Начальник Культуры

Глава 13

Главное правило, когда приезжает комиссия, — встретить её как дорогих гостей. Я много раз видел, как чиновники совершают одну и ту же ошибку: начинают юлить, метаться, суетиться, прятать недочёты, надеясь, что их не заметят. Но если комиссия захочет что-то найти — она найдёт. Ну а если их встретить с хлебом-солью, с уважением, с улыбками — уже не они тебя проверяют, а ты их принимаешь.

Значит, нужно всё организовать именно так, чтобы с первых минут у проверяющих не возникло желания копаться в бумагах и выискивать недостатки.

Рассуждая об этом, я вспомнил Аветика. Кавказские друзья всегда славились тем, что умеют принимать гостей, накрыть такой стол, за которым человек забудет, зачем пришёл, и уйдёт сытым, довольным, с благодарностью в голосе.

Поэтому сомнений, к кому обратиться, не было. Нужно было только правильно всё подать.

Февральский воздух был тяжёлым — промозглая сырость, снег таял, оставляя грязные лужи, и от каждой машины тянуло бензином и выхлопами.

На центральной площади всё шло своим чередом. Бабушки стояли у гастронома, продавая домашний творог в банках из-под майонеза. Мужики в кожанках лениво жгли время у газетного киоска, обсуждая футбол. Из окна «Жигулей» на всю улицу орал «Сектор Газа».

Я дошёл до магазина и остановился у знакомой вывески «Продукты-24». Магазин был небольшой, но выгодно расположенный — рядом с остановкой, рынком и главной дорогой. Здесь закупались и таксисты, и водители маршруток, и бабушки, и все остальные. Внутри сегодня пахло лавашом, кофе и специями.

За кассой стоял сам Аветик. Худой, в чёрном свитере. Усы топорщатся, взгляд цепкий. Он что-то объяснял женщине у кассы, но, увидев меня, резко замолчал. Глаза сузились, пальцы сжались на прилавке.

— Максим Валерьевич! — всплеснул он руками. — Мы же уже рассчитались!

— Расслабься, дорогой, я не за этим.

Но Аветик и не думал расслабляться.

— А за чем тогда? — насторожился он.

— Мне нужна твоя помощь.

Аветик прищурился, ожидая подвоха, но я поспешил добавить:

— Помощь взаимовыгодная. Есть у меня для тебя предложение.

Хозяин магазина вытер руки о фартук, склонил голову набок и, наконец, кивнул.

— Слушаю, брат.

— Завтра ко мне приезжает комиссия. Люди важные, и их надо встретить с размахом. А когда я подумал про размах, то понял, что это надо к тебе идти!

Аветик сразу заулыбался. Ему явно была приятна такая моя оценка.

Он расправил плечи, вскинул подбородок, будто уже предчувствовал грандиозность мероприятия.

— Э-э, хочешь, чтобы я их накормил, напоил, чтоб им было хорошо?

— Именно. По адресу я пришёл? — я ответил вопросом на вопрос.

— Допустим, только мне это зачем, начальник?

— Допустим, твой магазин станет главным спонсором концерта.

Аветик вскинул брови. Нет, что такое спонсор, он понял. Видимо, не понял, зачем это ему сдалось.

— Титульным. Будет большой плакат. «Главный партнёр концерта — магазин 'Продукты-24». Народ увидит, узнает, кто помогает культуре, проникнется.

Аветик задумался. Я почти что видел, как он прикидывает в голове цифры.

— Бесплатная реклама, лояльность местных, — я выкинул свои козыри. — А может, и повышенное внимание со стороны администрации.

Я сразу понял, что первые два пункта хозяина магазина, может, и волновали, но вот третий заинтересовал по-нстоящему. Настолько, что через секунду он махнул рукой.

— Организуем, брат! Всё будет, шашлык-машлык, вино хорошее!

Я удовлетворённо кивнул.

— А где накрывать поляну планируешь?

— У племянника Карена! — Аветик хлопнул себя по груди. — Ресторан на берегу реки. Всё культурно! Белые скатерти, фарфоровые тарелки, официанты в рубашках! Ну не Москва, конечно, но красиво!

— Баня есть у племянника?

Аветик замер, будто не сразу поверил в вопрос. Потом всплеснул руками.

— Брат, обижаешь! Ну какие вопросы! Карену скажем, он всё сделает!

— Вино имеется? — я хотел сразу понять, на что могу расчитывать.

— Крымское настоящее! Я сам пробовал, братья передают, пальчики оближешь!

Я усмехнулся, наблюдая за тем, как Аветик на полном серьёзе принялся облизывать пальцы, словно подтверждая качество напитка.

— Отлично. Мне надо, чтобы принимал, как своих.

Аветик выпрямился, положил руку на сердце.

— Брат, да ты что! Они только выйдут из машины — уже почувствуют, что попали в сказку! Мы их сразу — вином, шашлыком, фруктами! Музыка будет, стол ломиться будет! Пусть думают, что они не на проверке, а на свадьбе у троюродного брата!

Я искренне рассмеялся, всё-таки умеют эти ребята произвести впечатление.

— Завтра утром заеду, посмотрим, как идёт подготовка, — важно сообщил я.

— Ты не пожалеешь, брат! Будет так, что они сами потом скажут: «Ай, какой приём был!»

— Завтра к обеду — полная боевая готовность.

Он хлопнул в ладони.

— Будет сделано, дорогой!

Утро выдалось пасмурным, и мороз никак не отступал. Ларёк с выпечкой, что стоял рядом с администрацией, был в это время главной точкой притяжения для сотрудников. Здесь всегда брали горячие пирожки, чай в пластиковых белых стаканчиках, булочки с маком.

