Начальник Культуры

Глава 9

К восьми утра я был на месте. Настроение — как перед визитом санэпидемстанции: знаешь, что будет весело, но не факт, что тебе это понравится.

Вероника с Ларисой уже сидели за своими столами, ковырялись в бумагах, работали, но при этом то и дело бросали тревожные взгляды на входную дверь. Карл Игоревич в углу методично протирал свои очки, хотя я ни разу не видел, чтобы они у него пачкались. Все ждали. Ждали наших новых «работников».

И вот они пришли.

Дверь в отдел культуры распахнулась с таким треском, будто её открыли ногой. Первым ввалился тот самый — с зелёным ирокезом, в косухе, из-под которой торчала драная футболка с черепушкой и надписью «Fuck the system». Следом — второй, пониже ростом, но с таким же наглым выражением лица, словно всё вокруг его личная вотчина. Волосы торчали у него в разные стороны, губа разбита, на куртке белой краской выведено «Смерть буржуям».

— Ну чё, это, значицца, наш новый офис? — первым делом заявил зелёный, оглядываясь по сторонам. — Скукотища. Надо бы граффити на стену.

— И пепельницу, — поддакнул второй. — А то мне тут уже душно.

Лариса прижала к груди папку, будто это единственное, что защищает её от нашествия варваров. Вероника побледнела, но держалась. Карл сдвинул брови и строго поправил очки, но его авторитет на таких, как эти, не действовал.

Я неспешно поднялся из-за стола.

— Ну, здравствуйте, культурные деятели, — сказал я ровно. — Добро пожаловать в ваш новый дом.

Зелёный ухмыльнулся:

— Да мы уже всё поняли. Тут же болото, а не работа. Чё тут делать-то? Бумаги перекладывать?

— В том числе, — кивнул я. — Но сначала — уборка. Вы же сюда не отдыхать пришли, а отрабатывать. Поэтому на ближайшие три месяца вы — считай, штатные единицы отдела культуры.

— Чё⁈ — возмутился зеленый. — Да я лучше ещё раз с ментами потусуюсь, чем с вашими тётками.

— Вариантов у вас нет, — я подошёл ближе. — Или вы работаете, или я вам такую характеристику влеплю, что вас не то что в районный клуб, вас в сельскую библиотеку за мильон километров не возьмут.

Они притихли, но по глазам было видно — не потому, что испугались, а просто прикидывали, как бы мне насолить.

— Ладно, пока всё, — сказал я. — Сейчас поедем в ДК, там вам покажут фронт работ. Я отойду, а пока меня не будет, слушайтесь Карла Игоревича. Он тут за старшего. Если кто-то думает, что его можно не слушать — пусть сразу пишет объяснительную. Умеете писать?

— Хрен вам, а не объяснительную, — буркнул зелёный. — Бумагомараки.

— Отлично, — я улыбнулся. — Значит, умеете.

Я взял папку, кивнул Карлу:

— Держи оборону.

И вышел, оставив их друг с другом наедине. Мне нужно было получить транспорт, не хотелось рисковать и везти панков на общественном автобусе или троллейбусе.

Служебный транспорт в нашем районе был предметом торга похлеще нефти. Весь автопарк — две «Нивы», одна «Газель» и «Жигули» цвета высохшего баклажана.

Я вошёл в кабинет завгара, он же завхоз, уже заранее зная, что просто так мне «Жигули» не отдадут. Служебный транспорт у нас был ценностью похлеще валютных запасов страны.

Завхоз, полный мужик лет пятидесяти с хитрым прищуром, сидел за столом, перекладывая бумаги. Увидев меня, даже не улыбнулся — только тяжело вздохнул, будто уже знал, с чем я пришёл.

— Ну, Максим Валерьевич, — протянул он. — По какому поводу?

— По радостному, — я сел напротив. — Машина нужна. В ДК новых сотрудников везти.

Завхоз скривился так, будто я попросил у него последний кусок хлеба.

— Машина, значит? — протянул он. — Ну, ты ж понимаешь…

— Понимаю, — я кивнул. — Безвозмездно у вас ничего не бывает. Что надо?

Он почесал затылок, поморщился.

— Помнишь, я просил афишу для юбилея водоканала нарисовать?

