Месть Паладина

Глава 6

Арий перехватил меня на лестнице, когда я уже вышел из нашей бронированной детской.

— Дело к тебе есть, — начал он сразу со ступенек.

— И почему меня каждый раз это пугает, — откликнулся я, а шедший за мной Друг оскалился и зарычал. У них с Арием сложились довольно сложные отношения, и любовью это было назвать трудно.

— Спокойно, мохнатое отродье, — сказал он псу, которого подобное отношение еще больше завело. — Не похищаю я твоего хозяина. По крайней мере ты будешь с ним рядом.

— Хрена себе начало, — сказал я. — А спросить не пробовал?

— Ну вот пойдем и поговорим, — он сделал приглашающий жест рукой.

— Ладно, пойдем, — скривился я и медленно и неторопливо пошел вниз.

Дойдя до его комнаты Арий впустил нас с Другом внутрь и плотно закрыл дверь.

— Давай уж, говори, — сказал я.

— Как ты смотришь на то, чтобы совершить небольшую поездку?

— Отрицательно, — сказал я. — Надоело мне мотаться по твоим делам. Дайте хоть с семьей побыть, а то скоро наш планируемый рейд по Пограничью…

— Пока он отменяется, — махнул рукой Арий.

— То есть как? — недоуменно спросил я.

— А вот так. Переиграли. И вот тут как раз возникла необходимость отлучиться. Начну издалека…

— Я тоже, — прервал его я. — Поцелуй меня в плечо.

— Хамишь старшим, — укоризненно покачал головой брат. — Ладно, начну ближе. Рейд запретил Салинг, лично и собственной персоной.

— С каких это пор нами командуют бывшие рабы орков? — сказал я. — Ничего не понимающие в тайной работе?

— С тех пор, как эти бывшие рабы орков, как ты их назвал, были блестящими стратегами генерального штаба и удачливыми полководцами, — парировал он. — И при всех наших талантах по уровню знаний военной науки нам до них, как до Угура раком. Можешь, выслушаешь, все-таки?

Ладно, не буду злить брата. Иногда он бывает прав, даже скорее всего. Что там Салинга не устроило?

— Как ты планируешь появиться в Пограничье? С шумом, грохотом и в сопровождении духового оркестра?

— Нет, конечно, что за глупые вопросы, — пожал плечами я. — Хотя от одного оркестра я бы сейчас не отказался, лихо они управляются с оружием.

— Кто такие? — насторожил уши брат.

— Да так, одна из групп Легиона, — выдал я легенду, хотя немного и смахивающую на правду. — Так что там за вопросы?

— У нас нет разведданных из Пограничья. Совсем никаких. Кто, где и как квартирует, пункты дислокации, даже численность. Как ведется несение службы и прочее, и прочее.

— Мы можем провести рейд. Лиг десять в глубину, не более. Окружение полностью враждебное, так что далеко мы не продвинемся. Можем параллельно что-нибудь взорвать и взять высокопоставленного языка, а дальше…

— Вот именно. Что дальше? Сколько тянется Пограничье, занятое эльфами?

— Урок по географии? Шестьдесят лиг плюс-минус лапоть.

— И максимум, мы будем иметь обрывочные знания, добытые командой, о десяти лигах в глубину и крохи информации из головы языка?

— Ну извини, — сказал я. — У меня нет лишних эльфов, да и нелишних тоже. Разведку в эльфарском тылу вдоль границы ни одна человеческая разведгруппа провести не может. Имеется в виду провести и вернуться. Там будут не только их егеря на хвосте, вся местная округа из оставшихся человеческих коллаборантов поможет. Я и говорю — окружение предполагается насквозь враждебное.

— Сам видишь. Остается разведка боем, что даст эльфам предполагать, что мы интересуемся Пограничьем и усилить меры предосторожности.

— Ну для них это новостью не будет, — усмехнулся я. — Они это прекрасно знают. И поэтому с бдительностью у них проблем нет. Так что вариантов мало. Если у тебя нет эльфа.

— Есть, — сказал Арий.

— Где ты его прячешь? В сарае?

— Нет. Недалеко от Ат-Балая. В айзанских горах.

— Неблизкое место. Что за эльф? И какого черта он будет нам помогать? Расовым врагам?

— Первый ответ — он бывший магистр Искореняющих.

