Месть полукровки

Часть 2. Глава 4

Если бы движение Оливии к своей цели (то есть к возникновению дружбы между ней и Кейрин), можно было отображать в раундах, то первый раунд был, несомненно, за Оливией. Ей удалось проложить не только тропу, а целую дорогу на пути к дружбе с Кейрин. Оливия это понимала, но не гордилась этим, поскольку по-другому и быть не могло. Но она рано обрадовалась. Следующий ход сделал Дэвир Лардэн, и этот ход был до банальности логичным и простым, а еще он невероятно затруднил движение Оливии к своей цели.

— Знаешь, — сказал Дэвир дочери, когда споры и страсти в отношении дружбы Кейрин и Аманды немного улеглись. — Я придумал, как помочь Аманде при поступлении, чтобы, при этом, ее имя не ассоциировалось ни с одним из имен преподавателей, не вызывая двусмысленности или пошлых намеков. В Академии предмет «Магические расы Мира», ведет преподаватель Лария Файрэ. Она всегда берет под свою опеку тех девушек, которых обижают и притесняют. Я попрошу Ларию обратить внимание на Аманду. Скажу, что девушка боится несправедливого к ней отношения. Объясню, что сам не могу вмешаться, чтобы избежать сплетен и кривотолков. Вот увидишь, если Аманда обладает необходимыми знаниями — она обязательно поступит.

— Спасибо, папочка, — взвизгнула Кейрин и повисла у него на шее. Дэвир чмокнул свое сокровище в макушку и пошел искать Ларию.

— Конечно! — с жаром подтвердила Лария свою готовность помочь бедняжке. Она немедленно отправилась в комнаты, где временно жили абитуриенты. Свою будущую подшефную она узнала сразу. Среди всех поступающих в этом году фея полукровка была единственная из своей расы. Лария цепко ухватила Аманду за рукав и отвела в сторону: — Дэвир Лардэн попросил меня помочь тебе, — доверительно сказала она девушке. — Я не допущу хоть какого-то предвзятого к тебе отношения! С этой минуты либо я, либо мое доверенное лицо будем рядом с тобой. — Лицо Ларии горело огнем борца за справедливость, она ни секунды не сомневалась, что своими словами успокоила и осчастливила Аманду. А то, что лицо девушки, вместо безграничного счастья отражало безграничное уныние, и улыбка благодарности была какой-то вымученной и кривой, то это, вероятно, от скромности девушки.

Оливию, действительно, едва не перекосило от неожиданности, когда она сначала увидела, а потом и услышала Ларию Файрэ. Дело в том, что Оливия хорошо знала Ларию. Знала еще по Академии. Они вместе учились в одной группе, и Оливия помнила, поистине бульдожью хватку страшненькой, назойливой… и страстно ревнивой одногруппницы, когда она набивалась кому-то в друзья, а потом требовала от «подружки» полного растворения в их дружбе, вкупе с полным и безоговорочным подчинением. Лария всегда выбирала в подруги таких же некрасивых, как она, а еще тихих, боязливых и забитых. В Академии Лария обходила Оливию стороной, они были явно, не одного поля ягоды, но вот сейчас судьбе захотелось посмеяться, и Оливия попала под покровительство бывшей сокурсницы. Оливия сразу почувствовала, что ее жизнь сильно осложнится от такой заступницы, и она не ошиблась.

Теперь Оливия жалела, что так искренне рассказывала о своих бедах Кейрин. Она слишком рано начала с ней сближаться, надо было дождаться поступления. Оливия не сомневалась, что поступит, лорд Нисс знал на кого надо надавить, чтобы об Оливии никто не задавал никаких вопросов, просто ставили нужные оценки, закрывая глаза на все, что она бы написала, даже полную галиматью. Теперь же (Оливия знала точно), эта дотошная кикимора Лария, изучит ее работы с лупой, а это означала, что сдавать экзамены придется по-настоящему. Оливия тяжко вздохнула, понимая, что сама во всем виновата, но это, к сожалению, было только начало.

Неугомонная мисс Файрэ встала непреодолимым барьером между Оливией и Дэвиром Лардэном. То, что Лария влюблена в него, как кошка, догадаться было несложно, сложнее было догадаться о том, что Лария втайне люто ненавидит всех красоток, безумно ревнуя их к Дэвиру, и что Оливия с ее кукольно-хорошенькой внешностью феи, теперь возглавляла список, особо люто ненавидимых.

Оливия была ответственным работником на хорошем счету. Она не любила понапрасну тратить силы. Она предпочитала сначала все хорошо обдумать, а потом действовать. И вот раздумывая над вопросом, где магистр Дэвир Лардэн мог бы хранить свои архивы, где он мог бы делать предварительные наброски будущих артефактов, Оливия решила, что такой архив магистр мог прятать только в своем доме. Дом магистра располагался на территории Академии в некотором отдалении от учебных корпусов и состоял из четырех комнат (гостиной, кабинета и двух спален), и подвала. Вот этот подвал и стал основной целью Оливии.

