Мраморный меч (СИ)

6

Тера ненавидела просыпаться.

Всегда злилась, когда мама или пожилая гувернантка, которую держали в доме только из-за уважения и привычки, будили ее равно утром. Бывало так, что они по несколько минут стояли у нее над головой, пока не теряли терпение и не забирали теплое одеяло. После этого ее обычно заставляли идти в ванную комнату, а потом в малый обеденный зал, где уже сидела бодрая мама и сонный отец. Будили ее только для того, чтобы Тера раньше начала учебу и для похода на воскресную службу.

Потом появилась Лотти, требующая к себе внимание и Тера просыпалась еще раньше. Иногда с первыми лучами солнца, реже чуть позже и всегда чувствовала себя разбитой первое время. Она ненавидела это странное чувство беспомощности и разочарования, когда в памяти еще хранились обрывки сна, а в глаза били первые лучи солнца, и гувернантка или мама говорили нарочито громко.

Сейчас же она почти не спала, как и несколько месяцев до этого. Лежала на узкой кровати, поджимала ноги и смотрела. Смотрела на доски потолка, медленно тающую луну, первые краски рассвета и на непривычно спокойную Герду. Днем та почти всегда кривилась, ходила серьезная и большую часть времени пропадала, приходила лишь под вечер злая. Сейчас же она выглядела как ребенок, с пухлыми губами, большими щеками, под которыми лежали узкие ладони и беззащитным выражением лица. Таким же был и он, только пах более горько. От Герды пахло молоком и ромашками, а еще чем-то неуловимо приятным.

Вставала Тера с первыми лучами солнца, помогала Трии на огороде, иногда носила воду, резала овощи или штопала одежду. На удивление сама хозяйка дома работы много ей не давала, поэтому большую часть дня Тера сидела на крыльце или криво сколоченной лавочке под молодой липой. Иногда к ней присоединялась Герда, которая тоже молчала и смотрела на нее подозрительно и как-то выжидающе, но после слабой улыбки уходила, так ничего и не сказав. Странная она все же, недоверчивая и такая наивная, хоть и пытается казаться взрослой.

Не говорила громких слов, но все равно винила именно ее, Теру, в пропаже Кайи. Пыталась, вынюхивала, но каждый раз отступала, когда понимала, что не имела доказательств. Да и не помнила, если честно, Тера ничего. Не понимала, как оказалась утром на кладбище, не знала, откуда она и кто. Помнила лишь какие-то образы и эмоции. Сначала был всепоглощающий страх и подавленность, фантомные прикосновения, одни причиняли боль и другие наслаждение, граничащее с разочарованием. Этого уже не существовало в ее реальности, однако страх наступал на пятки.

Напряжение Тера чувствовала постоянно. Словно что-то внутри клокотало, прошлое скреблось о ребра и просилось наружу. Но Тера подавляла, боялась этих эмоций и своих переживаний, которых порой было слишком много.

— Дорогая, принеси воды, — крикнула Трия, выглядывая из окна. Она махнула рукой, проходящей мимо, Тере и вновь пропала в тени, гремя посудой.

Тера поправила тонкий аляповатый платок на плечах и медленно встала. Было как-то лениво и немного тяжело, от яркого солнечного света болели глаза и тело ныло. Она взяла железное ведро с тонкой ручкой, которая впивалась в ладонь и оставляла после себя ало-фиолетовую полосу и отправилась к колодцу на задний двор.

Сейчас Трия почти все время проводила на кухне и резала, чистила, мыла, готовила много супа, салатов и другой еды. Причитала, что еды не хватало и, когда Кайя вернется, его следовало накормить. А еще, по словам старого Рука, старосты Ямы, скоро за камнями и травами, которые росли только в их Призрачном лесу, приедут торговцы.

Тера посмотрела на наполненное холодной водой ведро и тряхнула головой. Волосы, выбивающиеся из низкого хвоста, лезли в глаза и били по щекам при сильных порывах ветра. Она к ним уже привыкла и не забирала в высокие прически, лишь иногда вплетала алые ленты и заплетала тугие косы, отчего к концу дня очень болела кожа головы.

