем даже без ‘ангелов’ и их нововведений.

Малагорское древковое оружие напоминало ему вооружение Швейцарских пикинеров на Земле, но с более коротким древком и удлиненным наконечником, которое, в отсутствие возможной угрозы со стороны тяжелой кавалерии, было короче и удобнее в качестве оружия ближнего боя, чем Земной аналог. Тактически, они были гораздо более мобильны, чем Гвардейцы, опираясь на небольшие группы пикинеров, чтобы держать противника в напряжении, в то время как алебардщики орудовали по флангам, а проведенные Шоном изменения должны сделать их еще более смертоносными … предполагая, что они успели подготовиться.

Если б только у него было больше времени! Он отдал Тиболду право заниматься обучением, и суровость старого капитана заставила бы и барона фон Штойбена выглядеть юным Бойскаутом, но у них было едва ли два месяца. Их армия состояла из невероятной смеси вольнодумцев, представителей милиции (Малагорцы самостоятельно организовали войска в своих городах и селах в отсутствие феодального управления) и более восьми тысяч Гвардейцев, перешедших на сторону мятежников, но их слияние в одну силу и преподавание им совершенно новых тактических приемов за два месяца было абсолютным кошмаром.

Хуже того, никто из его учителей не научил его, как руководить войсками, имея минимальное количество старших офицеров и, почти, при отсутствии связи. Он был обучен использовать мгновенную, высоко технологичную связь, и он подозревал, что его самым пессимистичные оценки были далеки от того, насколько плохо это все будет. Его люди выглядели неплохо на плацу, но будут ли они держатся вместе в бою, когда весь мир вокруг них сошел с ума? Он не знал этого, но он знал слишком много сражений в истории Земли, которые были проиграны, когда одна из сторон теряла свою сплоченность и разбегалась в замешательстве.

Тем не менее, твердо сказал он себе, если они удержаться вместе, то Гвардейцам не поздоровится. Обычно, их фаланги располагались на краю Йортауна, где фланги могли закрепиться на местности для увеличения давления, как это считалось, но затем свой вклад внес экипаж Израиля. Они не могли увеличить плотность огня своих войск, чтобы хоть немного приблизиться к современному уровню, но и получившаяся плотность огня была гораздо выше, чем Пардал когда-либо видел … и группы пикинеров были большими целями. Если он сможет заставить Гвардейцев застрять, то он кое-что им объяснит, даже если они это уже и знают, и он думал — он надеялся — что нашел то место, где они должны увязнуть. Долина Келдак сужалась до чуть более шести километров на открытой местности перед Йортауном, и если Лорд Рокас хорошо изучал военную историю, как рассказывал Тиболд …

Он вздохнул и отбросил мысли роившиеся в его голове, затем потянулся, взглянув на чужеродные звезды, и направился к кровати, гадая, сможет ли он сомкнуть глаза.