Метатель. Книга 5

Глава 14

Реальность, открывшаяся после телепорта, оказалась настолько неожиданной, что на мгновение я подумал — что-то пошло не так с перемещением, и мы оказались в неправильном месте. Но нет, это была именно та поляна, те же деревья, то же расположение…

Только вместо расслабленной группы, занятой обедом, перед нами предстала совершенно иная картина. Пятеро Разрушителей стояли полукругом, их позы выражали абсолютное нежелание вступать в конфликт. Руки подняты вверх, пальцы широко расставлены — универсальный жест капитуляции, понятный в любом мире.

Щитовики, которые по нашему плану должны были быть разделены, стояли плечом к плечу, демонстративно направив ладони к небу. «Батарейка» замер в той же позе, всем своим видом показывая отсутствие агрессивных намерений. Даже маг-файерболист, от которого мы ожидали мгновенной атаки, держал руки так, чтобы было видно — он не готовит никаких заклинаний.

Но самым поразительным был неизвестный. В его руках развевался белый кусок ткани — похоже, наспех оторванный от чьей-то одежды. На нём крупными, немного кривыми буквами было написано: «СТОЙ! ПОГОВОРИМ!»

Это было настолько неожиданно, настолько не вписывалось в наши представления о элитном отряде Разрушителей, что я на мгновение растерялся. Шаровая молния Киры, уже почти сформированная, зависла в воздухе — она тоже была явно озадачена происходящим.

Их позы выражали странную смесь готовности умереть и абсолютного нежелания это делать. Они явно знали о нашем приближении, каким-то образом просчитали наши действия, но вместо того, чтобы принять бой или попытаться спастись бегством, выбрали самый неожиданный вариант.

Энергетическое копьё в моей руке словно потяжелело — бить по безоружным, демонстративно сдающимся противникам… это противоречило всем принципам. Даже если это враги, даже если это ловушка — такой шаг требовал серьёзного обдумывания.

А надпись на импровизированном белом флаге продолжала колыхаться на лёгком ветру, словно насмехаясь над всеми нашими тщательно продуманными планами атаки. «СТОЙ! ПОГОВОРИМ!» — такое простое и одновременно сложное предложение, полностью меняющее ситуацию.

В воздухе повисло напряжение — момент, когда одно неверное движение может привести к катастрофе. Но противники оставались неподвижными, сохраняя свои недвусмысленные позы капитуляции, всем своим видом показывая готовность к диалогу.

— Вы нас победили, — голос неизвестного был спокойным и уверенным. — Уничтожили буквально за несколько секунд. Я это видел.

В его тоне не было ни страха, ни подобострастия — только констатация факта. Он продолжал держать самодельный белый флаг, но теперь его поза стала более расслабленной, хотя руки по-прежнему оставались поднятыми.

— Но не это причина моей просьбы о разговоре, — он сделал небольшую паузу. — У меня есть предложение. Если оно покажется вам интересным, мы продолжим беседу. Если нет… — он слегка пожал плечами, — вы нас больше никогда не увидите.

Я колебался. Внутренняя стрелка не показывала непосредственной угрозы, но ситуация была слишком необычной. Элитный отряд Разрушителей, просящий о переговорах… Это могло быть ловушкой, отвлекающим манёвром, чем угодно.

Кира рядом со мной сохраняла готовность к мгновенной атаке — шаровая молния всё ещё пульсировала в воздухе, готовая обрушиться по первому сигналу. Но я чувствовал через нашу ментальную связь её такое же заинтересованное напряжение.

— Хорошо, — наконец произнёс я, тщательно подбирая слова. — Давай поговорим.

— Отлично, — он кивнул. — Позвольте предложить формат: моя группа отойдёт на пару десятков метров, а я подойду ближе. Так всем будет спокойнее.

Разумное предложение — достаточная дистанция, чтобы нейтрализовать возможность внезапной групповой атаки, но при этом его люди останутся в пределах видимости.

