Ментальная кухня – 3

Глава 10

По сути, плыть от Речного Вокзала до пляжа было всего ничего. На машине от точки «А» в точку «Б» без пробок и светофоров, должно быть, вообще полчаса. Ну а в случае «Ржевского» нужно было выйти в канал имени Москвы, краешком зацепить Химки, потом проплыть насквозь Долгопрудный и всё. Вот она, родная акватория.

Не знаю, насколько долгим вышел путь на самом деле, — не засекал, — но для меня время растянулось.

Всё мне было ново, всё было интересно. Всё было волнующе, интригующе и вообще прямо ух! Рестораны ресторанами, что я в них не видел? А тут целый настоящий теплоход! Какой-то другой уровень, — не ниже, не выше, а параллельный и мне доселе неизвестный.

И потому, наверное, мне хотелось быть везде и сразу. И посмотреть за работой экипажа изнутри, и понаблюдать движение судна из капитанской рубки, и поорать о том-де, что я король мира, стоя на самом носу… да и просто позалипать на виды.

Погода нынче установилась сказочная. Ветер тёплый, прямо как из фена. Солнце слепит, «Ржевский» блестит, а мимо плывут зелёные подмосковные берега. Берёзки листвой играют, тут и там всякие интересные камышистые затоны, ресторанчики на сваях и прочая речная инфраструктура — помосты, лодочки, беседки.

Мимо с изрядной частотой шли другие суда, с которыми Буревой непременно здоровался гудками. А ещё за нами увязалась стая чаек. Наивные, они ещё не поняли, что жрать на «Ржевском» категорически нечего. И я очень надеюсь, что поймут они это до того, как мы притащим их за собой на пляж, потому что вот там-то для них будет раздолье.

Ещё и холивар с утками развяжут, суки такие. Утки-то меня пускай и бесят, но всё равно. За столько времени они уже своими какими-то стали; почти что родными.

Ах, да! Ещё немного к слову о еде:

— Василий Викторович, ты уж меня извини, конечно, но ты ведь сам сказал кока на судно не нанимать, — вышел ко мне на палубу Еремей Львович. — Так ведь?

— Так.

— Ну и вот. А питаться-то нам как-то надо, понимаешь? У меня боцман все мятные пряники пожрал, а к чайнику скоро очередь встанет, чтоб бичпакет заварить. И то! На всех одна тарелка!

— Это решим, как только причалим, — заверил я капитана. — С этим никаких проблем не будет.

И ведь ни разу не соврал. Уж о чём, а об этом я обеспокоился сразу же после отплытия. Набрал Санюшке и попросил придумать что-нибудь типа бизнес-ланча на тридцать человек. Ну… как тогда ещё, — до открытия, — когда строителей Волконского кормили.

— Допустим, — кивнул Буревой. — А ещё мебель нужна. Хоть какая. Хоть садовая, чтобы матросам было куда жопу кинуть. Хоть пластиковая. А то сейчас ходят неприкаянные и стены тельниками протирают.

— И это тоже сделаем, — ответил я и сразу же вспомнил про стопку запасных шезлонгов, что стоит под брезентом за административным корпусом. Как временная мера сойдёт, а дальше разберёмся. — Что-то ещё?

— Да всё вроде, — пожал плечами Буревой. — Если что вспомню, скажу, — затем смачно плюнул за борт, чуть не зашибив могучим капитанским харчком одну из чаек, и пропал в недрах «Ржевского».

К этому времени мы как раз уже приближались к Клязьме, и я вспомнил про ещё одно дельце. Ужин с Катей Буревой. Первоначально было задумано, что мы просто посидим в «Клубе» за хорошим столиком и закажем что-нибудь из меню, но-о-о-о… Неинтересно. Путь наименьшего сопротивления — чем тут впечатлишь?

