Начало новой истории. Том 3

Ход фиолетовый: Глава 27: Магия, как смысл жизни

Эктори вернулась к учёбе с началом хода, одевшись в фиолетовую форму пятого курса, которая очень понравилась Мире из-за юбки с большими, заглаженными складками, по форме напоминавшей чашечку куполообразного лесного цветка, каких было много на Оргосе.

Сама Эктори отнеслась к новому наряду ещё более безразлично, чем в прошлые ходы. За те тринадцаток жизней, что она прожила на Оргосе, ария привыкла ко многому. Теперь она одинаково спокойно могла бы нарядиться как в платье, расшитое золотом, так и в потрёпанные лохмотья. Для неё не имело значения даже то, будет ли ей достаточно тепло.

К поясу Эктори пристегнула ножны с мечом, подаренным Корэром, тем самым, что лишил жизни упырицу. На первом же занятии по «Принципам организации торжественных приёмов для гостей различных сословий», которое тринадцать доживших до пятого курса учеников, по заветам старших поколений, сократили до ПОТГРаС, преподаватель, оглядев арию, гордо прошествовавшую мимо с книгой подмышкой, гневно прокомментировала:

— Мечи бы можно и не носить на занятия. Мы аристократы, а не дикари.

Эктори ничего не ответила. Только дойдя до своего места, медленно опустившись на стул, она подняла на недовольно хмурящуюся женщину наглый, безразличный взгляд, отчётливо понимая, что здесь ей в гневе по лицу никто не ударит — побоятся. Это цивилизованное общество, здесь свои правила, к которым Эктори понемногу начала приспосабливаться. Здесь знали об ариях и о том, на что они способны, знали, что к ним применимы иные законы, потому Эктори могла позволить себе больше вольностей.

Преподаватель, пользуясь тем, что ария сидела, — иначе бы она оказалась выше на пару голов, — подскочила к ней, грозно нависнув, и гневно выпалила:

— Она мне тут ещё зыркать будет! За пять ходов не научили старших уважать?!

Рука Эктори инстинктивно скользнула на рукоять клинка, а в голове зародился едкий ответ, о котором она в прошлом даже не догадалась бы подумать. Но жизнь в ролях скиталицы, проповедницы, диковинной зверушки при дворе, правительницы и полководца научила её чётко осознавать возможности противника и степень его влияния на её судьбу.

Неожиданно в их разговор вмешался один из одногруппников, заставив женщину посторониться, проговорил:

— Мы аристократы, а не дикари, законы знаем.

— Из-за таких, как Вы, тётя, за пять ходов мы окончательно растеряли всё привитое отцами и матерями уважение к старшим, — добавила только подошедшая Зингера, усевшись рядом с Эктори.

По лицу арии расплылась кривоватая ухмылка:

— Ты как с языка сняла.

— Что-то вы с ней слишком, — прокомментировала Мира, облокотившись на стол. — Женщину тоже можно понять, учитывая, что как минимум трое, а то и шестеро наших одногруппников покинули нас по причине своей кончины. Хотя один погиб на дуэли, да, Ултон? — она устремила серьёзный взгляд на одногруппника.

— Сонкс сам нарвался, я предлагал ему до первой крови, — в примиряющем жесте вскинул руки юноша.

Эктори, обиженно надув губки, пробурчала:

— С Сабирией, между прочим, тоже дуэль была.

Похлопав подругу по плечу, Зингера насмешливо хмыкнула:

— То, что вы там устроили, это не дуэль, это бойня.

Ничуть не смутившись, Эктори ответила в тон ей:

— Я просто действовала наверняка.

Хохотнув, в их разговор вмешался Ултон:

— Так это получается, я не тебя спасал, а тётку? — добавил с наигранной печалью: — А так хотелось побыть героем…

— Ты чего хотел-то, герой? — перебила его Мира, в тоне которой скользнули нотки, больше присущие Тиллери.

— Да я вообще поблагодарить тебя хотел. Ну и ещё, зазываю вас, девочки, на прогулку по бескрайним просторам космоса.

