Мраморный меч (СИ)

20

Она проснулась, словно от толчка. Сразу же открыла глаза, со страхом осматриваясь по сторонам. Сразу же посмотрела на стены, на которых не находила копоти или других признаков разрушения. Посмотрела на заколоченное окно, потому что несколько дней назад его выбили, отчего на полу до сих пор находила мелкие осколки, застревающие между половиц или в подошве обуви. Босиком Тера больше не ходила. Доски не выбиты и, казалось, все двери и полы целы.

Прислушавшись к звукам в доме, она напряженно полулежала на старой кровати. Кроме пения птиц за окном, шелеста листвы и других звуков природы, она ничего не услышала. Но все равно не расслабилась. Встала медленно, достала из-под кровати старые ботинки какого-то охотника, который убегал из леса последний раз. Обулась, завязывая шнурки так крепко, что даже ноги запульсировали, аккуратно встала, поправляя юбку застиранного платья. Вслушиваясь в жизнь охотничьего дома, Тера медленно вышла из спальни и, всматриваясь в каждый угол или комнату, остановилась у потухшего камина. Уже черные остатки дров тихо, едва слышно потрескивали, а от окон по полу скользил еще холодный, утренний воздух.

Обойдя весь дом, Тера немного расслабилась, потому что никого не обнаружила. И новых разрушений тоже не было, а когда не обнаружила разрушений и чужих за пределами дома — расслабилась окончательно. Холодные тиски отпустили сердце, но тревога все равно оставалась, особенно когда Тера пошла в туалет и набрала воду из бочки. Только когда она закрыла дверь дома, закрываясь от мира, почувствовала себя более уверенно. Однако даже тут она больше не чувствовала себя в безопасности.

Слишком часто ее в последнее время пытались убить.

Тера их не винила, на самом деле понимала, но все равно злилась каждый раз и потом подавляла в себе дрожь страха и накатывающую панику. Потому что жить ей очень хотелось. Так хотелось, что она каждый раз подавляла приступ паники, сжимала руки в кулаки, а потом терла кровоточащие ранки от ногтей. На самом деле по этой причине она теперь большую часть времени сидела у окон и внимательно следила за происходящим.

Рыцари, охотники и другие смельчаки не приходили днем. То ли боялись, то ли заняты были, но в основном появлялись они на рассвете или ближе к закату, когда она теряла бдительность. Но после нескольких раз, когда она просыпалась от шума или запаха гари, когда к ней в дом врывались незнакомцы, угрожая мечами или вилами, больше подобную ошибку не повторяла. Спала теперь Тера чутко и всегда у стены, дальше от окон и неподалеку от дверей. Теперь знала все ходы и лазейки, везде у нее прятались массивные деревянные палки, от которых оставались заусеницы, или тяжелая посуда. Несколько раз это спасало ее, а те, кто попадал под удар или убегали, или его потом выносила из дома сама Тера. Первых двух она и правда хоронила, выкапывая глубокие ямы, делая деревянные кресты. Потом она это перестала делать, потому что спина уже болела, потому что никто этого не замечал и не благодарил, лишь обвинял и вновь пытался убить.

Они даже не представляли, как потом Тера сидела у камина неподвижно по несколько часов. Как мучалась ночами от кошмаров, в которых ей снились мертвецы. Из-за постоянных стрессов и усталости она едва не умерла. Бок до сих пор ныл, а от вида крови тошнило так, что Тера какое-то время сидела на свежев воздухе. Потому что только так ее не тошнило. Скорее всего после этого у нее останется отвратительный, кривой шрам. Молилась Тера лишь о том, чтобы рана не загноилась.

Потерев виски, Тера прикусила щеку изнутри. Она еще раз обошла вокруг дома, вылила грязную воду и скривилась от утренней прохлады. Сегодня к ней не приходили и это ее даже радовало. Однако она понимала, что это лишь временное затишье перед бурей, потому что, когда в прошлый раз они не приходили несколько дней, они подожгли дом. Ночью просто подожгли дом, и Тера проснулась лишь когда почувствовала странный жар и запах гари. Проснулась и почувствовала, как и так медленно бьющееся сердце остановилось.