Так что я решил, что готовить буду сам, — пока навык совсем не атрофировался, ага. Козырну, так сказать, скилами. Это во-первых и для Кати. А во-вторых и уже для себя самого, я хочу ужин на палубе собственного теплохода. Прямо вот, блин, на носу. Ведь именно ради таких моментов и стоит жить, верно? Жадно чтобы, с чувством и со вкусом.

Так вот.

— Алло, Мишань, — набрал я своему шефу. — Здорова, ну ты как там?

— Охренительно! — прокричал Кудыбечь. — О-оооо-ооо!!! — а на заднем фоне тут же раздался громкий бултых и детский смех.

Мишаня сегодня пускай и был выходной, но всё равно приехал на пляж. Привёз своё семейство отдохнуть. Настю, чтобы та смогла с первых рядов поболеть за «Волчиц» на первом туре чемпионата, а сыновей, чтобы малые вдоволь набарахтались в воде и посмотрели уже ставшее легендарным шоу нашего Студента.

Во-о-о-от… особо напрягать человека не хотелось, но всё-таки:

— Не в службу, а в дружбу, можешь мне кой-чего на кухне подготовить? — спросил я. — Ну то есть распорядиться и проследить, чтобы подготовили всё нормально. Я тебе больше всех доверяю, ты ж знаешь.

— Да не вопрос, — оптимизма Кудыбечь не потерял, так что мне не стыдно. — Чего изволите, сударь?

— Собери мне, пожалуйста…

Я перечислил список продуктов, а затем попросил сварить до полной готовности полпачки поленты и набадяжить соус цезарь. В меню авторства Миши Кудыбечь его почему-то не было, — что странно. Я-то сперва подумал, что это потому, что мы типа за высокую кухню и избегаем банальностей, — пускай это и сомнительно с точки зрения заработка, — но тут вдруг понял истинную причину:

— Цезарь? — переспросил Мишаня и шмыгнул носом. — Это чо?

— Ну как чо…

Бах! — катарсис был приятным, как зашедшие в руку два туза. Альтернативный мир. Альтернативная история. Бабочка не хлопает крыльями, костяшка домино не валит соседнюю, происходит микроскопический виток в сторону и всё: семья Кардини решает не перебираться из Италии в Пиндостан. Знаменитый изобретатель соуса живёт на родине, ловит кайф от приготовления традиционной кухни, не стремится к экспериментам и, стало быть, ничего не изобретает.

А у меня тем временем с прошлой жизни в голове не просто вольный рецепт… у меня там раскладка хранится! Да притом не одна, а на разную себестоимость! От самого дешманского майонеза с маслом из-под кильки до идеального, блин, идеала.

— Так, — сказал я. — Слушай меня внимательно. Сначала делаешь домашний мазик на оливыче и перепёлкином яйце. Затем берёшь… короче! Я тебе сейчас сообщением рецепт скину.

— Давай, — сказал Миша и отключился.

А я заулыбался этому миру немножечко по-новому. Да, быть может с точки зрения попаданства это немного подло и не совсем честно, ну да и хрен с ним! К тому же, популяризировать соус по всему миру — дело не быстрое. Это скорее моих внуков коснётся, но зато когда коснётся… эх, жаль хавку нельзя запатентовать.

Соус «Василий»! Ух, ядрёна мать! Звучит! Хотя, возможно, стоит чуть додумать…

Итак, мой первый ужин с Катей Буревой внезапно стал событием мирового масштаба; презентацией, которая навсегда изменит меню ресторанов во всех странах и на всех континентах. Кудыбечь заверил меня, что подготовит полуфабрикаты в лучшем виде, а я тем временем продолжил просто шататься по палубе и быть счастливым. «Ржевский» потихонечку подплывал к Пирогово.

Но, увы, совсем без косяков обойтись просто не могло.

Завидев вдали «Клуб Каннеллони» и внимательно изучив карты, Буревой сказал, что пришвартоваться к пирсу мы не можем. Мол, так и так, берег здесь рассчитан максимум на крупную яхту, но никак не на махину вроде нас. А даже если попытаться рискнуть, изгиб бухты может сыграть гнусную роль.

