Начальник Культуры

Глава 11

Решать вопрос с автомобилем я поехал к нашему управдому. Семёныч, как обычно, был у себя и сразу открыл дверь.

— Чего пожаловал, Максим Валерьевич? — он лениво поднял на меня глаза.

— Семёныч, дело есть, — сказал я.

В квартире управдома было простенько, но чисто и местами уютно. Он провел меня в комнату-кабинет, где на столе стоял стакан с недопитым чаем, а рядом лежала раскрытая газета.

— Чай бушь?

Я отказываться не стал и, пока управдом заваривал чай, обрисовал ему суть проблемы с автомобилем. Семёныч попричитал что-то себе под нос и взялся за проводной телефон.

— Ну, сейчас позвоню куда надо, у меня там племянник бывшего сослуживца в начальстве…

— Погоди, Семёныч, — остановил я его.

Он удивился, но трубку положил.

— Так тебе вопрос надо решать же!

— Решать надо так, чтобы запомнили и чтобы делать ещё раз было неповадно, — пояснил я,

— Во как! Я смотрю, у тебя не просто план, а план с огоньком, — он откинулся на стуле, заложил руки за голову. — Так, ну и рассказывай, что ты надумал?

Я взглянул на него.

— Я хочу, чтобы ты звякнул племяннику своего знакомого и выяснил — оформлен ли автомобиль, как следует.

— А чего ему не быть оформленным? — управдом вскинул бровь.

— Того, что Рубанову перед проверкой не нужны такие проблемы. Что-то мне подсказывает, что никто и никак автомобиль не оформлял на штрафняк, — пояснил я.

— Почему? — удивился Семёныч.

И я изложил ему свою точку зрения. Оформлять реальный протокол Рубанову на свой же транспорт невыгодно. На носу проверка, а это лишнее бюрократические проволочки. Ведь за штрафстоянку платить надо. Что выгодно — это сделать так, чтобы машина на некоторое время исчезла. И тогда у завхоза администрации вопросы будут ко мне — где автомобиль? Тогда мне будет непросто объясниться, а это уже реальный выговор, что вкупе со строгим выговором после проверки быстренько приведёт к увольнению по статье.

— Лихо у вас все закручено! Ну сейчас звякну, узнаю…

Он снял трубку, набрал племяннику своего знакомого и попросил его пробить — числится ли по наш автомобиль на штрафстоянке.

— Нету такого, говоришь, Павлик… спасибо, что помог, дядьке своему привет передавай. Ага, на рыбалку обязательно поедем.

Семёнов положил трубку и, сцепив пальцы в замок, уставился на меня.

— Нема такого автомобиля, — заявил он. — Что дальше делать собираешься?

— Собираюсь машину забрать.

Семёныч не моргнул.

— Угнать?

— Я хочу, чтобы это приключение им запомнилось.

Несколько секунд он молча изучал меня, потом кивнул.

— Спасибо за честность, так оно понятнее… Помощь нужна? Скажу прямо, я бы с удовольствием наступил этому гаду на хвост!

— Тогда встречаемся ночью. Возле штрафстоянки.

Штрафстоянка выглядела как типичное место, где машины исчезают не на время, а навсегда. Ржавые ворота, тусклый свет пары фонарей, охранная будка, из которой доносился звук работающего телевизора. А главное — искомый автомобиль, накрытый брезентом, стоял отдельно, будто его специально спрятали, но не слишком старательно, ведь брезент был дырявый.

— Вон он, — сказал я, кивнув в сторону замаскированных «Жигулей».

— Ага, — отозвался Семёныч, щурясь. — Стоит, родимая. Прямо как трофей.

Я огляделся. У входа толпились трое. Двое курили, третий тыкал в кнопочный телефон. Ничего подозрительного, если бы не одно «но».

Среди них был Дима. Я сразу почувствовал, как неприятный холод волной прошёлся по спине.

— Ну здравствуй, старая догадка, — пробормотал я себе под нос. — А ты у нас, Димочка, не так прост, как кажешься.

— Чего? Не ожидал тут соседушку своего увидеть? — спросил Семёныч.

— Всё ясно. Я так и знал, что он ведёт двойную игру.

