Мастер Гравитации 5

Глава 42

Российская Империя

Резиденция Императора

— Что там у тебя, Глебка? — Пётр Александрович с бледным от недосыпа лицом едва успел заехать в резиденцию и принять душ.

Верный Советник, тоже с мешками под глазами, плюхнулся на диван напротив правителя и первым делом жадно опустошил стакан воды из графина.

— Государь, я вам сейчас такое расскажу — не поверите!

— Ближе к делу, Михайлович, — правитель угрюмо взглянул на него. — Добрынин жив?

— Хах! — Глеб Михайлович не сдержал смешок. — Ещё как жив! И не просто жив — он теперь гроза всей Австрии.

— С этого момента поподробнее, — император сосредоточенно сомкнул руки.

— Конечно, Ваше Императорское Величество! — кивнул Михайлович. — Добрынину удалось уничтожить императорский дворец в Австрии, их Император погиб. Но Добрынин не остановился на этом — разобрался с сильнейшими Одарёнными австрийцами, уничтожил целое отделение спецназа и военные вертолёты. И среди врагов теперь настоящий хаос.

На лице Петра Александровича проскользнула хитрая улыбка. И откинувшись на спинку дивана, он с довольным видом посмотрел на расписной потолок.

— Нельзя упускать этот шанс, Глебка, ох нельзя, — в голосе государя звучал задор. — Добрынин целую Австрийскую Империю в одиночку заставил трястись от ужаса. Не прогадал я тогда, когда заинтересовался им.

— Вы как всегда правы, государь, — подхватил Советник. — У вас отличное чутьё и острый ум. Какие же дальнейшие шаги предпримем?

— Не стоит терять времени, — Император поднялся и кликнул камердинера, чтобы помог переодеться. А скрывшись за ширмой, продолжил. — Успех Добрынина стоит раздуть, как пламя, пока оно не угасло. Михайлович, собирай делегацию для связи с Австрией. Я же направляюсь к командующим и велю добивать все военные подразделения австрийцев, которые не успеют вывести с наших земель.

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество! Немедленно приступаю, — Советник поднялся.

— Это ещё не всё, Михайлович, — государь выглянул из-за ширмы. — Нужно любой ценой вытащить Добрынина из Австрии, неважно, остались у него силы сражаться или нет. Он сделал достаточно для нашей Империи, и Империя должна ему отплатить.

— Сделаю, государь! — Советник стал предельно серьезен, но внутри ликовал — наконец-то он вновь ощутил свою значимость. Когда речь шла о силе, он был бессилен, но в дипломатических делах Глеб Михайлович не знал равных. Передавать поручения Императора точно и своевременно — его истинное призвание.

Закрыв дверь, Советник поспешно удалился. Петр Александрович же завершил переодевание и, взглянув в зеркало, на мгновение замер — «Теперь мой черед действовать лично… Эстонцы… Всё напирают и напирают…»

Государь недовольно фыркнул, отворачиваясь от зеркала. Он избегал личного участия в сражениях, опасаясь, что его дар выйдет из-под контроля, унося тысячи невинных жизней. Но выбора не осталось — момент требовал решительных действий. Император понимал — возможно, следует, как и Добрынину, продемонстрировать врагам всю мощь своей неудержимой силы. Только так они осознают глубину своей ошибки…

Тем временем

в доме Добрыни

— Госпожа, вы до сих пор не переоделись? — начальник службы безопасности вошёл в гостиную.

Виктория сидела в том же чёрном спортивном костюме, изодранном в клочья, с запёкшейся кровью врагов на нем. Даже на лице ещё оставалась пыль и грязь после боя.

— Я так вымоталась, что даже в ванну идти нет сил, — она вяло улыбнулась, глядя на него. — Добрыне же я сказала, что у нас тут были скучные бои. Незачем ему голову лишними подробностями забивать — он и сам там измотан.

— Да уж, скучные, — хмыкнул Дмитриевич и устало выдохнул. — За сутки мы отбили бесчисленное количество атак на наш район. Сейчас всем отдых необходим.

— Ты прав, — кивнула маркиза. — Атаки мы успешно отразили, и только что пришла новость — Австрия отступает. Значит, время для передышки есть, но ненадолго.

— О чём вы, госпожа? Про эстонцев?

— Именно, — она подалась вперёд и налила себе морс. — Эстония по-прежнему огрызается, а значит, после отдыха нужно сразу готовиться к новым стычкам.

— А что господин? Он говорил, когда вернётся? — поинтересовался начальник службы безопасности. — Ему бы тоже не помешал отдых перед очередными сражениями.

— Как я уже сказала, недавно звонила ему, — Виктория сделала пару глотков, и улыбка исчезла с её лица. — В Австрии у него всё шло хорошо, и я не удивлюсь, если австрийцы отступили именно из-за его действий. Но сегодня он не взял трубку. И я пока не знаю, что думать, — её взгляд стал задумчивым.

— Вы думаете, с ним что-то случилось? — Дмитриевич не терял присутствия духа. — Госпожа, если я что и знаю о своём господине, так это то, что ему всё нипочём. Вы же знаете его силы — скорее австрийцы бросят свои земли и побегут куда глаза глядят, чем с ним что-то серьёзное произойдёт.