Пожав плечами, Мира хмыкнула: «Ладно, кидай координаты и время, если свободны будем, придём».

Кивнув, Ултон вернулся на своё место под неодобрительным взглядом преподавателя. Мира же, обойдя парту подруг, уселась прямиком за Эктори, которая тут же, немного развернувшись, обратилась к ней:

— У меня так много вопросов…

— Задавай, — лучезарно улыбаясь, разрешила Мира.

— Начнём с того, откуда вы этого парня так хорошо знаете, что запросто соглашаетесь на его приглашение?

С трудом заглушив вырвавшийся смешок, Зингера ответила:

— Если бы кто-то не пропадал то в библиотеке, то со своими дикарями, он бы тоже знал своих одногруппников, с которыми уже пять ходов учится.

— Он, кстати, на первых курсах был тем ещё балбесом, — припомнила Мира. — Всё шутил да похохатывал, а теперь вон какой серьёзный стал, космический корабль купил, компанию зарегистрировал, грузы доставляет.

— Да уж… я определённо чем-то не тем занимаюсь, — проговорила Эктори, ошеломлённо осознав, что за время обучения она действительно не сделала ничего для своего будущего. Перезаключение контракта на планету в окраинах не было чем-то, что в центральных мирах сочли бы стоящим вложением времени и средств.

Она жила здесь и сейчас, имея единственным стремлением познание самих миров, не задумываясь о том, чтобы отложить запас денег на экстренный случай или обзавестись постоянным доходом. Эктори как-то привыкла, что в случае необходимости всегда подворачивалась денежная работёнка. Пожалуй, так жили все арии до исполнения им первого сшода, а уже потом они понемногу задумывались о том, чтобы где-то осесть, обрасти вещами, но действительно соглашавшихся на это оказывались единицы.

С одной стороны, осознав серьёзность принципов жизни одногруппников, Эктори задумалась о том, что её подход был слишком легкомысленным, но с другой, она же всё-таки ария… Да и что-то она всё-таки заработала. У неё было имя, достаточно весомое в кругах тех, кто целью своей жизни избирал познание миров.

Из задумчивости Эктори вывел толчок Зингеры:

— Кто бы мог подумать, что для князей и графов ложки нужно класть на разном расстоянии, да ещё и блюда выносить в разном порядке, — прокомментировала лекцию Зингера. Ещё раз слегка пихнув Эктори в бок, она посоветовала: — Ты бы записала, будешь своим дикарям как божественное откровение рассказывать.

Слегка показав подруге язык, ария напомнила:

— Я создаю общество без феодальной раздробленности, где все эти правила о глубине поклона перед тем или иным титулом станут пережитком прошлого. — Подумав, она чуточку эмоциональнее и от того громче добавила: — И вообще, самый лучший поклон — это имперский, как и традиции приёма гостей.

Преподаватель гневно цыкнула на Эктори, призвав соблюдать тишину, но лекции прерывать не стала.

Немного подавшись вперёд, Мира шепнула Эктори на ухо:

— Давно хотела спросить, да всё, к слову, не приходилось. А этот ваш поклон, это же в первую очередь поклон перед дуэлью. И полукруг рукой — чтобы вынуть клинок из ножен, а ногой — принятие боевой стойки?

Эктори кивнула:

— Ну ты же видела, как этот поклон выполняется с оружием в руках. Без клинка он даже выглядит неполным. Кстати, вроде старики говорили, что и соратники так друг друга приветствовали, чтобы показать, что оружие не запачкано золотой кровью.

— А у вас же и клинки золотые, — напомнила Зингера, на что Эктори только неопределённо пожала плечами.

В конце первого дня занятий Эктори, освободившись раньше, чем младшие курсы, отправилась к бывшей первокурснице, рассчитывая наконец узнать, чем закончился их эксперимент.

Выстукивая каблуками мерную дробь по каменному полу, Эктори инстинктивно положила ладонь на рукоять меча.