Я подошёл к прилавку. За стеклом витрины еще лежали рядком последние партии выпечки. За прилавком, как всегда, стояла тётя Нина — полная женщина в фартуке, с аккуратно уложенной сединой.

Она заметила меня и улыбнулась.

— О, Максим, уже тут? Ты рано сегодня. Что брать будешь?

— Все пирожки, теть Нин.

Она моргнула, явно не поверив.

— Какие? — переспросила она.

— Все, — я пожал плечами.

За моей спиной уже собиралась очередь, кто-то переглядывался, кто-то усмехнулся.

— Не лопнешь? — изумилась теть Нина.

— Нормально, я просто очень голодный.

Она покачала головой, но достала бумажный пакет и начала складывать внутрь горячие пирожки с мясом, картошкой, капустой.

Запах был чертовски аппетитный.

— Это ты запасся или саботаж устроил? — взглянула она на меня украдкой.

Я лишь пожал плечами, принимая пакет.

— Сегодня такой день, когда всё должно быть под контролем.

Позади послышались недовольные возгласы — кто-то из сотрудников, очевидно, рассчитывал на завтрак.

— Ну, Максим Валерьевич, и как теперь жить? — проворчал мужчина в тёмном пальто, завсегдатай ларька.

— Да ладно, не последний день, — усмехнулся я, сунул руку в пакет и угостил интересующегося пирожком.

Тётя Нина проводила меня взглядом, а я отправился в администрацию. Там царило нервное оживление. Пока я шёл по коридору, мимо пролетела одна из сотрудниц, сжимая в руках кипу бумаг. Кто-то громко листал папку с документами, кто-то заглядывал в календарь, сверяя время.

Воздух перед проверкой казался густым, как перед грозой, но это было привычное состояние для людей, работающих в системе. Никто не хотел оказаться крайним, если вдруг что-то пойдёт не так.

Я вошёл в кабинет и окинул взглядом своих сотрудников. Все трое были на рабочем месте, в их глазах я заметил тревогу. Чувствовалось напряжение, будто перед важным экзаменом, где любая ошибка может стоить слишком дорого.

Я сделал пару шагов вперёд и хлопнул ладонью по столу.

— Ну что, господа, не случилось ли у нас тут паники?

Карл, державший в руках толстую папку с отчётами, тяжело вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Ага, паники нет… Просто документы за этот месяц никак не хотят срастаться с документами за прошлый. Видимо, им тоже страшно.

Вероника подошла ко мне с небольшим свёртком в руках.

— Я вот небольшой презент для проверяющих подготовила, — шепнула она.

— Презент в виде чего? Взятки?

— Ну нет, вы же знаете, Максим Валерьевич, чем люди сытее, тем они добрее.

Я с интересом взглянул на пакет. Запах вообще-то был приятный, пахло корицей и чем-то сливочным. Презентом оказалось домашнее печенье.

Я кивнул, соглашаясь с её логикой. Иногда простая забота могла сделать больше, чем десятки подписанных бумажек.

Рядом уже стояла и Лариса, она явно старалась говорить уверенно, но в голосе всё же слышалась лёгкая нервозность.

— Я составила план мероприятий, чтобы комиссии не было скучно.

Она протянула мне лист, и я мельком пробежался глазами. Экскурсия по ДК. Краткое представление программы. Ознакомление с работой местной художественной студии…

— Может, если отвлечь их, они не будут сильно вникать в отчёты? — предположила Лариса.

Я задумался. В её словах была доля истины. Чем больше мы будем держать комиссию занятыми, тем меньше времени у них останется на копание в бумагах.

— Хорошо, пусть будет. Главное — всё делать уверенно. Если они увидят, что у нас здесь всё живёт и движется, вопросов будет меньше.

Карл усмехнулся, закрывая папку с отчётами.

— Если мы ещё пару минут тут потолкаемся, вопросов будет только больше.

Не поспоришь. Я кашлянул в кулак и заговорил:

— Так, господа хорошие, давайте-ка вы…

Не успел я договорить, как за окном раздался приглушённый гул двигателя.

Карл посмотрел в окно и, скривившись, буркнул:

— А вон и комиссия.

Я подошёл к окну и увидел, как на дворе медленно разворачивался чистый, почти новый микроавтобус. Двери оставались закрытыми, но внутри уже можно было разглядеть фигуры. Они не торопились выходить, словно намеренно создавая паузу.

В кабинете стало тише, все переглядывались, ловя этот момент напряжения.

— Все по местам, работаем спокойно, без суеты.

Сотрудники задвигали стулья, разобрали документы, разошлись по рабочим местам.

Я взял со стола бумажный пакет с горячими пирожками и, вытащив один, откусил.

Времени позавтракать уже не было, а день предстоял длинный. Так что явышел на крыльцо прямо так, жуя пирожок, и приготовился встретить гостей.

Микроавтобус окончательно припарковался.

Позади меня на ступеньках администрации уже выстроились несколько сотрудников, напряжение ощущалось в воздухе. Выглядели они так, будто уже предвкушали головную боль.

Чуть левее, возле самого входа, в своём неизменном тёмном пальто стоял Рубанов. Он держался расслабленно, но в его позе чувствовалась готовность. Было ясно, что он намерен лично встречать комиссию, пытаясь задать нужный тон с самого начала.

Двери автобуса, наконец, открылись. Первым вышел невысокий мужчина средних лет, который сразу потянул руку к голове, поправляя причёску. Лысина, несмотря на все его старания, всё равно оставалась заметной — даже тщательно зачёсанные волосы не могли её скрыть.