— Знаю, — её голос прозвучал печально, а глаза потускнели. — Но всё же он в самом центре вражеской Империи и совершенно один. И он не божество, Дмитриевич, — Добрыня тоже смертен, как и все мы. Я не могу не волноваться за него.

— Госпожа, мне кажется, он просто потерял или сломал телефон в бою. Битва — дело такое, там что-нибудь сломать — как пить делать, — попытался успокоить её Дмитриевич. — Или снова включили какие-то глушилки. Попытайтесь отдохнуть, пожалуйста. Вы сами сказали, что впереди ещё много работы. Наша задача сейчас — отражать врагов, и чем больше мы их уничтожим, тем лучше.

— Да, — со вздохом кивнула маркиза, и Дмитриевич, откланявшись, вышел.

Она же приказала служанкам подготовить ванну и, оставшись одна, погрузилась в мысли — «Добрыня-Добрыня, если выясню, что ты просто трубку не брал, сама придушу… Из-за волнений за тебя скоро поседею раньше времени». По щекам ее потекли слезы.

Но вдруг зазвонил телефон. Она рванулась к столу, схватила трубку, надеясь увидеть имя Добрыни. Но на экране высветилось «Отец».

— Да, отец, здравствуй, — Виктория смахнула слезы и шмыгнула носом.

— Что, сопли по своему ненаглядному распускаешь? — усмехнулся маркиз.

— Тебе что-то известно о нём? — мгновенно оживилась девушка.

— Сама знаешь, у меня везде свои каналы. Так что да — известно.

— Папа, говори, не томи! — от волнения она закусила губу.

— Твой Добрыня в Австрии такой переполох устроил, что они сдают позиции… — начал отец.

— Это уже не новость, — перебила маркиза. — Лучше скажи, что сейчас с ним? Где он? Об этом тишина, на звонки не отвечает.

— В порядке он, ха-ха, — рассмеялся Фридрих фон Адель. — Домой твой возлюбленный героем возвращается. Жди — хороший и сильный парень оказался.

— Хочешь сказать, за такого зятя тебе не будет стыдно? — Виктория снова расплакалась, но уже от счастья.

— Ишь какая, сразу про свадьбу заговорила. В этом вся в мать, — ответил он. — Поживём — увидим, война ещё не окончена. Пока же утри слёзы. Твой герой вернётся, а ты зарёванная и опухшая — не дело это.

— Спасибо, папа, за новости! — Виктория чмокнула в трубку и отключилась.

Вскочив на диван, она запрыгала как ребёнок. «Едет домой!» — ликовало в голове. — «Мой сладкий едет домой!» Ей уже не терпелось, чтобы все эти войны закончились, и она наконец смогла остаться с Добрыней наедине.

Странное затишье — никто не суётся по мою душу. Неужели враги включили мозги? А мне что здесь делать? Пора домой значит. И я побрёл с искореженного поля на трассу, всю в разломах. Пришлось долго идти в поисках машины. От одного кольца до другого, потом ближе к городу — там проще найти транспорт, чем тащиться в никуда.

И возле одного гаража у столицы обнаружил тачку и взломал. Заберу себе, а как иначе? Не пешком же до границы топать. А до неё, между прочим, чертовски далеко. Нужно хотя бы до другого города и заправки добраться. Или солью бензин из другой машины. Других вариантов нет…

Так и держал путь домой, постоянно меняя маршрут, выбирая лесные дороги, чтобы не мельтешить. Спал в машине — ни о каких отелях речи не шло. Конспиративных квартир тоже не имелось — плана изначально не было никакого.

Старался менять машины периодически, если получалась возможность. Одна из таких, правда, заглохла посреди дороги и я выругался, но потом завелась. А затем и вовсем все неплохо сложилось. На одной из заправок наткнулся на машину с почасовой арендой. Документы никакие не требуются — оплачиваешь, заправляешь и едешь.

Прав при себе водительских не было, так что их я незаметно притянул гравитацией у какого-то типа, отсканировал и помчал. Пару раз чуть не нарвался на посты, но вовремя ушёл. И вскоре заметил дроны, кружившие по округе, прочёсывающие дороги. Они спускались низко, сканируя лица водителей на скорости.

Всё-таки хотят отследить. Зачем? Казалось, австрийцы уже должны всё понять. Ну ладно, чёрт с ними — не особо волнует. На камерах заправок я уже наверняка засветился. Пусть ищут — шею сразу сверну. Не переживая об этом, я даже пару раз заходил в магазинчики, затаривался едой. Натягивал, правда, на лицо кепку с козырьком и капюшон.

И несколько дней напоминали день сурка. Быстрый перекус полуфабрикатами, короткий сон в машине под незаметным защитным куполом, и снова в дорогу. Но в один из дней всё переменилось. И вовремя — я ещё не представлял, как прорываться через границу. Что с боем — понятно, но стратегию не выработал.

Когда же я съехал ночью с трассы на лесную дорогу и остановился на обочине, чтобы вздремнуть, следом за мной съехал еще один джип. Яркие фары ослепили меня, и рука инстинктивно потянулась к оружию из пространственного кольца. Не люблю им пользоваться, но так проще — не тратя энергии вальнуть тех, кто в машине. Если они, конечно, по мою душу, а в этом я почему-то не сомневался — уж больно странное совпадение.