Я наблюдал за Димой. Он вёл себя непринуждённо, слишком спокойный и слишком уверенный.

— Так, — сказал Семёныч, выпрямляясь. — Что делаем?

Я задумался. На лобовую идти не вариант, подкупать охрану — глупо, шуметь — только на руку тем, кто ждал провала. Мы дождались, пока Дима и его компания сядет в новенький Hyundai Accent. А когда легенда корейского автопрома уехала, я повернулся к Семёнычу.

— Ты отвлечёшь, я заберу, — сказал я.

— Легко, — ухмыльнулся Семёныч.

Он направился ко входу, сунув руки в карманы, неспешной походкой человека, которому абсолютно нечего бояться.

— Эй, земеля! — его голос разнёсся по ночной стоянке. — Тут мне сказали, что машину мою эвакуировали, а я понять не могу, где она?

Я тем временем двинулся в сторону «Жигулей».

Охранник лениво вышел из будки, почесал живот.

— А что за машина и откуда привезли?

— Да возле моего дома, на Советской. Там же всегда можно было, а тут нате — забрали!

— Давай глянем…

Семёныч втянул его в разговор, угостил сигаретой, а я проскользнул к машине. Брезент оказался привязанным слабо. Я дёрнул его вниз, он сполз, открывая капот без бампера и лобовое стекло.

Ключ в замке зажигания, как и положено в таких местах, конечно, отсутствовал. Но я был готов. Достав из кармана старый добрый «крокодил», я ловко вскрыл панель, замкнул нужные контакты. Двигатель заурчал, как довольный кот.

— Блин, — я заметил ключ возле коробки передач.

Но тем лучше, в следующий раз не придётся изобретать велосипед. Голову на звук, однако, поднял охранник.

— Эй! — крикнул он, бросаясь вперёд.

Я ударил по газам. Колёса хрустнули по гравию, «Жигули» рванули вперёд, обдав пылью охранника, и выехали за ворота. Семёныч стоял в сторонке, как ни в чём не бывало. Делал вид, что не в курсе происходящего, всё-таки опытный дед.

Я выкрутил руль, газ в пол, и машина вышла на тёмную дорогу. Эффект неожиданности сработал — пока все спохватились, я уже мчался по ночному городу, петляя по дворам и уходя от возможных преследователей.

Я вывел машину на старую промзону, загнал её в один из пустых гаражей, быстро захлопнул ворота. Пусть пока постоит здесь, завтра заеду за бампером, сам его как-нибудь прикручу, а вот потом Рубанова будет ждать сюрприз. Теперь они будут гадать, где автомобиль. А когда найдут — будет уже поздно. Угон он заявить не может, машина не оформлена на территории штрафстоянки.

Забирать бампер сегодня я не стал, пусть еще немного полежит до утра, как раз краска получше высохнет.

На следующее утро я сперва оплатил «штрафы» и подъехал к штрафстоянке с квитанцией. Но стоило мне подойти к окошку администратора, как начались проблемы.

— Сегодня не выдаём, — лениво сказал мужик в форме охранника, жуя жвачку.

Я его узнал сразу, по его привычке гладить пузо ладонью. У мужика выдалась бессонная ночь, и теперь он смотрел на меня глазами с лопнувшими капиллярами. Телевизор, старенький «Горизонт», сегодня был выключен.

Я наклонился к окошку и, оперевшись локтями о подоконник, заглянул внутрь.

— Это ещё почему?

Он ухмыльнулся, почесал щёку, явно чувствуя себя местным царьком, и буркнул в ответ:

— Неприёмный день.

— Даже так? — усмехнулся я, на самом-то деле ожидая чего-то подобного.

Охранник с каким-то ленивым вызовом протянул через окошко бумажку.

— Вот, распоряжение, всё как надо.

Я взял документ и быстро пробежался глазами по тексту. Крупными буквами значилось: «В связи с внутренними обстоятельствами работа штрафстоянки приостанавливается на один день». Ни объяснений, ни ссылок на законы, только печать и размашистая подпись директора.

— Ага, — кивнул я. — Только директор, видимо, не в курсе, что график работы штрафстоянки — это не его личные хотелки, а регламентированное постановление.

