Мастер Гравитации 5

Глава 34

— Ты видел это⁈ Гришка, похоже, всерьёз разошёлся, — выдохнул запыхавшийся родственник Распутиных. — Как бы и нас не накрыло этой поглощающей волной.

— И не говори, ему бы некромантом родиться, а не лекарем, — покачал головой молодой на вид мужчина, чья внешность обманчиво скрывала истинный возраст. — Давай отойдём подальше на всякий случай. Сомневаюсь, что моё защитное поле выдержит такую мощь.

Все представители Рода уже выбились из сил, прорываясь к Императорскому дворцу. Казалось, против Распутиных выставили всех возможных врагов — и живых, и поднятых из могил.

Больше всего беспокойства вызывал глава Рода с сыновьями. Стремясь минимизировать время прорыва, они применяли разрушительные атаки, от которых приходилось защищаться даже своим. Времени на обсуждения и перегруппировку не оставалось.

— Ты активировал щит с фамильными рунами? — крикнул с другого фланга Петька Распутин, бросив взгляд на брата. — Сейчас наш граф как шандарахнет!

— Активировал, хотя это не критично. Энергия кровных родичей не так сильно калечит своих.

— Всё равно схлопотал бы и валялся сейчас без сознания, — парировал Петька с мрачной усмешкой.

Едва он договорил, как граф Распутин одним ударом ноги запустил магическую волну «Пустынная». Смертоносная техника в радиусе нескольких метров высасывала влагу из каждой клетки организма, вызывая мгновенную гибель.

Эта разрушительная атака не причиняла вреда Распутиным и их гвардейцам только благодаря специальной защите — рунам, начертанным лично старейшинами Рода. Как трупы в пустыне, враги падали иссушенными мумиями, не успев даже осознать свою смерть.

После каждого такого удара графу требовалось время для восстановления энергии. В эти моменты уязвимости его прикрывали сыновья. Они обеспечивали друг другу передышки, иначе силы иссякли бы полностью, а времени потребовалось бы гораздо больше.

Эту стратегию перед началом сражения предложил сам Гриша, назвав её тактикой «Малых Перебежек». Отец одобрил план, радуясь, что мозги сына работают не только на сомнительные махинации, которые тот иногда проворачивал за спиной, наивно полагая, что делает это незаметно.

Теперь же, спустя часы боя, о тактике мало кто вспоминал. Нервы были на пределе даже у самых стойких бойцов. Среди эстонцев и австрийцев встречались исключительно сильные Одарённые.

— Я эти войны в гробу видал, — процедил Григорий, вытирая кровь, струящуюся по виску. — Должен лечить переломы и опухоли, а не стоять, как мясник, посреди площади.

Он кипел от ярости. Две трещины в костях ноги, несколько глубоких рассечений от клинка, разбитый нос и два сломанных пальца — всё это приходилось залечивать на ходу. План давно пошёл к чёрту. Чем ближе они продвигались ко дворцу, тем ожесточённее становилось сопротивление.

Глава Рода яростно кричал Григорию, чтобы тот прекратил безрассудство и отступил для передышки, обещая обеспечить прикрытие. Однако Григорий считал это опасным решением — рискнуть и получить удар в спину от противника он не собирался. К тому же, ярость уже кипела в его крови.

Четверо эстонских магов с оружием наготове окружили его плотным кольцом.

— Вам не выиграть эту битву. Особенно таким хлюпикам, как лекари, — оскалился эстонец с золотыми зубами.

— Ты ошибаешься, — Григорий смерил его ледяным взглядом. — Наша проблема будет не в том, чтобы выиграть, а в том, как потом убрать все ваши трупы. Что до битвы… — Распутин выдохнул с мрачной решимостью. — Победа будет за нами!

В голосе Григория звенела стальная уверенность, а в глазах разгорался опасный блеск азарта.

— К тому же знаю я одного чудика, — продолжил он с кривой усмешкой, — который считает крупные сражения чертовски забавными, особенно если они кровопролитные. Поначалу я с ним не соглашался, но приходится признать — в этом действительно есть что-то… увлекательное.