Еще более странным оказалось то, что просканировав джип гравитационными импульсами, я обнаружил всего одного человека. Но аура у него мощная, серьезная. К черту оружие тогда — я откинул его назад. «Пусть будет дар против дара» — с этой мыслью я спокойно вышел наружу, а джип притормозил.

Как же я удивился, когда приоткрылось окно и оттуда показался белый флаг, а следом — улыбающееся лицо мужчины с проплешиной на голове. Физиономия же его не отталкивала, а в глазах читался острый ум.

— Что надо? — резко спросил я, сохраняя серьезный вид.

— Для начала сойдет и то, что вы оставите меня в живых и не открутите голову, — он медленно вышел из машины, подняв руки. — Потому что я не враг вам, как и вашей Империи.

— Кто вы?

— Я сотрудник австрийской службы безопасности… — начал он.

— Понятно, — я навел на него руку, готовясь прихлопнуть.

— Стойте-стойте! Имя Глеб Михайлович вам о чем-то говорит? — выпалил мужчина, мгновенно покрывшись потом. И я повременил с его убийством.

— Допустим, — ответил я с каменным лицом.

— Тогда посмотрите это видео, что он мне отправил. Советник сказал, что иначе вы мне не поверите.

Он достал телефон и включил видео. Я не взял устройство в руки — мало ли какой там взрывной механизм. Смотрел с расстояния, слушая, как советник Петра Александровича трещит о том, что мужчина с проплешиной передо мной — двойной агент, тайно работающий на Российскую Империю.

Михайлович даже показал фото этого агента и секретный документ с печатью, содержащий информацию о нем.

— Совет Российской Империи дал мне четкую задачу, — заговорил мужчина, утилизировав видео. — Отыскать вас и помочь вернуться на Родину. Это мое последнее задание здесь, в Австрии. После этого я буду раскрыт. И как бы долго мне ни пришлось обустраиваться и исполнять вверенную мне миссию — её провал того стоит. Сам Император Петр Александрович попросил передать, что вы очень важная и ценная персона. Хотя я это уже и так заметил и наслышан о вас.

— Ясно, — я засунул руки в карманы. — И долго же вы меня искали после разрушения дворца?

— Все эти дни, — ухмыльнулся он. — И это было чертовски сложно — вы меняли машины, как дамы перчатки, и нигде надолго не останавливались. Пришлось использовать свою власть, просмотреть некоторые данные и задействовать дроны. Всё это было опасно, приходилось действовать быстро. Хотя на этот случай у меня тоже имелись отговорки. Пока же я всё продумывал, прошло тоже немало времени.

— Значит, вы провезете меня через границу без проблем?

— Да, по крайней мере, я на это рассчитываю, — кивнул агент. — У меня не последняя должность и определённые полномочия. А нынешняя обстановка в Австрии играет нам на руку — никто не станет задавать вопросы о моём пересечении границы сейчас. Так что пора бы уже отправляться. Но главное — основная трудность уже позади.

— В каком смысле? — я недоумённо взглянул на него. — Мне казалось, что пересечение границы после всего случившегося и будет самой серьёзной проблемой.

— Ошибаетесь, — он усмехнулся. — Со мной это гораздо проще. Под трудностью я подразумевал — найти вас, успеть сказать хоть пару слов и не умереть прежде, чем подойду к вам.

— Ха, тогда белый флаг был хорошей идеей — он меня заинтриговал, — честно признался я.

— Это классика, — мужчина тоже улыбнулся, и я, забрав нужные вещи, пересел к нему в джип.

Временем позже

Как только мы подъехали к Москве, я присвистнул… Конечно, я видел разруху в столице перед отлётом в Австрию, но сейчас всё усугубилось в разы. Куда ни глянь — руины и брошенные перевёрнутые машины на дорогах. Приходилось долго пробираться по улочкам, расчищая путь гравитацией.

Мирных жителей не было видно вообще. Я просканировал импульсами редкие уцелевшие здания — пусто. Будто всех эвакуировали или люди разбежались сами.

— Что б меня… — даже у агента на лице отразилось изумление. — Это словно какой-то апокалипсис. Я и не подозревал, что здесь настолько всё плохо.

В чём-то он прав, но я не особо волновался за Вику. Телефон сел, но я точно знал — с ней всё в порядке. Не зря я так тщательно продумывал план, включая отступление в экстренном случае. Дмитриевич знал его досконально.

К тому же, мне доложили, кто выкупил двенадцать имений рядом с моим районом под шумок военных действий. И знал чья гвардия там засела — бойцы маркиза фон Аделя. Пусть он и дал Вике свободу действий, но это не значило, что её отец пустил всё на самотёк. Очевидно, без охраны и присмотра он дочь не оставил.

— А это ещё что⁈ — но вдруг агент воскликнул, указывая вправо.

Я бы и без него заметил это зрелище… Его трудно не заметить. Вдалеке виднелось красное зарево, и даже отсюда мы ощущали бушующие всплески энергии. У меня самого волосы на руках встали дыбом. Это могло означать только одно — там работает мощнейший маг крови.