На нее по-прежнему смотрели. Кто-то с завистью, некоторые с азартом, а были те, кто наблюдал за ней с плохо скрываемым презрением и ненавистью. Тера многим здесь не нравилась, но люди сдерживались, потому что не хотели портить отношения с Трией. Да и ее опасались, если честно. Спустя несколько дней люди уже привыкли и не тыкали в нее пальцем, парни не подходили и не говорили лживые комплименты. Приезд торговцев же обещал новые проблемы.

Ни тяжесть, ни боль она не чувствовала, несла тяжелое ведро по заднему двору, прямо к порогу и на кухню в угол. На ладони все тот же след, как рубец, который не сходил несколько часов. Обычно она сразу же прятала руку, потому что если Трия это видела, то незамедлительно отправляла ее отдыхать, доставала из подвала мази и делала компрессы. Конечно, это ничем не помогало, но Тера не отказывалась, считала неправильным.

Поэтому она села на крыльцо и спрятала ладони в складках старого платья из жесткой ткани. Слушала недовольный бубнеж Трии, которая вновь ходила из угла в угол, перекладывала продукты и гремела посудой, ножами.

— Герда опять по всем ходит. Брата ищет. Ты не подумай, Кайя очень хороший, кроткий и добрый мальчик. Он не мог просто так сбежать. Наверняка на рассвете пошел собирать травы или к отцу в шахты отправился, да там и заблудился. Его быстро найдут, местность у нас маленькая и опасных существ не много. Волки только, да медведи, но и они не обидят, особенно зная, что по лесу люди с охотником ходят. Да и муж мой, во время работы с остальными мужиками туннели осматривает и места завалов. Ох, не хорошо это все, не вовремя и не хорошо. Кайя пропал-то в день годовщины смерти своей матушки, которую очень любил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тера промолчала, потому что не знала, что отвечать в таких ситуациях, а Трия не обратила на это внимание. Она уже привыкла к молчаливости и отстраненности этой Теры, которая беспрекословно выполняла все поручения, но большую часть времени сидела в комнате или на крыльце. Смотрела, слушала и терла тонкий шрам на запястье.

Скорее всего этим она и раздражала Герду, которая очень волновалась. Беспокоилась за брата так сильно, что днями пропадала, а ночами спала не просыпаясь. К Трии уже подходили женщины, просили утихомирить падчерицу, которая надоедала своим постоянным присутствием, зазывала их детей и мужей отправляться на поиски пропавшего мальчика, когда его уже искали так, как могли.

Тера прикрыла глаза и невольно прислушалась к происходящему вокруг. Тихо напевал ветер, пришедший с каменной гряды, гор, в которых жили драконы, шуршали листья и вдалеке резвились, кричали дети. Так странно, они не беспокоились о нахождении рядом опасных существ, которые извергали пламя в небо или рычали. Когда кто-то первый раз зарычал, отчего задрожали стены и пол, Тера испугалась. Потом она долгое время смотрела на высокие, острые пики гор и впервые долго говорила, расспрашивала и получала краткие ответы и непонимание. Тогда Трия впервые поверила, что их гостья ничего не помнила и успокоилась. Словно это сняло все обвинения и подозрения со странной беловолосой Теры, чему та очень радовалась.

Герда с отцом вернулись вечером. Все в саже и пыли, они закатили глаза на разгневанные реплики Трии и направились к бочке. Смыли с себя грязь, бросили одежду в угол кухни и сели рядом с камином.

— Мужики говорят, что не видели его. Кайя как сквозь землю провалился. А вдруг с ним случилось что-то страшное? — сокрушенно бормотал мужчина и в конце концов вцепился в свои короткие черные волосы и застыл. На него было жалко смотреть, впрочем, как и слушать эти слова каждый вечер.

— Дорогой, ну не мог Кайя далеко уйти. Не переживай, скоро мы его найдем в целости и сохранности.

Трия быстро и коротко поцеловала супруга в щеку и поставила перед ним тарелку с бараниной и картошкой. Герда с отцом тихо переговаривались, обсуждая пропажу Кайя и варианты, где он может быть сейчас, Трия их внимательно слушала и иногда взволновано прикладывала ладонь ко рту. Они волновались, боялись за Кайю, который пропал несколько дней назад, и никто его не видел, не слышал. Словно он исчез в один момент и не появлялся, не оставил после себя ничего.

