Медицина катастроф в ином мире 4

Глава 30 Ковчег Богов

С тех пор, как пропал Патрик, прошло несколько суток. Все, кто видел, как это случилось, все еще пребывали в шоке. Верная Натали ушла вместе с ним. Галатея ощутила его потерю, как и остальные фамильяры. Сармат закрылся в штабе и никого к себе не пускал. С женой он поговорил, но принять ее такой, как она стала сейчас, пока не мог. Да и она, прожив столько лет на Сарнале, с трудом верила в эту встречу.

Санара толком не спала. То ребенок требовал к себе внимания, то тоскливые мысли лезли в голову. Казалось бы, вот сейчас все наладится, Патрик вернулся, начнется наконец белая полоса и в ее жизни, но нет… Сегодня сил уже не осталось. Тело требовало отдыха и ночью она наконец-то провалилась в бездонную яму небытия.

Сколько она проспала — Санара не знала. Ее разбудил резкий вопль, где-то совсем рядом. Соскочив с постели, герцогиня Бремер схватилась за меч и напряженно прислушалась. Вскоре, в ее шатер нетвердой походкой вошла Сурей, а следом вбежала и матушка.

— Что случилось? — госпожа Тша принялась судорожно осматривать дочь.

— Мама… — губы Сурей тряслись. — Мама!

— Да что с тобой⁉

Неистребимая магическая кукла разжала ладонь и показала порез. Ринайя не поверила своим глазам, но… рана кровоточила. Более того, материал из которого Сурей сделала свое тело, потрескался и местами отслоился. Матушка осторожно потянула за краешек коросты и обомлела. Под отвалившимся лоскутом проступила розовая кожа. Она принялась отрывать куски один за другим и, вскоре, полностью освободила руку.

— Она… настоящая! — прошептала Ринайя. — Сурей, у тебя живая рука!

Матушка решительно разорвала на дочери одежду и судорожно отрывала ошметок за ошметком. Вскоре появились плечи, упругая девичья грудь, бедра… Она запустила свои пальцы под лоскуты на шее и одним осторожным движением стянула с головы дочери кукольное лицо вместе с париком…

Настоящие волосы Сурей веером разметались по плечам. Она смотрела на нее испуганными, заплаканными глазами. Своими большими голубыми глазищами.

Ринайя не выдержала, прижала ее к груди и разрыдалась в голос.

Полог откинулся и в шатер вбежал Анри. Следом за ним Гая.

— Что? Кто кричал?

Бледная как мел Санара, подняв клинок, указала острием на сестру.

Анри обомлел. Он смотрел на ошметки чего-то непонятного, цвета человеческой кожи и силился понять, что не так. Гая, завидев кровь, машинально применила исцеление. За последние месяцы, она так часто это делала, что отработала лечение до автоматизма.

Анри снова перевел взгляд на сестру. Потом на ее постель. До него наконец дошло, что не так…

— Санара, как ты себя чувствуешь?

— Странно, — проговорила она не сводя глаз с матушки и сестры.

— Мой вопрос покажется еще более странным… — Анри нервно сглотнул. — Тебе не холодно стоять босиком на каменном полу?

— Что? — ее взгляд резко сфокусировался на нем. Вот только привычных фиолетовых огоньков в зрачках теперь не было!

— Санара, ты только не волнуйся… — он осторожно забрал у нее клинок и отдал Гае.

— Я не… Что ты хочешь, Анри?

— Я хочу, чтобы ты вытянула вперед руки, — попросил братец. — Просто положи ладони ко мне на плечи, хорошо?

Санара нахмурилась, но выполнила просьбу брата. Анри внимательно следил за сестрой, опасаясь ее реакции. Он не знал, как Санара себя поведет.

Она обернулась, чтобы посмотреть на кровать. Живая броня лежала там же, где сняла вечером. Но, как получается стоять без нее?

Закусив губу, Санара медленно опустила голову и пошевелила пальцами ног…

— Это… как⁇! — она уставилась на братца. — Анри, скажи мне, что происходит? Я брежу? Это ведь все нереально, да?

Он коснулся ее руки и больно сжал запястье.

— Это твои ноги, сестрица. И твоя рука. Я понятия не имею, что тут происходит, но это точно не сон.

— Да вашу ж мать… — Санару повело и он вовремя подхватил ее. Вместе с Гаей, они усадили сестрицу на постель.