— Шлюпки с***ли ещё десять лет назад, — грустно вздохнул Еремей Львович. — Так что теперь только вплавь.

— Ага… А я как-то раз в фильме видел такую длинную надувную штуку…

— Мягкий трап?

— Наверное.

— Ну так это можно, — кивнул капитан. — Да только где же его найти? Я вот, например, не знаю.

Никто из экипажа тоже не знал. Ну и я, само собой, вообще был без понятия. Но! У меня ведь как раз для таких случаев на зарплате сидит креативный директор. Ну так вот пускай и креативит, собака тунеядческая.

— Алло, Владимир Агафонович, как ваше самочувствие?

— О-о-ох, — протянул барон Ярышкин, а затем с надрывом пропел: — Ох-ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох?

— Плохонько тебе?

— Плохонько, Вась.

— Допоздна вчера сидели?

— Не помню.

— Ну! Ты уж не обессудь, но тебе предстоит работа. Такая же важная и ответственная, как ты сам. Так что сходи к бару, поправься и приступай…

Итак, Агафоныча я тоже озадачил. А пока суть да дело, весь экипаж «Ржевского» принялся бесцельно слоняться по теплоходу, — сидеть-то всё равно не на чем. И делать нечего. По факту мы стояли на якоре где-то неподалёку от берега, и ни заняться чем-то полезным, ни даже развлечь себя не могли.

На теплоходе не было НИЧЕГО.

Говорят, благодаря таким условиям в мире периодически случаются демографические взрывы, однако у нас на борту кроме капитанской внучки были одни мужики, так что устроить оргию тоже не вариант. Совсем тухло стало. И грустно. И скучно…

Внезапно, выручил волейбол.

Матч же! И впрямь, на берегу началась движуха. Впервые я видел такое, чтобы трибуны клуба были заполнены до отказа. Операторы с камерами засуетились, официанты забегали, и ветер начал доносить до нас что-то типа гомона толпы. А потом началась игра.

— Ждё-ё-ё-ём, — протянул Еремей Львович, припав глазом к подзорной трубе. — Ждё-ё-ё-ём…

А вся команда тем временем затаилась у него за спиной. Кто-то разжился собственным биноклем, кто-то включил трансляцию на телефоне, а у кого-то просто было хорошее зрение, однако весь экипаж так или иначе следил за игрой.

Объяснить мужикам, что они теперь не просто экипаж теплохода, но ещё и часть набирающей обороты корпорации оказалось проще простого. Причастность к чему-то бОльшему — это ведь всегда приятно. Ну а весть о том, что у нас помимо прочего есть ещё и вроде как своя команда длинноногих молодых девах в обтягивающих шортах, так та вообще зашла на ура. Каждый на борту внезапно сделался фанатом «Волчиц» аж в третьем поколении.

— Ждё-ё-ё-м… Ждё-ё-ё-ём… Давай! — заревел Буревой, когда наши забили и вся команда «Ржевского» тут же принялась рвать глотки.

Сперва! Сначала пара секунд нечленораздельных криков, а дальше кричалка собственного сочинения:

— Рабо-о-о-ота не волк! Работа! Это! Ворк! Слабее льва и тигра! Но в цирке-е-е-е-е-е! Не выступают!

Ну… Блин… На подготовку у нас была минута и над этим ещё непременно стоит поработать. Как над самим текстом, так и над слаженностью а-капелла. Благо, матч мы смотрели с самого начала, времени было предостаточно и постепенно коллективный разум додумался до чего-то более вменяемого:

— На труп соперника взглянув, «Волчицы» делают «ауф»! На труп соперника взглянув…

И так три раза, после чего финальный «Ауф» выла Катя Буревая. Громко и нереально задорно. К слову, Екатерина Санна совсем освоилась в коллективе и не на шутку раздухарилась. Раскраснелась от азарта, подначивала других орать громче, в шутку дирижировала хором и, — не мог этого не заметить, — постоянно пыталась тактильно меня зацепить. То обнять, то по плечу хлопнуть, то просто встать рядышком. Ну понятно, короче… Не первый день живу, что к чему знаю. Симпатия у нас, получается. Взаимная.