С этими словами Григорий извлёк меч из ножен, и клинок мгновенно вспыхнул ослепительным изумрудным сиянием. Подняв руку, он активировал одно из своих уникальных заклинаний — из острия клинка вырвался мощный энергетический луч такой интенсивности, что и врагам, и самим Распутиным пришлось на мгновение зажмуриться.

Только отец Григория в этот момент осознал истинную мощь удара, который вот-вот обрушится на противников. Не медля ни секунды, он потратил значительную часть резервов, чтобы оградить своих людей отражающим куполом. Мысленно он проклинал сына:

«Хоть бы предупредил! Типичный раздолбай — сначала действует, потом думает!» — пронеслось в его голове.

Впрочем, он быстро успокоился, понимая, что Григорий был уверен в отцовском вмешательстве. А тем временем тот уже вовсю атаковал врагов. Меч в его руках превратился в смертоносный вихрь — Григорий рассекал противников с такой скоростью и лёгкостью, словно они были сделаны из бумаги, а не из плоти и костей. Всё благодаря колоссальной энергии, влитой в клинок.

Однако эта энергия оказалась настолько мощной, что отравляла всё вокруг. Те враги, кого не коснулся ни клинок, ни магический луч, умирали медленнее, но гораздо мучительнее — их лица приобретали желтоватый оттенок, а изо рта хлестала пена вперемешку с кровью. Именно от этой отравляющей энергии граф и защитил своих людей. Без его вмешательства даже Распутиным досталось бы. И несмотря на то, что Григорий входил в список сильнейших в семействе, граф, возлагая на него большие надежды, считал все же сына раздолбаем высшего уровня.

В итоге, ценой тяжелейшего боя, истекая потом и кровью, едва держась на ногах, остатки войск Распутиных добрались до дворца. Даже они, будучи реалистами, не могли представить, что ситуация окажется настолько катастрофической.

Вернее сказать, они добрались не до дворца, а до того, что от него осталось — большая часть строения превратилась в руины и пыль. Здесь, в самом эпицентре событий, кипела самая ожесточённая бойня.

— Какого хр-е-е… — Григорий нахмурился, оглядывая поле боя. — Вы только посмотрите на эти реки крови!

— Да, — кивнул отец, отпивая зелье, усиливающее функции организма без затраты Дара. — Такое впечатление, что здесь сошлись две полноценные имперские армии. Похоже, дальше придётся идти буквально по трупам.

— Я могу расчистить путь, хотя бы частично, — вызвался один из троюродных братьев Григория.

— Хорошо, приступай, — одобрил граф. — А ты, Макс, бери третье звено гвардейцев и обеспечьте нам дальнее прикрытие, — добавил он, не тратя лишних слов.

— Тогда мы с Жорой, с первым и вторым звеном, выдвигаемся вперёд и закрепляемся на позиции, — Григорий же не нуждался в дополнительных указаниях.

Отец не возражал, прекрасно понимая — эти братья вместе представляли собой смертоносную силу. Они способны отбросить противника на значительное расстояние и успешно удержать плацдарм до подхода основных сил.

Глава Рода отчётливо осознавал, что отступление невозможно. Все они изначально были готовы идти до конца, каким бы он ни оказался — такова суть клятвы верности, данной Императору. А ценность подобных обетов они понимали как никто другой.

Распутины приступили к реализации плана. Григорий, напитав энергией нагрудную броню и опустошив склянку с зельем, рванул вперёд вместе с бойцами. И внезапно до его слуха донёсся крик дяди, призывавшего всех срочно обратить внимание в сторону. Судя по голосу, тот был потрясён увиденным. Григорию тоже пришлось переключить внимание.

В указанном направлении земля вибрировала и поднималась пыль. По полю битвы двигался одинокий танк, направляясь прямо в логово врага. Зрелище граничило с безумием и выглядело сюрреалистично.

— Какой шизик в одиночку попёрся на танке против целой армии? — вырвалось у Макса.

— Я знаю только одного такого психа, способного на подобное, — медленно произнёс Григорий, пребывая в оцепенении.

Ещё более поразительным было то, что вокруг танка всё рушилось словно само собой — вражеская техника, колонны, постройки складывались как карточные домики.

Танк набирал скорость и, достигнув максимума, врезался в бронебойный заслон у дворца.