Они смеялись.

Смеялись так громко и заливисто, что Тере становилось страшнее с каждой секундой. Она тогда босиком выбежала из дома и закричала, когда увидела, как горячий огонь покрывал всю стену и медленно подбирался к крыше. Мыслей не было, чувства обострились настолько сильно, что она кричала и тихо выла какое-то время, не понимая, что происходило. Они смеялись. Все люди, которые прятались в лесу, смеялись над ней, кто-то даже кинул в нее вилы, но Тера увернулась. А потом и вовсе побежала в сторону, выкапывая землю. Ее же Тера кидала в стены, приносила ведра воды и вскоре потушила. Теперь же эта стена черная с отваливающей древесиной, там не рос плющ и трава. Но, к счастью, стена не прогорела до основания и изнутри даже не замечалось. Лишь до сих пор пахло гарью, отчего даже она сама пропахла ею.

В тот день ее не убили, лишь припугнули. Этот день Тера запомнила надолго, потому что потом не спала несколько дней и плакала. Она даже подумывала о том, чтобы поддаться им. Но вскоре Тера отказалась от этой мысли, потому что жить ей хотелось, ведь даже Освальду не удалось убить ее. Второй шанс, который она получила, хотелось сохранить.

Тера злилась, но не на них. Просто злилась, потому что не понимала их ненависть. Их желание убить ее, хотя Тера ничего плохого не сделала. Убила одного человека, правда, но больше ничего страшного она не сделала. Другие убивали чаще. Другие просто без причины шли к ней, стремились убить за существование. Тера на них злилась, но делать ничего не собиралась. Лишь защищаться, нападать точно не будет.

Не будет отвечать злом на зло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

К горлу подкатила тошнота, но Тера проглотила горькую слюну и сразу же отвернулась. Вдохнула шумно воздух, чувствуя себя чуть лучше от свежести, небольшой морозности и свежей травы. Но запах крови все равно пробился, ввинтился в ее нос и мозг, как надоедливая игла. От этого стало странно: приятно и дурно одновременно. Свежая, еще теплая, но не такая аппетитная, как человеческая, от нее становилось чуть дурно, от вида вывернутого, маленького тельца почти рвало.

Она порывалась развернуться и уйти, забыть про увиденное, но не делала этого. Потому что очень хотелось есть. Это желание холодной пустотой внутри жило, не развивалось, но надоедало, раздражало своим присутствием. Интересно, сколько Тера уже не ела? С момента своего побега. Почти без двух лун три недели.

Выдохнув судорожно, Тера все же подошла к мертвому зайцу и, аккуратно открыв капкан, достала животное. Протерла подолом кровь с железа, вновь установила капкан в траве, взяла тушку за уши и осмотрелась. Ловушки еще стояли, следов людей не находилось. Значит, люди из деревни успокоились. Интересно, почему? Неужели что-то случилось не по ее вине?

Неожиданно кусты зашуршали. Тера напряглась всем телом, сжимая в руке кроличьи уши. Она готова была к атаке и защите, смотрела по сторонам пристально, ожидая нападения. Вновь шорох, уже, с другой стороны, отчего Тера отшатнулась. Шаги приближались, хорошо слышались. Сердце пропустило удар и осело тяжелым вздохом на губах, когда из кустов выпрыгнул Мино.

− Напугал, − недовольно проворчала Тера, но руку выставила, гладя собаку между ушей. Холодный, словно плотный воздух, он подставлялся и смотрел на нее счастливо, дышал пастью. Ее маленький, смелый Мино, который появился неожиданно, напугал ее и рыцарей сильно своим видом и рычанием. От собаки осталась лишь полупрозрачная оболочка, словно привидение, которое описывалось в книге. К сожалению, она не видела костей или других органов, лишь полупрозрачную, светлую оболочку.