— Что???

— Ага, — сказал Арий, довольный произведенным эффектом. — Именно так.

— Бывший магистр Искореняющих — эльф?

— Ну да, ну да. А как он оказался в Ордене — это совсем другая история. Точно я ее не знаю, он был магистром, когда я еще ходил в послушниках. По слухам, бежал из Эльфарии в свое время за какие-то грехи, прибился к Искореняющим. Ну Ордену это только на пользу — чистокровный эльфар знатных кровей, да еще и маг… Разведка в Ордене всегда отличалась широтой взглядов, а уж тем более, когда попадается такой кадр… Грех не использовать. Вот и дослужился наш Вилнидрон до действительного магистра, а потом вышел в отставку и сменил место проживания. Не хотел, чтобы его тревожили на пенсии.

— Пенсия для долгоживущего? — хмыкнул я. — Да Орден разорится платить ему следующие восемьсот лет.

— Ну основную часть он взял сразу, лет за пятьдесят. У нас тоже не дураки сидят, и платить просто так не будут. Выплатили выходное пособие, правда, увеличенное, и баста. Дальше крутись, как хочешь. Но я думаю, в деньгах он не нуждается, у него есть доступ к ресурсам Ордена за границей. Да и вложился куда-нибудь.

— За такое могут и наемных убийц послать, — заметил я. — Слишком много знает.

— Может и так, но пока не послали. По одной простой причине — найти не могут.

— А ты можешь? — спросил я.

— Вальриф сказал, куда и как ехать, чтобы до него добраться. Так что нам предстоит с тобой небольшое путешествие в Ат-Балай, а оттуда в горы.

— Стар я стал, чтобы по горам лазать, — притворно охнул я.

— Стимулировать? — Арий рассматривал свой кулак, вертя его и так, и эдак.

— Я те постимулирую, — пообещал я. — Ладно, на первый вопрос ты ответил. Почему ты думаешь, что он решит нам помочь? Какую мотивацию используешь для того, кто на покое выращивает травку-муравку, отдыхает от таких вот раздолбаев? С какого перепуга ему вдруг захочется покинуть ставшими родными места и отправиться за тридевять земель помогать нам против своих сородичей?

— Не знаю. Но поговорить стоит. В любом случае других эльфов для нас нет. Не ловить же какого-нибудь убогого нищего, сбежавшего в Сенар из Эльфарии и предлагать ему службу?

— Я бы не поехал, — покачал я головой. — Нафига? Бросать все нажитое непосильным трудом, спокойную жизнь и ехать черте-куда по нашей просьбе, рискуя головой? Тем более, если он так хорош, как ты говорил, за ним верняком охотятся и его сородичи, чтобы предать мучительной смерти за его прегрешения.

— Да ты бы и так никуда не поехал. Размяк ты, под каблук залез, — поддел меня Арий. — Да и пес вон, разожрался на домашних харчах, пузо по земле волочит, ай!

Друг, внезапно оказавшийся около него, клацнул челюстями в миллиметре от кисти расслабившегося брата.

— Это тебе за нас, — сказал я, и потрепал Друга по холке. — Чтобы не наговаривал.

— Злобный он у тебя, — посетовал Арий, нервно потирая кисть.

— От злобного слышу, — сказал я. — Не трогай его, будешь цел и невредим. И со всеми конечностями.

— Точно, — покосился брат на сидящего собакина. — Не трогай его, вонять не станет…

Друг злобно зарычал. Нет, чувствую я, брату сегодня предстоит залечивать укусы. Жаль, что тут нет прививки от бешенства, которую в пупок колют. Нет, не от Друга, а для брата, настроить его на конструктивный лад и отучить подкалывать нас с собакиным…

Мы вывалились из портала в Ат-Балае прямо под яркое весеннее солнышко. Да, а тут тепло — еще апрель, а поди ж ты, градусов двадцать-двадцать пять. Все теплые вещи предусмотрительно были сняты и спрятаны в фургоне. А само средство передвижения было раскрашено, что твоя бурбухайка, которые в мое время рассекали по горным дорогам примерно аналогичного региона. Только что рогов буйвола впереди не прикручено — местные точно бы определили, что бедное копытное не аутентичное.

