Начало новой истории. Том 3

Ход фиолетовый: Глава 30: Спасение в трудах

К середине акь Ар всё-таки вернулась в Академию, тут же завалившись спать, погрузившись в приятное Небытие без сновидений, пусть иногда, где-то там, во тьме мелькала клыкастая улыбка Сабирии, ставшей предводителем всех мертвецов, явившихся воззвать к совести арии, возможно от того, что упырица оказалась чуть ли не единственной, кого Ар достаточно хорошо помнила, чтобы подсознание могло восстановить образ до малейших деталей. Но самой арии было уже всё равно, она слишком устала, чтобы переживать о какой-то там вине.

За несколько дней работы она ни разу не сомкнула глаз. Ниэл, сидевший рядом, периодически отрубался, несмотря на все попытки остаться в сознании, не пропустить ни единого её движения. Но Ниэл не был арией, от того не мог, подобно тому же Корэру или Роктвику, просидеть с ней несколько дней напролёт.

Закончив работу над энестрелами, Ар принялась искать очередное занятие, способное лишить её свободного времени ещё на несколько дней, целиком и полностью погрузившись днём в учёбу и работу в библиотеке, а ночью — в заботы о Новой империи.

В те несколько жизней, «прожитых» на Оргосе, Ар не раз спасалась от призраков убитых ею тем, что загружала себя работой настолько, чтобы потом уснуть в беспамятстве.

К тому же, если уж ей удалось заполучить нули за оба оставшихся хода, то можно было бы списать баллы за предыдущие, что позволило бы войти в число учеников, закончивших обучение с лучшим результатом, и сохранить право на свободное пользование физической и энергетической библиотеками Академии. Пусть собрания книг здесь оказались не самыми богатыми — побывав в домах разных знатных семей из центров, Ар увидела куда большие коллекции, — но стараниями Тётушки Академия могла похвастаться весьма специфической подборкой в сферах всего, что так или иначе могло заинтересовать арию.

Ар не замечала, как быстро текло время: на Оргосе сменялись тринадцатки поколений, а в Академии меняли друг друга сезоны. В погоне за списанием баллов и под влиянием неунывающей Миры ария даже решилась посетить занятия по искусствам, на которых поставила для себя крест ещё на первом ходу обучения.

Скульптура и живопись определённо оказались не тем, чем бы она могла заниматься, хотя благодаря выработанной усидчивости пару баллов списать удалось. Проблемой оказалось то, что пока руки были заняты, ум её, привыкший к постоянной работе мысли, оказывался без дела, от того сознание пускалось бродить в пространные дали и обязательно натыкалось на Сабирию. Ар пробовала нагружать и голову, заставляя постоянно просчитывать условия для записи заклинаний в объект, всё ещё не теряя надежды упростить процесс воплощения этой задумки, ведь то, что она сделала для Ниэла, было самым топорным из возможных решений, но при этом и точно рабочим. Но стоило ей полностью сосредоточиться на расчётах, как всё валилось из рук, получалась какая-то нелепица, которую никак не удавалось списать на изображение потока чувств.

С чувствами у Ар в целом было всё как-то не очень, особенно после того, как ей пришлось отыгрывать на Оргосе сшоды совершенно разных ролей — от её истинных чувств мало что осталось. Для неё самой это не было проблемой, но вот, отчего-то, преподаватели оказались в корне не согласны с её мнением.

— Ну ты же такая выразительная, яркая девушка, почему так сложно отразить всю красоту твоего внутреннего мира на холсте? — причитала преподаватель, пока Ар не вытирала, а скорее размазывала пятно краски по щеке, припоминая упырицу, захватившую всё пространство её «внутреннего мира».

— Давайте я вам просто нарисую этот горшок, да покончим с этим мытарством?