— Неужели Император? — мужчина на водительском сиденье сам ответил на свой вопрос.

— Скорее всего, — кивнул я. О других столь мощных магах в этих краях я не слышал.

Помимо этого всплеска энергии, там было ещё много других, хотя по мощи они значительно уступали главному. Значит, сражения до сих пор ведутся, и в них участвует множество Одарённых. Но я туда не собирался — мне нужно отдохнуть и восстановить силы. Император должен справиться и без меня. Так что попросил агента подбросить меня до дома, после чего он отправился на встречу с Советниками для отчёта.

И едва подъехав к воротам имения, я понял — Викуля соврала насчёт «скуки». Судя по потрёпанному району и рытвинам от взрывов вокруг дома, здесь было чертовски «жарко».

— Господин! Господин вернулся! — раздался обрадованный голос Дмитриевича из-за ворот. Заметил меня по камерам.

Ворота распахнулись, и начальник моей службы безопасности, при полном вооружении и амуниции, выскочил мне навстречу.

— Все живы? Целы? — первым делом спросил я, пожимая ему руку.

— С госпожой всё в порядке, — улыбнулся он. — Среди гвардейцев есть раненые, но они уже в лазарете под присмотром.

— Павшие?

— Несколько десятков потеряли при первом натиске врага. Если бы не госпожа Виктория и не помощь соседей, жертв было бы гораздо больше, — отчеканил Дмитриевич.

— Всё ясно с ней, — вздохнул я. — Её всё равно никто бы не удержал — она боец по натуре. Полный отчёт принесёшь позже. И не забудь выплатить семьям павших положенное, чтобы ни в чём не нуждались.

— Разумеется. Я уже всё подсчитал и внёс в смету.

— Молодец, — кивнул я.

— Я лишь выполнял свой долг, господин. Нам обязательно нужно обсудить все подробности — есть важные вопросы. Но сейчас вам лучше в дом. Госпожа места себе не находит который день. Она верила в ваше возвращение, но всё равно извелась. Почти не ест, занимается только обороной, даже ночами сидит над картой в штабе, отмечая передвижения войск.

Я похлопал его по плечу и, не споря, направился к дому. Но едва открыл дверь, как на меня с радостным лаем набросился Чипсина, прыгая вокруг. Подняв шпица на руки, я тут же оказался облизан.

— Угомонись, приятель, — чмокнул я его в макушку и опустил на пол. Но от радости пёс тут же обоссал мне обувь. «Какая прелесть».

На лай из кухни выглянула Вика и застыла с открытым ртом. А потом рванула ко мне так, что я подумал — снесёт с ног.

— Люби-и-имый! — с визгом запрыгнула она мне на руки, крепко обняла и принялась целовать в лицо.

В общем, вместе с Чипсиной они меня полностью обслюнявили.

— Тише, котёнок, — улыбнулся я, целуя её в ответ. — Задушишь!

— Тебя задушишь, как же, — она разрыдалась, колотя кулаками по моей спине. — Почему трубку не брал? Я чего только не передумала! Чуть не поседела от волнения.

— Прости, телефон сел, а зарядить было некогда, — я вытирал её слёзы. — Кстати, что это у тебя? — провёл рукой по её волосам.

— Что там? — шмыгнула она носом.

— Кажется, седой волос, — усмехнулся я.

— Иди ты! — шлёпнула меня ладонью по плечу. — Ему, видите ли, весело! Ты цел вообще? — оглядела меня с ног до головы. — Выглядишь потрёпанным и воняешь. Но вроде ничего серьёзного.

— Ещё бы я не вонял после стольких дней в пути и сражений, — я поставил её на пол.

— Ты голоден?

— Зверски, — поцеловал я её в лоб.

— Тогда идём скорее на кухню. Повар недавно много наготовил еды на обед для меня и для гвардии. Они уже разобрали свои порции, а ты пока мою съешь, а я повару скажу, чтобы ещё приготовил.

— А ты чего не ела? — спросил я. — Ты же и так стройная.

— У меня без тебя аппетита не было. Но сейчас вместе с тобой пообедаю, — и она умчалась на кухню, чтобы повар быстро сварганил ещё что-нибудь, да побольше.

Вскоре мы с Викусей устроились за большим столом, заставленным всякой всячиной. Есть было неудобно — Вика не отпускала мою руку, и мне приходилось орудовать ножом так, словно держу одноручный меч на поле битвы.

— Ау, ты мне соусом в глаз попал! — усмехнулась Вика, когда я пытался одной рукой разрезать кусок мяса.

— Извини, я вилкой придерживать не могу, — пожал я плечами.

Так за разговорами мы провели за столом пару часов, а потом ещё долго пили чай, сидя в обнимку в беседке. Лишь поздним вечером я заглянул в штаб к Дмитриевичу обсудить запасы вооружения и прочего. А дальше — долгожданная ночь с Викой. Когда я вошёл в спальню, она уже ждала меня в короткой шёлковой пижаме и накинулась, как голодная. Мы не спали почти до самого утра…

Рано не встали — к чёрту будильники, шторы плотно задёрнуты. Только ближе к обеду я кое-как расклеил глаза и, повернув голову, заметил, что Вика уже не спит.

