Метатель. Книга 5

Глава 15

Тишина затянулась — каждому из нас требовалось время, чтобы осмыслить масштаб и значимость достигнутых договорённостей. В воздухе почти физически ощущалось напряжение этого момента — точки невозврата, после которой всё изменится.

Я первым нарушил молчание:

— Хорошо, — мой голос прозвучал неожиданно громко в установившейся тишине. — Ты прав насчёт моего желания избавиться от вашей организации.

Эмпатия уловила, как он внутренне подобрался, готовясь к объяснению мотивов.

— Но не потому, что я какой-то борец за всеобщий мир или справедливость, — я усмехнулся. — Просто надоело жить в постоянном напряжении, каждый день оглядываться через плечо, ожидая очередного нападения с вашей стороны.

В его эмоциональном фоне промелькнуло понимание — он явно оценил честность этого признания.

— И поверь, даже без вашей организации в этом мире хватает… развлечений. С Системой точно не соскучишься.

И словно в подтверждение моих слов, будто подслушав наш разговор, Система выдала сообщение:

Союзный нейтралитет заключен

До оповещения о прекращении действия договора вы не можете причинить вред союзникам

Короткое, лаконичное уведомление, но его появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Я наблюдал за реакцией неизвестного — его глаза расширились от удивления, а эмоциональный фон буквально взорвался целым спектром чувств: недоверие, изумление, восторг и… страх?

— За полтора десятка лет в Системе… — его голос звучал ошеломлённо. — Первый раз вижу, чтобы она не просто фиксировала договор, но и выступала гарантом его исполнения.

В его тоне появились нотки благоговейного ужаса:

— О-о-о… что-то грядёт действительно интересное…

— А вот с этого места поподробнее, — я хмыкнул, внимательно наблюдая за его реакцией.

Его подчинённые, всё ещё сохранявшие дистанцию, явно тоже были поражены происходящим — их эмоциональный фон пульсировал удивлением и неуверенностью. Даже для опытных Разрушителей прямое вмешательство Системы было чем-то из ряда вон выходящим.

Кира рядом со мной наконец полностью деактивировала шаровую молнию — похоже, гарантии Системы она доверяла больше, чем любым человеческим обещаниям. Через нашу ментальную связь я чувствовал её острый интерес к происходящему — такой поворот событий открывал совершенно новые перспективы.

Воздух словно звенел от напряжения — все присутствующие понимали, что стали свидетелями чего-то беспрецедентного. Система, обычно остающаяся безучастным наблюдателем, вдруг проявила прямой интерес к нашему соглашению. А это могло означать только одно — грядущие события будут иметь куда большее значение, чем просто смена власти в организации Разрушителей.

— Ну, раз уж Система официально скрепила наш союз, — я махнул рукой в сторону его команды, — зови своих ребят. Пора познакомиться как следует.

Он одобрительно кивнул, и четверо Разрушителей плавно, не теряя профессиональной собранности, приблизились к нам. Мы расположились вокруг поваленного дерева — идеальной природной скамьи для неформальной беседы.

— Меня зовут Виктор, — представился наш недавний «неизвестный». — В организации больше известен как Визионер.

Эмпатия улавливала, как остальные члены команды расслабились, услышав его настоящее имя — похоже, такой уровень открытости был для них сигналом полного доверия.

— Это Марк, — Виктор указал на высокого, жилистого мужчину с цепким взглядом. — Наш специалист по энергетическим щитам. Тридцать восьмой уровень, но его защитные контуры держат удар и пятидесятых.

Марк слегка кивнул, его эмоциональный фон излучал спокойную уверенность человека, абсолютно знающего свое дело.

— Рядом с ним Игорь, — следующим был представлен коренастый мужчина с обманчиво расслабленной позой. — Второй щитовик. Тридцать пятый уровень, но они с Марком работают в паре так давно, что их общая эффективность намного выше простой суммы способностей.

— Алексей, — кивок в сторону высокого блондина с едва заметными ожогами на руках. — Наш маг-файерболист. Сорок первый уровень, специализируется на комбинированных атаках с использованием резонанса стихий.

Алексей чуть заметно улыбнулся — эмпатия уловила его гордость за свою специализацию.

— И наконец, Семён, — последним был представлен неприметный мужчина средних лет. — Тридцать девятый уровень, наша «живая батарейка». Без его поддержки половина наших комбинаций была бы невозможна.