Госпожа Тша полностью очистила тело младшей дочери и принялась обтирать кожу куском от ее же плаща.

— Матушка, как же это? — Сурей не могла унять слез. — Неужели я снова…

Она рванулась наружу в чем мать родила и закрыла глаза. Это не было иллюзией. Прохладный утренний ветерок бесстыдно касался кожи. Утреннее солнце дарило свое ненавязчивое тепло…

Хорошо, что ее никто не видел сейчас. Четыре шатра стояли вплотную, образовав собой небольшой дворик, который почти не проглядывался со стороны.

Сурей вдохнула носом воздух и глаза ее резко открылись. Осмотревшись вокруг, она принюхалась к небольшому котлу и открыла крышку. Там остался картофель с овощами и куски жаренного мяса с вечера. Упав на колени, она запустила в него пальцы и с жадностью изголодавшегося зверя впилась зубами в еду…

Я очнулся от того, что замерз. Задница околела. Лежать на чем-то холодном и твердом было дико неудобно. Пытался укрыться каким-то покрывалом, но стало только хуже. Похоже все, выспался… Не открывая глаз, я попытался сесть, но тут же звонко въехал во что-то лбом.

Ах да… саркофаг. Я вытянулся во весь рост, потер ушибленный лоб и попытался привести мысли в порядок. Хотя, какие там мысли? Только одна. Дико хотелось жрать.

— Ну и как отсюда выбраться? Сезам, откройся!

Странно, но прозрачная крышка саркофага поползла вверх. Стало еще хуже. Появился сквозняк. Снаружи ворвался холодный воздух. Я дико продрог и, завернувшись в серебристое полотно, устилавшее дно, выбрался из своего хрустального гроба.

— Спящий царевич, мать вашу… — я тихо выругался. А потом понял, что не один.

Слева и справа от саркофага, у изголовья, стояли две девы колоссального роста, с копьями, одетые в легкую броню. Сейчас я смотрел одной из них аккурат в пупок. Броня скорее парадная или церемониальная… Золотая. Кираса, наплечники, открытые шлемы. Длинная темная юбка из шерсти с разрезом во всю длину, поверх которой ниспадала причудливого плетения кольчуга. Латные сапоги. Тоже все золотое. Казалось, они не дышали, смотрели прямо перед собой остекленевшими глазами.

— Патрик…?

Я вздрогнул. Холодок снова пробежался по коже. Но уже не от ветра. На золотых ступенях, за спинами дев, стояла Ирия. Кстати… я тоже стоял. И без своих сапог, что примечательно. Да и отпечатка руки Богини вместе с чернотой на груди больше не было. Прикольно…

Над головой парили облака, на небе проклюнулись звезды.

— Что за место? — сразу спросил я.

— Ковчег Богов! — поспешила ответить Ирия. Лицо ее перекосило гримасой ни то тревоги, ни то ужаса.

— А это кто? Что за великаны?

— Анчары. Стражи Божественного города. Это… почетный караул. Они не сойдут с места и не двинутся, что бы не случилось.

— Ага. Живые? — уточнил я, разглядывая юбку одной из них, явно сотканную из шерсти.

Ирия кивнула.

— Не двинутся, говоришь? Сейчас проверим…

Я скинул свою бесполезную накидку и в мгновение ока оказался под юбкой. Прижавшись всем телом к теплой ноге анчара, я испытал истинное наслаждение. Дева вскрикнула и оступилась.

— О… — простонал я блаженно. — Какая же она теплая!

— Ее никогда не касалась рука человека… — проронила ошарашенная Богиня. — Что… Что ты делаешь⁈

— Греюсь! В этом гробу как в холодильнике! Всю задницу отморозил, зуб на зуб не попадает!

— Патрик, оставь ее. Пойдем, я… создам для тебя одежду.

Я повернулся другим, еще не согретым боком и схватился за бедро девы немного выше. Та резко вскрикнула.

— Хм… А труханы вы тут принципиально не носите?

Ирия удрученно вздохнула и решила подождать, когда стану сговорчивее. Минут через десять я перестал трястись окончательно. Анчар, надо признать, стойко терпела мое вторжение. Незаметно для Ирии, я поглаживал ее ледяными пальцами по бедру, вызывая мелкую дрожь в могучем теле. Было чертовски приятно. Но не переходил грань приличий. А то можно и древком копья по башке получить.

— Рука человека, значит, не касалась? Бедолага… — я перевел взгляд на Ирию. — Ну, как? Получилось?