Только она переступила порог кабинета, где у девчонки должны были проходить занятия, ученики, увлечённо болтавшие о чём-то своём, замолчали, устремив заинтересованные взгляды на арию, ожидая грядущее представление: многие были наслышаны об Эктори и как об авторе весьма интересных статей по теоретической магии и практических пособий, так и как о той, кто, поучаствовав в нескольких драках, всё ещё не была исключена… К тому же в последний ход начали распространяться слухи, что она выкупила себе планету, на которой проводила эксперимент, настолько смелый с точки зрения морали, что не всякий даже помыслил бы о нём.

Теперь ария, ставшая чем-то вроде легенды, пришла к младшекурсникам, явно не из праздного интереса.

Бывшая первокурсница, только завидев Эктори, в панике попыталась бежать, заметалась, ища какой-либо ещё выход, кроме того, что вёл через дверь, крича с ужасом, заставившим содрогнуться всех слышавших её крик: «Изыди! Я видела, как ты умерла!»

По толпе любопытных второкурсников прокатилась волна шёпота: «Вы слышали?», «Это уже второй раз её считают мёртвой?», «Ну вы же помните, кто она? Наверняка и брат её опять жив окажется». Слыша это, Эктори только усмехнулась, незаметно, не давая понять, что её слух куда лучше, чем у большинства разумных.

Бывшая первокурсница, вспомнив о подвигах упырицы, собралась, подобно Сабирии, выскочить в другой мир через окно, но ария была быстрее: рывком оказавшись в противоположном конце кабинета, схватила левой рукой девчонку за шиворот и втащила обратно. В движениях Эктори теперь отчётливо проявлялся опыт. Тело больше не двигалось само по себе, подчиняясь памяти, выработанной уймой тренировок в безопасности. Теперь ария отчётливо контролировала каждый свой шаг, действуя быстро и резко.

Неожиданно пальцы Эктори заклинило, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы разогнуть их — это было очередным напоминанием об опрометчивой перегрузке тела. Такие сбои случались с ней со времени безумного эксперимента довольно часто, в самые неподходящие моменты, и что больше всего злило арию: исправить ничего не получалось, ведь по всем параметрам шарниры и нити были в полном порядке, однако продолжали в какой-то момент просто отказываться подчиняться её воле…

Бывшая первокурсница с большей силой завопила, отчаянно пытаясь вырваться:

— Хватит с меня магии! Она страшная!

Девушке на помощь никто не пришёл, кучи любопытных глаз её одногруппников только следили за тем, чем всё кончится. Ввязываться они не просто не хотели, а даже боялись. Пусть всеми нелюбимая Империя пала, её власть стала забыта, однако имперские законы по-прежнему действовали на арий, давая им возможность убивать средь бела дня, оставаясь безнаказанными, стоило только доказать виновность убитого.

Эктори влепила младшекурснице слабую пощёчину — не раз она видела, как подобное средство остужало пыл или отрезвляло разум, заговорила тихо, спокойно, монотонно, понимая, что только такая речь позволит ей добиться от девчонки желаемого, демонстрируя своё терпение, втолковывая ей простые истины, как если бы говорила с ребёнком:

— Магия — лишь инструмент достижения цели, тупой и безвольный. Сама она ничего не сделает. Она подобна хорошему ножу, который в руках мастера превращается в оружие или средство создания великого. Но если взявший этот инструмент окажется недостаточно умел, пострадает сам.

Младшекурсница подняла на Эктори испуганный взгляд, с трудом произнесла дрожащим голосом:

— Я отрекаюсь от магии… Я этот инструмент не возьму…

Эктори ответила, изображая в тоне разочарование:

— Это твой выбор, — интонация её в миг переменилась, следующие слова были произнесены с вернувшимся спокойствием на границе безразличия: — Где сейчас мальчишка? Я хочу узнать результат своей работы.

— Оставь Идлари в покое, он уже достаточно исстрадался, — сквозь зубы прошипела девчонка.