— Юная леди, но нельзя же так! К чему искусство, если оно ничего не доносит? Для того, чтобы просто повторить этот, как Вы выразились, «горшок», у нас есть сканы, плоские и объёмные на любой выбор, но зачем тогда создавать, если Вы не способны переосмыслить уже имеющийся образ, привнести в него что-то новое?

«Зачем?» — повторила про себя Ар. Действительно, она просто не смогла найти для себя в обоих занятиях цели, с которой могла бы применить их, ведь тем же кузнечным делом она занималась без труда, сосредотачиваясь на нём, ведь понимала, что оно даёт бескрайние возможности: от починки собственного тела до создания оружия.

Между тем преподаватель всё никак не унималась:

— Что же Вы за аристократка такая, если не имеете ни капли воображения. Я понимаю, если бы Вы были дикаркой с окраин, смыслящей только в том, как юрму разводить да плуг воротить, но Вы ведь не последняя личность среди тех, кто избрал своим делом искусство управления силами миров. Неужели чтобы колдовать, достаточно быть кем-то с таким узким мировоззрением, не способным взглянуть за пределы нашей реальности?

Неожиданно Ар залилась истерическим смехом, эхом вторя слова о взгляде за пределы реальности, косясь на своё лыбящееся отражение на поверхности преподавательского стакана. Не без труда успокоившись, ария, закинув ноги на перекладину мольберта, открыла планшет, просматривая сшоды изображений несчастных кувшинов, таких одинаковых по её мнению и совершенно разных по утверждению преподавателя.

Проанализировав картины, Ар смогла осознать, как добиться того, что понравилось бы преподавателю. Для неё стало делом принципа доказать, что она не бесталанна. И пусть она так и не поняла, как же всё-таки можно излить на холст чувства, смогла добиться от преподавателя скупого: «Вот это уже более-менее стоящая работа, через несколько ходов сможешь стать настоящим творцом, понять мироздателей, сотворивших наш прекрасный мир». Списав тринадцаток баллов, Ар забросила кисти и краски в дальний ящик, уйдя, похохатывая. Забавно было бы посмотреть на лица создателей миров, если бы им сказали, что вместо продумывания алгоритма функционирования реальности нужно изливать чувства.

На занятия к Ар подошла Мира, как бы ненавязчиво поинтересовавшаяся:

— Говорят, ты наконец-то делаешь успехи.

— Если то, что меня обозвали узколобой дикаркой без воображения, считать успехами, то я прямо-таки талант, — едко бросила Ар, отвернувшись от подруги, ошарашенно хлопавшей глазами.

— Оставь её, у кого-то просто день не задался, — посоветовала Мире Зингера, но та всё не унималась:

— Оскорбление студентов незаконно!

— Поздно вспомнила о законах, — прокомментировала Ар. — Здесь, даже если меня на части резать будут, никто не заметит… А хотя нет, почему «если»? «Когда…»

— Нет, ну это разборки студентов, в них обычно не вмешиваются, пока законы особо не нарушаются. А вот что касается поведения преподавателей!

— Поздно, — безразлично хмыкнула Ар.

С музыкой у арии тоже всё не заладилось. Привыкнув за прожитые ходы полагаться на точный расчёт, Ар попыталась приложить этот подход и к музыке. Просидев с ур в раздумьях, Ар удалось записать алгоритм воспроизведения гармоничной музыки, выразить порядок воспроизведения нот через уравнение. Но стоило ей представить заклинание, которым сама ария уже начала гордиться, считая новой вехой искусства, — ведь алгоритм не фальшивил и всегда исполнял мелодию с идеально повторяющейся точностью, — как преподаватель, нахмурившись, пообещал списать ей тринадцаток баллов, если она больше не будет пытаться применить логику на музыку.

Эктори в непонимании уставилась на преподавателя, опустив ладонь на рукоять меча, как она с недавнего времени привыкла делать всегда, когда смысл происходящего не доходил до неё. Этот непринуждённый жест заставил преподавателя отступить и проговорить:

— Двадцать шесть баллов, и мы с Вами просто забываем о существовании друг друга.