После знакомства я решил удовлетворить своё любопытство:

— Расскажи подробнее о своей способности предвидения угрозы. Как именно она работает?

Виктор задумался, подбирая слова:

— Это сложно объяснить… Представь, что ты идёшь по тропинке и вдруг чувствуешь — впереди смертельная опасность. Не просто предчувствие, а чёткое знание. И тут же в голове разворачивается картина того, что произойдёт через несколько секунд.

Я внимательно слушал, отмечая сходство с моим «взглядом в будущее».

— Видение очень детальное, — продолжал он. — Каждое движение, каждый удар, каждое заклинание — всё как в замедленной съёмке. Иногда успеваю заметить даже выражения лиц противников.

— И сколько времени у тебя есть на реакцию?

— От трёх до пяти секунд, в зависимости от типа угрозы. Чем она серьёзнее, тем раньше приходит предупреждение. Правда, — он усмехнулся, — иногда этого всё равно недостаточно.

— Как сегодня? — уточнила Кира.

— Именно. Сегодня я увидел нашу гибель за пять секунд до предполагаемой атаки. Максимальное время предупреждения — значит, угроза была абсолютно смертельной.

Я чувствовал, как во мне растёт понимание — моя способность заглядывать в будущее имела огромный потенциал, который я использовал едва ли на десятую часть. Возможно, с правильной тренировкой…

— А можешь намеренно проверять разные варианты развития событий? — спросил я.

— Да, но это выматывает. Каждое видение требует энергии, а если просматривать несколько вариантов подряд… — он благодарно кивнул Семёну. — Без поддержки нашей «батарейки» я бы не смог экспериментировать с разными сценариями.

Его команда внимательно слушала этот разговор — похоже, даже для них некоторые детали способности командира были в новинку. Их эмоциональный фон отражал смесь уважения и лёгкой тревоги — работать под началом человека, постоянно видящего их потенциальную смерть, должно быть непросто.

— Самое сложное, — продолжал Виктор, — научиться не паниковать, когда видишь гибель своих людей. Даже зная, что это только возможный вариант будущего, каждый раз приходится преодолевать желание немедленно отступить, увести команду в безопасное место.

Я понимающе кивнул — такая способность была одновременно благословением и проклятием. Постоянно видеть смерть, пусть даже потенциальную, и при этом сохранять хладнокровие — задача не из лёгких.

— Теперь понятен принцип вашего передвижения, — я рассматривал всю группу с новым пониманием. — Ты постоянно сканируешь пространство на предмет угроз, Семён обеспечивает энергетическую поддержку для непрерывного мониторинга…

Виктор кивнул, но я заметил некоторую нестыковку:

— Но почему вы шли так открыто? Это больше походило на неспешную прогулку, чем на скрытное перемещение элитной группы.

По его лицу скользнула легкая улыбка:

— Я намеренно вёл группу по открытым местам. Хотел, чтобы твои люди или союзники заметили нас как можно раньше и передали информацию. — Его эмоциональный фон подтверждал искренность слов. — Я искал встречи, а не боя.

Напряжение, висевшее в воздухе с начала разговора, начало потихоньку рассеиваться. И тут Кира, с присущим ей чутьём подходящего момента, внесла неожиданное предложение:

— А может, по чайку?

Эта простая фраза произвела удивительный эффект — вся группа словно встрепенулась, сбрасывая остатки боевой настороженности. Даже эмоциональный фон присутствующих заметно просветлел.

— Вот молодец Кира, — я не сдержал улыбки. — Знает, как разрядить обстановку.

— Твоя инициатива — тебе и заниматься организацией, — поддразнил я её.

Виктор тут же подхватил идею:

— Ребята, помогите Кире.

Команда моментально пришла в движение, демонстрируя отличную выучку даже в таком мирном деле. Марк и Игорь, щитовики, занялись сбором сухих веток для костра — их движения были такими же отточенными, как и в бою. Алексей, усмехнувшись, достал из своего походного мешка какие-то свёртки — похоже, у файерболиста нашлись припасы «к чаю».

Семён, привыкший поддерживать энергией других, теперь с готовностью помогал в бытовых делах. А Кира уже колдовала над походным чайником, наполняя его водой из фляги — в таких делах она всегда проявляла удивительную практичность.

Наблюдая за этой суетой, я поймал взгляд Виктора и едва заметно кивнул в сторону — я хотел обсудить кое-что наедине. Он мгновенно понял без слов, и мы незаметно отошли от группы.