— Давно проснулась, красавица? — повернувшись к ней, приобнял за талию.

— Нет, недавно проснулась. Лежу, любуюсь вот тобой, — она провела пальцами по моим волосам. — Какой ты у меня красивый всё-таки.

— Тогда дай и я на тебя полюбуюсь вдоволь, солнце, — я с нежностью провёл пальцами по её щеке.

— Добрыня, — прошептала Викусик, заглянув мне в глаза, — скажи, ты задумывался о будущем? О нашем с тобой? Что нас вообще ждёт?

— Думал, — честно признался. — Я не знаю точно, где мы будем и каким всё будет. Но знаю одно — ты точно будешь моей женой, — приблизившись, я поцеловал её в сладкие нежные губы.

Так мы пролежали в обнимку ещё долго, а потом позавтракали весьма поздним завтраком — по сути, уже обедом. И быстро собравшись, я отправился проведать Гришу и поговорить о сложившейся обстановке. Я уже связался с ним из дома — как выяснилось, он снова был ранен в одной из битв и сейчас лечился у себя.

Пока ехал, заметил, как вдалеке всё ещё громыхали взрывы, а в небе виднелись энергетические столбы от магии — огненные, сиреневые со сверкающими молниями и множество других. По улицам же теперь ездили броневики военных, все они мчались рядами в сторону боевых действий.

А улицы наконец немного расчистили, и я быстро добрался до друга. Распутин лежал в постели, жевал чипсы и смотрел фронтовые новости.

— Лекарь, а такую дрянь ешь, — усмехнулся я, обнимая его. — Выглядишь, кстати, паршиво.

Гриша был весь изранен — подбитый глаз с кровавым белком, повязка с вонючей мазью на голове, сломанные рука и нога, перебинтованное плечо и грудь. Живого места не осталось — пока я был в Австрии, он тут бился насмерть похоже.

— Добрыня, брат! Жив, чертяка! — он приподнялся на подушке, поморщившись от боли. — Чего так долго добирался?

— Это я ещё быстро. Вчера на улицах было не протолкнуться — заторы из брошенных машин повсюду. Как ты? Что нового?

— Да как… не видно разве? — усмехнулся Гриша. — Мой род сделал всё возможное в этой войне. Нам крепко досталось — достаточно одного взгляда на меня, чтобы понять. Мы первыми встали щитом — все удары приняли на себя. Тяжко нам было, Добрыня, тяжко.

— Думаю, Император это оценит. Он понимает, что без вас в начале всё обернулось бы катастрофой.

— Конечно понимает. Пока все прятались по углам и тянули время, мы бились за дворец и Москву, — хмыкнул друг. — Теперь же Пётр Александрович сам вступил в «игру».

— Значит, бразды правления уже почти полностью вернулись к нему? — я опустился в кресло рядом.

— Да, армия движется к нему на подмогу, только что по телевизору передавали.

— Я видел, как по улицам броневики с военными идут.

— Это ещё не всё, — мотнул головой Гриша. — Судя по масштабам, грядёт заключительная битва. Скоро подтянут армию и из других регионов.

— А как обстановка с предателями среди аристократов? — спросил я, закинув ногу на ногу.

— Многие сбежали, но немало и убили. Государь не просто выжидал — готовился. Теперь служба безопасности, тайная канцелярия и разведка нанесли основной удар. За один только день схватили и убили около двух тысяч предателей, — он поднял указательный палец.

— Нехило!

— И не говори, — друг отправил в рот очередную чипсину. — Взяли всех причастных к предательству — не только аристократов, но и торговцев, даже военных высшего ранга. Крысы оказались везде.

— Понятно, почему тянули — спецслужбы не хотели отлавливать их поодиночке. Слишком муторно было бы, а сейчас всё говно всплыло разом.

— Вот-вот, — жуя, отозвался Распутин. — Первоначальное бессилие спецслужб было лишь искусственно созданной видимостью. Фикция, одним словом.

— А с эстонцами что? Тебе что-то известно? Я пока даже не вникал — вчера только домой вернулся.

— Они уже поняли, что их план провалился, — наморщил лоб Гриша. — Но судьбу Австрии повторять не хотят. Сейчас все силы в бой бросили — битва, считай, заключительная. Никаких резервов — размах на всю катушку. Либо пан, либо пропал.

— Ва-банк, значит, пошли. Теперь не удивлён, что Император тоже в бой вступил.

И я на мгновение задумался, потом взглянул на друга и хитро улыбнулся, а он это сразу заметил.

— Не нравится мне твоя улыбочка, Добрынин. Что опять задумал?

— Да так… Сможешь подсобить с доставкой моей тушки до мест боевых действий?

— Что? Ты сбрендил, брат, — Гриша чуть чипсами не подавился. — Это же чистой воды самоубийство. Хотя… — он рассмеялся, но тут же поморщился от боли. — После Австрии, наверное, такая прогулка для тебя в самый раз.

— Ага, как нефиг делать, — усмехнулся я. — Так поможешь или нет?