Следом за ним из автобуса медленно и степенно выбралась женщина в чёрном балахоне. Ткань мягко колыхалась, скрывая фигуру, создавая эффект массивности. Она держала сумку перед собой двумя руками, аккуратно, с достоинством, словно это не обычная кожаная безделушка, а нечто ценное.

Третий оказался щуплым мужчиной в очках, типичный ботаник. Он внимательно оглядел здание, затем скептически скользнул взглядом по крыльцу, будто заранее был не в восторге от того, что увидел.

Четвёртой вышла ещё одна женщина — невысокая, с тонкими губами и холодным взглядом. Она казалась самой серьёзной из всех. Папка с документами в её руках говорила сама за себя — передо мной стоял человек, который привык докапываться до каждой запятой.

Я внимательно наблюдал за их движениями, отмечая профессиональную сдержанность.

Комиссия двигалась без суеты, но с полной уверенностью, не тратя время на лишние взгляды или эмоции.

Рубанов сделал шаг вперёд, выпрямил спину, расправил плечи, изображая на лице доброжелательную, но строгую уверенность.

— Здравствуйте, уважаемые гости! Добро пожаловать!

Он протянул руку, но проверяющие не спешили её пожимать.

— Здравствуйте, мы проверка, — первой заговорила женщина в балахоне, её голос был ровным, но с оттенком холодной отчуждённости.

Я заметил, что Рубанов слегка напрягся, но быстро взял себя в руки. Позади него стояли двое сотрудников администрации, держащие поднос с традиционными хлебом и солью. Жест классический, выверенный — символ гостеприимства, показывающий, что здесь их ждали и готовы радушно встретить.

Но вместо ожидаемой реакции проверяющие даже не посмотрели на поднос.

— Спасибо, но мы не принимаем, — коротко произнесла женщина с папкой, даже не взглянув на хлеб-соль.

Рубанов на долю секунды замешкался, потом слегка приподнял брови и, скрывая раздражение, чуть кивнул.

— Ну что ж, пойдёмте внутрь, вас уже ждут в нашем замечательном отделе культуры.

Я, наблюдая за этим небольшим провалом Рубанова, внутренне усмехнулся. Он явно рассчитывал на театральность, ожидал, что комиссия начнёт улыбаться, скажет несколько вежливых слов о традициях гостеприимства. Ну а затем вывернет с потрохами мой отдел. Однако в итоге Рубанов получил сухой отказ и лёгкий удар по самолюбию.

Проверяющие, не теряя времени, направились ко входу. Я двинулся следом, прикидывая, как дальше пойдёт игра. Эта комиссия явно была не из тех, кого можно расположить к себе улыбками и красивыми жестами.

— Где отдел культуры? — сухо спросил один из проверяющих.

— Вот, Максим Валерьевич всё вам покажет! — заверил Рубанов, указывая на меня.

— Прошу за мной!

Я провел их к кабинету. Вероника встретила гостей с подносом печенья, но проверяющие даже не повернули головы.

— Прошу не отвлекать нас личными разговорами, предложениями и прочим, что не относится к делу, — заговорила тощая проверяющая. — Если у нас возникнут вопросы, мы их вам обязательно озвучим.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Проверяющие методично пролистывали отчёты, делали пометки в блокнотах, обмениваясь разве что короткими фразами. Они не торопились, намеренно растягивая процесс, создавая ощущение полного контроля.

Я стоял ровно, наблюдая за их работой, но не выказывая ни малейшего беспокойства. Если они хотели вывести меня из равновесия своим поведением, то выбрали не того человека.

Женщина в балахоне аккуратно закрыла папку, сложила руки на столе и взглянула на меня поверх очков.

— Максим Валерьевич, давайте начнём с самого простого, — предложила она. — Меня зовут Клара Робертовна, и я проведу аудит расходов вашего отдела.

Я коротко кивнул, давая понять, что слушаю.

— В отчётах указано, что за прошедший год в районе было проведено двадцать три культурных мероприятия. Уточните, какие из них имели поддержку из государственного бюджета, а какие финансировались за счёт спонсорской помощи?

Я плавно открыл другую папку, нашёл нужный раздел и развернул перед ними отчёт с таблицами.

— Вот список всех мероприятий. Колонка справа — спонсорская поддержка. В этом году мы работали с тремя основными партнёрами: местный хлебозавод, торговая сеть «Горизонт» и предприятие «Альфа».

Ботаник-очкарик склонился над таблицей, начал внимательно просматривать суммы.

— Вижу, поддержка есть. Однако, Максим Валерьевич, почему в отчётах не указаны точные условия соглашений со спонсорами? Например, какие права им предоставлялись?

Я даже не удивился этому вопросу.

— Все условия прописаны в договорах. Они хранятся отдельно от основного отчёта, но, конечно, я могу их предоставить.

Клара Робертовна кивнула ботанику,.

— Эдуард Михайлович, зафиксируйте.

Он записал что-то в блокнот, но на лице читалась лёгкая досада. Они надеялись найти нестыковки, побыстрее и побольше, но пока всё сходилось. Копнут глубже — начнутся расхождения, всё-таки очень долго Рубанов вешал на отдел всех собак и отмывал деньги. Но я, естественно, подготовил отступные пути, чтобы объяснить беспорядок в цифрах.

Лысый, который до этого только поддакивал коллегам, лениво перевернул страницу и, скользнув взглядом по таблице, хмыкнул.

— Тут указано, что в июле проводился фестиваль народного творчества «Летний разгуляй». По отчётам, посетителей было около пятисот человек. Но в газете «Вестник культуры» писали, что на мероприятии присутствовало около двухсот. Откуда расхождения?