Ар нахмурилась, забурчала, мысля вслух, обращаясь к преподавателю, но говоря больше сама с собой:

— Что же Вам не понравилось? Я проанализировала самые популярные мелодии и на их основе рассчитала композицию. Это ведь был не живой исполнитель, потому всё прозвучало идеально.

Поняв, что взбалмошная имперская девчонка пока не желает причинять ему вреда, преподаватель выхватил волшебную шкатулку, капнув в неё своей крови, накрылся небольшим куполом, защищающим от физических и магических воздействий, и решился объяснить:

— Музыка — это искусство, сильно отличающееся от магического, потому к ней нельзя применить те же законы. Вся суть музыки в её стихийности, в жизни, темпе и стиле, что привносит исполнитель. У Вас безусловно получилось прекрасное звучание идеально подобранных кусков из других произведений, но это нельзя назвать музыкой. Оно не волнует, не трогает, не уносит мысли в безудержном порыве.

Ар спокойно кивнула, отмечая про себя, что ей больше нравилось чёткое звучание, чем то, что подчиняло себе разум, а значит, её музыка оказалась просто неподходящей для своего места и времени.

Не отчаиваясь, Ар заявилась с разработкой к тому, кто точно понял бы её — Суриду.

Преподаватель, прогнав зазевавшегося ученика, понадеявшегося, что пока будет делать вид, что собирается, удастся прознать, зачем явилась ария, приглашающе кивнул Ар. Вся история с «творцами» несказанно развеселила Сурида, тут же отыскавшего для Ар подходящий журнал, готовый не просто опубликовать статью, но и пару Имперских за это заплатить.

На основе «Музыкального заклинания» Ар написала статью с рассуждениями о красоте точности и чувственности, которая приобрела некоторую популярность среди магов и оказалась негативно воспринята всеми деятелями искусств. Но недовольство «творцов» Ар мало волновало — за повторное издание ей заплатили уже куда более порядочные деньги, что оказалось весьма приятным с учётом того, что начиналось всё с простого стремления развлечься.

После к Ар подходил преподаватель музыки, требовавший немедленно снять статью, позорящую «Истинное» искусство, но на отказ Ар промямлил что-то о соавторстве…

О том, чтобы заняться танцами, Ар даже не подумала, помня, как её тело порой клинило, и то нога, то рука на несколько мгновений просто отказывались двигаться. В обыденной жизни это не доставляло особых проблем, ария успела даже привыкнуть и с некоторых пор перестала замечать столь несущественные неприятности. Но наверняка ведь подобная особенность стала бы первым поводом преподавателя укорить её.

К разочарованию Ар, интерес к ней проявила сама преподаватель — немолодая, но от чего-то переполненная энтузиазмом женщина. Госпожа преподаватель назначила Ар индивидуальные занятия по вечерам. Поначалу Ар решила просто проигнорировать это, но потом всё же сходила чисто из интереса, уж слишком сильно походил огонёк в глазах преподавателя на тот, что пылал у неё, стоило прийти к разгадке, когда дело оставалось только за реализацией.

Поначалу занятие не отличалось от того, что представляла себе Ар, основываясь на прочитанных книгах, но потом преподаватель указала Ар на меч и тут же выхватила из ножен, стоявших у стены, свой. В несколько шагов женщина оказалась перед Ар, устремив остриё прямиком в живот. Ар из интереса уклоняться не стала: форму Академии она благоразумно сменила на штаны и какую-то дешёвенькую блузку с рукавами, завязывающимися на предплечьях. В последний момент преподаватель отвела удар в сторону, так что остриё клинка скользнуло Ар по боку, лязгнув по корсету с пластинками из имперского золота. Преподаватель, изначально не рассчитывавшая, что удар придётся перенаправлять, сделала на шаг больше, чем собиралась, открыв Ар спину. Ария, воспользовавшись полученным шансом, локтем ударила женщине по хребту, заставляя потерять равновесие.

