Начальник Культуры

Глава 18

В кабинете было душно, несмотря на то, что за окном стоял промозглый вечер. Старые деревянные рамы плохо держали тепло, и где-то в углу тихо подвывал сквозняк.

Таня сидела напротив, скрестив руки на груди, её лицо выражало сосредоточенность, но без излишней тревоги. Она уже давно научилась сохранять хладнокровие даже в самых нервных ситуациях.

Вероника рассеянно листала бумаги, но я видел, что взгляд её уходит в пустоту — она явно не читала, а просто давала рукам занятость. Карл стоял у окна, глядя на улицу, словно ожидая чего-то, чего на самом деле давно не могло произойти. Лариса чуть покачивалась вперёд-назад.

Я положил перед собой несколько листов, тщательно проверил цифры, затем выровнял стопку и поднял голову.

— Всё идёт по плану. Сегодня вечером выходит статья.

Карл оторвался от окна, посмотрел на меня поверх очков и нахмурился.

— Он закончил?

— Да. И не просто закончил, а выдал материал так, что Рубанову придётся очень постараться, чтобы выйти сухим из воды.

Вероника положила бумаги на стол, подалась вперёд и чуть склонила голову набок.

— Статья касается коррупции или…?

— Нет, и в этом её сила, — я взял один из листов, но не стал смотреть в него, уже зная текст наизусть. — Это не вброс компромата, не очередной скандал. Это расследование, которое невозможно просто так списать на политический заказ.

Я обвёл всех взглядом, выждал пару секунд и продолжил.

— Это статья о том, как культура меняет людей. О том, как через реабилитационные программы, через проекты отдела культуры обычные парни, которых раньше таскали по отделениям за пьяные драки и мелкие кражи, смогли стать частью общества. Как панки, которых ещё недавно считали отбросами, теперь занимаются музыкой, работают, создают что-то новое.

Наступила тишина, но она не продержалась долго.

— Хитро! Это не нападение, это защита через позитив, — с дружелюбной усмешкой подметила Таня.

— Именно, — я кивнул. — Статья формирует другую реальность, другой нарратив. Теперь речь идёт не о том, насколько культурные проекты затратны, а о том, насколько они важны. О том, что это не просто траты, а инвестиции.

— Это хорошая тактика, — согласился Карл. — Удар с неожиданной стороны. Если всё пойдёт правильно, они не смогут это просто так обрубить.

— И что дальше? — спросила Вероника.

— Дальше мы смотрим на реакцию. Если область это подхватит — у Рубанова будут проблемы. Если подключатся федеральные СМИ, у него начнётся паника, а у области — головная боль.

— А если Рубанов решит просто пойти в лобовую и раскрутить тему «дармоедов на бюджете»? — спросил Карл.

— Значит, у него будет прямой конфликт с областью, которая вообще-то уже давно продвигает социальные инициативы. Вопрос в том, кто быстрее сообразит, что пора прыгать с тонущего корабля.

Ждать выхода газеты долго не пришлось.

Город жил своей обычной жизнью. На улицах было сыро, капли дождя стекали по облупленным рекламным плакатам, где всё ещё красовались слоганы предвыборной кампании Рубанова.

В этот момент в информационном поле уже начало разгораться пламя. На главной странице городского новостного портала появилась новая статья.

«Вторая жизнь: как культура изменила судьбы тех, от кого уже ничего не ждали»

Щёлк. Я открыл материал, страничка прогрузилась.

Шевченко сделал все красиво. В первых строках не было обвинений, не было скандалов, но была душещипательная история.

Четыре года назад Сергей Р. ночевал в подвалах, на его счету были мелкие кражи, постоянные проблемы с законом. В школе он не доучился, работал где придётся, пил, дрался, попал под суд. Накануне его снова задержали, но на этот раз не отправили в колонию, а предложили другую дорогу — перевоспитание через культуру.

Дальше шли реальные имена, факты, фотографии до и после.

«Можно ли измерить влияние культуры на общество? Да. Можно. Мы видим это на примере конкретных людей. И если районные власти считают, что это излишние траты, стоит задать им вопрос: что если бы этих шансов не было? Что если бы эти люди не нашли другой путь? Где бы они были сейчас?»