Эмпатия улавливала, как остальные сделали вид, что не замечают нашего отхода, хотя на эмоциональном уровне каждый внимательно отслеживал перемещения своего командира. Профессионалы остаются профессионалами даже во время импровизированного пикника.

Атмосфера разительно изменилась — ещё полчаса назад мы были готовы уничтожить друг друга, а теперь организовывали совместное чаепитие. Впрочем, я чувствовал, что эта мирная передышка — лишь короткий антракт перед гораздо более серьёзными событиями.

Пока команда занималась приготовлениями, мы с Виктором отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не могли подслушать, но оставались в пределах видимости группы.

Пока мы отходили, я заметил, как Алексей небрежно направил палец на собранный хворост. С кончика пальца сорвалась крошечная огненная капля, и сухие ветки мгновенно занялись ровным пламенем. «Неплохое применение боевой способности в быту,» — отметил я про себя.

Виктор остановился на небольшой прогалине — достаточно далеко для приватного разговора, но в пределах видимости группы. По его позе я видел, что он ждёт моих вопросов, готовый к серьёзному разговору.

— Виктор, — начал я, тщательно подбирая слова. — Какая степень доверия к твоей группе? Можем ли мы обсуждать все детали операции… — я сделал паузу, — или операций, если их будет несколько?

— Точно не одна, — он мгновенно среагировал на последние слова. — С наскока такое дело не решить. У меня уже есть некоторые наработки, предварительные планы.

Эмпатия улавливала, как тщательно он формулирует каждую фразу.

— И сразу отвечу про доверие — оно абсолютное, стопроцентное. Всё, что они услышат или узнают, останется только между нами. Это аксиома.

Он слегка усмехнулся:

— Хотя ты и сам понимаешь — в нашем мире нельзя доверять никому полностью. У стен есть уши, как говорится…

Я кивнул, полностью разделяя эту паранойю — она не раз спасала жизнь.

— На самом деле я хотел спросить о твоей способности, — перешёл я к главному. — Точнее, мне нужно детальное описание того, как ты поддерживаешь постоянный мониторинг опасности.

Его взгляд стал более внимательным, эмоциональный фон отразил искренний интерес.

— Дело в том, — продолжил я, — что у меня есть похожая, но несколько иная способность. Пока не могу понять, как адаптировать её для боевых условий.

— О какой способности речь? — в его голосе появились новые нотки.

— Взгляд в будущее.

Виктор хмыкнул, и эмпатия уловила целую гамму эмоций — удивление, уважение и что-то похожее на благоговейный трепет.

— Второй раз за всё время в Системе встречаю эту способность, — пробормотал он.

Его эмоциональный фон говорил о том, что эта информация имеет для него особое значение. Я чувствовал, как в его голове уже начинают формироваться какие-то новые планы, основанные на этом открытии.

Группа у костра, казалось, была полностью поглощена приготовлением чая, но я замечал, как они периодически бросают внимательные взгляды в нашу сторону. Профессионалы оставались профессионалами — даже занимаясь мирными делами, они не теряли контроля над ситуацией.

— Слушай внимательно, — Виктор перешёл на почти учительский тон. — В этой способности скрыт огромный потенциал для боевого применения.

Его эмоциональный фон излучал смесь профессионального азарта и желания поделиться важными знаниями.

— Всё сводится к практике разделения восприятия. Представь, что твоё сознание работает в двух параллельных потоках. Первый — обычное восприятие реальности, то, что происходит здесь и сейчас. Второй — просмотр ближайшего будущего.

Он сделал паузу, подбирая пример:

— Вот смотри. Когда ты фехтуешь, ты одновременно следишь за клинком противника, за его позой, за его глазами — ищешь намёки на следующее движение. Представь, что вместо поиска намёков ты просто видишь это движение за секунду до того, как оно произойдёт.

Эмпатия улавливала, как тщательно он подбирает слова, стремясь донести важные нюансы:

— Система фиксирует успешные практики. Если ты найдёшь правильный подход к тренировкам, она закрепит этот навык как отдельную способность. Это как… как научиться читать, не проговаривая слова вслух. Сначала кажется невозможным, потом становится естественным.

— В реальном бою это даст колоссальное преимущество, — продолжал он. — Ты сможешь видеть, куда противник направит следующую атаку, какое заклинание начнёт формировать, куда попытается отступить. Это как играть в шахматы, зная следующий ход противника.