Зато одеты мы были вполне себе аутентично. Сид, который, кстати, фургон и расписывал, выступил экспертом. Уж кому-кому, а жителю южного Пограничья Зунландии, проведшему здесь всю сознательную, да и часть бессознательной жизни тоже, не быть им? Он-то уж на айзанцев насмотрелся дай боже. Так что я сидел рядом с крутящим руль Арием, нацепившим на морду морок здоровенного лба с бородой — прямо басмач какой-то. При взгляде на его морду было желание продолжить путь в другом направлении, а не приставать с вопросами. Костюм, кстати, был стандартным пуштунским — все-таки насколько междумирные аналогии срабатывают! Шаровары-партуг, рубаха-камиз и кафтан-косай весьма гармонично вписывались в местную реальность. Ну а паколь-«душманка» на голове дополняла образ двух жителей айзанского Пограничья, отца и сына. Хотя Арий, зараза, все-таки попытался отомстить мне за прошлый подбор гардероба, предложив паранджу.

— Я тебе дам паранджу, гад!

— А что? — заржал брат. — Самое оно. Закроет тебя с ног до головы вместе с мечом и посохом. И самое главное — безопасно. Никто не смеет открыть миру женщину, заставить снять паранджу — все равно что истокской девке задрать юбку. Так что под этим платьем ханум ты сможешь себя чувствовать в полной безопасности.

И он с Сидом обменялись веселыми взглядами.

— А также она хороша как саван для местных шутников, — сказал я. — Которые уже совсем от рук отбились. Я уже почти не шучу.

— Ладно, ладно, — сошел на попятную брат. — Я пошутил.

Его счастье. Так что мы выглядели как два обычных зажиточных путника из айзанских степей. И как положено, при выезде из портала заплатили местным усатым Стражам с огромными алебардами въездную пошлину — по золотому с носа и два за фургон. За Друга брать плату не стали, как и совать носы внутрь — он принял вид огромного алабая и злобно рыкнул на стражников, как только они приблизились. Те опасливо решили, что черт с ним, с грузом, если из-за любопытства можно лишиться конечностей и отошли побыстрее, получив свою плату.

Ат-Балай мне не понравился. Пыль, грязь, голожопые дети, копошащиеся в этой самой грязи. Не хватало только лежащих поперек дороги свиней, но их тут быть не может — айзанцы считают их нечистыми животными. А так на улицах все прохожие выглядели какими-то недовольными — на угрюмых лицах читалось какое-то напряжение. Мужчины, сопровождаемые женами в пресловутой парандже, подростки-разносчики, попадались даже угрюмые орки.

— Что-то у них тут нечисто, — сказал я, глядя в окно фургона.

— Да и хрен с ними, — брат объехал одну из ям на дороге. — Их проблемы нас не касаются.

— Действуем по плану? Или остановимся у рынка? — я кивнул на навес торговца фруктами и овощами, разложившего свой товар прямо на земле у обочины.

— Зачем? — спросил брат. — Все только по плану, проезжаем город и в степь. Или хочешь купить вон ту дыньку, а потом с горшка пару дней не слезать?

— Не, не хочу. И потом, нас, магов, такое не берет. Не забыл?

— Помню, но проверять не хочу, — брат опять повернул руль. — Лишь бы карта твоего ценного Ярсгара оказалась правильной.

— Ну если учесть, что ей пара тысяч лет…

— Вот я и говорю. За это время город можно несколько раз снести и построить заново. Или перестроить.

— Главный тракт никуда не денется. По нему и выедем.

Но отпустило меня только тогда, когда дома стали ниже и беднее, с улиц исчезли вездесущие нищие и псевдокалеки, обтрясающие богатые районы, а пышная растительность центра города сменилась кривыми стволами худосочной алычи и урюка.

Наконец, все это великолепие кончилось, и мы выехали в степь, бурую от коричневой пыли.

«Травы, травы, травы не успели», — прозвучал у меня в голове мотивчик. Не успели они вырасти, вот что. Нежный ковер пробивающейся через земляную корку зелени больше напоминал пушок на щеках молодой девушки, нежели растительность. Ну в степи всегда так.

— Вальриф сказал, куда ехать, — брат время от времени останавливал фургон, следя за стрелкой специально купленного нами дорогого морского компаса, вмонтированного в пол.

— Только вот не сказал, сколько, — ответил я.