Однако ей понадобился год (целый год!), чтобы не только попасть в дом к магистру, но и как следует обыскать его. Лардэн разрешил Кейрин и Аманде три дня пожить в его доме, пока он находился в командировке в Академии, расположенной на другом конце королевства. Уж как Лария Файрэ рвалась пробыть это время с девочками. Мотивируя это и заботой, и тем, что на каникулах (это происходило во время каникул), столовая не работает, а Лария отлично готовила. Но Дэвир был непреклонен. С его стороны озвученная мотивация такого решения была проста: пусть девочки привыкают к самостоятельной жизни, а неозученная мотивация звучала несколько по-другому. Эта Лария просто замучила его своими приставаниями и своими домогательствами, давать ей еще одну возможность приблизиться к нему через дочь, он не собирался.

Дом магистра был обыскан всеми возможными способами, стены простуканы, подвалы проверены, были задействованы несколько артефактов поиска, но и они тайников не обнаружили. В доме никаких личных бумаг и никаких документов не было. Невозможно было передать, насколько Оливия была раздосадована. Она потратила год, чтобы прорваться в дом магистра, в то время, когда надо было искать тайники в самой Академии! Разумеется, Оливия проверяла и кабинет магистра, и лабораторию, в которой он ставил опыты, проверяя новые артефакты. Никаких архивов она не обнаружила, только бумаги, что и так лежали в открытом доступе.

Оливия удесятерила слежку за магистром, ежеминутно ожидая, как он крадучись спустится в подвал или поднимется на верхние этажи Академии. Дэвир Лардэн никуда не крался, никуда не поднимался. Оливия ничего не понимала. Она снова и снова пыталась рассуждать логически. Где- то профессор должен же был хранить хоть какие-то старые бумаги? Но где? Вдруг Оливия догадалась, что надо в личных вещах магистра поискать нахождение каких-нибудь странных, нигде не использованных ключей. И вот здесь ее ожидало настоящее открытие. Нет, в личных вещах она ключей не нашла, но Оливия, не успокоившись решила посмотреть на магистра в обнаженном виде, то есть в бане. На шее Дэвира Лардэна на тонкой серебряной цепочке висели два ключа. Два! То есть существовали два помещения, о которых никто не знал.

Как Оливия добывала слепки ключей — это был отдельный разговор. Пришлось использовать иллюзию помощника банщика (его самого в этот момент отозвали по какой-то придуманной причине). И вот ключи были в руках Оливии, но где замки и двери, что открывали эти ключи? Оливия пошла самым простым путем. Она стала проверять дверь за дверью, не пропуская ни одну из них, проверяя, к какой подойдут эти ключи. Оливии повезло. Когда она поднялась под самую крышу и увидела невзрачную дверь, прежде, чем пытаться ее открыть, она сквозь артефакт проверила наличие защитных плетений. Проверила и обалдела. Защитные плетения высшего порядка. Понятно, что она даже близко подходить к этой двери не стала.

Как тигр в клетке, она ходила туда-сюда по коридору, и не могла придумать, как поступить. Разумеется, она могла сообщить об этой комнате начальству, и лорд Нисс мигом бы прислал лучших специалистов. Но вряд ли удалось бы все сохранить в секрете. Лардэн точно бы узнал, что в его тайную комнату, собирались проникнуть. А если там ничего ценного нет? Как же узнать?

Оливия посмотрела в окно, и отгадка пришла сама собою. Надо посмотреть внутрь этой комнаты через окно! Почти час ушел, чтобы раздобыть надежную веревку, выбраться на крышу, найти достаточно крепкую опору. Один конец веревки закрепить на крыше, другой конец обвязать вокруг талии и начать осторожно спускаться, вниз, упираясь ногами в стену. Защитные плетения были только внутри комнаты. Снаружи их не было. Оливия смогла без опаски встать коленями на подоконник, и, вцепившись пальцами в деревяные рамы, почти прилипнуть к стеклу, вглядываясь внутрь. Комната, вероятно когда-то являющаяся лабораторией, в которую никто не входил, лет десять не меньше. Слой пыли покрывал все поверхности. Оливию очень удивил матрац на полу, подушка, простынь и покрывало. Все это было аккуратно сложено стопочкой. Нетрудно догадаться, что в этой комнате кто-то работал всю ночь, а потом спал на полу. Оливия даже догадалась кто. Она жадно стала осматривать стол и шкафы, которых в комнате было целых три штуки. Сквозь стекло были видны только пробирки, и куски дерева, но вполне вероятно, что в закрытых частях шкафов могли быть и бумаги.