Я медленно выдохнул. Это был идеальный удар. Статья не просто оправдывала проекты культуры — она показывала их как жизненно важную необходимость, каковой они и были. Теперь любой, кто выступит против, автоматически становится тем, кто хочет украсть последний шанс у тех, кто его заслужил. У тех, кому больше не на кого надеяться.

Как раз в этот момент у Тани что-то звякнуло в аське, она подняла голову и засмеялась:

— Федералы заинтересовались. Первый канал хочет взять интервью у этих ребят!

Становилось ещё интереснее.

Первые звонки пошли уже через полчаса после выхода статьи. Я не удивился — такие новости в небольших городах разлетаются быстро, особенно если затрагивают что-то более значимое, чем обычная политика. Этот материал не просто бил в точку, он менял повестку.

Если раньше обсуждали «панков, распивающих алкоголь за счёт бюджета», то теперь заговорили о переломе в судьбах. О том, что культура — это не баловство, а последний шанс для тех, кого уже списали.

Я сидел в кабинете с чашкой уже остывшего кофе и наблюдал за телефоном. Маленький маячок рядом с антенной мигал, показывая пропущенные вызовы. Рубанов звонил дважды. Ткаченко — один раз. Несколько номеров из администрации области.

— Ну и ну… Это что, все те, кто теперь не знают, как реагировать? — хмыкнул Карл.

— Они понимают, что если сейчас не среагируют, то проиграют повестку окончательно, — прокомментировала Таня.

Карл заерзал на своем стуле.

— А если еще федеральные журналисты подтянутся, область не сможет это игнорировать. Они либо публично поддержат инициативу, либо… — он гулко выдохнул: — Фу-у-ух! Вот это да!

— Либо им придётся объяснять, почему они против социальной реабилитации молодёжи, — подмигнул я.

Карл хмыкнул, поднялся и заходил по кабинету, сцепив руки за спиной.

— Максим Валерьевич, вы серьёзно думаете, что наверху поставят на вас?

— Нет, там поставят на то, чтобы устранить головную боль. Я просто сделал выбор для них очевидным.

Я снова посмотрел на телефон, где светился уже третий пропущенный вызов от Рубанова. Трубку брать не стал, перезванивать — тоже. Подожду еще немного, пусть глава администрации понервничает.

Да и планы у меня другие. Я оделся и вышел из здания администрации — у меня была назначена встреча с незаметным, но важным членом моей команды.

Управдом, как обычно, ждал меня во дворе старого дома, на котором ещё виднелась облезлая надпись советских времён: «Товарищ, следи за чистотой!»

— Ну что, как тебе твоя маленькая революция? — ухмыльнулся он, пожимая мне руку.

— Пока только начало, — я кивнул ему и пошёл следом в подъезд.

Там на рабочем столе бывшего чекиста лежала толстая папка, перевязанная шнурком.

— Вот, Максим, — он аккуратно развернул шнурок, раскрыл папку и выложил на стол несколько документов.

Я присел, начал читать. Это было больше, чем просто компромат. Контракты, завышенные сметы, финансовые отчёты — всё, что доказывало прямое участие Рубанова в схемах. Целая структура откатов, проходивших через управляемые компании. И отдел культуры являлся лишь верхушкой большого айсберга.

— Когда-то я тоже был частью системы, Максим Валерьевич. И у меня хорошая память, — пояснил отставной полковник. — Ждал человека, который будет готов пойти до конца.

— Считай дождался, — я протянул управдому руку, и он крепко сжал мою ладонь. — Кстати, я ведь так и не сказал тебе спасибо за помощь.

— Если прижмешь этого гада — сочтемся!

А я собирался прижать, теперь на руках у меня были реальные факты, которые могли окончательно снести Рубанова из кресла вон.

— Ну что, — сказал отставной полковник, подливая себе чаю. — Идём до конца?

— Разумеется. А то не стоило бы и начинать.

Мы попрощались, и я уже вместе с компроматом вернулся в администрацию. Но прежде сделал один немаловажный звонок. Этот звонок должен был стать сюрпризом для главы районной администрации.

Вечерело, но в администрации районного центра день ещё не закончился. В длинных коридорах с выцветшими стенами, обклеенными старой пропагандой про «эффективное управление», продолжали идти переговоры, приниматься решения, а кое-кто уже судорожно срывал бумаги со столов, пытаясь скрыть следы вчерашней вседозволенности. В кабинете главы района воздух казался затхлым от выкуренных за день сигарет. В забитой пепельнице дымилась очередная «Мальборо», рядом стоял недопитый стакан крепкого чая с плавающей в нём лимонной коркой.