Охранник фыркнул, снова почесал пузо и демонстративно зевнул.

— Да чё хочет, то и делает. Это его штрафстоянка, хоть вообще нахрен закроет на месяц.

— Не получится, — сказал я ровно. — Штрафстоянка — это не частный ларёк, а объект, работающий с государственными структурами. Любое изменение в графике должно быть обосновано, а не записано на коленке.

Охранник сделал вид, что ему безразлично, но я заметил, как он напрягся.

— Ладно, допустим. Но тебе-то что? Заберёшь завтра и всё.

Я сложил бумагу вчетверо и аккуратно положил её обратно в окошко.

— Машину отдай.

Он замялся, соображая, что делать дальше.

— Говорю ж, неприёмный день. Придёте завтра.

Я вздохнул и внимательно посмотрел на него.

— Кто тебя попросил тянуть время?

Охранник заморгал, но сделал вид, что не услышал.

— Ладно, — сказал я, выдержав паузу. — Тогда хочу посмотреть машину.

— Обед, — быстро выдал он.

— С девяти утра?

— График изменили. Приходите… позже!

Я понял, что он хочет просто-напросто сбежать, потому что аргументов у него больше нет.

— Сейчас спрошу у начальства насчёт обеда и чтобы ты машину увидел, — бросил он и уже развернулся, явно намереваясь скрыться за дверью административного здания.

— Спроси-спроси, — кивнул я, усаживаясь на скамейку у ворот. — Я подожду.

Охранник бросил на меня быстрый взгляд, словно прикидывал, не двинусь ли я за ним следом, и быстрым шагом ушёл внутрь.

Я дал ему ровно тридцать секунд. А потом, убедившись, что за мной никто не наблюдает, поднялся и тихо скользнул за ворота штрафстоянки.

Ставки в этой игре стали слишком высоки, чтобы играть по чужим правилам. Штрафстоянка была обнесена высоким металлическим забором, но внутри царил бардак. Машины стояли хаотично, многие накрыты такими грязными и запылившимися брезентами, будто их забыли здесь ещё с девяностых.

Я двигался между рядами, «выискивая» свой автомобиль, потому что на том месте, где он стоял вчера, его не было, да и не могло быть.

И когда, наконец, нашёл, опешил. На том месте стоял такой же «Жигуль». Цвет, модель, даже бампера нет — всё, как у моего.

Но стоило мне подойти ближе, как стало понятно: это не моя машина. Нет, в теории-то они могли найти ее в укрытии, но на то, что это не так, указывали косвенные признаки.

Номера совпадали, но вот только краска на них слишком свежая и белая. Плюс мои номера держались на старых ржавых болтах. Эти — на новых, блестящих.

Я провёл пальцем по крыше. Слой пыли был слишком ровным, как будто автомобиль никуда не ездил несколько месяцев. Не те пятна на сиденьях, нет царапины на бардачке.

Я выпрямился, сканируя взглядом территорию. Кто-то подсуетился и, зная что я приду сегодня забирать машину, решил подложить мне свинью. Если я заберу автомобиль, а потом окажется, что у него другой номер кузова… в общем, я прилипну далеко и надолго, сразу по нескольким уголовным статьям.

И у меня было очень хорошее предположение, кто именно это подстроил. Дима! Но если он решил сыграть со мной в эти игры, ему стоило подготовиться лучше.

— Ну че, насмотрелся? — охранник вернулся и даже не сделал мне замечание за своевольное проникновение на территорию штрафстоянки. — знаешь, мне начальник сказал, что ты можешь забрать её прямо сегодня.

— Открылись и обед прошел? — спросил я.

— Угу, давай забирай!

— Обязательно, только эта машина не моя, — отрезал я, доставая из внутреннего кармана куртки документы.

— Ты че несешь⁈ — возмутился охранник.

Но я подозвал его к машине, поднял капот и предложил сравнить цифры номера кузова в документах и на автомобиле.

— Смотри сюда, — я указал на номер двигателя на блоке, со стороны маховика.

— Э-э… — замялся охранник.

— Ты машину вообще проверял?

Он развёл руками.

— Я тут за порядком смотрю, не за машинами, — выдал он дрожащим голосом.