Ладно, посмотрим… А пока обратно к кричалкам:

— Щёлково сосать! — этот вариант предложил боцман Петя, но его быстренько завернули. Нехорошо оно как-то. Неспортивно.

А ещё в первом же перерыве мне позвонила Оксанка Стремянова. Сказала, мол, не знаю, что вы там делаете, но продолжайте, это прикольно. Ну мы и продолжили. Стоит ли говорить, что при такой моральной поддержке «Волчицы» разгромили своих первых соперниц прямо вот в труху?

— Ура-а-а-а! — по такому случаю Буревой даже притащил с мостика матюгальник. — ВОЛ! ЧИ! ЦЫ! ВОЛ! ЧИ! ЦЫ!

Весело, одним словом. Хорошо так, душевно. Ещё и пляж, насколько я могу судить по толпе народа, сегодня на бесплатном пиве очень не кисло заработал. Матч закончился, команда «Ржевского» нежданно-негадано сплотилась, а уже через полчаса нас начали снимать на берег.

Нет, Агафоныч не справился с поисками гибкого трапа. Арендовать эту штуку было очень дорого, а доставляли её издалека и очень долго. Однако сенсей вышел из положения, — пускай и чужими руками. Братья Байболотовы подняли свои связи с прошлой работы и к нам на пляж привезли надувные детские батуты.

Но только не те, что мы видели во дворе у Безобразовых, а большие. С дли-и-и-инной такой высокой горкой. И вот, четыре связанных между собой горок стали прекрасным трапом от «Ржевского» и прямо до пирса. Неуклюже спотыкаясь, голодные матросы побежали на берег жрать…

Вплоть до вечера — сплошная кутерьма. С каждым поговори, каждому объясни насчёт теплохода, с каждым перебросься хотя бы парочкой острот. Слов вроде бы много, а КПД на нуле. Суета из разряда бестолковых… не люблю, блин. После такого голова трещать начинает. И к приготовлениям круиза мы сегодня не приблизились вообще ни на шаг.

А хотя… может оно даже и к лучшему? Чтобы уж наверняка обойтись без необдуманных решений под влиянием момента. М-м-м-м… Пожалуй, да. Одно большое дело мы сегодня уже сделали, — ну нихрена себе, целый теплоход с места на место перегнать⁈ Ну а планирование можем оставить на завтра. Тем более, что мыслишки на этот счёт уже имеются.

И тем более, что мне-то уж точно есть чем заняться.

Вместе с шезлонгами для собственного размещения, матросы заодно перенесли на «Ржевского» столик, пару стульев и кое-какой кухонный инвентарь. Сам я переоделся в чистый парадный китель, забрал с кухни подготовленные специально для меня полуфабрикаты и отправился готовить.

Сперва, правда, поспорил с Санюшкой насчёт поленты.

— Мамалыга.

— Полента.

— Мамалыга!

— Нет, не мамалыга! Полента!

— Да мамалыга же!

— Да нет же, етихумать! Полента!

— А-а-а-аай! — отмахнулся рыжий. — Как скажешь. Полента, так полента. Пускай она и мамалыга.

На самом деле, Аничкин в какой-то степени был прав. Но всё же… что звучит лучше и дороже? Шарик из мамалыги или крокет из поленты? Вот то-то же.

Итак, вот Василий Викторович впервые и ступил на камбуз в роли повара. Столик на носу уже был застелен белой скатертью и сервирован как в лучших домах. Подстановочные тарелки, приборы, бокалы, бутылочка полусухого зинфанделя и ваза с цветами. По моей задумке, Катя должна была пожаловать ко столу уже через десять минут, а там и я подоспею.

Готовить недолго, пацаны уже сделали всё основное, а мне так остаётся… добить и до вкуса довести.