Привидение.

Ее любимый Мино, который не оставил даже после смерти. Тера не представляла, как он сюда попал, но радовалась и не могла наглядеться, первое время постоянно прикасалась, обнимала и плакала в его бок.

Щенок же смотрел преданно, почти не отходил и ластился, гладился. Рычал и отпугивал всех недоброжелателей. Тера еще помнила, как ее ранили, как рыцари наступили, почти прибили ее мечом к стене дома, как бабочку иглой, но неожиданно с громким лаем появился Мино и, несмотря на свой странный вид, укусил нападающего. Прокусил до кости, почти оторвал руку, рычал на всех и гнал их, кусая всех, кто не поспевал.

Тогда Тера впервые расплакалась. Опираясь на его холодный бок, она прошла в дом, достала иголку с нитками и, плача, ощущая холодный язык на щеках, зашивала глубокую рану. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, уже прощупала, поговорила и убедилась, что Мино не уйдет. Теперь они вместе. В новом мире, в неизвестном месте.

− Пошли, дорогой.

Поманив Мино за собой, Тера перехватила уши кролика, пошла к дому. Не своему дому, но туда, где она пока жила. Это немного расстраивало, потому что впервые хотелось спокойствия, собственное место в незнакомом мире. Но Тера пока благодарна и тому, что имела.

Разделывала кролика она неумело и кривилась каждый раз. Выкидывала в открытое окно кожу, органы, где их съедал Мино, шкурку отбросила на стул. Часть мяса она кинула в котелок над огнем, другую часть оставила в миске, которую потом относила в подвал. Сырое мясо она тоже ела, но приготовленное с травами и специями, с картошкой нравилось больше. Особенно сейчас, когда очень хотелось есть, но голод был не таким сильным. После рождения монстра ела Тера меньше и быстро наедалась.

Поджаренное мясо с жиром и кровью, приятно легло в желудок. Даже дышалось легче теперь. Покормив Мино и отнеся мясо в подвал, она села на пороге дома. Теперь день полностью свободен, и Тера не представляла, чем заняться. Ее это немного раздражало, потому что бездействовать она не любила, особенно сейчас, когда выбора не было.

Об этом мире Тера знала не много. Не разбиралась во многом, потому что в голове не укладывалось, как рядом существовала церковь и магия. Даже не магия, а умение ей управлять, со слов Герды. Тера не понимала механику, потому что в книгах все описывалось намного проще, потому что ей никто не объяснял, как магия ощущалась, при условии, что она была почти везде. Это расстраивало. Потому что впервые за всю свою жизнь Тера чувствовала себя совершенно тупой. Потому что ничего не знала.

В Яме про политику, торговлю и другие составляющие мироустройства почти не говорили. К торговцам она никогда близко не подходила, а если слышала их разговоры, то все равно ничего не понимала. Какие-то дома и земли, напряженная ситуация между правящими семьями, имена которых Тера не знала, Папа, управляющий церковью, и Мама, управляющая женским монастырем. Знала о мире Тера очень мало, поэтому далеко от дома не отходила. Не отходила она от него еще и потому, что боялась людей, которые обнажали оружие. Куда уходил лес Тера не знала, куда вело ущелье тоже, но слышала краем уха, что по ту сторону гор находился кто-то настолько злой, что люди боялись их.

Уехать из Ямы было затруднительно. Слишком примечательная внешность. Ей не пробраться через селение неувиденной, а вновь бежать не хотелось. Да и кто ее к себе в телегу возьмет? Скорее всего никто, потому что люди боялись всего инородного. Поэтому Тера к границе леса не подходила, всегда держала оружие наготове и выжидала.