Корабельная пушка, непонятно откуда взявшаяся там, смялась от удара и, рухнув, придавила нескольких эстонцев.

Москва

Главная база эстонцев

— Вам куда? — путь майору преградила четверка солдат, сжимающих автоматы с нескрываемой готовностью применить их.

— К генералу! — майор в военной фуражке пронзил их взглядом, от которого у обычных людей стыла кровь.

— Назовите пароль и пройдите для сканирования в соседний кабинет, — произнес один из солдат с каменным лицом.

— Я майор Урве Нильсов, и я захожу к генералу по нескольку раз на дню, — процедил он сквозь зубы. — Вы все меня прекрасно знаете. Под моим командованием достаточно солдат.

— Майор, вы знаете правила, — солдат оставался непреклонным.

— Мы. Просто. Теряем. Время, — Нильсов рассек воздух рукой. — У меня для генерала информация, которая может решить исход всей операции.

Солдаты не собирались отступать — нарушение устава означало для них билет в один конец под два метра земли. Напряжение висело в воздухе, как дым после артобстрела.

Сам генерал Эстонии соизволил явиться в еще не полностью покоренную Москву. Для него подготовили особые условия — ликвидировали местного аристократа вместе с его охраной, зачистили район, навели порядок в особняке и развернули полноценную военную базу.

— Правила есть правила, — повторил солдат с упрямством. — Мы не горим желанием попасть под трибунал из-за вас, майор. К тому же, вы не наш непосредственный командир.

— Знаете, пожалуй, я лично попрошу генерала передать вас четверых под мое командование. Посмотрим, как вы запоете, когда вместо того, чтобы греть задницы на посту, будете харкать кровью на передовой, — Урве угрожающе покачал пальцем перед их лицами.

Военные обменялись встревоженными взглядами. Ситуацию разрядил появившийся офицер, положивший свою тяжелую руку на плечо майора

— Так-так, майор, какие-то проблемы? — поинтересовался он с фальшивой заботой.

— Марко-о-о… — протянул Урве, обернувшись и одарив собеседника гневным взглядом. — Ты бы поосторожнее со старшими по званию. То, что ты теперь в штабе отсиживаешься, не значит, что я не найду способ превратить твою жизнь в персональный ад.

— Я выполняю свои обязанности, — офицер пожал плечами с безразличием человека, уже видевшего слишком много смертей. — Мы находимся в сердце вражеской территории, где каждая мера предосторожности — это граница между жизнью и смертью. Даже несмотря на ваше звание, по протоколу военного времени я имею полное право пустить вам пулю в лоб при малейшем подозрении. Вы, как никто другой, должны знать наши уставы.

Майор открыл рот, но слова застряли в горле. Сжав кулак с такой силой, что побелели костяшки, он прошел в соседнее помещение для сканирования и идентификации. Затем назвал пароль солдатам, которые с трудом сдерживали злорадные ухмылки.

А в голове у него крутилось: «Почему я должен проходить ту же процедуру, что и десять минут назад на нижнем этаже? Как же надоела эта бюрократическая карусель! Захватить они Российскую Империю решили… Да такими темпами, пока мы будем возиться с паролями по сотне раз на дню, они нас быстро захватят — причем без всяких паролей!» Но ему пришлось спешно отбросить эти размышления, поскольку путь к генералу наконец освободился. Добиться аудиенции у него порой было так же сложно, как у самого Императора, если только сам генерал внезапно не вызывал к себе.

— Нильсов? — генерал невозмутимо курил трубку, держа одну руку в кармане. — Какого хрена так долго?

— Генерал, меня досконально проверяли на каждом пропускном пункте — при въезде в район, у ворот имения, на первом этаже, на втором. Каждый раз полная идентификация. Эту процедуру мне приходится проходить по сотне раз на дню.

— Это не оправдание, — генерал произнёс с ледяным спокойствием, рассеянно изучая его взглядом и медленно поглаживая подбородок.

Урве почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он так сильно вдавил пятки в пол, что казалось, вот-вот проломит паркет. Внутри всё кипело от гнева, но он спокойно сказал:

— Безусловно, вы правы. Виноват, что я такой медлительный.

