Мраморный меч (СИ)

18

− Ты слышал, что произошло неподалеку от гор?

Вереск поначалу не услышал, не обратил внимание на слова друга, находясь на распутье. Куст слишком привлекателен, с пышными остроконечными листьями, наполненными жизнью. Слишком привлекателен, потому что его Вереск видел лишь в стареньком учебнике по гербологии. Радость, что такое ценное растение росло неподалеку от приюта, была велика. Однако как бы сильно не было желание сорвать, в засушенном виде они превращались в наркотик, а не целебное снадобье. Хорошо бы его пересадить, но под рукой нет горшка и нужной земли, да и варварство это.

Потянувшись к пушистым листьям, Вереск сразу же отдернул руку, в страхе смотря на то, как стремительно желтели и чернели листья, как иссушался ствол. В конце концов драгоценный куст превратился в жалкое подобие палки, что его возмутило, разозлило и очень расстроило. Вереск резко повернул голову и сквозь листву нависших ветвей недовольно посмотрел на Алькора. Но тот остался бесстрастным.

− Алькор! — обвинительно сказал Вереск, вновь смотря на то, что когда-то было прекрасным ингредиентом. Да и растение само по себе красивое, почти алое и мягкое.

− Не стоит игнорировать меня, дорогой.

Виноватым Алькор все еще не выглядел, из-за чего Вереск недовольно выдохнул и повернулся к кусту. Выставил перед собой руки, словно обнимая его, и сконцентрировался на магии, которая перемещалась вместе с воздухом, прорастала глубокими корнями в землю. И если Алькор направил ее во вред, то Вереск направил на благо, улыбаясь широко, когда медленно и, словно нехотя, растение ожило.

Вечный круговорот жизни и смерти, который когда-то проповедовали Древние. Он вздохнул тяжело от этих мыслей. К сожалению, по их заповедям больше не учили, потому что боялись церкви. К сожалению, Алькор никогда не отличался терпением, особенно когда дело касалось того, что ему интересно. Вереск вспомнил вопрос лишь через какое-то время, когда магия вокруг похолодела и потянулась обратно к кусту и другим растениям.

− Об этом многие слышали, Алькор, потому что только об этом все и говорят. К сожаленью, мы стали частью этой истории, но иметь дело с монстром, о котором так отзываются, у меня нет никакого желания. Надеюсь, все образуется, и рыцари впервые пригодятся для нужного дела, а не беспричинного убийства невиновных.

− Ты как всегда категоричен, − пожурил его Алькор и усмехнулся так, что Вереску стало не по себе. В таком состоянии другу приходили всегда самые ужасные мысли и идеи, в которые он втягивал и его. Заметив тень напряжения и подозрения на лице Вереска, Алькор усмехнулся. — Не волнуйся. Мне лишь интересно было бы посмотреть на этого монстра. Но у нас слишком мало времени и много дел.

Вереск от его слов закатил глаза и медленно встал. Выпрямился, кривясь от ноющей боли в пояснице после долгого неудобного сидения. Посмотрел на куст, с сожалением отходя. Медленно подошел к Алькору, ощущая на плече чужую руку, пальцы впились в кожу, наверняка оставляя после себя следы полумесяцы или синяки. Друг любил оставлять после себя следы, всегда помечал свои вещи и даже его, но делал это незаметно и ненавязчиво, что Вереск спохватывался поздно.

Поправив ремень сумки, в которой лежали корешки и растения, он прислушался. Мир оживал, и он это чувствовал. Почти слышал, как просыпались растения, теплел воздух и расправлялась крона на деревьях. Но сейчас лес замер, ощущая присутствие Алькора, которое скорее всего пугало. Вереску не требовались экзамены чтобы понять, что друг обязательно окажется магом мертвой материи.

− Не стоит этим увлекаться, − через некоторое время все же сказал Вереск. Он посмотрел на Алькора и улыбнулся слабо, видя, как посветлели его глаза и воздух вокруг окончательно потеплел. — Папа возвращается в свой особняк, и он может проехать через эти земли. Не стоит искушать судьбу, особенно когда твои способности такие.