— Нарисуем.

— И чтоб с фотографией начальника, красивой.

— Сделаем.

— И ещё… — завхоз закатил глаза к потолку. — Можешь с ДК договориться, чтобы нам под банкет зал дали?

— А вот это уже лишнее, — отрезал я.

Завхоз качнул головой и усмехнулся.

— Ну тогда, значит, пешком можно дела решить.

Я прищурился, скрестив руки на груди.

— Понятно. Ну ладно, раз в ДК мы не едем, тогда, думаю, можно устроить экскурсию по твоему отделу.

Завхоз нахмурился.

— Это ещё что за экскурсия?

— Ну как, раз панки не едут в ДК, пусть идут к тебе. Будут помогать, осваивать административное хозяйство. Раз в день — экскурсия по кабинетам, знакомство с документацией, а в обед — лекция по истории вашего завхозского дела.

Он побледнел.

— Не вздумай, Максим Валерьевич!

— Тогда давай ключи.

Завхоз помедлил, но, видимо, представив себе толпу панков, оккупировавших его кабинет, нахмурился, полез в ящик и бросил мне ключи.

— Ладно, забирай. Но бензин свой.

Когда я вернулся к отделу культуры, картина была ожидаемо удручающая.

Зелёный сидел на столе Вероники, размахивая ногами. Его дружбан чертил на стене маркером корявую эмблему группы «АНАРХИЯ». Лариса прижалась к окну, Карл сидел за столом бледный, как простыня.

— Всем стоять, не двигаться, — сказал я спокойно с порога. — Руки на стол, рожи в улыбку.

Панки повернулись ко мне.

— Ты чё, начальник, шутишь? — зелёный слез со стола, подошёл ближе.

— Не шучу. Все в машину. Сейчас поедем к месту вашей культурной реабилитации.

— А если не поедем?

— Тогда будете сидеть тут и слушать лекцию Карла Игоревича о методической работе районных клубов. С демонстрацией слайдов. В двух частях. Потом будете мне пересказывать так, чтобы от зубов отлетало.

Карл поперхнулся и наверняка уже думал о том, где брать такую презентацию, но панки не захотели проверять, правда это или нет.

— Ладно, погнали, — буркнул зелёный.

Сотрудники с облегчением выдохнули, когда я вывел банду за дверь. Вероника шёпотом спросила:

— Вы уверены, что они нас не прибьют?

— Если будут сильно шуметь — запишем в вокально-инструментальный ансамбль пенсионерок, — я улыбнулся.

На крыльце отдела культуры собрались все наши силы. Вероника с Ларисой — по углам, прижавшись к стенке, а Карл Игоревич топтался рядом, переминаясь с ноги на ногу. Панки тоже тут как тут. Разноцветные, пахнущие перегаром и чем-то явно не табачным, они уже прикидывающие, как бы подгадить и кто первым запулит окурок в почтовый ящик.

— Значит, так, — я хлопнул в ладони, привлекая всеобщее внимание. — Все вместе едем в ДК. Коллективно и командно.

— Я лучше пешком, — тут же отшатнулась Вероника. — Максим Валерьевич, ну их… Они же… ну вы же видите!

— Я с ней, — Лариса тут же поддержала. — Лучше воздухом подышу, да и лишняя прогулка для здоровья полезна.

Карл Игоревич только вздохнул, но тоже сделал полшага назад.

— Да вы чё, культурки⁈ — заржал зелёный, щербато ухмыляясь. — Боятся, как дети!

— Правильно, проваливайте! — поддержал его второй. — Мы тут сами себе культурную программу устроим!

— Да не торопитесь, — я махнул рукой. — Поедем все. И не будем ломать комедию.

— А как мы поедем-то? — Лариса недоверчиво оглядела «Жигули». — Нас же больше, чем мест.

— Это вопрос решаемый, — я обошёл машину, хлопнул ладонью по крышке багажника. — Открываем.

Зелёный сузил глаза:

— Ты чё, начальник, мы тебе кто — картошка? В багажник полезем? Не-а.

— Ну, как хотите, — я пожал плечами. — Просто напомню вам одну историю. Слыхали про Мика Джаггера?

— Ну, слыхали, — насторожился зелёный.