Я едва заметно усмехнулся. Конечно, неудивительно, что проверяющего заинтересовала цифра, потому что на каждого человека считалось и финансирование.

— Всё просто. Фестиваль проходил целый день, и разные люди приходили в разное время. В газете указано число посетителей, которые находились на площадке одновременно, сколько смог увидеть журналист, а в нашем отчёте — общее количество гостей за весь день.

Ботаник снова что-то записал, но вопросов пока не задавал. Клара Робертовна с холодным взглядом скрестила руки и, чуть наклонив голову, произнесла:

— Хорошо. Раз вы так уверены, давайте посмотрим документы по фестивалю. Программу, список участников, смету расходов.

Я кивнул и передал им подготовленную папку. Рубанов, который всё стоял у двери, сложив руки на груди, внимательно наблюдал за происходящим. В какой-то момент он вдруг медленно усмехнулся, поймав мой взгляд.

— Ну что, уважаемые, пока всё устраивает? Или есть вопросы?

Ботаник поднял голову, поправил очки и, не поднимая голоса, спокойно ответил:

— Проверка только началась. Мы ещё не закончили.

Рубанов развернулся, явно собираясь уйти, но перед тем, как выйти, наклонился чуть ближе ко мне и тихо бросил:

— Хорошего дня я тебе не пожелаю, потому что сегодня, скорее всего, твой последний рабочий день.

Я посмотрел на него спокойно.

— Посмотрим.

Рубанов задержался на секунду, будто ждал другой реакции, но, не дождавшись, развернулся и вышел. Дверь за ним закрылась, оставляя нас с комиссией один на один.

После ухода Рубанова в кабинете повисла тяжёлая тишина, которую изредка нарушал только шелест бумаги. Проверяющие продолжали листать отчёты, ботаник-очкарик что-то записывал в блокнот, Клара аккуратно складывала бумаги, лысый снова машинально пригладил волосы, явно что-то обдумывая.

Клара закрыла папку и, взглянув на коллег, коротко сказала:

— Пока всё идёт в рамках отчётности. Но у меня есть ещё один вопрос.

Я кивнул, ожидая продолжения. Лысый снова перевернул страницу в своей папке, провёл пальцем по документу и спросил:

— Вы заявляли, что у вас в районе работают молодёжные клубы при библиотеках. Мы бы хотели посетить один из них.

Я спокойно посмотрел на него.

— Разумеется. Клуб «Книгочей» работает сегодня после обеда. Вы сможете лично убедиться в его деятельности.

Лысый кивнул, но я видел, что он не собирался останавливаться.

— И ещё один момент. Вы заверяете, что сегодня в ДК проходит большой концерт… Мы хотели бы увидеть ваш Дом культуры. Прямо сейчас.

Я выдержал короткую паузу, посмотрел на него ровным, уверенным взглядом и слегка кивнул.

— Конечно. Средства, выделенные на культурные мероприятия, были потрачены в том числе на это событие. Так что вы не только увидите ДК, но и оцените, вы что именно вложены средства.

Я заметил, как Эдуард Михайлович чуть нахмурился. Они могли копаться в бумагах сколько угодно, но если деньги были потрачены по назначению, то поводов для претензий становилось меньше.

Комиссия сидела над папками уже несколько часов. В начале проверки приехавшие были бодры, энергично листали бумаги, сверяли данные, что-то отмечали в блокнотах. Но теперь их энтузиазм заметно угас.

Эдуард Михайлович уже несколько раз провёл рукой по голове, как будто поправляя несуществующую причёску. Клара Робертовна выглядела настолько угнетённой, что казалось, она участвует в долгой и монотонной церковной службе, а не в аудите. Лев Сергеевич медленно водил ручкой по документам, словно безуспешно пытаясь найти что-то важное.

Возглавлявшая же комиссию Ольга Васильевна сидела прямо, со строго сжатой линией губ, внимательно просматривая документы. Её холодный взгляд время от времени скользил по остальным проверяющим, будто она проверяла не только мои отчёты, но и их эффективность. Однако даже у неё выражение лица становилось более усталым.

Я молча наблюдал за ними, держа в руках ручку, словно обдумывая ответ. На самом деле я ждал, кто из них первым не выдержит.

— Интересно, конечно… — пробормотал Лев, переворачивая очередную страницу.

— Да… — начал Эдуард, но потом пожал плечами и только потёр шею.

Ольга Васильевна слегка наклонилась к нему.

— Что? — уточнила она.

— Перекусить бы? — ответил он с лёгким раздражением. — Есть у вас столовая?

Я поднял взгляд.

— В администрации?

Проверяющая приподняла бровь, её тон был сухим, но я уловил в нём нотку раздражения.

— Да, в администрации.

— Нет, у нас тут такого сервиса нет, — я пожал плечами. — Но в магазинчике неподалеку можно купить те же пирожки.

Проверяющие переглянулись. Ольга бросила быстрый взгляд на Льва.

— Ладно, я схожу, — сказал он, откладывая ручку.

Он встал, надел пальто и с серьезным видом направился к выходу.

Через десять минут Лев вернулся. В руках у него был небольшой целлофановый пакет. Он поставил его на стол, сел обратно и устало вздохнул. Остальные проверяющие отвлеклись от своих документов и посмотрели на него с надеждой.

— Ну что там? — первым нарушил молчание Эдуард, который до этого лениво водил ручкой по пустому блокноту.

— Да ничего! — буркнул Лев, доставая из пакета содержимое. — Там только семечки в пакетиках и шоколадный батончик.