— Директора своего сюда зови.

Директор появился минут через пять. Это был полный, низкого роста мужик с рыжеватыми волосами и глазами, похожими на бусины. Он сразу начал с напора:

— Ты что тут беспредел устраиваешь? Это частная территория!

Я не шелохнулся, продолжая стоять рядом со «своей» машиной.

— Послушай меня, ты, чучело, — сказал я спокойно, но с таким нажимом, что директор мигом осёкся. — Ты знаешь, что за подделку государственных номеров и прочее дерьмо, которое ты тут натворил, грозит реальный срок?

Он заморгал, взгляд его заметался по мне, охраннику и автомобилю.

— Чего? Да ты чего несёшь вообще⁈ — пробормотал он, но уже без прежней уверенности.

Я кивнул на моторный отсек.

— Видишь номер двигателя? Он не совпадает с тем, что указан в документах. Ты даже не удосужился нормально подготовить подставу.

— Чего-чего? Какая подстава? — завозился директор, уже не зная, куда себя деть.

— Да такая, — я вынул телефон и набрал номер.

Он замер, побледнел.

— Куда звонишь?

Я не ответил.

— Алло, дежурка? — спокойно произнёс я в трубку. — Угон. Приезжайте на штрафстоянку на…

Директор бросился ко мне, вытянул руку, будто пытался закрыть телефон ладонью:

— Подожди! Ты чего, давай поговорим!

— Поздно, — сказал я и убрал трубку. — Наряд уже едет.

Он облизнул губы, быстро глянул на охранника, который тупо топтался рядом, как барашек, будто его это вообще не касалось.

— А может, мы всё уладим, а? Я тут… — директор хлопнул себя по карману пиджака.

Я поднял руку.

— Даже не вздумай.

Он шумно выдохнул, опуская руку. Менты приехали быстро, остановились у ворот штрафстоянки и вышли из патрульной машины.

— В игры вздумал играть… — пробормотал директор.

— На первый раз, если наймёшь хорошего адвоката, то штрафом или условкой отделаешься, — я подмигнул ему.

Через минуту во двор зашел наряд милиции.

— Сержант Каракозов, — представился милиционер, поправляя автомат. — Что у вас тут случилось?

— Подменили машину, — пояснил я. — Прямо на штрафстоянке.

— Чего? — сержант покосился на директора, которого, судя по всему, знал.

— Это недоразумение, начальник, я вот предлагаю позвонить…

— Звони, — перебил я. — Вот только договориться тут не получится, машина — казенная. Но если хочешь группу лиц по предварительному сговору — полный вперёд!

Директор вздрогнул, задумался, переглянулся с сержантом, тот медленно покачал головой.

Я понимал, что ход заявлению никто не даст. Но это не какое-то открытие, план заключался совсем в другом. А пока мне следовало отвести подозрения от себя.

— Писать заявление будете? — спросил сержант.

— Конечно, буду.

Сержант лениво потянулся в карман, достал сложенный вчетверо бланк и с видимым безразличием протянул его мне.

— Пишите.

Я развернул бумагу.

— Ручку давай.

Мент закурил и демонстративно посмотрел в сторону, делая вид, что не услышал моей просьбы. Я не спешил. Затянув паузу, спокойно сложил бланк и вернул его сержанту.

— Заявление подам в устной форме. Как сообщение. Регистрируйте.

— С хрена ли? — он наконец оторвался от созерцания горизонта и посмотрел на меня с лёгким удивлением. — Ты чё, писать не умеешь?

Я выдержал его взгляд и с расстановкой ответил:

— Тебя это не волнует. У меня есть такое право.

Сержант не сразу нашёлся, что сказать. Вроде бы, он был уверен в своём превосходстве, но что-то в моём тоне заставило его сжать зубы.

— У меня нет бланка, — сказал он после паузы.

Я склонил голову, изображая сочувствие.

— Так съезди в конторуи привези. Я подожду.

Его скулы дёрнулись.

— Может, со мной в отдел прокатимся? Там всё заполнишь, как положено.

— Не получится. Я хочу подать заявление на месте преступления.

Сержант шумно выдохнул, явно пытаясь придумать новую отговорку.