— Есть у нас вертушка. Сейчас порешаем, — Распутин взял телефон и начал кому-то писать.

Я тоже взял свой телефон и позвонил Вике.

— Алло, дорогая, я сегодня на ужин домой не приеду.

— А что такое? — в её голосе прозвучало недовольство. — Я тебе сегодня сама собиралась запеканку приготовить. Только не говори, что из-за моей стряпни домой ужинать не приедешь.

— Нет, дело не в этом. Война ждёт.

— Сладкий, ну сколько можно? — пробурчала она. — Надеюсь, это опять не затянется на несколько дней?

— Постараюсь вернуться раньше. Думаю, всё скоро закончится — остался последний рывок. Надо эстонцев как-то вразумить.

— Ладно, — нехотя сказала она. — Только береги себя и возвращайся поскорее. Я это одиночество без тебя больше не вынесу.

— Хорошо, целую.

— Целую.

Положив трубку, я обратился к Грише, чтобы узнать, как обстоят дела с доставкой.

— Ну что я могу сказать, «опасный груз» будет доставлен прямо в театр боевых действий, — усмехнулся он.

— Вот и славно…

Временем позже

Лопасти вертолёта разрезали воздух над полем сражения. Чем ближе мы подлетали, тем больше снарядов летело в нашу сторону. Но мне было плевать — после всех совершённых убийств энергия переполняла меня до краёв. Защищать вертолёт от боевых снарядов не составляло никакого труда.

И когда мы подлетели, передо мной развернулась вся эта жуткая картина войны — а она всегда именно такая. Две армии сошлись в битве на выжженном пожарами и взрывами поле. Они дрались так, будто это был их последний бой — никто не бездействовал. Неумолчные выстрелы, вспышки магических атак, уносящие десятки жизней с обеих сторон за один раз. А само поле было усеяно телами, которые никто не успевал оттаскивать.

Я закрыл глаза и выдохнул. Остался последний рывок… Последний рывок, чтобы прекратить это безумие. Когда вертолёт снизился, я выпрыгнул. Зачем мне все это надо? И зачем я это делаю? Ответ очевиден — потому что могу. Я и есть сама гравитация, а она имеет на это право.

Пока же я летел сюда на вертушке до этого, успел оценить ситуацию. Наших войск значительно меньше, хоть и немало тоже. Так что придётся сразу переходить к серьёзным действиям, не размениваясь на мелочи. В прошлый раз в Австрии я не сдерживался, но сейчас всё будет намного мощнее — я стал сильнее. Врубаю свою мощь на полную катушку, без всяких ограничителей. И динь-дон — иду убивать…

Со стороны Эстонии

Сцепив руки за спиной, Император Эстонии расхаживал из стороны в сторону. Взгляд его был таким, словно вот-вот начнёт метать молнии от бешенства. Про себя он проклинал Австрию, и при каждой мысли об австрийцах его зубы скрежетали так, что от эмали могло уже ничего не остаться.

Он планировал без особых потерь провернуть операцию в Российской Империи, а теперь всё полетело в тартарары. Его собственная жизнь висела на волоске. Правитель Эстонии осознавал — проиграет сейчас, то его свои же уберут. Австрия тому пример… Но он уже предпринял всё возможное.

Вот только Российская Империя каким-то образом сумела вернуть контроль над своей армией и гвардией. Теперь ситуацию можно исправить лишь полным захватом Москвы, убийством правителя Российской Империи и полным пленением жителей столицы. И все боевые единицы Эстонии были выдвинуты туда с чётким приказом — без победы возвращаться бессмысленно.

Но задача эта была чертовски сложна. Благодаря прямой трансляции боевых действий Император видел сейчас на экране творящийся там ужас. Толпа сильнейших Одарённых Эстонии пыталась сдержать всего одного человека — сильнейшего Одаренного Российской Империи. Того самого, которого когда-то величали Императором Крови. При виде этого эстонский государь нервничал ещё сильнее.

Однако вскоре в его глазах вспыхнул азарт и появилась доля надежды — знаменитым Одарённым воинам удалось зажать в кольцо русского Императора с его малочисленной, но сильной свитой. И ситуация начала меняться — эстонские маги наносили атаку за атакой, и экран почти непрерывно озарялся яркими магическими вспышками.

— Давайте! Ну же! — взревел эстонский правитель, сжав кулаки. — Дожимайте его! Дожимайте!

Не прошло и десяти минут после его крика, как начало твориться что-то неладное… Боевая техника Эстонии — танки, броневики — стала попросту сжиматься в крошечные шарики. Император не поверил своим глазам. Он потёр их кулаками, проморгался и на всякий случай подошёл ближе к монитору, хлопнув по нему сбоку рукой. Но ему не почудилось — техника действительно сминалась, словно была сделана из бумаги.

Но ладно техника — это лишь начало. С его воинами начало творилось то же самое, а у некоторых прямо на глазах без видимой причины ломались конечности и отрывались головы. Эта чертовщина охватила всю часть поля, где располагались его солдаты. Враги же, напротив, оставались невредимыми, что вызывало ещё больший шок.

— Что за чертовщина происходит⁈ — взвыл Император, побагровев от ярости. Он затопал ногами, брызжа слюной. — Покажите! Покажите мне немедленно, что это всё значит!