− Боишься, что меня сожгут? — шутливо поинтересовался он и усмехнулся. Вереск скривился от этих слов и больно пихнул его локтем в грудную клетку. Алькор же даже не скривился, лишь придвинулся ближе, вдыхая аромат пота, трав и стиранной ткани. Идеальный запах. Чистый.

Вереск же настроение Алькора не разделял и по-прежнему злился на его слова. Потерять его не хотелось, а церковь была слишком категорична. Он слышал истории, которые рассказывали другие люди в академии, о том, что рыцари от имени церкви выжигали целые деревни. Убивали магов и уничтожали их мир, делая под себя. Точно не знал, потому что не видел, как рыцари кого-то сжигали, да и родился, когда мир уже был такой и другого не видел. Но его тоже напрягала ситуация с тесным существованием магии, людей, способных ее приручить, и церкви с Папой во главе, которые подобное полностью отрицали.

Их здесь тоже недолюбливали. Наказывали, когда проявлялись силы или Вереск с Алькором вели себя как-то не так. Но не убивали и это радовало. Не делали это только потому, что смирились, боялись Алькора, да и находился их приют дальше всех. Папа их не контролировал, а рыцари бывали в этих местах редко.

Поэтому им ничего не угрожало, пока Алькор контролировал себя и не злился.

Вереск пискнул от страха, когда друг сжал его плечо и заставил посмотреть в глаза.

− Не переживай, дорогой. Обещаю, никакие монстры и Папы меня не убьют. Это будет трудно сделать.

***

Вереск скривился от ноющей боли в пальцах. Это немного отрезвило, отчего он непонимающе посмотрел на руки. Скривился, видя вокруг короткий ногтей бусинки крови и длинные пульсирующие ранки. Он сгрыз почти всю кожу вокруг ногтей от нервов и совсем не заметил этого. Что очень удивляло, ведь обычно такое поведение ему не присуще, да и боль теперь пульсировала, навязчиво преследовала его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вздохнув, он облизнул пальцы, ощущая отвратительный привкус крови и грязи на языке. Но кровь вновь выступала, ранки наливались алым и еле заметной пульсацией. Ужасно. Вереск скривился от осознания, что эти ощущения будут преследовать его очень долго, потому что любая травяная настойка вызовет еще больше боли, а магии в приюте мало. Ее отпугивали кресты, да святая вода. Да и в этих местах не жили Древние.

Чужое присутствие Вереск почувствовал прежде, чем кто-то вошел в спальню. Он поднял голову, смотря на друга, которой выдохнул сквозь зубы, прижимаясь плечом к косяку двери. Осмотрелся по сторонам, кривясь недовольно от присутствия посторонних. Этих детей Алькор ненавидел, их присутствие и страх раздражали, особенно ночью. Только дыхание и тихое посапывание Вереска он переносил сносно и то, иногда будил, чтобы тот не шумел. Жаль, что им не выделили отдельную комнату, как делали это в других приютах. Настоятель недолюбливал магию, всегда косо смотрел на Вереска и наказывал его сам, но не отселял, держал их, потенциально опасных, рядом с другими.

Это разочаровывало. Порой Алькор думал о том, что следовало их немного припугнуть, показать свои силы. Однако он этого не делал, потому что Вереск расстроиться. Друг и сейчас уже расстроился, даже немного злился, смотря на него.

Алькор сделал последний рывок и подошел к кровати, ощущая тяжесть в теле и жалящую боль в спине. Его выпороли железной линейкой, вновь говоря о том, что ему следовало стать нормальным. Не использовать магию. Или делать это как Вереск. Но его прекрасный друг создавал, нежный цветочек, который никогда никому не причинял вреда, а он разрушал. Другая чаша весов. Другой человек, у которого была цель, шаг к которой лежал в сундучке.