Клара Робертовна поджала губы. Ольга Васильевна нахмурилась, словно хотела задать вопрос, но не знала, с чего начать.

— Семечки? — переспросила Ольга, будто не поверила словам Льва.

— Да, и всё, — разочарованно пожал плечами Лев. — Ну ещё минералка есть, если это кому-то поможет.

Клара разочарованно покачала головой.

— А как же выпечка? Нам говорили, что в магазине всегда есть свежая выпечка.

— Её там нет, — уверенно ответил Лев.

— Совсем? — уточнила Ольга.

— Совсем. Ни булочек, ни пирожков, — Лев развёл руками. — Все разобрали!

Комиссия переглянулась. На их лицах читалось разочарование, будто они пришли в дорогой ресторан и обнаружили, что подают только консервированную фасоль.

Я ничего не говорил, просто наблюдал за ними. Мне не нужно было объяснять, почему в магазине ничего не оказалось. Пусть сами сделают выводы.

Я спокойно положил ручку, посмотрел на часы, с минуту на минуту должен был позвонить Аветик. Так и произошло — раздался звонок.

— Всё в силе? — спросил Аветик.

— В силе. Я буду через час. Как договаривались, шашлык и грибы, — ответил я, не скрывая лёгкой улыбки. — Хорошо, скоро буду.

Я убрал телефон и краем глаза заметил, как Эдуард мельком облизнул губы. Клара, не поднимая головы, развернула свою папку, но взгляд у неё стал рассеянным, словно её мысли теперь были далеко за пределами кабинета.

— Так, скоро поедем обедать, — сказал я, глядя на Карла.

— Вообще-то у вас проверка, — строго заметила Ольга Васильевна, даже не подняв головы.

Я удивлённо посмотрел на неё.

— Ну, вы же тоже собрались что-то перекусить?

Она слегка нахмурилась, а Эдуард Михайлович бросил взгляд на Клару. Клара, в свою очередь, посмотрела на Льва Сергеевича. Проверяющие переглянулись, но пока что не произнесли ни слова.

Я улыбнулся краями губ.

— Может, раз уж всё равно хотите есть, поедем в ресторан?

Ольга Васильевна подняла взгляд и с подозрением посмотрела на меня.

— В ресторан?

— Ну да. Если вы голодны, то почему бы не отправиться туда, где есть нормальная еда.

Эдуард снова протёр рукой лысину, видимо, обдумывая предложение.

— Это же машину искать нужно… — пробормотал он, глядя в окно.

— Или на остановку идти… — добавила Клара.

Я поднял руку, жестом их остановив, и глянул на часы.

— Не надо. Уже всё готово.

С улицы донёсся сигнал автомобильного гудка, и через окно я увидел подъезжающий автомобиль.

— Поехали, — спокойно сказал я.

Проверяющие повернули головы в сторону окна. На крыльце администрации стоял Аветик, широко улыбаясь и помахивая рукой.

— Карета подана! — весело прокричал он.

В кабинете воцарилось молчание. Все смотрели то на меня, то на Аветика. Я поднялся, поправил пиджак и сказал:

— Ну что, поехали?

— Это как-то неудобно получается… — пробормотала Клара, но в её голосе уже не было прежней строгости.

— Ну бросьте, — я пожал плечами. — Вы же не у меня дома ужинаете, а проверяете местный общепит.

Ольга Васильевна скрестила руки на груди и ответила сухо:

— Только не думайте, что мы будем вам за это чем-то обязаны.

Я улыбнулся и спокойно произнёс:

— Даже и мысли не допускаю. Я же вижу ваш обстоятельный подход к делу.

Они переглянулись ещё раз. Видно было, что голод не тетка и всё-таки берёт своё. Наконец, Эдуард Михайлович коротко кивнул.

— Ладно, поехали.

Я неспешно встал из-за стола и жестом пригласил проверяющих следовать за мной.

Они медленно поднялись. Клара, натягивая на плечи пальто, тихо пробормотала:

— Всё-таки это… странно.

— Это временное решение, — ответил я, не уточняя деталей. — Идёмте.

Эдуард пропустил всех вперёд, а Лев хмыкнул и шёпотом бросил:

— Наверное, опять какой-нибудь старенький УАЗик.

Но когда мы вышли на улицу, взгляд всех проверяющих тут же устремился к сверкающему чёрному мерседесу, припаркованному прямо у крыльца.

— Это что, ваша служебная машина? — спросила Клара, округлив глаза.

— Нет, это мой товарищ, по случаю здесь оказался, — спокойно ответил я.

Аветик, улыбаясь, вышел из машины, обошёл её и открыл заднюю дверь.

— Прошу садиться. Удобства класса «люкс»! — сказал он, протягивая руку в сторону салона.

Лев не удержался от комментария:

— Удобства, говорите… Да это как минимум бизнес-класс.

Ольга Васильевна стояла чуть в стороне, смотрела на автомобиль с таким видом, будто раздумывала, насколько уместно сейчас пользоваться такой роскошью.

— Это не похоже на обычную проверку, — заметила она сухо.

— Ну, если бы мы ехали на телеге, было бы хуже, — заметил Эдуард, устраиваясь в кресле.

Клара осторожно присела рядом с ним.

— Прямо как в старые добрые времена, — пробормотала она, пробегая рукой по кожаной обивке.

— Тогда мы ездили на «Волге», — добавил Лев.

— Вот видите, прогресс! — сказал я, закрывая дверь и занимая место впереди.

Аветик улыбнулся, сел за руль и завёл двигатель.