Но камера и так вскоре переключилась на человека, который просто шёл вперёд. Вокруг него пространство дрожало и искажалось. Аура была прозрачной, но колебания воздуха заметны даже через экран — словно испарения, искривляющие реальность.

— Только не он, — прошептал Император. При виде этого человека он нервно дёрнулся и рухнул на пол, сжав кулаки до побелевших костяшек.

Одарённые Эстонии тем временем тоже заметили этого человека и, оставив правителя Российской Империи, переключились на новую цель. Они накинулись всем скопом, используя все свои силы. А тот лишь улыбался, принимая их атаки так, будто это были комариные укусы. Эстонскому государю это вообще не нравилось.

В какой-то момент он даже захотел закрыть глаза, чтобы не видеть этого кошмара. Но не пришлось — камера, снимавшая происходящее, внезапно уничтожилась неведомой силой. И государь догадался, кто её уничтожил. А ведь она парила высоко и была новейшей технологической разработкой.

Несколько минут Император Эстонии смотрел на чёрный монитор, почти не моргая и не двигаясь. Затем молча поднялся, подошёл к столу и откупорил бутылку с чем-то крепким.

Лицо и одежда пропитались вражеской кровью. А поле боя вокруг меня опустело. Тяжело было, не скрою, но эффективно и надёжно. Теперь даже союзники, кажется, боятся меня. Но что поделать — я вновь стал тем, кем был прежде.

И потому сегодня погибли тысячи, а ещё больше бежали. Хорошо это или плохо? Не могу пока сказать, ведь другие державы теперь узнают, какое «чудовище» обитает в Российской Империи. Они будут бояться, но страх порождает действия, часто ведущие к новым войнам. Однако я буду готов и пусть даже не надеются, что будет иначе.

От размышлений же меня отвлекла мощная энергия за спиной. Обернулся, а там… Ля-я-ять… Император Пётр Александрович преобразился до неузнаваемости. На голове — обруч из крови, тело облачено в кровавую магическую броню, алый плащ струится за плечами. Взгляд пустой, безжизненный. Не к добру.

Но догадываюсь, что будет. Он идёт убить меня, чтобы поглотить мою сильную кровь. Государь растворяется в своём даре, теряя контроль и рассудок.

Я же активирую подвижный щит и вовремя, так как император подлетает с жутким рычанием, бьёт кровавым кулаком мне в голову. Но ставлю блок и отталкиваю его гравитацией.

— Император, прекратите! — кричу ему.

Однако он снова бросается на меня, хватает за шею, пытаясь раздавить ее. Но моя защита держится, гравитация отталкивает его пальцы, словно пружина.

— Да придите же в себя, наконец! — рявкнул на него, пытаясь достучаться.

Всё тщетно — государь обрушивает на меня шквал ударов в грудь. От одного такого любой Одарённый, даже сильнейший, отправился бы к праотцам. Мне же ничего не делается. Уворачиваюсь дальше и бью его сбоку гравитационным молотом — концентрированной массой воздуха, сжатой до состояния сверхплотного вещества. Обрушиваю эту мощь на Императора с такой силой, что его кровавый доспех разлетается вдребезги.

А затем я сразу пригвоздил правителя к земле гравитацией, многократно увеличив его вес.

— Может ты и силен, — склонившись над ним, произнес я. — Но не для меня… Пора привести тебя в сознание. Я давал тебе шанс сделать это самому, но ты не справился. Теперь это сделаю я, и будет больно. Очень больно…

Не медля, я применил свой дар к его крови. Окутывающие его сгустки, которые должны были восстановить броню, разлетелись в стороны, не сумев соединиться. Брызги хлестали так обильно и мощно, словно я подорвал самого Императора и из него самого при этом вырывалась кровь. В итоге он не выдержал моего воздействия и потерял сознание.

Тут же подоспела императорская гвардия, вернее, её жалкие остатки. Командовал ими начальник гвардии. Они окружили государя полукругом, и начальник, осмотрев его, снял шлем и произнес.

— Теперь понятно, почему Его Императорское Величество не использовал свой дар в последние годы. Мудрое решение — последствия слишком опасны. Ведь сейчас он мертв из-за этого дара.

— Да успокойтесь вы, — привлек я его внимание. — Император, если что, ещё не умер — рано хороните. Собирайте людей, возвращаемся домой. И объявите наконец народу, что победа за нами!

Сам же я рухнул спиной на землю и уставился в сизое небо. Уф… Устал… Сейчас бы Викулиной запеканки…

Шесть месяцев спустя

Я стоял со скучающим видом в деловом костюме — никогда не питал любви к официальным мероприятиям. Под руку меня держала Викуля в шикарном голубом платье. Мы находились в Императорском дворце, который полностью отстроили заново. Выглядел он даже лучше прежнего. Но всё, что мы здесь пережили, явно того не стоило…

— Дорогой, тебе правда здесь не нравится? — Вика лукаво взглянула на меня.