— Да, — Богиня кивнула.

— Мы куда-то плывем?

— Ты… был мертв целых семь дней, Патрик. Я пыталась открыть саркофаг или извлечь тело, но… тщетно. Когда поняла, что сделать это не получится, решила воздать последние почести и отвезти саркофаг твоему отцу. Туда, где твои друзья. На этом ковчеге. Чтобы все знали, что ты сотворил.

— Ясно. А эти зачем?

— Анчары должны были вечность хранить твой покой, — она пожала плечами и растерянно улыбнулась.

— А где… старец?

— Исчез. Всеотец окончательно нас покинул. Он исправил свою последнюю ошибку. Теперь Сарнал целиком на наших плечах…

— Жаль… хоть кто-то мог вас осадить. Что теперь?

— Совсем скоро мир обновится. С минуты на минуту город Богов сделает полный оборот и энергия творца, все поглощающей волной, прокатится по эфирному океану. Я разбужу сестер и все вернется к исходному состоянию. Мы возродим алтари оракулов, исправим все, что было несправедливо. Заново даруем благословения всем, кто его заслуживает. Без всяких исключений. Поверь, я за этим прослежу.

— Хм… хоть что-то сдвинулось с мертвой точки.

— Может быть ты уже вылезешь из-под юбки?

— Нет! Мне и тут хорошо.

— Патрик, ты ведешь себя как ребенок!

Вздохнув, я отпустил теплую ногу анчара и подобрал с полу серебристое полотно, чтобы прикрыть срам.

— Спасибо что согрела!

Дева в златых латах одарила меня странным взглядом и снова застыла словно статуя.

— А еда здесь есть? — спросил я.

Ирия взмахнула рукой и протянула мне спелое яблоко. Лучше бы мяса кусок… Ладно, имеем то, что имеем.

Яблочко оказалось непростым. Голод как отшептало. Появилась какая-то бодрость, я больше не мерз. Повязав полотно на манер римской тоги, я затянул на бедре узел. Ну, как смог.

Ковчег богов походил на обычный корабль, только целиком из золота. Громадная посудина, превосходящая дредноут размером. Больше похожа на круизный лайнер. Ни орудий, ни парусов, ни якорей… Этакий дворец с колоннадами и террасами. Зелень кое какая, фонтаны, чаши с голубоватым пламенем вместо светильников. В центре большого зала — круглый бассейн. Вокруг него уже знакомые саркофаги. Я уселся на какой-то мраморный стол и свесил ноги.

— Мы чего-то ждем? — спросил я.

— Да, осталось недолго. Волна уже захлестнула эфир. Скоро она сделает полный оборот и вернется в начало. Потерпи немного.

— Ладно… А яблоки еще есть?

Саркофаги открылись почти синхронно. Я сидел на столе и, отрешенно покачивая босыми ногами, наблюдал за тем, как Ирия будит сестер. Богини, одна за другой, выбирались из своих хрустальных гробов, растерянно озираясь и ежась от холода. Все они были какими-то серыми, выцветшими, только Ирия выделялась в своем черном наряде. Однако, совсем скоро сестры стали преображаться прямо на глазах, принимая привычный облик. Я узнал Мерканту, потом Исидис, богиню плодородия, стихий… Больше я тут никого не знал. Да не сильно-то и хотелось. Они меня особо не жаловали.

Однако, все восемь сестер теперь поглядывали на меня. Я сполз со стола ради приличия. Захотелось куда-то слинять и срочно. Вот только куда? Разве что обратно под юбку анчара. Найдут, как пить дать. С ковчега особо не сбежишь.

Первой ко мне подошла Исидис. Она улыбалась так, будто рада меня видеть.

— Ты же терпеть меня не можешь, — проговорил я негромко, чтобы не слышали остальные.

— Ах ты засранец. Попил мне кровушки. Я уж вздохнула с облегчением. Как ты вернулся?

— Чудом. Сначала нашел разлом, потом прорезал его, — пожал я плечами. — Но теперь я здесь не один и уходить не намерен!

— Разве я против? — Исидис склонилась и, поцеловав меня в щеку, прошептала. — Спасибо тебе, маленький грубиян. Мы никогда не забудем твоей жертвы.

— Как насчет моих желаний?

— Все исполнено, как и обещал Праотец. Может быть ты хочешь чего-то еще?