Рубанов сидел за столом, вальяжно откинувшись в кресле, делая вид, что контролирует ситуацию. На самом деле он был напряжён, а в уголках рта гуляла лёгкая судорога. Его окружение — начальник финансового отдела, юрист администрации, несколько верных людей из управлений — все те, кто привык жить за счёт системы и до последнего держаться за власть — собралось здесь, чтобы выработать стратегию спасения, но каждый понимал: ситуация накаляется.

— Всё временно, — голос Рубанова звучал ровно, но в глазах прыгали злые искры, и было понятно, что он держится последним усилием воли. — Этот информационный всплеск — очередная шумиха. Мы держим ситуацию под контролем, область в курсе.

Финансист, мужчина лет пятидесяти с жёсткими чертами лица, не поднимал глаз, но в голосе звучала явная неуверенность.

— В курсе, но молчит, — он постучал ручкой по столу. — Губернатор пока не делает заявлений, но сегодня через третьи руки мне передали, что там… совещаются.

— Они ждут, как ты выкрутишься, — добавил юрист, аккуратно поправляя галстук.

— Значит, надо двигаться быстрее, — резко бросил Рубанов. — Нам нужно перехватить инициативу.

Юрист сдержанно кивнул, но в глазах читалось сомнение.

— У вас есть план?

Рубанов не ответил сразу, окинул всех взглядом, выискивая того, кто ещё не сломался. Он прекрасно видел, как они колебались. Они ещё не предали его, но уже думали об этом.

— Федералы переключатся на что-то другое, — наконец, сказал он, сцепляя пальцы в замок. — Мы найдём способ обыграть ситуацию. Подставим кого-то, переведём удар.

И в этот момент дверь распахнулась.

Я вошёл без стука, с лёгкой ухмылкой, как будто знал что-то, чего не знали они.

Несколько человек неловко задвигались в креслах, кто-то отвёл глаза, кто-то, наоборот, вперил в меня взгляд с явным интересом. Я неспешно прошёл к столу, не обращая внимания на напряжённый взгляд Рубанова.

— Ну, здорово, — я уселся напротив, сложил руки на столе. — Какие планы?

Рубанов выдохнул, его пальцы дрогнули, но он быстро взял себя в руки.

— Что ты здесь делаешь? — его голос был ровным, но мне не надо было быть психологом, чтобы услышать раздражение и страх.

Я оглядел всех присутствующих, затем снова посмотрел на него.

— Просто решил заглянуть. Говорят, ты тут вырабатываешь стратегию спасения. Смотрю, думаете, кого можно сдать?

— Не неси чушь, — Рубанов скрестил руки. — Мы тут обсуждаем рабочие вопросы.

— Конечно, — я кивнул, доставая папку. — Тогда давай поговорим о действительно рабочих вопросах.

Я медленно разложил перед ним документы, чуть веером, чтобы уголки смотрели на него.

— Что это? — он неохотно взял один из листов, но даже не стал его внимательно изучать.

Он смотрел на меня и никак не мог скрыть презрения.

— Это схема, которая тебя хоронит. Завышенные сметы, фиктивные контракты, переводы через «прокладки». И везде, везде твоя подпись.

Тишина стала осязаемой. Финансист сжал губы в тонкую линию, юрист поправил очки, кто-то нервно заёрзал на стуле. Рубанов медленно положил бумагу обратно.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Всё зависит от тебя, — я обвёл взглядом остальных. — Вы все тут, конечно, ребята опытные, знаете, как работает система. Но прямо сейчас вам предстоит сделать выбор. Вы либо тонете вместе с ним, либо…

Я ткнул пальцем в Рубанова и сделал паузу, давая им возможность самим додумать. Юрист осторожно кашлянул. Финансист, который ещё недавно был уверен в своей позиции, теперь откровенно избегал смотреть на Рубанова. Он первый понял, что корабль идёт на дно.

— Ты не можешь просто так передать это в область, — пробормотал он. — Если начнётся проверка, это же ведь коснётся не только главы района…

— Конечно, — я пожал плечами. — Но если я передам это в правильные руки, то крайним окажется только один человек.

Я перевёл взгляд на Рубанова.

— Ты ведь уже получил сигнал, да?

Он молчал.

— Пиши заявление.