— Если честно, я бы предпочёл сейчас быть дома с женой и гладить ей живот, — мой взгляд опустился на округлившееся пузико Вики. И нет, этот живот не от пива или чипсов…

Жена мило улыбнулась и погладила мою руку. Мы с ней присутствовали на важном мероприятии, где собрались аристократы не только из Империи, но и из других государств. Но меня они мало волновали — главное, что здесь была моя сестра и отец Вики. Мы уже перекусили на фуршете и теперь собрались перед сценой, где Пётр Александрович начал выступать перед тысячами камер, транслирующих его речь в прямом эфире.

Однако его слова были для меня предсказуемы. Он говорил о восстановлении Империи после войны, затронув все сферы — экономику, культуру, военное дело и прочее. Затем перешёл к радостным новостям и объявил, что один аристократ достиг S ранга. И мне пришлось слегка подтолкнуть сестру вперёд и шепнуть ей, чтобы не трусила.

Эта болтушка сейчас смущалась и с порозовевшими щеками вышла к микрофону после приглашения Императора, представившего её как аристократа S ранга. Я был горд за неё и рад — ведь тренировал её лично все эти месяцы.

Вика слушала речь Машки, а я думал, глядя на жену, что наконец-то смог перед кем-то раскрыться полностью. Вика теперь знает всё про меня и про мое прошлое. Так что со мной самые верные люди, от которых нечего скрывать — жена и сестра.

О других же членах «семьи» даже говорить не хочется. Матери, отца и братьев с нами не было, и это к лучшему. Мы оборвали с ними связь полностью, и на то были веские причины. Маша рассказала мне всё, когда мы увиделись с ней… Во время войны она втайне просила родителей помочь нам и Империи в сражениях против врагов. Сказала им прямо, мол Российская Империя — и их дом тоже, как они могут стоять в стороне?

Своим же ответом те перечеркнули последние остатки нашего терпения. И больше у нас ничего общего с ними нет. Они заявили, что у них теперь новый дом, и он гораздо лучше. Вот такие дела…

Но хватит о грустном — Машке уже вручили награду, и я аплодировал вместе со всем залом.

— Молодец, хорошо держалась! — похвалил я сестру, когда она, сияющая от счастья, вернулась к нам со сцены.

— Да, я такая, — кивнула она и вдруг дёрнула меня за рукав. — О, смотрите, Распутиных на сцену вызывают!

— Вижу, — я помахал другу, и он на ходу, сцепив руки над головой, ответил мне приветствием. — Сейчас ему орден за героизм вручат, как и всем членам его рода — они проявили себя настоящими героями.

И я оказался прав — через пару минут Император уже прикреплял на их груди ордена, а зал взорвался аплодисментами. Да и дальше чествовали ещё немало героев, и нам пришлось долго наблюдать за этой церемонией.

— Напоследок хочу объявить, — заговорил государь, когда у всех уже руки болели от аплодисментов, — что я выбрал, кого назначить на должность нового судьи.

В зале мгновенно воцарилась тишина. Все с любопытством запереглядывались, а кто-то с тревогой и волнением. Я же кивнул Императору и направился на сцену.

— Прошу любить и жаловать, — Пётр Александрович указал на меня рукой, а затем приобнял за плечо, — Добрынин Добрыня Валерьевич — герой войны за Империю и наш новый судья!

— Благодарю, Ваше Императорское Величество, — государь передал мне микрофон, и я окинул зал тяжёлым взглядом. — Думаю, вы все меня уже знаете. А значит, можете не сомневаться — судья у Империи не будет номинальным. И если кто-то задумает переворот, я уничтожу ваши имения вместе со всем прочим. Это касается всех заговорщиков и тех, кто попытается строить козни против Империи, — мой голос звучал жёстко и уверенно. После короткой паузы я продолжил. — И я не искал эту должность — она сама меня нашла. Но раз уж я здесь, то свою работу буду выполнять как следует. Надеюсь, это всем понятно?

Кто-то в зале действительно выкрикнул «Да!», хотя вопрос был риторическим. Но я видел страх в глазах многих присутствующих. Закончив же речь, я передал микрофон помощнику и дождался, пока Император прикрепит орден к моему пиджаку.

— Ты всё это заслужил, — государь с улыбкой положил руку мне на плечо.

— Каждый достойный человек делал всё, что было в его силах, — ответил я и начал спускаться со сцены.

И возвращаясь к жене, я с горечью думал о том, какой гадюшник развели в Империи. Но теперь здесь будет жить мой сын, и я не Атилла, если не сделаю всё, чтобы Империя стала нормальной. Пусть даже для этого придётся пролить реки крови — я к этому готов.

Впрочем, пара спокойных лет у меня ещё есть. Память о моих деяниях свежа, и пока никто не рискнёт тронуть меня — все помнят, что я из себя представляю. Использую это время с пользой — буду готовиться к новым стычкам, но и с семьёй, конечно, проведу немало часов. Как минимум, я это заслужил…

Уважаемые читатели, надеемся, вам понравился данный цикл! И мы очень рады, что вы были с нами на протяжении всего повествования.

А сейчас Дмитрий Ангор приглашает вас на свой новый отдельный цикл.

Вот ссылка — (https://author.today/work/439997)

Как говорится, прошу вас к своему шалашу =) И хорошего вам чтения!