— Почему? Сказал. С учетом нашей скорости и расстояния, мы будем там через полтора суток.

— А значит, нам нужно будет заночевать в степи.

— Ты подожди о ночлеге думать, — сказал брат. Еще даже время обеда не подошло.

Услышав слово «обед», сзади нервно заворочался собакин, как всегда не дурак пожрать. Я отвел руку назад и почесал свое животное между ушей.

Был и обед, и потом опять гонка по равнине, изрезанной небольшими холмами. Я пропускал их из виду для проформы кидая время от времени поисковое плетение. На горизонте уже маячила горная цепь, пересекающая равнину, потихоньку вырастая в размерах по мере приближения к ней.

— Солнце уже заходит, — заметил Арий. — Пора нам выбрать место для ночевки.

— Вон подходящая низина, — кивнул я на пологое место между двумя небольшими холмами.

— Ну хорошо, — согласился брат. — Там и остановимся. Разобьем небольшой лагерь.

Лагерь мы оборудовали по всем правилам походной науки, с веревочными кольцами и наложением на них плетений. А потом быстро перекусили — и спать. Только на этот раз не выходя их фургона — как-то спать на голой земле в степи, где ночная температура гораздо ниже дневной делать этого не хотелось.

Выспаться мне не удалось. Мало того, что места для этого на полу недостаточно, так еще забившийся между нами для тепла Друг то поскуливал во сне, то издавал богатырский храп. Так я и сомкнул глаза только тогда, когда уже было недалеко до рассвета. Брату же было все нипочем — такой нервной системе можно было только позавидовать. Когда он меня растолкал, солнце уже взошло.

— Вставай, соня! — он вертел в руках сковороду, на которой что-то шкворчало и шипело, издавая вкусный запах. Причем без огня, нагрев ее только магией.

— Ага, сейчас, — сонно ответил я, и перевернулся на другой бок.

Пес же вскочил моментально, и требовательно загремел миской для жратвы. Вот проглот! Хотя ему со сковородки ничего и не перепадет, и он это знает. У него свой корм есть.

Короче, когда опять двинулись в путь, я был злой донельзя. Ну настроение у меня такое, когда мне не дают выспаться. И даже большая кружка крепкой кавы его не улучшила.

Брат правил к гряде, время от времени меняя курс. Наконец за лигу до нее, он остановил фургон.

— Что, мы приехали, что ли? — угрюмо спросил я со своего места.

— Почти, — сказал брат и достал из-за отворота куртки сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул ее и приложил к ветровому стеклу. — Похоже?

Я посмотрел на рисунок. Не сказать, что это было шедевром изобразительного искусства, но гора с двумя вершинами была точь в точь, как вон та, на час.

— Похоже, — согласился я, обозревая унылое зрелище потрепанных эрозией скал.

— Теперь надо найти вход, — сказал Арий, задумчиво обозревая каменную стену.

— А еще — не попасть под ответные меры, — указал ему я. — Не зря же твой магистр так кроется ото всех.

Что-то это место мне подозрительно напомнило одно из описанных Ярсгаром.

— Если я не ошибаюсь… — начал я, но закончить фразу не успел.

Обнаружено радиоизлучение радара наведения активной защиты

У меня аж волосы на спине встали дыбом.

— Поздравляю. Нас заметили. Мы на мушке у твоего дорогого магистра, — сказал я.

— Ты это почувствовал или как?

— Или как. Теперь надо без резких движений. У тебя есть план?

— Есть. Выметайтесь из фургона, — брат открыл дверцу и спрыгнул на землю.

Мы с другом вылезли из нашего транспортного средства. Проклятая надпись перед глазами никуда не делась, мы по-прежнему были на прицеле.

Брат повернулся лицом к скале, обнажил голову, сдернул и с меня «душманку» и начал семафорить, как матрос бескозырками.

— Не особо помогает, — заметил я, расшифровав «мы пришли с миром». Надпись никуда уходить не собиралась.

— По крайней мере, это даст нам время и поможет снизить градус.

— Градус чего?

— Не болтай, а давай помогай, — брат медленно и не делая резких движений обошел фургон и открыл заднюю дверь. — Ну?

Стандартный ответ про то, что я гну, тут не подходил. Ладно, надеюсь, то, что он задумал поможет, и проклятая прицельная метка пропадет…