Для него, наверняка, удивительно было уже то, что я знаю и не по слогам произношу это имя.

— Так вот, — я сделал таинственное лицо. — Однажды Мик Джаггер ехал в чемодане.

— Зачем? — вскинулся второй панк.

— Да пьяный был в сопли, — я махнул рукой. — Говорят, его так по гостиницам и таскали. А вам, типа, слабо?

— Ты чё, на слабо нас хочешь взять? — зелёный прищурился, но я видел — зацепило.

— Да ни в коем случае, — я сделал честное лицо. — Просто хотел для себя убедиться, что вы нихрена не панки. Так, мимикрия. Ладно, раз вы такие нежные, пусть Карл Игоревич полезет.

Карл аж икнул, закудахтал:

— Куда?

— В багажник, — я кивнул. — Ну раз панки у нас деликатные — что ж, пожилым людям везде почёт. Лезь, Карл Игоревич.

— Так я же… — Карл замахал руками.

Но панки не выдержали.

— Э, ну нахрен! — зелёный уже шагнул к багажнику. — Мы не какие-то там Карлы, и нам не слабо!

— Вот это другое дело, — я открыл крышку, показывая их временный персональный вагон-салон. — Прошу.

Они, матерясь и подначивая друг друга, начали запихиваться внутрь — и втиснулись туда, как в консервную банку.

— Хой! — сказал я, хлопая крышкой.

— А что, правда этот Джаггер в чемодане катался? — с подозрением спросила Вероника.

— Да я откуда знаю, — пожал я плечами. — Будем считать, что это художественное допущение.

— Вот и я так подумала, — пробормотала она, садясь в машину.

Мы с Карлом, Ларисой и Вероникой расселись по местам. Панки из багажника орали что-то невразумительное, больше для порядка, но уже без прежнего боевого задора. Жигули, крякнув подвеской и вздохнув двигателем, тронулись к ДК.

Из открытой форточки несло сыростью и первыми весенними лужами. А я смотрел на дорогу и думал, как из всей этой вакханалии сколотить что-то похожее на команду.

Хоть на один концерт.

«Жигули» с надрывным всхлипом встали у крыльца районного ДК. Двигатель кашлянул напоследок и затих, как умирающий аксакал. Я вылез первым, покрутил шеей и оглядел фасад. Ничего нового — облезлая штукатурка, буквы «Д» и «К» держатся на честном слове.

На крыльце нас уже ждали. Директор ДК, с таким лицом, будто уже видел и пожар, и потоп, и выступление самодеятельного кружка с баяном — причём всё в один день. Рядом две сотрудницы. Одна — старше, лет под пятьдесят, с пергидрольными кудряшками, прижимала к груди блокнот, словно он был бронежилетом. Вторая — молоденькая, лет двадцати пяти, с длинной тёмной косой, прятавшаяся за спину старшей. На лице — смесь тревоги и детского любопытства. Слухи про панков уже явно дошли до них.

Панки выгрузились из «Жигулей», как шайка с разбойничьего тракта. Зелёный первым — руки в стороны, словно хозяин жизни. За ним его дружбан с ленивой ухмылкой.

— Добро пожаловать в очаг культуры, — сказал я, шагнув к директору. — Вот, привёз вам свежие кадры.

Аристархович посмотрел на панков так, будто я вместо людей выгрузил мешки с навозом.

— Это шутка, да? — пергидрольная прищурилась.

— Нет, это жизнь, — я улыбнулся. — Они у нас на обязательных работах. Так что теперь — ваши коллеги. Временные.

— Класс, — пробасил зелёный. — Мы теперь творческая элита.

— Ладно, базар отставить, — я обернулся к ним. — Знакомьтесь с хозяйством. Здесь вам работать, здесь вас кормить будут, здесь вы и выступать будете, если доживёте.

— А если не доживём? — хмыкнул кто-то сзади.

— Тогда к следующему поколению панков перейдёт ваш сценический опыт, — не дрогнув, ответил я.

Я оставил их осматриваться, а сам прошёл с директором в его кабинет. Там — привычная атмосфера запущенного культурного наследия: стол, видавший всех директоров с семидесятых, полка с папками, обтянутыми дерматином, и запах несвежего чая.

— Это что, серьёзно они у вас работать будут? — спросил Аристархович, когда закрыл за нами дверь.