— Именно так, — хмыкнул генерал. — Давно бы заменил тебя кем-то компетентнее, но вы все какие-то тормознутые, кхм. Даже понять не могу, в чём причина такой массовой деградации. Впрочем, это сейчас неважно… Докладывай лучше об обстановке снаружи, — он неторопливо опустился в кресло и впервые приготовился слушать с подобием внимания.

Майор приступил к докладу.

— Под нашим контролем находится большая часть улиц и районов столицы, однако существуют серьёзные осложнения, — прохрипел майор.

— Какие ещё могут быть осложнения? — генерал взглянул на него с нескрываемым презрением. — Проблема только одна — что вы, бездари, не выкладываетесь на полную! А мне потом перед Императором отчитываться за таких истуканов, как вы!

— Но, товарищ генерал, армия полностью сохраняет верность Российскому Императору, хотя мы прогнозировали определённый процент дезертиров, — заметил майор, сохраняя каменное выражение лица. — Из их противников активны только мятежные аристократы. Остальные заняли выжидательную позицию, не примыкая ни к одной из сторон.

— Ха-ха-ха, — саркастически рассмеялся генерал, вытряхивая содержимое трубки. — Именно этого мы и ожидали, дебил ты, Урве, а не майор.

Затем он тяжело вздохнул и демонстративно отвёл взгляд. В кабинете повисла гнетущая тишина. Майор, решив, что чем быстрее закончит доклад, тем скорее завершится эта унизительная встреча, продолжил:

— Это ещё не всё… Некоторые аристократы оказывают активное сопротивление. Но это лишь мелочи по сравнению с тем, что наша авиация несёт критические потери. Военные АТ систематически сбивают. Мы до сих пор не можем установить, кто за этим стоит и какие средства использует.

— Масштаб потерь? — генерал мгновенно напрягся.

— Только за вчерашние сутки мы потеряли более шестидесяти бортов.

— Сколько, твою мать! — генерал побагровел и с грохотом ударил кулаком по столу. — Сколько⁈

Он вскочил со своего кресла и, несмотря на грузное телосложение, молниеносно оказался возле майора. Схватив его за горло, он начал яростно трясти подчиненного. Урве выпучил глаза и захрипел, судорожно хватая воздух.

— Но я-то тут при чем? — прохрипел он, беспомощно размахивая руками. — Мы выкладываемся по полной, чтобы разобраться в ситуации. Отпустите, генерал… задыхаюсь… Кххх…

— Черт! — процедил генерал, неохотно разжимая пальцы. И вновь вернулся к столу.

Открыв потайной шкафчик, он извлек бутылку и сделал несколько глубоких глотков, пытаясь успокоиться. И было от чего — как, черт возьми, докладывать Императору о таких катастрофических потерях?

Военные самолеты — это чертовски дорогостоящие машины. А пилоты стоят еще дороже. Проблема даже не в сложности их обучения… Дело в том, что настоящие военные пилоты — редкость невероятная.

Они обязаны быть Одаренными, причем с немалой силой, чтобы выдерживать колоссальные перегрузки и смертельные опасности в зонах боевых действий.

Если генерал немедленно не исправит ситуацию, последствия будут фатальными — сначала для него лично, а затем и для всей эстонской армии.

— Слушай внимательно, Урве, и дословно передай мой приказ штурмовым воздушным подразделениям, — голос генерала вибрировал от напряжения. — Пусть прекратят атаки по кварталам и сконцентрируют все силы исключительно на штурме дворца. Заряды не экономить, использовать весь арсенал.

Логика генерала была проста — сократив зону действия авиации, можно минимизировать риск потери самолетов в других частях столицы. К тому же, чем быстрее они сравняют дворец с землей и ликвидируют Императора, тем скорее сломят сопротивление и сохранят оставшуюся технику.

— Есть передать! — отчеканил майор, отдавая честь, и поспешил убраться подальше.

Но судьба сегодня явно имела на него зуб. Мало того, что едва выйдя из имения, он получил по каналам связи новую порцию паршивых новостей, так еще пришлось проходить повторную проверку на входе, чтобы снова доложить генералу. А в-третьих, он уже предвидел реакцию начальства…

— Какого хрена ты опять здесь? Шатаешься туда-сюда как неприкаянный? Я отдал тебе приказ, — генерал смерил его презрительным взглядом.