— Нет у меня времени на это твое устное заявление. Либо пиши, либо катись в отдел, там и будешь командовать.

Я кивнул, словно соглашаясь.

— Тогда зови ответственного от рукводства.

— В смысле?

— В смысле — у нас с тобой конфликтная ситуация. Раз ты не можешь принять заявление, пусть примет он.

Сержант украдкой переглянулся с напарником, явно не понимая, как реагировать.

— Некого звать. Мы тут за главных.

— А, то есть, по вашему ведомству тут вообще никто не отвечает за работу нарядов?

— Мы отвечаем, — с издевкой бросил напарник.

— Ответите, — я полез в карман за телефоном.

— Ты куда? — насторожились менты.

— В ноль-два звоню. Заявлю о превышении должностных полномочий и отказе принять заявление о преступлении.

— Э-э-э… Погоди…

Я уже набрал «02» и поднёс телефон к уху.

— Ладно, пишу, — выдохнул сержант, доставая из нагрудного кармана ручку.

Я молча убрал телефон.

— Диктуйте!

Сержант сел на капот патрульной машины, резко выдохнул и приготовился записывать. Штрафстоянка замерла. Все вдруг поняли, что ситуация пошла не по их плану.

Во двор ДК въехал старый фургон-мерседес, оставляя за собой след сизого дыма. Я наблюдал, как он медленно подкатывается к служебному входу.

— Кажется, прибыло бесплатное угощение, — заметил Карл, стоявший рядом.

— Посмотрим, чем нас порадуют, — ответил я.

Машина остановилась, и из неё вышли те самые гости из ближнего зарубежья — Аветик и Карен, с которыми недавно у нас был разговор в магазине.

— Начальник, всё, как мы договаривались, — Карен открыл дверцы фургона, и оттуда начали выгружать ящики. Пакеты с хлебом, бутылки с газировкой, коробки с колбасой и сыром. Всё в приличном виде, без грязи и помятостей.

Я подошёл ближе, скрестил руки на груди.

— Хорошо, что не забыли. Теперь давайте проверим.

Я кивнул двум сотрудницам ДК, которые стояли неподалёку.

— Девочки, сможете завтра организовать «фуршет-буфет»? Бутерброды, чай, что-то сытное попроще?

— Конечно, Максим Валерьевич, — кивнула старшая, уже присматриваясь к коробкам.

— Отлично.

Я сам пробежался взглядом по товарам, взял пару упаковок, проверил даты. Срок годности был в порядке.

— Тут тоже свежее, — подтвердила одна из женщин, проверяя хлеб.

Я вернул продукты в ящик, выпрямился.

— Что ж, вы слово сдержали, — сказал я, глядя на Карена.

— Э, брат, мужик сказал — мужик сделал, — ответил он с напускной гордостью.

Аветик рядом нервно осматривался, будто ждал подвоха. Потом подошёл чуть ближе, сунул руки в карманы.

— Ну, все порешали, больше никаких тёрок?

Я задержал на нём взгляд.

— Все норм. Если что-то понадобится, обращусь.

Аветик немного расслабился.

— Вот и отлично. Мы, начальник, люди честные. Если договариваемся, значит, всё по-честному.

— Только вот без детского алкоголя, — напомнил я. — И впредь.

— Да понял, понял, — махнул рукой он. — Больше не будет.

Я дал понять, что разговор окончен. Гости из ближнего зарубежья быстро загрузились обратно в свой фургон, мотор надсадно завыл, и мерседес укатил в сторону улицы.

Я попросил девчат заняться провиантом, а сам осмотрел ДК. Клуб жил своей жизнью — предконцертной, суетливой, но управляемой. Я прошел по коридорам, заглядывая в кабинеты и зал. Все было на своих местах: афиши висели ровно, аппаратура стояла в боевой готовности, даже полы вымыли так, что отражались лампы на потолке.

Таня догнала меня у сцены.

— Всё подготовлено. СМИ про концерт уже раструбили.

Она протянула мне свежий номер местной «Правды». Я развернул газету: среди новостей о политике, погоде и скандалах мелькало крупное объявление:

«Большой концерт в ДК! Хиты отечественного рока в исполнении лучших молодых музыкантов!»