Машина тронулась, и в салоне повисла тишина. Проверяющие молчали, лишь изредка переглядываясь друг с другом. Эдуард Михайлович задумчиво водил пальцем по подлокотнику, Клара Робертовна сосредоточенно смотрела в окно, а Ольга Васильевна так и сидела с прямой спиной, словно ожидала подвоха в любой момент.

— Всё-таки это… неправильно, — негромко сказал Лев, не отрывая взгляда от своих колен.

— Неправильно — это когда тебе обещают выпечку, а дают семечки, — заметил я, не меняя тона.

Эдуард фыркнул, а Клара улыбнулась. Ольга Васильевна посмотрела на меня с лёгкой укоризной, но не ответила.

— Ладно, это будет действительно интересно, — добавил Лев, задумчиво качая головой. — Но потом нас попросят заполнить какие-то бумаги или… что-нибудь в этом роде.

— Бумаг у вас и так хватает, — спокойно заметил я. — Вы просто оцените обстановку, и всё.

— Это не слишком формально, — пробормотала Клара, по-прежнему глядя в окно.

— А у нас и не должно быть формальностей, — ответил я. — Вы же смотрите на то, что реально есть. Мы здесь, чтобы выявить, что хорошо, а что плохо.

Ольга Васильевна молча слушала этот разговор, иногда переводя взгляд с одного проверяющего на другого. Наконец, она произнесла:

— Посмотрим, что вы нам покажете.

Ресторан находился прямо на берегу реки. Небольшое деревянное здание с уютной террасой, откуда открывался вид на спокойную воду. Когда мы подъехали, я заметил, что всё-таки проверяющие немного расслабились. Видимо, их ожидания были гораздо ниже: они, похоже, думали, что я приведу их в какую-то забегаловку.

У входа нас встретил крепкий мужчина в белоснежном фартуке. Он широко улыбнулся и махнул рукой.

— Добро пожаловать! — сказал он, делая приглашающий жест. — Проходите, сейчас всё будет готово.

Я кивнул ему, а затем повернулся к проверяющим.

— Это Геворг, племянник Аветика. Здесь вы найдёте то, что вам нужно.

Геворг, чуть поклонившись, провёл нас внутрь. Помещение оказалось небольшим, но уютным: деревянные балки на потолке, плотные занавески на окнах, на столах — белоснежные скатерти. В воздухе витал аромат свежего хлеба и жареного мяса.

— У нас лучшая баранина и судак, — с гордостью произнёс Геворг. — А наш хаш хвалят даже приезжие.

Я видел, как Лев немного оживился, а Клара принюхалась, словно пыталась уловить все оттенки запахов. Ольга Васильевна по-прежнему сохраняла строгий вид, но и её взгляд стал менее холодным.

Мы сели за столик у окна. Геворг положил перед нами меню и сказал:

— Пока вы выбираете, я принесу свежий хлеб и зелень…

— Только никакого алкоголя! — на опережение выдала Ольга.

— Что вы, но у нас есть отличный гранатовый сок! — заверил Геворг. — Очень полезный и натуральный.

— Ну, хорошо, давайте попробуем ваш сок!

Геворг ушёл, а я заметил, как Клара аккуратно разложила перед собой приборы, а Лев открыл меню и начал его внимательно изучать. Эдуард, словно никуда не торопясь, прислонился к спинке стула и посмотрел на меня.

— Вы знали, что здесь будет так? — спросил он.

— Знал, — спокойно ответил я. — Почему бы и нет? Это место известно своим качеством.

Ольга Васильевна что-то пробормотала себе под нос, но я не расслышал.

Геворг вернулся и поставил на стол тарелки с зеленью и свежий хлеб. Проверяющие сразу оживились. Эдуард отломил кусок пышного лаваша и посмотрел на Клару.

— Ну, что скажете? — спросил он.

Клара взяла небольшой кусочек, попробовала и слегка улыбнулась.

— Неплохо, — признала она.

— Не то слово. Вкус просто отличный, — сказал Эдуард и, пока другие рассматривали блюда, задержал взгляд на Кларе чуть дольше, чем обычно.

Она заметила это, отвела глаза, но всё же ответила на его взгляд короткой улыбкой. Я наблюдал за ними, мотая на ус поступающую информацию. Так-так.

Геворг разлил гранатовый сок, и проверяющие взяли по стакану. Лев поднял брови.

— Насыщенный вкус.

— Это хороший урожай, — сказал Геворг. — У нас гранаты выращивают в горах.

Клара, отпив ещё, кивнула.

— Действительно, не похоже на то, что продают в магазине.

Ольга Васильевна молча сделала ещё один глоток и взглянула на меня, словно ожидая, что я скажу что-то ещё. Но я лишь улыбнулся.

Я тихо наблюдал за тем, как они расслабляются. Они не знали, что в их бокалах — лёгкое домашнее вино. Атмосфера за столом постепенно менялась: фразы становились развёрнутее, реплики — мягче, улыбки — заметнее.

Через несколько минут я сказал:

— Геворг, а что у нас есть для особых случаев?

Он понимающе кивнул, ушёл на несколько минут и вернулся с бутылкой красного портвейна.

— Это наш фаворит. Массандровский, с самого Крыма привозят!

Ольга Васильевна напряглась.

— Мы уже выпили сок.

— Ольга Васильевна, я думаю что по пять капель не повредит, — потер руки Лев, у которого уже были осоловевшие глаза.

Ольга промолчала, а Геворг разлил портвейн. Проверяющие сделали по глотку. Вино оказалось сладким, мягким, с глубоким фруктовым вкусом. Лев улыбнулся, Клара попробовала ещё немного и подняла бокал. Ольга Васильевна поджала губы, но снова не произнесла ни слова.