Тера на это внимания не обращала, лишь жевала пресную, безвкусную говядину. Хотя она все же кривила душой, потому что говядина имела вкус специй, чего-то противного, словно не мясо ела, а водоросли. Противная еда, которая притупляла чувство голода, но не удовлетворяла его. Благо есть она хотела не сильно, иначе были бы проблемы.

На нее и так странно смотрели.

— Никто не видел его с той ночи, — тихий голос Герды вывел Теру из задумчивости. она проглотила говядину и немного скривилась от резкого запаха специй и трав, посмотрела на девочку исподлобья. — К тому же у него нет друзей тут, у кого можно спрятаться. Не представляю, куда побежал Кайя рано утром. На кладбище его точно нет, как и на полянах с травами. Люди молчат.

— Может, он ушел в лес или потерялся в шахтах? — тихо поинтересовалась Тера и невольно передернула плечами, когда почувствовала на себе чужие взгляды. Это было неприятно и очень странно, однако Тера все же подняла взгляд и посмотрела им в глаза. — Ему же нужны минералы? Скорее всего он пошел туда, когда никого не было и случился обвал. Посмотрите там.

— Скорее всего ты права, — немного заторможено ответил мужчина, опустил взгляд на свою пустую тарелку и кивнул чему-то.

— Или же, он отправился к знакомым из академии.

После ее слов Герда улыбнулась широко и со звоном опустила ложку на тарелку. Выглядела она немного пугающе, как Трия перед приходом важных гостей. А еще от нее пахло слишком ярко, приторно-сладко. Ее аромат давил, удавкой закручивался на шее и оседал на зыке привкусом земляники. Холод в желудке усилился, причиняя дискомфорт.

— Ты права! Когда приедут торговцы, я попрошу у них сквозное зеркало. Кайя рассказывал о каком-то природном маге и девчонке с рыжими рогами. Они могут что-то знать.

***

Торговцы приехали через несколько дней. К счастью, Тера не застала этого момента, стояла у мелкой речушки в лесу и смотрела на свое отражение. Ее лицо терялось в мелких камешках и глине, черты расплывались и немного дрожали, а глаза превращались в щелки или наоборот, полностью терялись на бескровном теле. Порой она сама пугалась своего отражения, поэтому не смотрела в мутное зеркало, собственное отражение в бочке, не слушала, что о ней говорили другие люди.

Сейчас ей тоже было некомфортно. Тера была белой вороной, которую опасались. Скорее всего Освальд добился своего: избавился от нее и протестировал свое лекарство. Надругался. Стерев холодными ладонями горькие слезы, она кинула мокрые платки в корзину и пошла обратно. Даже сейчас он отравлял ей жизнь и наступал на пятки, контролировал мысли и эмоции.

Наверняка Освальд был бы рад этому.

Воспоминания все еще накатывали, приносили с собой боль душевную и физическую, потому что тело помнило. Это было отвратительно, потому что даже короткая дремота превращалась в постоянную экзекуцию. Вновь вернулась ноющая головная боль, ломота в теле и раздражительность. Больше всего ее злила Герда, которая постоянно говорила о своем пропавшем брате. Брате, которого больше не существовало в этом мире.

— Дорогая, развесишь?

Тера посмотрела на неприлично довольную Трию, которая вновь пекла пироги и изредка выглядывала из окна, и кивнула. Такие бельевые веревки она видела лишь один раз в детстве, когда проезжала с родителями мимо маленьких домиков, в которых жили такие же люди, как их старая гувернантка. Та пожилая пара тоже вешала белье на веревку, цепляла его яркими прищепками и смеялись, когда в их ногах бегала собака.

Наверное, Мино единственный, по кому она очень скучала.

Помотав головой, Тера повесила последний цветастый платок и прикрепила его массивной деревянной прищепкой. От прошлого у нее остались лишь блеклые воспоминания и шрамы, не следовало в новой жизни вспоминать плохое. Трудностей ей и так хватало.

— Хозяйка, свободная койка есть?

От резкого крика Тера невольно вздрогнула и замерла на месте. Выходить из-за дома ей расхотелось, поэтому она заинтересованно рассматривала огород. Приближалось время сбора картошки и других овощей.

— Нет, дорогие, но есть еда. Вы сходите в дом старосты, там вам наверняка помогут.