Потому что люди от нее не отставали. Подбадриваемые Гердой, они приходили, нападали, обзывали и ругали ее. Пытались уничтожить, однако у них пока ничего не получалось. Поначалу из-за страха перед ней, потом благодаря Мино, который всегда оставался начеку и нападал на тех, кто приходил с недобрыми намерениями.

Вздохнув тяжело, Тера со слабой улыбкой посмотрела на бегающего рядом с крыльцом щенка. Она даже не представляла, кем являлась. Что-то подсказывало, что не человеком была, потому что у людей не такая холодная кожа, не билось сердце медленно и кровь текла в жилах. Не ели люди друг друга. Она же ела, потому что не могла по-другому, потому что голод преследовал и холодом оседал в низу живота. Да и выглядела Тера не так, как остальные. Может, в этом мире были такие же люди, нелюди, как она, но этот вопрос оставался без ответа. В Яме говорили, что никто не видел подобных беловолосых людей, но многие не выезжали дальше границ. Необразованные люди, которые боялись внешнего мира, которые боялись ее, но все же приходили, ненавидели и нападали. Странные, противоречивые существа.

У Теры слишком мало информации, как и источников. Она даже не представляла, где ее брать и что делать дальше. Поэтому сидела на месте, пряталась в охотничьем домике ото всех. Боялась и стыдилась своего страха, потому что такой слабой и беззащитной она не чувствовала себя даже рядом с Освальдом.

О бывшем супруге она вспоминала все чаще. О его брате тоже вспоминала часто, особенно сейчас, когда жизнь вновь похожа на ту, ее земную. Вспоминала, когда в голове не было никаких мыслей, когда страх сковывал тело. Думала о них, гладила невольно длинный шрам, ощущая фантомные удары. Интересно, почему все-таки Лео так с ней поступил? Неужели с ней так интересно игралось? Наивная и доверчивая, вот какая она была. Сейчас Тера мужчинам не доверяла, особенно после выходки сына старосты. Недолюбливала она их и сейчас избегала, немного боялась, потому что мужчины сильнее. Особенно здесь. В этом мире мужчины охотники, добытчики, сильный пол, которым ничего не стоило ударить женщину, причинить боль. Как и Освальд, некоторые относились к женщинам пренебрежительно, почти с неприязнью.

Неожиданно Мино тонко заскулил, лег на брюхо и подполз, смотря на нее. Тера улыбнулась.

− Не расстраивайся, дорогой. Мы обязательно со всем справимся, − успокаивающе сказала она и погладила его по крупу. Почесала за ушами, коротко поцеловала в холодный лоб и обняла крепко. Она чувствовала его холодное, чуть влажное дыхание на своей шее. Ее единственный, верный мальчик. Как же Тера его любила.

Мы обязательно справимся, дорогой Мино.

Тера вздохнула тяжело и улыбнулась. Ноги затекли, поясница болела, и скука так въелась под кожу, что она встала, отряхивая платье. Потянулась, зевнула широко.

− Пойдем, немного погуляем.

Махнув рукой, Тера медленно пошла в лес. Тревога все еще присутствовала, но сидеть на одном месте уже казалось невыносимо. Поэтому она ступала медленно, прислушивалась к любым звукам, а рядом вышагивал Мино, который тоже выглядел напряженным. Рядом с ним Тера чувствовала себя в безопасности, потому что пес защитит, даже если сам умрет. Но Тера об этом не волновалась, понимала, что Мино не умрет, потому что уже выглядел мертвым. Приведением.

Тера смотрела по сторонам, иногда останавливалась рассматривая на первый взгляд обычные деревья. Подобный факт ее немного разочаровывал, потому что от мира магии она ожидала чего-то необычного. Но нет, ничего необычного. Обычные ели, липы и другие деревья, кустарники, в которых прятались мелкие животные. Сейчас животные притаились, скорее всего прислушивались к их шагам, никогда не подходили близко. Скорее всего опасались.