Я кивнул, соглашаясь с предложенными условиями. Неизвестный сделал едва заметный жест — и четверо Разрушителей, двигаясь с отточенной слаженностью, развернулись и отошли метров на двадцать пять-тридцать. Они сохраняли построение, позволяющее и защититься, и атаковать в случае необходимости, но всем своим видом продолжали демонстрировать мирные намерения.

Сам неизвестный сделал десять медленных, размеренных шагов в нашу сторону. Каждое его движение было плавным, открытым — никаких резких жестов или скрытых действий. Остановившись на разумной дистанции, он впервые посмотрел прямо мне в глаза:

— Прежде чем мы начнём, могу я рассчитывать на то, что этот разговор останется просто разговором? — его голос был спокоен и серьёзен. — Что независимо от его исхода, мне и моим людям будет позволено уйти живыми?

Он сделал короткую паузу и добавил:

— В свою очередь, я гарантирую, что мы не инициируем агрессивных действий. Никаких атак, никаких попыток обмана или предательства.

Предложение было честным и прямым. Несмотря на всю странность ситуации, я чувствовал в его словах искренность. Может быть, дело было в том, как он держался, или в том, как его люди безоговорочно выполняли его указания, но эмпатия подсказывала — этому человеку можно верить.

И всё же я медлил с ответом, тщательно взвешивая все «за» и «против». Дать такое обещание означало существенно ограничить наши возможности для манёвра. С другой стороны, если его предложение действительно окажется интересным…

Я медленно кивнул, принимая условия. Неизвестный тут же опустил руки, в которых всё ещё держал импровизированный белый флаг — кусок ткани с кривоватой надписью.

— У меня есть особая способность, — начал он без предисловий. — Пассивный навык, если говорить языком Системы. Я чувствую приближающуюся смертельную опасность. И не просто чувствую — за несколько секунд до её наступления вижу, как именно всё произойдёт.

Он говорил спокойно, словно рассказывал о чём-то обыденном, но я чувствовал, что каждое его слово тщательно выверено.

— Эта способность сохранила жизнь мне и моей команде сотни, если не тысячи раз. Да и не только нам — часто удавалось предупредить других об опасности. Она никогда не подводила, всегда показывает абсолютно чётко, что произойдёт.

Он сделал паузу, внимательно глядя на меня:

— И сегодня я увидел, как вы нас уничтожаете. Это было… впечатляюще. Вся операция заняла считанные секунды. У меня нет ни малейших сомнений в достоверности видения — мой навык никогда не ошибается.

В его голосе появились нотки профессионального восхищения:

— Я даже попробовал разыграть другой вариант — мы встретили вас во всеоружии, под максимальной защитой щитов, готовые к атаке в момент вашего появления… — он запнулся на секунду. — Кстати, что это было? Просто невидимость или какое-то пространственное перемещение?

Он тут же махнул рукой:

— Впрочем, неважно, можешь не отвечать. Суть в том, что даже в этом случае вы нас победили. Правда, — он слегка наклонил голову в сторону Киры, — в том варианте нам удалось ранить тебя. Кира, верно? И тебе, — он повернулся ко мне, — немного обожгло левую руку. Но это всё равно закончилось нашей полной гибелью.

Он развёл руками:

— Но это был просто эксперимент. На самом деле с самого начала мы планировали только встречу и переговоры. Никаких боевых действий.

В его словах чувствовалась абсолютная уверенность человека, привыкшего полагаться на свои способности. Такую уверенность нельзя подделать — она приходит только с опытом множества подтверждений.

Я внимательно наблюдал за его жестами, мимикой, позой — ничто не выдавало фальши или попытки обмана. Он говорил чистую правду, или, по крайней мере, то, что сам считал правдой. И его способность… это многое объясняло. Такой навык действительно бесценен для командира элитной группы.

Кира рядом со мной чуть расслабилась, хотя шаровая молния всё ещё висела в воздухе — теперь уже скорее как напоминание о наших возможностях, чем как непосредственная угроза. Через нашу ментальную связь я чувствовал её растущий интерес к ситуации.

Четверо его подчинённых, застывшие в отдалении, сохраняли идеальную неподвижность. Их дисциплина и выучка впечатляли — стоять вот так, полностью открытыми перед потенциальной угрозой, требовало незаурядной выдержки и абсолютного доверия к командиру.