Её противница оказалась не так проста, как хотелось бы Ар, сумев устоять, она развернулась, но готовиться к новому удару не стала, сквозь смех проговорив:

— Не так я рассчитывала тебя учить, безрассудная девчонка.

Ар с интересом взглянула на преподавателя, но озвучивать вопроса не стала, по опыту зная, что достаточно просто показать, что она слушает, а собеседник расскажет всё сам.

Преподаватель, достав планшет, включила запись равномерных звонких ударов, вновь наставив на Ар меч, заговорила, неспешно вставая в боевую стойку:

— Мне рассказали, что у тебя нет чувства музыкального такта, а ещё ходят слухи, что ты умеешь обращаться со штукой, висящей у тебя на поясе. Давай же проверим, не россказни ли это. Только вот нужно двигаться так, чтобы на каждом ударе твои ноги оказывались на полу.

Удар. Преподаватель исполнила выпад. Следующий удар сопроводился стуком каблуков уклонившейся Ар. Затея преподавателя показалась ей весьма забавной, но меч обнажать она не спешила, считая, что сможет справиться и без него. К тому же, пусть ария и хваталась за рукоять в любых непонятных ситуациях, меч — оружие, отнимающее жизни, так что, если была такая возможность, Ар не спешила давать ему волю.

Не всегда Ар удавалось следовать размеренным ударам, и тогда преподаватель одним лёгким движением оказывалась совсем близко, показывая, что она запросто может достать её, насмехаясь над самоуверенностью арии, всё ещё не желавшей использовать оружие. Раз Ар оказалась недостаточно внимательна, за что поплатилась порезом на плече, от которого тут же расползлись тончайшие трещины, но ария проигнорировала это, даже когда преподаватель предложила на время прекратить, чтобы ученица могла остановить кровь. Ар, к тому времени уже целиком и полностью увлекшись новым занятием, буркнула: «Будет напоминанием».

Подобные тренировки повторялись изо дня в день с редким перерывом на выходные.

В какой-то момент Ар наконец поняла, что может следовать ритму, а он начал меняться, подстраиваясь под общую структуру бальных танцев.

Отложив наконец меч, преподаватель в задумчивости взглянув на Ар, хмыкнула:

— Теперь бы попрактиковаться тебе с партнёром, только вот по росту мало кто тебе подойдёт… До конца этого акь можешь гулять, а я договорюсь с одним мальчишкой с шестого хода.

Весь освободившийся акь Ар провела на Оргосе, почти не вылезая оттуда, наконец приблизившись к разгадке запечатывания заклинания в предмет, применимого в мирах на постоянной основе. Для этого ей пришлось разобрать несколько перекупленных планшетов, шкатулочек, ставящих защитные купола, и без сожалений расстаться с парой имперских, с которых она срезала слой с прописанным на нём заклинанием, расковыряла, добираясь до заклинания, прописанного в центре.

Наконец-то она отыскала конструкцию, принимающую сигнал намерения исполнения, обозванный самой Ар «Импульсом мира».

Для создания исцеляющего артефакта ария занялась резьбой по дереву, считая свою работу слишком дилетантской, с недостаточно скрытым вложенным заклинанием, что может стать проблемой в будущем, если какой-нибудь умелец разгадает принцип его работы, создаст множество новых артефактов, сделает искусство управления мирами слишком легко доступным, что может погубить всё сущее. Ар на себе ощутила, каково это — столкнуться с силами, которые не способен подчинить, и ведь ей ещё повезло.

Дерево по расчётам арии должно было очень скоро сгнить, да к тому же не привлекло бы внимания непосвящённого.

Закончив работу, Ар отправилась, не скрывая лица, в Роргосткий храм, напомнив верующим о том, что богиня не оставила их, и укрепив влияние жрецов.