— Это хороший выбор, — сказал Эдуард Михайлович, убирая салфетку со стола.

Теперь за столом уже никто не пытался сохранять строгую официальность. Проверяющие обсуждали вкусы, вспоминали другие визиты в рестораны. Я видел, как они постепенно забывают, зачем сюда приехали.

Через некоторое время я покосился на Аветика и едва заметно кивнул. Музыка в ресторане сменилась на более оживлённую, сделалась громче. Проверяющие начали невольно постукивать ногами в такт. Эдуард, который до этого сидел, откинувшись назад, вдруг выпрямился.

— Давно я так не отдыхал, — произнёс он, отставляя бокал с вином в сторону.

— Ну так, может, потанцуем? — неожиданно предложил Лев, глядя на него.

Клара удивлённо повернулась к ним.

— Танцевать? На проверке?

— А что? Почему нет? — улыбнулся Эдуард. — Это же не протоколы подписывать. Вы как хотите, а я станцую.

Клара, поколебавшись, всё-таки встала.

— Ладно, только недолго, — пробормотала она, глядя на Ольгу Васильевну.

Та осталась за столом, скрестив руки на груди.

— Смотрите, чтобы потом не было разговоров, — строго заметила она.

— Вы тоже можете присоединиться, — сказал я, кивая в сторону танцпола.

— Лучше я посмотрю, — сухо ответила она.

Сначала танцы выглядели неловко, но спустя несколько минут я заметил, как движения проверяющих становятся более уверенными.

Я посмотрел на Ольгу Васильевну, заметив, что она едва сдерживает улыбку.

— Знали, что так будет? — наконец спросила она.

— Знал, — спокойно ответил я. — Люди устают от серьёзной работы. Иногда им просто нужно немного расслабиться.

Она кивнула, но ничего не сказала.

Музыка снова замедлилась. Проверяющие вернулись к столу, но теперь их настроение было совершенно другим. Они обсуждали, кто как танцевал, смеялись, обменивались шутками.

— Ну, по крайней мере, нас точно запомнят, — сказал Лев, наливая себе ещё немного портвейна. — А если кому-то не понравится, пусть сами приедут и проверяют.

— Пусть проверяют, — согласился Эдуард, улыбаясь. — Только не забудьте добавить, что у нас тут были самые лучшие гранатовые соки.

Когда горячие блюда были съедены, а закуски исчезли с тарелок, проверяющие уже чувствовали себя расслабленнее. Музыка зазвучала снова, но теперь мягче, тише. Эдуард Михайлович откинулся на спинку стула и сказал:

— Знаете, давно я не был в настоящей бане.

— А в прорубь ныряли? — усмехнулся Лев.

— Один раз, но это было давно, — признался он.

— Ну вот! Надо исправить, — подхватил я.

Клара чуть прищурилась.

— Исправить? Прямо сейчас?

— Почему бы нет? — Эдуард развёл руками. — У нас всё под рукой.

— Под рукой? — недоверчиво переспросила Ольга Васильевна.

Я невозмутимо посмотрел на неё и сказал:

— Конечно. Баня уже готова.

На мгновение все замерли, затем Лев рассмеялся.

— Вы серьёзно? Вы заранее знали, что мы захотим в баню? — спросила Ольга, сужая глаза.

— Просто пять минут делов — ее затопить, да и прорубь, пока будем в баньке, прорубим! Да, Аветик? — я посмотрел на армянина.

— Вообще не вопрос! — ответил он.

Лев поднялся первым.

— Ну, раз так, надо попробовать!

Ольга ещё немного помялась, но затем кивнула, бросив на меня изучающий взгляд.

— Если там будет холодно… — начала она, но я перебил:

— Будет жарко!

Клара молча сидела за столом, чуть ссутулившись, её пальцы то и дело теребили край балахона. Остальные проверяющие уже начали собираться в баню, а она словно старалась слиться с окружающей обстановкой, делая вид, что её это не касается. Я подошёл и присел рядом.

— Ну что, не идёте?

— Нет, — коротко ответила она, даже не взглянув на меня.

— Не буду вас переубеждать, — спокойно сказал я. — Но перед тем, как уйти, хочу сделать вам комплимент.

Она удивлённо подняла глаза.

— Какой?

Я чуть улыбнулся.

— Вы прекрасно выглядите.

Клара резко отвела взгляд, её пальцы сильнее сжали ткань балахона.

— Не издевайтесь надо мной, — тихо сказала она. — Я поэтому его и ношу.

Я огляделся, взгляд остановился на декоративному шнуру, аккуратно свисавшему с одной из деревянных балок. Подняв его, я слегка покрутил веревку в руках.

— Можно вас на секундочку?

Она настороженно посмотрела на меня.

— Зачем ещё?

— Я вас прошу, — сказал я спокойно.

Клара нехотя встала, её поза была напряжённой, но она всё же сделала шаг ко мне. Я аккуратно взял верёвку и, подойдя ближе, завязал её на талии вместо ремня, чуть стягивая балахон.

— Вот, посмотрите.

Она взглянула в зеркало, висевшее на стене, и замерла. Ткань, собравшись мягкими складками на талии, придала силуэту женственные очертания. Из мешковатого балахона наряд превратился в что-то совершенно другое.

— Ну вот, — сказал я, — теперь видно, какая вы на самом деле.

Клара залилась румянцем, быстро отвернулась.

— Да ну…

— Я говорю вам это как мужчина, — спокойно продолжил я. — Эдуард… Михайлович не зря не сводит с вас глаз.

Она удивлённо посмотрела на меня.

— Вы так думаете?