Она прильнула совсем близко и прижала меня к груди. Исидис буквально светилась добротой. Ее золотая аура дарила тепло и уют, в которых так и хотелось раствориться. Рядом с этой Богиней я ощущал себя ребенком.

— Я хочу домой, если это возможно.

— Мы уже на пути в неизведанные земли. Ирия хотела вернуть твое бездыханное тело родным, но доставить тебя живым куда как приятнее. Теперь в каждой из сестер есть частичка тебя. Твоей жизненной силы.

— Моего Бога, ты хотела сказать?

— Нет, твоей. Вы — одно целое, Патрик. Твой Бог не ушел, создав мир, как это сделал Праотец. Он растворился в своих детях, оставив им величайшую мудрость и выбор.

— Мудрость?

— Совесть, Патрик — голос Бога в тебе. Дар знать, что праведно, а что ложно.

— Это я уже где-то слышал, — выдохнул я. — Жаль в моем мире к совести мало кто прислушивался.

— Пойдем, сестры хотят обнять тебя.

— Все? — я вздрогнул.

— Ты ведь хочешь получить обратно свои благословения?

— Не откажусь, — я нервно дернул плечами. — Скажи, а где Натали?

— Она здесь, в зимнем саду. Я провожу тебя позже. Пойдем…

Странное чувство. Обниматься с Богиней — все равно, что обнять матушку после долгой разлуки. Каждая из восьми даровала мне свою благодать, и я не чувствовал никакого подвоха. Последней была Ирия.

— Примешь ли ты мой дар, Патрик?

— Да, приму.

— Ты… даже не задумался? Но почему?

— Ты самая человечная из Богов. Я не хочу никого обидеть, но это факт. Ты ближе всего к смертным. Живешь среди ва-кари, захаживаешь в таверны. Ведешь за собой в бой тех, на чьей стороне правда. Слушаешь не только разум, но и сердце. Мои обиды — ничто. Я приму твое благословение с радостью.

— Ах Патрик! — объятия Ирии оказались самыми крепкими. — Твои слова как бальзам на душу.

— Можно теперь к Натали?

— Да, конечно, — она ослабила хватку. — Иди, Исидис проводит…

Натали стояла лицом к стеклу, созерцая ночное небо. В небольшой, но просторной оранжерее с прозрачным потолком тихонько журчала вода. Негромко щебетали какие-то птички. Я прошел по тропинке и встал позади нее.

— А ты не сильно изменилась…

Натали вздрогнула и обернулась. Лицо ее осталось прежним. Разве что черты стали мягче, да глаза приобрели глубокий оттенок янтаря. Все те же рога, мышц немного поменьше. Больше женственных очертаний. Но она все еще не уступала телосложением Таше Нангул.

— Семь дней, Патрик…. Семь дней я лью по тебе чертовы слезы. Не могу остановиться. Я сказала, что люблю тебя… Почему ты мне не ответил?

— Зная, что вот-вот сдохну? Чтобы сделать еще больнее?

Натали задумалась над моими словами. Любой ответ причинил бы ей боль.

— Я, знаешь ли, только что воскрес, а тебя только это сейчас интересует?

— Прости! — она прижала меня к груди.

— Да ладно… это ты прости. Я не мог по-другому. Что еще тут сказать?

Ирия появилась как всегда внезапно. Дождавшись, пока ее заметят, Богиня сообщила:

— Патрик, мы почти на месте. Я принесла твои вещи.

Натали нехотя разомкнула объятия и я коснулся ногами пола.

Уже на палубе, улучив момент, когда Натали отвлечется, я решил уточнить некоторые детали:

— Ирия, можно вопрос?

— Хочешь спросить о Санаре? — угадала она.

— Да.

— Ты покинул наш мир не по своей воле, — вздохнула она. — Вся ответственность лежит на мне. Заключенные тобой союзы, договоры, данные клятвы и обещания — аннулированы. Грей бы никогда по собственной воле не отпустил Уго.

— Это я уже понял.

— Если хочешь, я сама поговорю с ней. Думаю, Санара все прекрасно понимает. Теперь ее муж — Норм. Впрочем, решать только тебе.

— Ясно… Вы просто подбросите нас до мирного и все?

— Хочешь, чтобы Боги ступили на землю?

— Не то, чтобы я настаивал. Людям будет приятно знать, что Боги не покинули их, даже здесь.

— Ты прав. Нам не помешает показать себя с хорошей стороны. Представишь меня отцу в новом качестве? Я хочу обсудить кое какие моменты.