— Где ещё разместили? — спросил я.

— Радио.

Таня включила приёмник, покрутила частоты. Через секунду зазвучал бодрый голос диджея:

— А для всех любителей хорошей музыки напоминаем — завтра в ДК пройдет концерт с хитами современности! Не пропустите, вход свободный!

Неплохо, Таня действительно отработала на все сто.

— Отлично, спасибо за проделанную работу, — похвалил её я.

Таня было разулыбалась, но в этот момент появился из-за кулис Дима с проводами в руках.

— Переходники есть, всё работает, — отчитался он.

Он старался говорить буднично, но я видел, как у него нервно дергается веко. Однако не подал виду, что заметил.

— Максим, мне нужно отлучиться ненадолго, — попросил Дима.

— Чего стряслось?

— Живот болит…

— А, ну тогда не задерживаю — отлучайся, — я хлопнул его по плечу.

Интересно, конечно, наверняка ему сейчас несладко, как организатору подставы для меня. Заявлению в милиции вряд ли дадут ход, но нервов это заберёт порядочно.

Я проводил его взглядом и наткнулся глазами на Бдительного, который вел за собой новых музыкантов для выступления.

— Вот, пацаны, Максим Валерьевич, — заявил Бдительный. — Максим Валерьевич, это пацаны-музыканты. Этот — барабанщик, этот — гитарист, этот — клавишник.

Парни выглядели развязно, так будто им было плевать абсолютно на всё.

— Короче, на нас, это, можно рассчитывать, — сказал барабанщик, крутя в пальцах палочки. — Музыка — наше дело.

Явно он держал их в руках не первый раз.

— Вот и отлично, — ответил я.

В этот момент в зал вошла Люда, толкая две костюмерные вешалки.

— Вот, костюмы для вокалистов, — заявила она.

Я оценил костюмы — Людмила постаралась на славу. Я сразу понял, что выбор остановился на стилистике «Короля и шута». Панки-музыканты начали украдкой поглядывать на костюмы, выходя из старательно слепленного образа полного безразличия.

— Кто будет Князем, а кто Горшком? — спросил я.

Начался спор, на место Горшка претендовал Бдительный и еще один панк с погонялом Карапуз.

— Я Горшок! — выпалил Карапуз.

— С хрена ли это? — возмутился Бдительный.

— Я ниже ростом, значит, по канону мне положено!

— А я голосом больше похож!

— Да у тебя даже прически нет такой!

— Зато у тебя харизма не та!

Я хлопнул в ладоши.

— На репетиции и решим, кто есть кто, — отрезал я. — Я сам выберу, так что готовьте выступление.

Тем временем Люда достала ещё один пакет.

— Одежда для твоего отдела культуры.

Я подозвал женщин и Карла. Обе сотрудницы ДК тут же заинтересованно заглянули внутрь.

— О, как у… — первая покрутила в руках куртку.

— Ну ты вспомни, как в «Не родись красивой» носили! — поддакнула вторая.

Я покосился на Карла. Тот, не дожидаясь приглашения, развернул свою обновку.

— Ха! — он накинул на себя кучерявый парик, явно вдохновленный стилем Кузьмина. Затем взял гитару и наиграл первые аккорды «Симоны».

— Готов! — заявил он.

— Ну, хоть кто-то, — пробормотал я.

Через полчаса началась репетиция, и зал наполнился музыкой. Панки разогревали инструменты, проверяли микрофоны. Вокалисты, не решившие, кто из них Князь, а кто Горшок, пели дуэтом.

Я сел в кресло в конце зала, наблюдая за процессом. Всё шло гладко. И вдруг… едва уловимый запах гари пробежался по залу. Я напрягся, повел носом. Запах становился сильнее.

Я встал, захлопал в ладоши.

— Стоп!

Музыка смолкла.

— Кто-нибудь что-то жёг? Курили?

Все переглянулись, затрясли головами, но запах крепчал. Я двинулся в сторону кулис, затем к выходу в коридор, словно собака-ищейка. И тут ко мне, выпучив глаза, выскочил директор.

— Максим Валерьевич!.. — выдавил он и запнулся, не в силах подобрать слова.

— Что такое?

— Горим!