По лицу Эктори расползалась немного неприятная кривоватая ухмылка, удивительно действенная, когда появлялась необходимость кого-то запугать, главное — не применять с теми, чьей реакцией на испуг является попытка заехать по зубам…¶

Подавшись немного вперёд, Эктори шепнула:

— Ты думаешь, я его не найду? Просто давай не будем тратить времени.

Младшекурсница кивнула, поспешив ответить, язык её в спешке и страхе заплетался:

— У-у меня он дома. Мо-можешь прийти… Я-я… Тебя ждать буду.

Эктори кивнула, для большей эффектности решила проверить пришедшую недавно в голову идею, ведь стены, пол и потолок любой комнаты были аркой, просто слишком большой, чтобы сознание спокойно приняло это и позволило переместиться. Мысленно разбив помещение на множество тончайших замкнутых прямоугольников, ария обратилась к силам миров и, подавшись немного вперёд, отправилась в другой мир, исчезнув прямо посреди кабинета.

Идя по коридорам дома младшекурсницы, отказавшись от того, чтобы слуги проводили её, Эктори печально вздохнула: девчонка сломалась, она уже начала понемногу прощаться с сознанием, возможно, проучится ещё ход или два и вылетит из Академии, вгоняя семью в непогасимые долги…

По лицу Эктори расползалась самодовольная улыбка, которой она попыталась убедить в первую очередь себя, что не повторит судьбы девчонки, столкнувшись с действительностью, куда более страшной и безжалостной, чем всё то, что было описано в самых жестоких книгах. Пока она держалась, волей насмешницы Судьбы, каждый раз, стоило ей только погрузиться в пучину самобичевания, вспомнить о виновности в загубленности чужих жизней, подсовывавшей очередную задачку, решение которой заставляло вновь отмахнуться, легкомысленно забыть о чужих судьбах, проверяя теории, доказывая воплотимость пришедших в голову идей. Эктори, или, вернее, Ар, пока ещё доказывала свою полезность этим мирам, ей пока позволялось жить и нормально функционировать, служить инструментом для исполнения предначертанного, завязывать узлы на судьбах тех, кто сполна его исполнил.

Эктори на мгновение замерла перед дверью, за которой должен был находиться мальчишка, содрогнулась: неужели она, столь часто вершившая судьбы других, испугалась перед встречей с последствиями содеянного, как мелкая трусливая девчонка? Тут же отметя все сомнения, Эктори распахнула дверь без стука и вошла.

Скользнув по грудам сваленного хлама, острый взгляд Эктори наконец выхватил нечто, походившее на живое тело. Аккуратно переступая через сваленные в кучи книги, ария подошла к Идлари, потрясла его за плечо, заставляя открыть глаза.

Идлари с трудом поднялся, измерив Эктори ошарашенным взглядом, попытался поклониться, но, пошатнувшись, чуть не упал. Эктори пришлось подхватить его и усадить на пол. Благодарно кивая, он проговорил:

— Рад Вас видеть, дорогая госпожа.

— Это у тебя последствия слияния? — обеспокоенно уточнила Эктори, с интересом разглядывая впаянный в грудь камень и расходящиеся от него залитые имперским золотом трещины, уже переставшие кровоточить, но всё ещё не заросшие кожей.

Идлари качнул головой:

— Нет, скорее преимущества. Теперь мне почти не грозит истощение от бессонницы, правда, я немного переусердствовал — хотел узнать все возможности нового тела.

Ария довольно кивнула: мальчишка, в отличие от младшекурсницы, воспринял пережитое совсем иначе, в этом он немного походил на неё саму: любопытного, порой слишком легкомысленно относящегося к своей жизни, жаждущего новых возможностей и легко привыкающего ко всему невероятному.

— Нужно чуть подлечить? — предложила Эктори, надеясь повнимательнее рассмотреть своё поспешное творение.