Комнату надо было обыскивать. У Оливии не было в этом никакого сомнения. Она понимала, что как бы аккуратно не распутывали охранные контуры, где-то, что-то всегда можно не досмотреть, значит, в том, что магистр догадается об обыске, сомневаться не приходилось. Да и фиг с ним. Оливия придумала роскошный план, в котором мисс Файрэ отводилась очень незавидная роль. Оливия скопировала на артефакт внешность Ларии, стащила из комнаты Ларии ее платье, жакет и туфли (чтобы не только визуальное изображение было Ларией, но и запах был также ее запахом). А потом осторожно, вскрыла и обыскала помещение. И снова провал — ничего ценного она не нашла.

Никакого скандала, никаких разборок не было, только взгляд Дэвира Лардэна, когда он смотрел на Ларию Файрэ, постоянно загорался гневом.

Это было совершенно излишне, но чрезмерная дотошность и перфекционизм, заставили Оливию снова по веревке спуститься с крыши, чтобы снова посмотреть в окно. Оливия была уверена, что ничего не могло измениться, но она ошиблась. Исчезли матрац с простынью, подушкой и покрывалом. Казалось бы, ерунда, просто из кабинета убрали неподобающие вещи. Но Оливия знала, что она дура, полная, круглая ДУРА. Она мгновенно поняла, что проморгала что-то очень-очень важное. Да, действительно, на этой импровизированной постели спал Дэвир. Только дело было в том, что он спал не один, с ним была девушка. И сохранения инкогнито этой девушки и заставило его окутать эту комнату защитными чарами. Он не хотел ничего убирать из комнаты, в память о своей возлюбленной. Но имя этой девушки никому не должно было стать известным! А ведь Оливия могла это выяснить, если бы забрала простынь. Артефакты, могли помочь увидеть девицу, даже если бы прошло немало лет.

Ее интуиция теперь, буквально, вопила, что выяснение личности этой девушки просто необходимо и настолько же важно, как добыча архивов Лардэна. Оливия прикидывала и так, и этак, но по всему выходило, что она проморгала свой шанс (хорошо, что об этом никто, кроме нее, не знал). От начальства она получила поощрение за обнаружение этой комнаты, ну, а то, что в комнате архива не было — это не вина Оливии. Теперь все силы она направила на поиск комнаты, которая открывалась вторым ключом, висевшим на шее магистра.

Время шло. Оливия вместе с Кейрин перешли на второй курс, Кейрин исполнилось семнадцать лет и приближалось ее совершеннолетие. Это был очень важный временной рубеж, особенно для тех, в ком была хоть крупица магии. После совершеннолетия, магические каналы полностью открывались, и много раз случалось так, что молодых магов, ждали совершенно невероятные сюрпризы.

…Оливия уже проверила все двери и в Академии, и во всех прилегающих корпусах, остался только подвал. В подвал попасть было большой проблемой, допуск имели только будущие целители, некроманты, и артефакторы. В подвалах хранилось много чего страшного и неприятного, это и наглядные пособия для некромантов, и трупы, на которых целители изучали строение внутренних органов человека, а артефакторы создавали и проверяли амулеты, которые помогали в работе и тем, и другим.

Выкрасть пропуск в подвал Оливия не могла, поскольку пропуском служила кровь. Каждый раз на входе студентом приходилось терпеть прокол пальца, и Оливия никак не смогла бы обмануть стражника, даже под иллюзией. И еще, студенты никогда по одному в подвал не спускались, только группами и чаще всего с наставником. Решение пришло совершенно неожиданно. Оливия вдруг вспомнила, что особо «отличившихся», то есть совершивших серьезное правонарушение студентов, в качестве наказания отправляли либо чистить загоны для животных, либо мыть полы в подвале, после занятий некромантов или целителей.

Оливия осторожно узнала, какие правонарушения будут «достойны» подобных наказаний. Выяснилось, что их всего два: первое — это применение магических способностей внутри Академии (для таких целей существовал полигон, окруженный артефактами, поглощающими магическую энергию), второе — обыкновенная драка, все другие правонарушения разбирались либо правоохранительными органами, либо Советом Академии, состоящим из преподавателей и избранных студентов. Оливия довольно потерла руки. Драка — это хорошо. Давно она не дралась в полную силу, хотя и сейчас вряд ли получится. Имидж, который она себе создала — тихой, серой мышки (пусть и невероятно хорошенькой), не позволил бы ей драться с парнями, тем более на равных. А девчачьи драки — это девчачьи драки. Писк, визг, слезы и две девицы, вцепившиеся друг другу в волосы.