— Допустим, — медленно произнёс я, тщательно подбирая слова. — В чём причина такого настойчивого желания переговоров?

Неизвестный слегка изменил позу — теперь он стоял более расслабленно, но в то же время его движения оставались выверенными и осторожными.

— Насколько я понимаю ситуацию, — начал он, — вы сейчас находитесь в положении, когда значительная часть сил Разрушителей брошена на ваши поиски. — Он перевёл взгляд на меня. — В первую очередь на твоё уничтожение…

Его глаза переместились на Киру:

— И твоё тоже, хотя это уже вторичная цель.

В его голосе появились нотки раздражения:

— После последних событий наш Главный… скажем так, окончательно потерял адекватность. Его действия становятся всё более непредсказуемыми и иррациональными.

Он покачал головой:

— То выдаёт аннигилятор — единственный экземпляр! — какой-то второсортной группе. Хотел провернуть всё тихо, без шума… А потом вдруг отправляет лучшую боевую группу, усилив её специалистами по контролю мобов.

Горькая усмешка скользнула по его лицу:

— В итоге никто не вернулся. Только короткий сигнал: «мы уничтожены объектом». После этого он впал в такое бешенство, что даже его личный гарем чуть не пострадал. Полный придурок…

Было заметно, что эта тема его действительно задевает. Он говорил всё более эмоционально:

— Он просто одержим этой своей манией убийства двойников. Система что-то нашептала ему на эту тему, какие-то обещания или пророчества… Но он никому не раскрывает подробностей. Даже мне, хотя…

Он оборвал фразу, словно сказал больше, чем собирался.

— Мы даже планировали переворот, — продолжил он после короткой паузы. — Но он… — снова недоговорённость. — В общем, мы не справляемся с ним. Особенно сейчас, когда его паранойя достигла пика.

Четверо его подчинённых, стоявших поодаль, едва заметно напряглись при упоминании о перевороте. Похоже, это была очень чувствительная тема.

— Вот теперь мы подошли к главному, — его голос стал серьёзнее. — К причине, по которой я так настойчиво искал встречи с тобой… с вами обоими.

В воздухе повисло напряжение. Было очевидно, что сейчас прозвучит что-то действительно важное — то, ради чего элитный отряд Разрушителей рискнул выйти на прямой контакт с противником, которого они должны были уничтожить.

Я чувствовал, как Кира рядом со мной слегка подалась вперёд — её тоже захватила эта странная история о безумном правителе, одержимом манией убийства двойников, и о зреющем недовольстве в рядах его подчинённых.

Благодаря эмпатии я чувствовал каждый нюанс его эмоционального состояния. Его слова буквально светились искренностью — он не пытался манипулировать или обманывать. Каждая фраза, каждая мысль были пропитаны глубокой, неподдельной правдой.

Я улавливал, как тщательно он подбирает слова, как взвешивает каждое выражение, стараясь быть максимально убедительным, но при этом не оттолкнуть нас излишним напором. В его эмоциональном фоне читалась сложная смесь надежды, настороженности и какого-то почти отчаянного желания быть понятым.

И вдруг он произнёс то, что застало меня врасплох, несмотря на всю подготовку к неожиданностям:

— Я умею анализировать, — начал он, и я почувствовал, как в его эмоциональном спектре появились нотки профессиональной гордости. — Последнее событие, то, как вы здесь оказались, как вели преследование… В этом мире нет авиации, самолёты не летают. Значит, вы тоже освоили порталы.

Он сделал короткую паузу:

— Возможно, какие-то другие виды перемещений — кто знает, какие ещё возможности скрывает Система. Но одно я знаю точно — это вы устроили переполох на базе майора Белова.

— Я не знаю, о ком вы говорите, — ответил я, и это была чистая правда. Фамилия майора мне действительно ничего не говорила.