Слова Трии ее успокоили. Тера не хотела видеться с новыми людьми, пусть и понимала, что этого не избежать. Поэтому, постояв немного на месте, она подошла к крыльцу, оставила пустую корзину и села в дверях.

Странный, очень странный мир.

О таких мирах она читала лишь в детстве и то, читала в основном старая гувернантка или Лотти. Сестра любила сказки про драконов, рыцарей и принцесс, в то время как Тера слушала это в пол уха и засматривалась на романы современников. Сейчас же она немного жалела, потому что, оказавшись в таких условиях, не понимала правила игры. Кто она была в этом месте? Что это за место? Откуда в нем магия и что она из себя представляла?

Слишком много вопросов и очень мало ответов. Некоторые моменты проясняла ей Трия, но и та знала не многое. Знала лишь, что драконов немного, и они очень древние, а откуда они прилетели лишь еще одна загадка без ответа. Говорила, что магии нет, как и магов, были лишь люди, которые чувствовали потоки и переправляли их в другие области. Какие именно области Трия тоже не сказала, как и при вопросе о странных звуках из ущелья посоветовала спросить обо всем Кайю, когда тот вернется.

Однако этот мальчик со сладкой кровью и чуть вязкой плотью не вернется.

Тера сидела на крыльце и рассматривала прохожих в длинных платьях, маленьких детей, которые резвились и играли с собаками, курами и козами, в то время как их родители убирались, доили коров или разговаривали. Это было настолько дико и странно, что первое время Тера не выходила из дома, сторонясь всех. Сейчас же это по-прежнему было странно, как и то, что все приходилось делать самой и мыться в лохани на заднем дворе, спрятавшись да простыни на бельевой веревке. Но она привыкла. Это была та реальность, в которой приходилось жить.

Недалеко послышались шаги, тихое бормотание и перед ней остановились мужчины. Симпатичные, однако они чем-то были похожи на Освальда и Луи, поэтому вызывали лишь легкий страх и раздражение. Мужчины же, словно не заметили ее реакции, рассматривали с интересом и улыбались странно.

— Койка есть? — поинтересовался один из них и склонил голову на бок, из-за чего его светлые волосы упали на глаза. Еще одно сходство.

— Нет. Есть еда, но вам лучше поговорить с хозяйкой.

— А ты симпатичная и очень странная. Никогда не видел такой внешности, — вновь сказал мужчина и приблизился. Он потянул к ней руку, стремясь коснуться щеки, но погладил лишь воздух. Усмехнулся. — Если будет скучно, мы всегда рады видеть тебя. Поверь, мы знаем толк в развлечениях.

Ушли, ничего больше не сказав, оставив после себя противное ощущение грязи на коже и чего-то тухлого в воздухе. Тера скривилась и потерла потные ладони о платье, понимая, что вновь попадала в ловушку. Только теперь не понимала причину. Там, в той жизни у нее было положение и фамилия, небольшое имение, тут же она буквально была бездомной уродкой.

— Что они хотели?

Поиграться хотели, развлечение себе найти, Трия.

— Спрашивали про ночлег, — все же ответила она и почти не соврала. Тера сомневалась, что мужики не знали, что в доме мест не было, потому что торговцы между собой всегда общались тесно. Нет, скорее всего они подходили ради другого. Ради нее? Вполне вероятно, однако причины ей были не ясны. Неужели простой интерес или заинтересованность в экзотической внешности?

— Ну и хорошо, — радостно ответила Трия и подошла к ней со спины почти вплотную. Это нервировало. Однако только Тера хотела немного сместиться или встать, как почувствовала большую ладонь на плече и услышала тихий голос. — Будь осторожнее с ними, дорогая. Таким людям ничего не станется, они украдут тебя и увезут. Держись от них подальше и лучше вообще не отходи от дома.

Торговцы были в Яме почти неделю. За это время Герда связалась со знакомыми брата, а потом плакала половину ночи. От пресного запаха соли и постоянных всхлипов, тихих завываний на утро болела голова. Лишь к утру Тере удалось успокоить девочку несколькими словами. С первыми лучами солнца в комнату заглянул отец, укрыл дочь одеялами и ушел в шахты.