Как иронично. Звери бояться меня, я боюсь людей из деревни. Так иронично. Звери, которые бояться меня, не бояться людей, а относятся немного агрессивно.

Скривившись от собственных мыслей, Тера тряхнула головой, отбрасывая волосы за спину, и пошла дальше. Заблудиться она больше не боялась. Первое время далеко не отходила и сразу же впадала в панику, стоило понять, что направление домика она не зала, а чужие голоса проступали отчетливее. Так было какое-то время, но не сейчас. После смерти и неожиданного перехода Мино в этот мир, у него сохранилось обоняние и появилась хорошая память. Благодаря ему Тера всегда возвращалась и избегала опасных ситуаций.

После нескольких часов прогулки ей стало чуть легче. Скука и тревога отпустила, все капканы, ловушки и натяжки, установленные не ею — сломаны, кроме тех, что у самой кромки леса. Монстром Тера не была и прекрасно осознавала, что люди питались мясом, животными, живущими в лесах. Поэтому рядом с границей никогда ничего не убирала, просто сама туда не ходила. К этому времени уже припекало, отчего шерстяную шаль с едва заметными бурыми разводами не отмывшейся крови, она повязала на талии.

Замерла рядом с извилистым деревом, которое сначала уходило стволом вниз, а потом резко поднималось вверх. Словно его когда-то пытались сломить, но не смогли. Дерево красивое, на нем удобно сиделось, скорее всего молодое, потому что кора не отваливалась и не оставляла на подоле следов. Единственное постоянное и знакомое, что она видела в обеих своих жизнях. Тера никогда не любила природу и леса, однако сейчас вдыхала ароматы, иногда снимала обувь и зарывалась пальцами ног в колкую траву, гладила кору и листья деревьев. Впитывала в себя спокойствие этого леса и уже не вздрагивала от громкого рева дракона, от его тени, которая иногда накрывала ее или дом.

Неподалеку за белкой бегал Мино. Иногда он лаял на птиц, которые сидели на ветках или, словно специально, пикировали перед ним. Тера иногда смеялась хрипло над этим, сама искала палки и кидала их, беря потом из пасти счастливого пса. Их небольшой уголок и время спокойствия, радости.

Когда же заалело небо, когда из ущелья подул холодный ветер с легким привкусом полевых цветов Тера спрыгнула с дерева. Пора в дом. Она завязала туго шнурки, накинула шаль на плечи и улыбнулась Мино. Тот залаял громко и потрусил в сторону охотничьего дома, иногда посматривая на свою хозяйку. Она немного отстала от него, смотря на него, прислушиваясь к шорохам и чужому дыханию через пасть.

Неожиданно Мино залаял громко, пригнулся на передние лапы и зарычал тихо. Тера напряглась и стремительно подошла, тут же кривясь от удушающего, кисловатого запаха. Трупного запаха.

Интересно, сколько он тут лежал?

Тера обошла вокруг трупа борова, которого видела несколько раз в Яме. Кажется, он часто общался со старостой и был знаком с Трией. Точнее общались их жены. Какая ирония. Тот, кто едва не проколол ее вилами, сейчас лежал с перерезанным леской горлом и сломанной веткой рядом. Попал в ее ловушку, скорее всего неудачно, потому что она установлена для ног, а этот угодил в нее головой, задохнулся и упал, потому что ветка не выдержала.

Над его телом уже надругались какие-то звери.

Боров вонял так, что ей становилось дурно. Кровь остыла, рядом с вывалившимися кишками летали насекомые. Такое есть не хотелось. Это тело вызывало не вожделение и слюноотделение, а отвращение.

− Что будем делать?

Она знала, что Мино ей не ответит и спрашивала больше у себя. Наверное, стоило бы его просто тут оставить, но Тера понимала, что его найдут не скоро. Его не похоронят. Немного несправедливо. Вздохнув тяжело, Тера убрала леску с его шеи, взялась за одежду на его плечах и потянула в сторону. Это не было тяжело, потому что Тера поднимала и носила вещи намного тяжелее, скорее было неудобно от позы и подола платья, в котором путались ноги.