Объект для драки выбрать было несложно, по сути, пол группы молодых девушек, так или иначе достающих беззащитную полуфею. Оливия выбрала самую мерзкую из всех. Красивая, богатая, титулованная, ну что тебе еще (гадина) надо? Чего ты пристаешь? Ну, теперь держись! Волосенки твои, я прорежу основательно. Оливии со своим собственным обликом жилось несладко. Она снова постоянно хвалила себя, что во времена студенчества шесть лет проходила с артефактом, скрывающим ее настоящую внешность. Теперь второй раз, учась в Академии, она поняла, какого кошмара тогда избежала. И хоть сейчас она была старше, мудрее и сильнее, и все равно постоянные подколки и завуалированные оскорбления задевали ее. Если бы могла, Оливия мгновенно всем этим идиоткам позакрывала рты. Кому словами, а кому и прямом смысле слова, но нет. Она отыгрывала образ испуганной и забитой тихони, а тихоня могла броситься на врага, только если ее загнали бы в угол.

И вот Оливия, хорошо все обдумав, искусственно создала ситуацию, практически заставив своих врагов так приставать к ней, что дать им в ответ сдачи, было самым логичным выходом.

Оливия была вынуждена учиться в пол силы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания ни преподавателей, ни студентов. Когда она раньше училась в Академии, то была лучшей студенткой, и вот теперь она делала над собой неимоверные усилия, чтобы ее работы не выглядели безупречно, и чтобы обязательно присутствовали одна-две незначительные ошибки. Поэтому ее план по провокации Марджери (так звали самую ненавистную для Оливии девушку в группе), состоял в том, что Оливия должна была написать блестящий доклад и получить высшую оценку у мужчины преподавателя, на которого заглядывалась половина девушек Академии, к слову, вторая половина заглядывалась на магистра Дэвира Лардэна.

Все прошло так, как и было задумано. Оливия в этом и не сомневалась, за всю свою жизнь она всего пару раз терпела неудачи. Доклад был написан, преподаватель разливался соловьем, расхваливая его, и Оливия со всех сторон видела направленные на нее откровенно враждебные взгляды. В перерыве она быстро прошла в дамскую комнату, понимая, что именно там будет происходить разборка. Оливия была уверена, что это будет Марджери со своими подпевалами, впрочем, ей было все равно с кем разбираться, ей было нужно одно — драка, и после наказание уборкой в подвале.

— Что шлюха, надоело изображать из себя невинную овечку? — не тратя времени, на, хоть какой-то вменяемый повод, чтобы прицепиться, спросила Марджери, грозно наступая на Оливию.

— Какая овечка? — наивным голосом переспросила Оливия, а сама, тем временем быстро просчитывала свои возможные действия. Девушек было трое. В другое время для Оливии не составило бы труда справиться и с пятью такими же неподготовленными курицами, но в данный момент это выглядело бы слишком подозрительно.

— А вот такая! — резко оборвав, такой невероятный по интеллектуальной насыщенности диалог, Марджери бросилась в атаку, попытавшись вцепиться Оливии в волосы. Оливия, ловко увернувшись, от готовившихся вцепиться в нее рук, словно случайно, крайне неловким движением, сделала Марджери подсечку, одновременно ударяя ее каблуком по голени. Марджери шлепнулась на пол, да еще лицом вниз. И опять же, словно, совершенно случайно Оливия рухнула на нее сверху, придавливая голову Марджери к не совсем чистому полу.

Одновременно завопили все четверо. И Марджери, и ее подружки, и Оливия (которая хорошо знала, что чем громче кричишь, тем меньше тебя в чем-то подозревают). Одна из подруг Марджери попыталась стащить Оливию с тела подруги. Оливия, словно совершенно случайно схватила, девушку за руку, попыталась приподняться, и так неловко ударила ее головой в живот, что они уже вдвоём снова повались на многострадальную Марджери. Третья девушка оказалась умнее всех, она выскочила из туалета и отчаянно позвала на помощь.

В кабинете ректора Оливия плакала громче всех, шмыгая носом, рассказывала, как она испугалась, как она упала, как она больно ударилась локтем и головой. Ректор смотрел на Оливию, что была на пол головы ниже девушек, и не знал, что ему делать. С одной стороны претензий к Оливии, как будто быть не должно было бы. Но с другой стороны Марджери находилась в лекарне с легким сотрясение головного мозга, у второй девушки было растяжение на кисти руки.

— Все четверо будете нести наказание за эту драку! — вынес он, наконец, вердикт. — Можете сами выбирать, кто будет чистить стойла животных, а кто мыть подвал. Как Оливия и надеялась, ее в одиночестве отправили мыть подвал. Кейрин ждала ее у кабинета ректора и едва не спутала Оливии все планы, пожелав идти в подвал вместе с Оливией и помогать ей, мыть полы. Оливия едва отбилась от такого предложения.