Было сложно. Тера ела все меньше, часто сидела на лавке под липой или уходила в лес, ощущая чужое присутствие рядом. Постоянное присутствие, удушающий кислый запах, который давил на виски и приносил с собой странные эмоции. Страх перед Освальдом и ему подобными вновь возвращался, а опасность и паранойя следовали за ней по пятам. Все чаще с ней рядом была Трия, но и тогда взгляд не отпускал. Тера жила от ночи к ночи, слушала про завалы и уверяла семью, в которой жила, что ничего не видела и скорее всего их мальчик сам влип в какую-то историю.

Ей верили. Ее любили и оберегали, давали кров, еду и просили не многого. В некоторых делах она находила отдушину. Частые прогулки по лесу успокаивали, хотя большую часть времени все же присутствовало напряжение, нагнетаемое образами в голове. Доходила до маленького домина на полянке, в котором жил и пил массивный охотник. Он не испытывал к ней никакого интереса и, казалось, вообще не видел Теру, что было ей на руку. Поэтому с ним Тера чувствовала себя спокойно и несколько раз позволяла проводить. Потому что тот странный мужчина, очень похожий на братьев Пикфорд всегда находился рядом, не подходил и не разговаривал, но смотрел, улыбался так, что ничего хорошего от него уже Тера не ждала.

На самом деле Тера ждала подвоха и уже разрабатывала планы. Она не знала всех своих способностей, не понимала это тело, похожее на смерть, однако знала, что теперь сильнее остальных и люди ей верили. Они слушали ее голос, смотрели в глаза и в их сердцах селилась вера в правдивость всего, что она говорила. Только была ли это ее способность или простое стечение обстоятельств? И если ее наградили за все страдания, то как этим управлять?

Вновь вопросы.

Ситуация прояснилась за день до отъезда торговцев. Рано утром она, как всегда, вышла за водой и невольно вздрогнула, когда, повернувшись с тяжелыми ведрами и намерением идти обратно в дом, наткнулась на сына старосты. Этот парень, только перешагнувший порог совершеннолетия, тоже выглядел подозрительно, но был брюнетом, что не отталкивало сразу. Он высок, весь от макушки до пят покрыт веснушками, немного полный с большими ладонями. Его руки напрягали больше всего, потому что один его кулак был вполовину ее лица.

Тера молча рассматривала его и невольно сжимала тонкие ручки ведер, доверху наполненных водой.

— Освоилась?

Странный вопрос, однако Тера кивнула и тут же тряхнула головой, убирая мешающие пряди с лица.

— Ты попала в хорошую семью. Трию и ее мужа тут все уважают, — вновь сказал он и получил кивок в знак согласия. Тера это знала и впервые благодарила высшие силы или любые другие за везение. — Однако, ты слишком приметная. Бледная, молчаливая, но симпатичная. Неприступная. Такие нравятся многим мужчинам. Особенно непривычным к такому.

Его слова настораживали. Что-то такое Тера и предполагала, когда видела молодых мужчин торговцев в окружении девчушек, мечтающих о лучшей жизни. Это место полностью описывало свое название. Одно короткое, но емкое слово дало ей понять не только о местонахождении, но и о стиле жизни людей. Поэтому не удивительно, что одни тут развлекались, а другие искали возможности сбежать.

Она предполагал, но все еще не понимала, к чему заводился весь этот странный разговор. Не мог же сын старосты подойти к ней из праздного любопытства?

— Поговаривают, что они хотят забрать одну из наших девушек. Скорее всего сначала сами поиграют с ней, а потом продадут. За такую необычную красавицу много золотых можно получить. И Трия ее не спасет, потому что для торговцев она никто. А девушку можно и выкрасть ночью, и никто за нее не вступиться.

Теперь посыл был кристально ясен. Ее собирались выкрасть для продажи в рабство из-за внешности или просто из-за того, что она была женщиной. Эта мысль была настолько неприятной, что Тера скривилась и сильнее сжала ручки ведер, отчего по водной поверхности пошла рябь. Она словно вернулась в прошлое, где была бесправной женщиной, подчиняющейся своему супругу, носящей его клеймо на пальце. Благо от кольца она избавилась почти сразу, бросила в колодец, когда набирала воду, и думала, что вместе с ним пропадут ее проблемы. Наивная.