За боровым тянулся бурый след по траве. Кишки и внутренние органы, которые порой вывались из разорванной брюшной полости, воняли, выглядели так отвратительно, что даже ее замутило. Тера тянула мужчину, посматривала за спину и иногда смотрела на Мино, который шел рядом и прислушивался к происходящему рядом.

Остановились они в нескольких метрах от границы леса. Тера уже видела размытые дома, чувствовала ветер и возвращающеюся тревогу. Ощущая страх хозяйки, Мино глухо зарычал и тоже напрягся, нервно ходя вокруг нее кругами. Оставив мужчину в траве, неподалеку от кустов, она собиралась уже уйти, как услышала отчетливый шорох, чужие шаги и резкий кашель.

Они спрятались за ствол дерева, даже не дышали, пока шаги приближались. Охотники. Совсем рядом. Сердце билось чаще, дыхание тяжело оседало в воздухе, ладони потели, а Мино напряженно сидел рядом, готовый в любой момент броситься в атаку. Охотники приближались, слышны были их разговоры, которые ее заинтересовали, отчего Тера чуть нагнулась и прислушалась к словам.

− Голова болит, − пожаловался хриплый, каркающий голос.

− Пить меньше нужно было, − пожурил его глубокий голос, который почему-то Тере совершенно не понравился. Он резал уши, оставался неприятным послевкусием на языке.

− Как не выпить было?! — возмутился первый и тут же закашлял. — Парня же поминали. Нужно было хотя бы отдать дань уважения его родителям, которым сейчас не просто. Трия ударилась в религию, ее муж теперь постоянно находиться в шахтах.

Теперь она понимала, почему несколько дней никто не приходил. Кайю хоронили и поминали. Поэтому к ней не приходили, поэтому от нее немного отстали. Наверное, стоило бы хоть раз сходить на кладбище и проститься с ним, попросить прощения, потому что мальчик просто оказался не в то время и не в том месте. Но за него мстили и Тера радовалась этому, ведь Кайя достоин того, чтобы его помнили, и злилась, потому что они не давали житья ей.

Мужчины тем временем остановились и продолжили разговор.

− Да, жаль их. Особенно Трию, ей сейчас трудно без помощи Гертруды.

− Хорошо, что эта мелкая уехала, − радостно отозвался второй мужчина, от голоса которого Тере передернула плечами. Но все равно прислушалась, потому что говорили о ее головной боли. — Меньше проблем. Будет хорошо, если она все же вернется с профессиональным убийцей, чтобы уничтожить этого монстра. Если не вернется, то хотя бы надоедливого ребенка забрала.

− Эту девку скоро убьют. Не рыцари, так другие. Слишком много сейчас о ней говорят. А ребенка следовало убить сразу, а не оставлять в живых.

Эта новость Теру немного обрадовала, хотя она была бы больше рада, если б ребенка убили. Благо об этом уже ничего не напоминало, потому что пропали боли в теле. Словно ничего не произошло, не было беременности, изнуряющих родов и ненавистного ребенка. Радовало и то, что Герды в Яме не было. Может быть, люди, наконец, успокоятся.

Она дождалась, пока мужики ушли, и стремительно, вместе с Мино, убежала обратно к дому. Немного радостная, потому что в ближайшие дни ей не будут докучать. Однако, когда Тера вернулась в дом и села на пороге, посмотрела на первые появившиеся звезды, почувствовала, как по щека потекли слезы. Даже не представляла, что делать дальше. Боялась будущего, ведь подобное затишье не продлиться долго.

О ней теперь знали. Теперь все считали ее настоящим монстром и наверняка будет наплыв новых людей, магов и других существ, которые будут либо интересоваться ею, либо захотят убить. И это ужасно. Это страшно.