— Ага. И концерт ещё дадут, — кивнул я.

— Господи, — выдохнул он. — Ты понимаешь, что они за сутки половину ДК разнесут?

— А ты понимаешь, что если мы не сделаем громкое событие, ДК закроют вообще? — я сел напротив. — Так что либо панки, либо тишина — и библиотека в этом здании. В лучшем случае.

— Ну ты даёшь… — он вздохнул. — Ладно, а что за концерт?

Я начал объяснять, но разговор оборвался, когда за дверью раздался истошный визг.

— Ой, не надо!

Мы переглянулись с Аристарховичем, и я вылетел в коридор.

Зелёный прижал к стене ту самую девчонку с косой. Руки растопырил, перегородил ей дорогу и что-то шептал, явно не цитаты Чехова. Девочка покраснела и только-только набралась духу сказать «не надо».

— Руки убрал! — рявкнул я так, что задребезжали окна.

Зелёный нехотя отстранился, показал зубы в ухмылке.

— Чё ты орёшь, начальник? Я ж культурно знакомлюсь.

— Пошутил раз, второй раз будет в райотделе, — я подошёл вплотную. — Сразу говорю — ещё одна выходка, и я вас в докладной так распишу, что под амнистию не попадёте. От отца добро есть! Понял?

— Ой, страшно, — панк закатил глаза.

— Будет страшно, — я обвёл их взглядом. — А пока — работать. Пошли в зал, посмотрим, чего ваши руки стоят.

Они нехотя потянулись следом.

Когда я минут через десять снова отвлёкся — на этот раз на обсуждение с директором планов по афишам, — за окном послышался визг тормозов, скрежет и глухой удар.

Я вылетел во двор.

Мои выстраданные «Жигули» красовались передком в стене ДК. За рулём сидел зеленый, по имени я их ещё не различал, но его физиономия с налётом особого восторга запомнилась сразу.

— Порулил? — спросил я.

— Ага, прикольно, — кивнул он.

Я сцепил руки за спиной и велел им выстроиться у стенки.

— Так, слушайте меня внимательно, — я говорил спокойно, но по их глазам видел — спокойствие давит сильнее, чем крик. — Вы тут думаете, что вам дали отработку — и вы на неё плюнули? Думайте дальше. Либо вы сейчас берётесь за ум, либо пойдёте дорабатывать в местах с колючей проволокой и баландой. И там уже не панки будут и не девочки с косичками, а другие ребята, которые тоже любят культурные мероприятия. Особенно с новенькими.

Повисла пауза.

— А если хотите не просто отбывать, а хоть раз в жизни показать себя — я вам дам шанс. Настоящий концерт. Сцена. Микрофоны. Зрители. Если заслужите.

Они переглянулись, не веря.

— «Король и Шут» хотите сыграть перед всеми? Или «Сектор газа»? Запросто. Но только если докажете, что вы не просто шавки с подворотни.

Сынок мента вздрогнул от неожиданности. Я увидел, что при упоминании этой музыки у него загорелись глаза. Я дождался, пока отойдёт его дружок, и подозвал его к себе.

— Тебя как звать? — спросил я.

— Бдительный, — буркнул он.

— Музыку любишь?

— Батя заставил в музыкалку пойти. Потом втянулся.

— Так вот, Бдительный, — я прищурился. — Хочешь выступить — собирай группу. Завтра в девять репетиция. Кто не придёт — тот не музыкант, а дворник.

— Понял…

— Завтра покажете, что умеете. Если вообще умеете хоть что-то.

— Спасибо, что не сдал, — буркнул он.

— Не обольщайся, — я посмотрел ему в глаза. — Я ещё не решил, кто из вас чего стоит.

Он кивнул и ушёл, а я остался у помятых жигулей… м-да, гонщики херовы.

— У тебя знакомых по этой части нет? — я покосился стоявшего у крыльца Карла.

— М-м… — он задумался. — Есть один старый знакомый.

— Вечером поедем к нему! Звони, предупреди, чтобы ждал нас, — попросил я.

— Организуем, — пообещал Карл.