Однако сын старосты стоял, улыбался лягушачьим ртом так широко, что еще немного и уголки губ его коснуться ушей. Это напрягало сильнее, чем все остальное. А еще его запах как-то неуловимо менялся, становясь пряным, сальным, отчего к горлу подкатила тошнота. Он чего-то ждал, смотрел пристально и словно оценивающе.

— Что вы предлагаете? — через какое-то время поинтересовалась она и вновь тряхнула головой. Парень словно только этого и ждал, подошел непозволительно близко, кладя свою большую и липкую ладонь ей на основание шеи.

— Трия не может тебя защитить, но могу я. От тебя требуется только небольшая благодарность взамен. Надеюсь, мы сможем договориться.

Его палец провел по холодной коже шеи, отчего по телу прокатилась волна омерзения. Ведра в руках дрогнули, опрокидывая часть воды на носки его обуви и колкую траву, землю. Выругавшись, парень вновь посмотрел на Теру уже откровенно неприкрытым взглядом, огладил каждый изгиб ее тела под платьем и ушел.

Что я сделала, что со мной так поступают? Чем я заслужила это?

День не задался с самого утра и Тера хотела проигнорировать его слова, забыть и жить дальше. Словно этого всего не было. Она может все эти дни сидеть дома и не выходить из него, вряд ли торговцы будут такими настойчивыми и неосмотрительными. Однако ее уверенность пошатнулась, когда на Яму опустились сумерки. Через тонкое стекло окна и широкие дыры в рамах Тера заметила странную девочку. На первый взгляд та была очень похожа на Герду, но это была не падчерица Трии, а незнакомая девчонка в легком платье и со странной улыбкой на лице. Незнакомка и шла странно, опиралась на крепкое плечо того самого мужчины, который подходил к ней в первый день прибытия, хихикала и немного шаталась. А потом упала, словно подкошенная, кукла, которой отрезали веревки. Ее унесли в неизвестном направлении. Как и других девочек. Тера не знала точного их количества, но понимала, что завтра население Ямы уменьшится.

На место смятению пришла паника. Сидя в углу небольшой, детской комнаты она думала и была недовольна получившимися выводами. Ей тоже могут что-то подсыпать в еду или напиток, из-за чего она уснет и не будет сопротивляться. Семье Трии могут заплатить за нее хорошие деньги, которые им были нужны. Конечно, если бы они знали, что в пропаже Кайи была повинна она, то сразу же бы выгнали или отдали бесплатно. Этого Тера боялась больше всего.

Но не врал ли сын старосты о своем влиянии? И стоила ли ночь унижения защиты от торговцев? Нет, не стоило, ведь если все пройдет удачно, она останется тут и про этот поступок могут узнать все вокруг. Этого не хотелось. С другой стороны, что она могла сделать против сильных мужчин?

Ни в этой, ни в прошлой жизни. Ничего. Тера была слаба и пуглива.

Стоило ли это того? Тера пока не знала, но в рабство не хотела. Даже если ей врали, даже если там ее ждало другое, лучшее будущее, она останется в Яме. Потому что ничего не знала о мире и не понимала, боялась и не хотела новых проблем. Хотела спокойствия, которое дарило маленькое поселение с домиками, стоящими в отдалении друг от друга, нелюбопытными жителями и драконами, ревущими в ночи.

Спокойствие в обмен на короткий миг боли и унижения.

Наверное, она совершала ошибку, когда, не посоветовавшись, пошла в дом к старосте и посмотрела на самодовольно улыбающегося парня. Скорее всего так и было, потому что дверь опять плотно закрылась, а платье уже лежало в ногах мешком. Внутри что-то надломилось, когда чужие ладони прикоснулись к ней, когда мяли грудь, сжимали бедра и брали, почти на сухую. Когда ей в ухо коротко постанывали от наслаждения, а она не чувствовала ничего, кроме боли и пустоты. Сын старосты трогал, тискал, тер, словно изучал ее. Свое же тело Тера знала наизусть: бледная кожа, чуть выступающие ребра, тонкий шрам по грудью, которую он мял слишком сильно, на бедре, с его отпечатками потных пальцев, росчерк на запястье и длинный шрам от ключиц до паха.

Еще один подарок Освальда Пикфорда.

Его последний подарок.