— У меня тоже есть глаза, Клара Робертовна. Я всё вижу.

Она сжала пальцы на скрученных нитях шнура, но больше не пыталась его развязать.

— Спасибо, Максим, — тихо сказала она, затем глубоко вдохнула и посмотрела в окно. — Но я всё-таки здесь подожду коллег.

Я кивнул.

— Как скажете.

И, не добавляя больше ни слова, направился к бане. Там остальные проверяющие уже сидели, наслаждаясь теплом. Пар мягко окутывал пространство, воздух был насыщен запахом раскалённого дерева и берёзовых веников. Лев, лёжа на верхней полке, лениво махал рукой, разгоняя пар перед лицом, Ольга Васильевна молчала, но по её расслабленному виду было понятно, что баня сделала своё дело.

— Хорошо-то как, — пробормотал Лев. — Честное слово, не ожидал такого вечера. После такой жары в прорубь надо.

Все начали вставать, натягивать полотенца и готовиться выйти на мороз, но Эдуард не шелохнулся. Он остался сидеть на лавке в предбаннике, глядя в одну точку. Я заметил это и задержался.

Когда Лев и Ольга вышли, я сел рядом с ним.

— Ты чего?

Он вздохнул, провёл рукой по голове, словно проверяя, на месте ли лысина, и усмехнулся.

— Да так… Задумался.

Я не торопил его. Тот какое-то время молчал, потом заговорил:

— Никогда, знаешь, не был женат.

Я внимательно посмотрел на него.

— Совсем?

Он кивнул.

— Всю жизнь работал, получал должности, ездил по командировкам. Казалось, что так и должно быть. А потом однажды понял, что домой возвращаться и незачем.

Я молчал, ожидая продолжения.

— В какой-то момент становится поздно, — продолжил он. — Встречаешь людей, но они уже заняты, у них семьи, дети… А ты так и остаёшься тем, кто упустил время.

Он говорил ровным голосом, словно в этом не было ничего такого, но я чувствовал, что для него это важные слова.

— Ты действительно веришь, что всё уже решено? — спросил я.

Он пожал плечами.

— А что я могу изменить?

Я усмехнулся.

— Ты разве не заметил, что нравишься Кларе?

Эдуард вздрогнул и тут же покачал головой.

— Да ну, глупости.

— А ты попробуй присмотреться. Она не просто так избегала бани, не просто так сидела рядом с тобой за ужином.

Эдуард скептически усмехнулся.

— Не может быть.

— Может, — уверенно сказал я. — Она сейчас в ресторане. Если хочешь знать правду — иди и поговори.

Эдуард посмотрел на меня, задержал взгляд, затем медленно выдохнул и встал.

— Ну ладно… попробую.

Он вышел. Я, не торопясь, направился к проруби, откуда уже слышались крики Льва.

— Ну что, кто первый? — спросил он.

— Давайте вы, — шутливо предложила Ольга, кутаясь в полотенце.

— С удовольствием! — Лев смело шагнул к воде, опустился и через секунду вынырнул с радостным криком: — Вода супер! Даже жить хочется.

— Ладно, уговорили, — наконец сказала Ольга и тоже зашла в прорубь. Её лицо сначала скривилось от холода, но когда она вынырнула, на нём отразилась улыбка.

После проруби я вернулся в баню, чтобы согреться, и обратил внимание, что Эдуарда Михайловича нигде не видно. Лев, укутанный в полотенце, потягивал чай и с любопытством огляделся.

— А где наш Эдик?

Я пожал плечами.

— Где-то решает свои вопросы.

Через некоторое время я вышел на улицу и бросил взгляд в сторону ресторана. Через окно я увидел Эдуарда и Клару. Они сидели вдвоём, чуть ближе друг к другу, чем раньше. Эдуард забыл тереть свою лысину и увлеченно что-то говорил, Клара слушала его с улыбкой.

Я усмехнулся и вернулся в баню. Всё шло так, как должно было.

Меж тем Лев разоткровенничался.

— Знаете… — начал он, глядя на стол. — Это странно, но я давно не чувствовал себя… ну, таким… живым. Баня так действует — выходишь, и вдруг весь мир становится проще.

Ольга улыбнулась, прижимая к груди кружку с чаем.

Атмосфера в предбаннике заметно изменилась. Лев начал рассказывать историю о том, как однажды в юности провел весь вечер в старой русской бане в деревне, и как это стало лучшим воспоминанием его жизни.

Я сидел в стороне, наблюдая за ними. За этот вечер проверяющие словно сбросили маски формальности, стали чуть проще, теплее. Ольга Васильевна, до этого державшаяся холодно, теперь слушала Льва с лёгкой полуулыбкой, лицо её смягчилось.

В какой-то момент Лев вздохнул и, постучав пальцем по деревянному столу, сказал:

— Знаете, что я понял? Я никогда не позволял себе расслабляться. Я всегда был слишком занят работой, обязанностями, стремлением быть лучшим. Всегда пытался доказать… кому-то… что чего-то стою.

В комнате повисла тишина.

— Родителям? — негромко спросила Ольга.

— Им тоже. Хотя толку было мало. Я… никогда не был женат. Никогда даже не задумывался об этом всерьёз. Всё время казалось, что будет время потом. А потом… его не осталось.

Атмосфера в комнате стала тёплее. Все замолчали, наслаждаясь теплом и чувствуя, что за этот вечер они узнали друг о друге больше, чем за всё время работы вместе.

Все выглядели расслабленными и довольными.

Я взглянул на часы, затем поднял голову и, выдержав паузу, произнёс:

— Ну что, товарищи, нам пора на концерт.