Что ж! Начнём! Цезарюху я решил замешать вообще без всего. Без курицы, без креветок и так далее и тому подобное. Чтобы удивить, но не насытить перед основным блюдом.

А вот с ним уже гораздо интересней. С гарниром я решил повыделываться, чай в своём дворе нахожусь. Крокеты! М-м-м, сказка! Красиво, вкусно, геморройно!

Чтобы не таскать по надувному трапу фритюр, я взял вместо него глубокий сотейник. Залил его наполовину растишкой и заранее поставил греться на одну из двух конфорок плиты Буревого.

И пока масло закипало, успел слепить непосредственно сами крокеты. В разваренную остывшую поленту нашинковал вяленых томатов, каперсов и чу-у-у-уточку маринованных оливок. Замешал всё это дело, слепил в несколько тугих шариков, запанировал в дорогущих японских сухарях и бросил во фритюр.

Дальше — лук.

По моей просьбе ребята уже спассеровали его до нужного состояния, то есть в чепуху. Прямо вот в сладенькую такую луковую сукровицу, которая того и гляди разойдётся на молекулы. Это у меня будет соус. Добавляем красного винца, выпариваем, снова добавляем, снова выпариваем, и так пока не закрепится стойкий и терпкий винный вкус. Дальше вместо соли даём капелюшку соевого соуса и затягиваем мёдом.

Пробуем. Чувствуем. Ощущаем. И если постепенно начинаем слышать пение ангельского хора, значит всё удалось.

— М-м-м-м, сказка, — похвалил я сам себя, отставил соус и поставил греться третью сковороду.

Не мудрствуя лукаво, в качестве мяса я взял обычную говяжью вырезку. Не супер-мега откорма от супер-мега пород, а самую обычную. Что называется, с рынка. Напилил её на медальончики и обжарил в сливочном масле до медиум рэр.

Почему до рэр? Да потому что при сервировке, сверху я залил это коровье облачко горячим винным чудо-соусом и нахлобучил луковую шапку, так что по дороге оно продолжит доходить. Так… Сбоку парочку румяных крокетов, несколько ростков гороха для игры цвета и всё. Готово. С вас мильярд мильёнов денег. Хоть сейчас в меню.

На палубе я появился, удерживая в руках сразу четыре тарелки. Небольшой штрих, но тоже пыль в глаза. Мол, смотри как умею. Вообще… умеючи, выделываться ресторанными замашками классно. Другой момент, что круг общения поваров как правило состоит из поваров и кого-то удивить ты скорее сможешь нижним брейком или четырьмя пальцами, причем не на руке, а на ноге.

— Ух ты, — могу покляться, Буревая осталась под впечатлением. — Выглядит потрясающе!

— На вкус так же, — слегка самодовольно уверил я и взялся за финальный штрих.

Бутылочка Зины стояла открытой уже час с небольшим, так что наверняка успела продышаться. И теперь мне осталось всего лишь разлить её по бокалам, сесть и начать получать удовольствие. Собственный теплоход, красивая девушка напротив, красивый закат, красивое… красивое вообще всё! Небольшая приятная качка, воздух почти недвижим, а запах…

Стоп! Я что, не выключил фритюр⁈

Краем глаза я заметил, что Катя тоже наморщилась. Тоже принюхалась к этому горелому смраду, начала оглядываться по сторонам и тут вдруг застыла, широко распахнув глаза.

— Вась…

Я обернулся и увидел, как над пляжем, со стороны дороги прёт в небо огромный чёрный столб дыма. Прямо с того места, где по идее должен находиться «Грузинский Дворик». Пожар⁈ Твою-то мать!

Бзз-взз, — тут же зазвонил в кармане телефон.

— Алло! Василий Викторович, братан! Тут какие-то люди приехали! Они без головы совсем, я тебе отвечаю! Орут, бедокурят, соседей жгут! Нам чо делать⁈ Нам впрягаться или как⁈

— Подожди меня…