Вереск посмотрел на Алькора, на его напряженное тело и отодвинулся, освобождая место. Удивленно вскинул бровь, смотря как друг неловко сел и уперся лбом ему в плечо.

− От тебя пахнет кровью, − тихо сказал он и потерся лбом о плечо Вереска, будто маленький щенок. Подобное проявление привязанности на людях было смущающим и дискомфортным. Алькор вдыхал, ощущал чужое тепло и медленно успокаивался. Чувствовал, как напряжение отпускало, а по коже скользили тонкие ручейки крови из ран.

Его не трогали, но сидели рядом и это радовало. Потому что он спалил любого сейчас, кто прикоснулся к нему. Даже Вереска. Скорее не спалил, а лишь немного обжог, но тогда друг обидится.

− От тебя воняет подвалом.

Алькор неловко вздрогнул, когда чужие пальцы коснулись спины и надавили на ранки. Это очень больно и неприятно. Вереск отдернул руку и нахмурился, когда услышал чужое фырканье.

Его бесило подобное поведение друга. С самого первого дня, с их первого знакомства. Их отношения тогда были совершенно другими и Алькора он избегал, как и все остальные. Лишь потом, через время и ссоры, они подружились.

Вереск вновь слизал кровь и медленно обернулся, смотря на дремлющего Алькора. В тайне он радовался, что интерес друга не зашел дальше короткого разговора о происходящем у гор. От него ожидалось совершенно другое поведение. Вереск не удивился, если б он отправился туда, к неожиданному и неизвестному монстру. А потом к дракону. У Вереска не очень хорошее предчувствие по этому поводу, но он ждал и ничего не говорил.

Слишком хорошо он знал своего друга. Если ему что-то запретить, то он, наоборот, пойдет и разрушит все, не оставив даже выжженые земли. Поэтому Вереск даже радовался, что приближался учебный год и Алькор концентрировал внимание на подготовке к испытанию.

Вздохнув, Вереск посмотрел на свои руки. Про академию он вспоминал все чаще, особенно сейчас, когда в мире неспокойно, когда рождались на глазах новые расы. Это немного пугало, особенно если учитывать описание этого монстра. Женщины, с длинными клыками и когтями, нечеловеческой силой. Которая ела неугодных и костями не давилась.

Неспокойно. Как же сейчас в мире неспокойно. Приближалось время нового призыва и, к сожалению, они оба попадали под него. Они оба будут в здравом уме и твердой памяти, когда по преданиям в мир придут новые знания, новые силы и автор, после которых все может измениться. Повторения истории с церковью и рыцарями ему не хотелось. Пусть Вереск и не помнил, как было до, но в книгах описывался мир при Древних и то, как произошел первый раскол. Они очень много потеряли. Теперь даже он был вне закона. Гонимый и ненавистный. Попадись Вереск кому-то злому и его могут спокойно отвести на костер. Ни за что.

Поэтому Вереск понимал ненависть Алькора к окружающему миру и порядку. Понимал, почему тот возвращался напряженный после каждого наказания и даже понимал причину наказаний. Дело было не только в его силах, но и характере. С другом сложно, выматывающе. Ты либо с ним, либо с остальными. Третьего не дано.

Поначалу это пугало. Сейчас же Вереск привык, да и чужая морозная энергия ощущалась родной. Они сдерживали друг друга и дополняли. Как те самые весы, которые стояли в холле академии. По ней Вереск скучал. Он надеялся, что Алькора поселят в его комнату, ведь Кайя умер, а его сестра точно не обладала никакими способностями. При мысли о девчонке ему на мгновенье стало не по себе. Все же она чувствовала что-то неладное пыталась узнать, спасти свою семью, а Вереск злился и отказывал. Может, если бы у него было другое поведение, все произошло иначе? Наверное нет, это уже его выдумки.

Но подобные мысли появлялись все чаше, съедали изнутри сомнением и виной. Вереск старался не думать об этом часто. Отвлекался. Он не виноват. Они не виноваты, потому что Кайю не знали и, что скрывать, даже не сильно горевали из-за его преждевременной кончины.