— Поступили новые данные, — мрачно начал Урве. — Некоторые аристократы всё-таки прорвались на помощь Императору. Они пробили блокаду и теперь из дворца наносят по нашим усиленные удары. Это род Распутиных со своей гвардией. И ещё один аристократ, прибывший в одиночку, без войска.

— Ты сегодня как гребаный вестник апокалипсиса, — генерал медленно поднялся и угрожающе двинулся к майору. — Нужно в первую очередь уничтожить всех Распутиных до последнего. Передай всем подразделениям — стягивать туда максимум сил.

— Хорошо, займусь немедленной передислокацией состава.

— И вызови ко мне командира Механкова. Пусть он возглавит операцию вместе со своими Безупречными, — распорядился генерал, щёлкнув пальцами. — На данном этапе мы не можем позволить себе ни единого промаха.

— Свяжусь с ним незамедлительно, — кивнул майор с удручённым выражением лица. — Однако вы не уточнили, как поступить с тем аристократом-одиночкой.

— А что с ним? — генерал искренне изумился. — Зачем ты вообще докладываешь мне о нём? С каких пор меня должен волновать один паршивый аристо? Он не представляет никакой угрозы. Это же не армия и даже не отряд боевых магов.

— Но… — майор сделал паузу, собираясь с мыслями. — Я не сообщил вам главного — этот одиночка уже практически проник во дворец. Он продвинулся значительно дальше остальных. Сами понимаете, что это означает…

Договорить ему не удалось — генерал, как и ожидалось, схватил подчинённого за горло и начал трясти, едва не перекрывая кислород.

— Почему ты не доложил об этом сразу? — заорал он, брызгая слюной. — Какого хера я только сейчас узнаю, что там ещё и какой-то мощный маг нарисовался? А? Я тебя спрашиваю!

— Я… пытался… сказать… — майор начал синеть, хватая ртом воздух. — Задушите… отпустите… Но опять иден… идентификация…

— Ты ещё, сука, скажи, что наши уставы будут виноваты, если мы проиграем войну! — генерал оскалился.

Он швырнул майора на пол и наградил его мощным пинком под зад, от которого тот пролетел несколько метров.

Прохладный ветерок приносил некоторое облегчение моему измученному телу. Я весь взмок и успел нахватать ран в этой мясорубке. Прорываться в одиночку оказалось чертовски тяжело, но цель придавала мне сил — буду идти напролом, чего бы это ни стоило.

Не желая встретить преждевременную смерть, я забрался повыше на одну из уцелевших башен дворца. Нужно передохнуть и восстановиться. В моем мире существовала древняя мудрость, которая, уверен, применима ко всем живым существам в любой реальности…

Для победы над врагом недостаточно просто опыта и силы. Я встречал Одаренных, чья мощь не уступала моей. Но всегда стоит помнить о трех китах успеха — полноценный сон, качественная пища и позитивный настрой. Причем еда должна быть непременно вкусной — это фундамент позитива.

Сейчас мне необходимо залечить раны и подкрепиться. Высота давала преимущество — враги снизу меня не заметят, а частично разрушенная конструкция башни обеспечивала укрытие от наблюдателей сверху. Можно спокойно заняться собой.

С провизией, правда, возникли проблемы — кабанятина давно переварилась после таких интенсивных сражений, а шоколад закончился подчистую.

Но масштабные военные действия имеют свои преимущества — каждый солдат, отправляющийся на вражескую территорию, обязательно берёт с собой рассчитанный по норме сухпаёк. Их-то я и прибрал к рукам в пылу боя — вполне заслуженный трофей.

Однако сухомятку я на дух не переношу, поэтому решил устроить себе настоящий пикник для поднятия морального духа. Достал мини-плиту из комплекта полевой кухни, которую таскают с собой солдаты.

На ней я заварил наваристый супчик с сушёными грибами и мясом, а также приготовил лапшу. Даже чай себе организовал. Эх… Бутерброд бы сейчас не помешал, хотя две банки говяжьей тушёнки, которые я раздобыл, уже можно считать праздником. Но мысли о картошке не давали покоя, и настроение так и не улучшилось.