Юноша качнул головой, тогда Эктори, мысленно оправдав, что она ария, а значит, имеет право действовать, не подчиняясь привычным законам, распахнула рубаху мальчишки, едва прикрывавшую худой торс, тонкими пальцами опасливо, не желая причинить боль, коснулась камня, провела по трещинам. В глазах её плескались озорные искорки понимания. Арии были одним из немногих видов, способных скрещиваться с другими, а их кровь, как оказалось, могла прижиться в любом организме, кроме разве что нэсу. И вот теперь эта кровь влияла на тело, став дополнительным каркасом и проводником для энергии от камня, что объясняло неутомимость и, в дальнейшем, возможно, отсутствие необходимости постоянно дышать и регулярно поглощать пищу.

Как бы между делом, Эктори поинтересовалась:

— А чего ты здесь, а не дома или в Академии?

Юноша, наконец выйдя из ступора, вызванного дерзкими действиями Эктори, с трудом собрав мечущиеся мысли, промямлил:

— А так получилось, что теперь по документам я мёртв…

Эктори оторвалась от изучения трещин, поинтересовалась:

— А как же родители?

— Они в этом поспособствовали, — печально усмехнулся Идлари. — Лучше уж иметь мёртвого сына, чем такого. Даже похороны организовали.

Эктори, как ни пыталась сдержаться, вздрогнула. Для неё отец и мать были теми, кто примет и поддержит, какую бы глупость она ни совершила. Уничтожь она хоть половину миров, или даже все, Ра и Фор наверняка бы поворчали, очень вероятно, прочитали бы нотацию, заставляющую осознать свою ошибку и в сшодый раз раскаяться, но потом бы обязательно помогли всё исправить. Никто из арий бы не отказался от своего дитя, пусть арии и не рожали своё потомство. Рассуждая рационально, отбросив все оправдания светлыми и добрыми чувствами, Эктори пришла к выводу, что подобное поведение представителей её вида обуславливалось именно отличием способа воспроизведения себе подобных, его трудоёмкостью. Подобный вывод очень не понравился Эктори, потому она, решив не замечать этих мыслей, проговорила:

— Без документов будет тебе тяжко… Ладно, можно сказать, что часть ответственности лежит и на мне. Нужно тебе гражданство Амперии?

На лице юноши отразился целый спектр быстро сменивших друг друга чувств, перемешавшихся, слившихся воедино, лишивших возможности изложить свои мысли. Сначала ему казалось, что всё сказанное — лишь шутка. Да, Эктори на самом деле носила имя Ар и была дочерью бывшего Императора, но не могла же она так просто сделать документы. А если могла? Так просто? Не прося никаких невыполнимых обещаний взамен? Должен был быть во всём этом какой-то подвох… Но лицо Эктори доброжелательно сияло от лучезарной улыбки, слишком естественной и невинной, чтобы оказаться фальшивой.

Идлари нерешительно кивнул, Эктори тут же выхватила планшет, позвонила Тиллери:

— Нам нужны амперские документы на одну личность.

— Ты ведь понимаешь, что для этого придётся заполучить печать Императора или одного из доверенных лиц? — напомнила Тиллери, заговорщически ухмыльнувшись, рассчитывая вытребовать с Эктори что-нибудь этакое за услугу, не составлявшую для неё сложностей.

— Мы сделаем через поручительство от непосредственно моего имени.

— Это так работает? — недоверчиво переспросила сестра Миры, с явно сквозившим разочарованием в голосе.

— Я уже так делала с… — Эктори запнулась, вызывая в памяти имя из прошлого. Теперь почти все её воспоминания восстановились, и их оказалось слишком много, чтобы спокойно упорядочить, расставить в хронологическом порядке, накинуть на совсем дальние пелену прожитого. — … с Поапом.

— Я не буду спрашивать, кто это такой… Отправь анкету с данными своего бедолаги. Готовьте печать и объёмный скан в полный рост. А ещё придумай, чем расплатишься за услугу.

Эктори хихикнула:

— Ну какие платы? Мы же не чужие, помогаем друг другу как амперец амперцу — я тебе вдруг что тоже не откажу.

— Обожаю ваши законы.