Он понимающе кивнул, не став развивать тему:

— Да, возможно, это и не важно. — Но в его эмоциональном фоне я чётко считал уверенность в своей правоте. — Тем не менее, я уверен, что это были вы…

Он сделал глубокий вдох, словно готовясь произнести что-то очень важное:

— Моё предложение заключается в следующем — временное объединение усилий для достижения общих целей. Взаимопомощь, если хотите.

Эмпатия уловила, как тщательно он подбирал эти формулировки, стараясь избежать любых намёков на подчинение или зависимость одной стороны от другой.

— А после успешного завершения операции, — продолжил он, — я лично приложу все возможные усилия, чтобы вы больше никогда не услышали о Разрушителях. По крайней мере, как о группе, занимающейся экспансией в параллельные миры.

В его эмоциональном фоне читалась абсолютная решимость выполнить это обещание. Он действительно имел возможность и намерение прекратить агрессивную политику Разрушителей — это не было пустым обещанием.

Воздух словно загустел от напряжения. Его предложение было неожиданным, рискованным и… потенциально очень выгодным. Я чувствовал, как Кира рядом со мной обдумывает все возможные последствия такого союза.

Четверо его подчинённых, всё ещё сохранявших неподвижность в отдалении, излучали смесь надежды и тревоги — похоже, они понимали, насколько важным был этот момент для будущего их организации.

— Допустим, — я сделал паузу, тщательно подбирая слова. — На минуту предположим, что ваше предложение меня заинтересовало. Как вы представляете себе практическую реализацию?

Эмпатия улавливала, как он внутренне подобрался, готовясь к этому вопросу — похоже, он ожидал подобных сомнений.

— Ваши порталы находятся под постоянным контролем Главного, — продолжил я, развивая мысль. — Любое перемещение будет немедленно отслежено. Мой идентификатор, вероятно, висит огромными буквами в рамке перед глазами каждого оператора, отслеживающего потенциальных кандидатов в разрушители.

В его эмоциональном фоне промелькнуло что-то похожее на одобрение — он оценил точность моего анализа ситуации.

— И стоит мне только появиться в зоне видимости, как портал вместе со мной превратится в воронку…

Он поднял руку, останавливая поток моих рассуждений. В этом жесте не было грубости или нетерпения — скорее, желание внести важное уточнение.

— Я повторюсь, — его голос стал более интенсивным. — Я абсолютно уверен, что недавний инцидент на базе — это ваша работа.

Эмпатия фиксировала его непоколебимую уверенность в этом утверждении.

— А значит, попасть в ту параллельность для вас не является непреодолимой проблемой. — Он сделал многозначительную паузу. — А уже там, на месте, я смогу организовать вашу встречу с Главным. И даже обеспечить техническую поддержку при… ликвидации.

В его эмоциональном спектре появились нотки осторожности:

— Поймите меня правильно — я тоже не могу открыто проявить свою позицию. В случае неудачи мне придётся продолжать работать с ним. Но… — он излучал уверенность, — я думаю, у нас всё получится. Я знаю его больше десяти лет.

И тут меня осенила догадка — настолько очевидная, что я удивился, как не понял этого раньше.

— Вы один из той шестёрки? — спросил я прямо. — Из его ближайшего окружения?

Он просто кивнул, но эмпатия уловила целый вихрь эмоций, связанных с этим простым подтверждением. Там были и горечь от предательства старой дружбы, и тревога за будущее организации, и решимость довести дело до конца, несмотря на все риски.

Его подчинённые, всё ещё сохранявшие дистанцию, едва заметно напряглись при этом откровении — похоже, даже они не все знали о настоящем статусе своего командира. В их эмоциональном фоне читалось смешанное чувство гордости и тревоги — служить непосредственно под началом Главного с самого начала было одновременно честью и огромной ответственностью.

Кира рядом со мной чуть шевельнулась — я чувствовал через нашу ментальную связь, как она просчитывает новые возможности, открывающиеся с этим откровением. Поддержка человека такого уровня могла кардинально изменить расстановку сил.

Ситуация приобретала совершенно новый оборот. Теперь это был не просто заговор недовольных офицеров — это был раскол в самой верхушке организации Разрушителей. И нам предлагали сыграть ключевую роль в этом историческом моменте.