С кислой миной я поглощал лапшу, одновременно направляя энергию на сломанные рёбра, чтобы ускорить их срастание или хотя бы укрепить.

Погружённый в размышления о еде — без которой, напомню, нормально сражаться невозможно — я уловил характерный шум вертолётных лопастей. Мгновенно опустошил все миски и поднялся на ноги. Вероятно, эстонцы запросили подкрепление… А я как раз сейчас в таком бешенстве из-за скудного рациона, что эти вертушки, сука, будут биться друг о друга, как вареные яйца.

Однако прежде чем применить свои способности, я выждал, пока они подлетят ближе — так эффективнее, да и нужно убедиться, кто это. Всмотревшись внимательнее, я различил герб Российской Империи. Наши бойцы десантировались, и вертолёты начали отходить, но какой-то мудозвон с даром Огня принялся атаковать машины.

Только этого нам не хватало в и без того тяжёлой ситуации! Не прошло и доли секунды, как я с особым удовольствием обрушил одну из стен здания, рассчитав траекторию так, чтобы мага Огня сплющило. Пилот одного из вертолётов, заметивший мою помощь, одобрительно поднял большой палец вверх. Так я обеспечил им безопасное отступление.

Я бы, возможно, тоже хотел убраться отсюда, и остался бы лишь при одном условии — если бы пришлось сражаться рядом с императорской кухней. Но уйти не могу…

Дворец с внутренней территорией представляет собой настоящий мини-город. Здесь обитает множество людей, необходимых при дворе. Одних гвардейцев — несметное количество.

По всей территории сейчас идут ожесточённые бои. Взрывы хаотично сотрясают воздух, и лишь изредка кто-то охрипшим голосом выкрикивает приказы. Битва длится уже который час — все измотаны до предела.

Парадоксально, но продолжающееся сражение — хороший знак. Это значит, что шанс ещё есть. И если так, то у меня есть определённые предположения насчёт Императора.

Либо он успел перед нападением перебросить сюда часть войск, либо они изначально тайно дислоцировались здесь. Государь явно подозревал о возможной атаке. Думаю, не будь здесь такого количества солдат, дворец пал бы значительно быстрее.

Однако даже при этом ситуация выглядит крайне паршиво, и я до сих пор не знаю, жив ли Император. С одной стороны, мне на него насрать, с другой — у меня уже сформировались собственные планы в этой Империи, и я не намерен от них отказываться. Да и Распутиным нужно помочь — они мне немало содействовали. Так что орошо, что удалось перекусить, теперь можно двигаться дальше.

— Тыр-тыр-тыр! — внезапно раздался очередной звук винтов.

Задрав голову, я увидел не наши гербы. Боевые вражеские вертолёты и пара самолётов. Я немедленно столкнул вертолёты друг с другом. Один из них своим винтом распорол брюхо самолёту. С оставшимся разделался как с хрупким печеньем — разломил на две части.

Вышло довольно быстро, и это главное. С улыбкой до ушей я собрался спуститься вниз, как снова в небе раздался шум. На этот раз вражеских машин оказалось значительно больше.

Пришлось задержаться и разобраться с ними. Не думал, что задержка растянется настолько — я проторчал там пять или шесть часов. Самолёты с дьявольским упорством перли на дворец, их поток казался бесконечным. Выглядело так, будто эстонцы решили угробить всю свою авиацию. Но, конечно, они рассчитывали на совершенно иной результат.

И понимаю, почему они так яростно атакуют дворец — боятся не успеть до того, как Империя оправится после вторжения. Полагают, что стремительный натиск принесёт им победу… Вот только свой шанс они уже упустили. На их месте я бы действовал так с самого начала…

Теперь, спустя шесть часов, небо очистилось от надоедливых эстонских вертушек. Ничто больше не летало, лишь полыхало внизу. Видимо, до врагов дошло, что продолжение воздушных атак обернётся полным уничтожением их авиации.

А у меня из-за них даже времени на отдых не осталось. И так слишком долго крошил самолёты, пора идти искать Императора… Или то, что от него осталось…