Секунда, две, три — потом его лицо дёрнулось. Он сжал челюсти, потом резко встал, отодвинув стул.

— Ты думаешь, что победил? — он говорил зло, почти рычал сквозь зубы. — Думаешь, ты в этой системе дольше меня? Ты ничего не знаешь!

Я только пожал плечами, не удосуживаясь даже ответить на его вопрос.

— Я думаю, что ты сегодня заканчиваешь.

Я достал телефон, набрал номер, поднёс к уху.

— Алло, да, я у него. Сейчас передам трубку.

Я протянул телефон. Рубанов не двигался. Его лицо оставалось каменным, но глаза выдавали всё. Он медленно взял трубку, поднёс к уху, молча слушал. В кабинете никто не двигался.

Разговор длился меньше минуты. Когда он положил телефон на стол, руки его слегка дрожали. Он закрыл глаза на секунду, затем снова посмотрел на меня.

— Ладно, — ни живой ни мёртвый, прошептал он.

— Ладно — что? — я вскинул бровь.

Он выдохнул, как будто готовился сказать что-то громкое, но в последний момент сдался.

— Пишу заявление.

Город жил обычной жизнью. На улицах было холодно, а в кабинетах администрации лихорадочно шептались о том, что ещё вчера казалось невозможным. Рубанова больше не было. Формально он ушёл по собственному желанию, но никто, конечно, в это не верил. Убирали его тихо, аккуратно, без публичных скандалов.

Районное телевидение сухо объявило, что глава администрации подал заявление по личным обстоятельствам. Газеты осторожно писали о грядущих изменениях, некоторые даже намекали, что район ждёт серьёзная перезагрузка.

В отделе культуры утро началось с звонков. Одни предлагали поддержку, другие пытались выяснить, кто теперь станет новой властью. Карл появился ближе к полудню, неся в руках свежие номера районных газет. Он не стал ничего говорить, просто разложил их передо мной. Статьи были написаны в одном ключе: «Кто возглавит район?», «Какие реформы ждут систему?», «Назначение нового главы: слухи и прогнозы».

Вопросов не осталось. Область уже работала над тем, кто займёт освободившееся кресло. Я пролистал статьи. Спекуляции, осторожные комментарии экспертов, попытки угадать, в какую сторону качнётся баланс. Среди возможных кандидатов называли фамилии, которые мало что значили. Несколько человек из областной администрации, парочка чиновников из соседних районов. Моего имени среди них не было, но это ещё ничего не значило.

Карл сидел напротив, внимательно наблюдая за реакцией.

— В области уже обсуждают ситуацию. Ткаченко пока не высовывается, но ясно, что он и будет решать, кто займёт место Рубанова.

Я отложил газету и взялся за документы на столе. Бумаги с последнего заседания, отчёты по бюджету, список запланированных мероприятий. Всё, что на первый взгляд казалось рутиной, теперь имело другое значение. Власть в районе пока не принадлежала никому и словно бы зависла в воздухе.

— Они тянут время, выжидают, но долго это не продлится. Им нужен человек, который сможет не просто сохранить систему, а укрепить её.

Я понимал, что, учитывая медийный эффект статьи Широкова, область не может просто проигнорировать ситуацию. Если они выберут кого-то, кто попытается свернуть проекты, это заметят — и это вызовет новый всплеск негатива. Но кого бросать на амбразуру?

Сложно было сказать, сколько времени займёт этот переходный период. Система не терпела пустоты, и если сейчас не предпринять шаги, место займёт кто-то, кто снова закроет все инициативы. Однако здесь существовал нюанс — очень похоже, что инициативы-то как раз оценили наверху.

Это значит, что в области теперь тоже заинтересованы в их развитии. Таким образом, возникал конфликт интересов между коррумпированной администрацией на уровне районов и администрацией областной. И вот в областной администрации хорошо понимали, что назначение человека из старого состава загубит инициативу. Вернее, даже не загубит — она заглохнет сама.

Карл убрал газеты, сложил их в стопку.

— Вопрос только в том, кто встанет во главе района,— резюмировал он.

Выбор был за теми, кто решал вопросы не в газетах, а за закрытыми дверями.

От автора

Он попал в 1942 год на поля сражений минувшей войны, превратившись в настоящий кошмар для фашистов. Его оружие — тёмная магия, зло во имя добра. СКИДКИ на весь цикл!

https://author.today/work/358686