Его глаза загорелись:

— Но есть два ключевых момента. Первый — нужна особая медитативная практика. Я встречал похожие техники — они позволяют создать второй слой восприятия, как бы дополнительный экран сознания. Это сложно объяснить… Представь, что ты смотришь сквозь прозрачное стекло — видишь и то, что за ним, и отражение одновременно.

Эмоциональный фон выдавал его глубокую увлечённость темой:

— Второй момент — научиться чётко разграничивать реальность и предвидение. Это критически важно. В бою нельзя путать то, что происходит, с тем, что может произойти. Иначе начнёшь реагировать на атаки, которых ещё нет, открываясь для реальных ударов.

— Тренировать это лучше всего в учебных боях, — он задумался. — Начать с простых движений, постепенно усложняя. Сначала научиться видеть одиночные атаки, потом комбинации. Важно не торопиться — если форсировать развитие способности, можно запутаться в слоях реальности.

Вдруг он замолчал, словно что-то просчитывая:

— Знаешь… если ты освоишь это в ближайшее время… — его эмоциональный фон отразил активную работу мысли. — Мне придётся серьёзно пересмотреть наши планы. Такая способность открывает совершенно новые возможности.

Я чувствовал, как в его голове уже формируются новые тактические схемы, учитывающие потенциал этой способности. Его опыт командира элитного отряда позволял мгновенно оценить все преимущества, которые давало подобное предвидение в бою.

— Главное помнить, — добавил он, — что любое предвидение показывает только вероятное будущее. Как только ты начинаешь реагировать на увиденное, ты уже меняешь течение событий. Это как круги на воде — каждое твоё действие создаёт новые варианты развития ситуации.

— Я могу помочь тебе на первых этапах освоения, — Виктор говорил уверенно, и эмпатия подтверждала его готовность делиться знаниями. — Когда начнёт получаться базовое разделение восприятия, дальше придётся работать самостоятельно. После того как Система зафиксирует навык, станет значительно проще — останется только наращивать практический опыт.

Я кивнул, принимая его слова к сведению. Предложение было ценным — учиться на чужом опыте всегда эффективнее, чем методом проб и ошибок.

— Хорошо, так и сделаем, — согласился я, и тут же перешёл к другому важному вопросу: — Как у вас обстоят дела с логистикой? Вы сейчас здесь… неофициально? Или есть какие-то собственные маршруты из Центра?

Виктор слегка прищурился — эмпатия уловила короткий всплеск настороженности, но он быстро принял решение о степени откровенности.

— Да, у нас есть определённые возможности, — он бросил взгляд в сторону костра, где Алексей помогал Кире с чаем. — У Алексея есть особая способность — он может переносить группу в определённые точки Параллельности.

Его эмоциональный фон отражал смесь гордости за возможности команды и лёгкого беспокойства от раскрытия важной информации.

— Таких точек немного — три или четыре на каждой планете. Нам повезло, что одна из них оказалась относительно недалеко от места, где тебя чаще всего фиксировали наши наблюдатели.

Он задумчиво потёр подбородок:

— Хотя… знаешь, я начинаю сомневаться, что это просто совпадение. Система явно ведёт всех нас к чему-то, выстраивает ситуации определённым образом.

Эмпатия улавливала, как эта мысль беспокоит его — человека, привыкшего контролировать все аспекты операций.

— Правда, у этой способности есть существенное ограничение, — продолжил он после паузы. — Откат составляет четыре дня. То есть, — он перешёл к практическим выводам, — у нас есть примерно два дня на то, чтобы всё детально обсудить, спланировать систему связи, и начать твоё обучение разделению сознания.

В его эмоциональном фоне читалась сосредоточенность человека, привыкшего работать в жёстких временных рамках. Он уже явно прикидывал, как эффективнее распорядиться имеющимся временем.

От костра доносился аромат заваренного чая, и группа периодически поглядывала в нашу сторону — они чувствовали, что принимаются важные решения, от которых будет зависеть их ближайшее будущее.

Два дня — не так много для всего, что нам предстояло сделать. Нужно было не только спланировать предстоящие операции, но и наладить надёжную систему коммуникации, а также начать обучение новой технике использования способности. И всё это под постоянным дамокловым мечом возможного обнаружения.

Я чувствовал, как Виктор уже мысленно составляет расписание — его опыт командира позволял эффективно распределять время и ресурсы. Эмпатия улавливала, как в его голове выстраиваются приоритеты: что нужно сделать немедленно, что можно отложить, какие вопросы требуют особого внимания.