Я же заметил, как на дорожке, ведущей к ДК, показалась знакомая троица. Таня быстрой походкой взбежала по ступенькам, в одной руке сжимая пухлую папку, а в другой — большую сумку, из которой торчали газеты, какие-то блокноты и пара ручек.

Люда следом, сжимая в ладони сантиметровую ленту и бросая цепкие хозяйские взгляды по сторонам. Явно прикидывала, где что можно подтянуть, подшить или хоть как-то довести до ума.

Дима, как всегда, держался чуть сзади, будто случайно оказался в компании. В руках у него были какие-то провода, явно притащил для проверки звукового оборудования.

— О, начальник, а мы тут с новостями! — объявила Таня, запрыгнув на крыльцо и швырнув папку мне в руки. — Всё обсудили, планы готовы, финансы… ну, как бы сказать… а их нет. Но мы справимся.

— Отличный настрой, — я раскрыл папку, пробежался глазами по наброскам.

Люда недовольно хмыкнула.

— Дожили, теперь у нас панки — главные артисты. ДК до такого ещё не опускался.

— Так, давайте без драм, — я закрыл папку. — Раз уж мы этим занимаемся, то будем делать всё по уму.

Люба скрестила руки на груди.

— Хорошо, по уму — так по уму. Тогда мне нужны размеры этих ваших… деятелей культуры. Мерки снять.

Я кивнул на панков, которые снова вышли на крыльцо — на перекур.

— Вот они, в полном составе.

— Ну, раз так, давайте, дорогие мои, стройся! — Людмила хлопнула в ладони, будто зазывала первоклашек на линейку.

Панки, конечно, реагировали по-своему.

— Ха, у нас тут дом моды, — проворчал зелёный. — Может, сразу вечернее платье мне подберёте?

— А ну тихо, — рыкнул я, и шум притих.

Люда деловито подошла к первому, который назвался Бдительным, и начала снимать мерки.

— Так, плечи у тебя узкие, а рукава придётся ушивать… Ладно, чего-нибудь подгоню.

Бдительный молчал, но не сопротивлялся. Его дружок сначала кривился, но, видя, что деваться некуда, тоже смирился.

— Всё, запомнила, — наконец, сказала Люда, свернув сантиметр. — Будут вам костюмы. Не от Армани, конечно, но на сцене выглядеть будете, как люди.

Я кивнул.

— Хорошо. Теперь к делу. Таня, что у нас с афишами?

Таня тут же распахнула папку.

— Вариантов несколько. Вот, гляди.

Она разложила на столе эскизы. Первый — с изображением громкоговорителя, из которого вырывались молнии, с надписью «Громче грома!». Второй — сценический прожектор, освещающий толпу панков, с подписью «Сцена — не клетка».

— Этот оставь, — я указал на прожектор. — И добавь слоган: «Культура не отбирает лица».

Таня щёлкнула пальцами.

— Гениально! Газеты будут, но мы берём ещё радио. Надо, чтобы это обсуждали не только бабушки у подъездов, но и молодёжь.

— Молодёжь… — я перевёл взгляд на панков, которые хихикали в углу. — Ну, насчёт них я не уверен, но ладно.

В этот момент Дима, до сих пор молчавший, вздохнул и вышел вперёд.

— У нас проблема, — заявил он.

— Какая ещё? — спросил я.

— Со светом. В ДК половина софитов на сцене не работает, а те, что есть, могут перегореть в любой момент.

— Решаемо?

— Ну… Я договорился с коммунальщиками, они могут подогнать прожектора другие, со стройки, но нам нужны переходники.

— Где их взять?

Дима пожал плечами.

— Не знаю.

Я посмотрел на него, потом на панков.

— Так. А вы знаете, где их взять?

Те переглянулись.

— Ну-у, если кое-куда заглянуть… — протянул зелёный.

— Заглядывайте, но без криминала, — предупредил я.

— Конечно, начальник, мы ж честные люди.

— Так, всё. Таня — реклама, Люба — костюмы, Дима — свет. А я пока решу проблему с машиной.

Пришлось в двух словах пересказать ребятам о том, что произошло. Все закивали, принимая новый порядок работы.

Я окинул взглядом всех присутствующих и вздохнул. Это уже напоминало настоящую операцию. Оставалось только убедиться, что этот бардак начнёт фурычить в нужную сторону и сработает.