Мастер Гравитации 5

Глава 12

Имение Сыромятиных

— Можно войти? — остановился прямо посередине дверного проёма высокий юноша с кудрявыми волосами.

— Ты уже фактически одной ногой в кабинете, — коренастый граф Степан Сыромятин ответил, сидя за рабочим столом в своём зелёном пиджаке. — С охоты, выходит, вернулся? И что дальше, в карты пойдёшь играть? Голова у тебя большая, пора бы уже её использовать да становиться посерьёзнее.

— Так я войду или нет? — сын настойчиво ждал разрешения.

— Тебе что, как вампиру, нужно особое приглашение? — хмыкнул глава рода и кивнул на кресло напротив. — Хотя, если подумать, то да: ты из меня всю кровь выпиваешь. То машину новенькую разобьёшь, которую я тебе подарил, то в карты всё спустишь. Но лучше бы тебе уже завязывать с этим: нам придётся немного затянуть пояса.

— Вот об этом я, кстати, и хотел поговорить, — кучерявый Максим Сыромятин пристально посмотрел на отца.

— Гляди-ка, делами заинтересовался, — с иронией заметил отец и откинулся на спинку кресла. — Что, деньги закончились, да? Вот ты и пришёл узнать, когда папа снова поднесёт всё на блюдечке с золотой каёмочкой?

Но Макс пропустил колкость мимо ушей, взял со стола отцовскую сигару и прикурил.

— Так и будешь молчать? — Степану Сыромятину, пока он наблюдал за тем, как сын дымит сигарой, становилось всё напряжённее.

— А ты уже закончил заводиться с пол-оборота? Скажу тебе честно, отец, я ведь самый обычный сын, как и в любой другой семье аристо, — на лице Макса заиграла улыбка. — Поверь, у меня есть знакомые куда более бесполезные.

— Что ты только что сморозил? Нет бесполезных людей, болван, — помотал головой граф. — И зачем я только трачу деньги на твоё дорогое обучение?

— А не зря тратишься, отец. Я пришёл, как и положено, выяснить, в чём логика твоих действий, ведь благополучие нашего Рода напрямую касается и меня тоже, — сын положил сигару в пепельницу и наклонился к столу. — Почему, в отличие от остальных, мы продолжаем выплачивать долг Добрынину, да ещё и в таком размере?

Степан Сыромятин закатил глаза и рассмеялся над юностью сына, которому явно пока не хватало понимания жизни.

— Макс, ты же, кажется, присутствовал на всех семейных собраниях и в курсе всех новостей. Неужели не понял, что если затягивать с выплатами и переходить в наступление, могут погибнуть наши люди? Наша гвардия, да и кто-то из нас… Так что, чем скорее мы закроем долг, тем быстрее выберемся из этих тисков, которые давят с двух сторон: другие аристо и Добрынин, — отец разложил перед ним всю картину.

— Но мы потеряем деньги, — тут же возразил Макс. — И причем приличные!

— Когда же ты повзрослеешь и уяснишь, что верные люди важнее денег. Да и с экономической стороны нам будет куда проще восстановить прежние обороты в бизнесе, чем если бы мы начали войну.

— Это как, блин, вообще? — Макс нахмурился, соображая изо всех сил.

— Смотри: на войне всё теряется мгновенно, и потом начинать в разы сложнее — ещё не факт, что выживешь. А теперь у нас только материальные убытки, причём просчитанные. Я к ним готов и знаю их наперёд: падение идёт плавно. Значит, у меня есть время всё обдумать и выстроить заново. К тому же удар от постепенных потерь не такой уж сокрушительный — по крайней мере, наше имущество не взорвут, — граф улыбнулся и налил себе виски.

— Значит, это действительно наш лучший выход? — без особой радости спросил сын.

— Именно, — подтвердил отец, сделав глоток.

— Тогда почему остальные ведут войны? — Макс задал резонный вопрос.

— Видишь ли, они привыкли шиковать по полной программе, и у них долги перед Добрыниным куда больше наших. Там такие баснословные суммы, что я даже выговорить их не смогу, — граф ухмыльнулся. — Ну и они до последнего надеются, что каким-нибудь чудом одолеют его числом и при этом сохранят всё своё. Хотя странно, на что они рассчитывают, ведь врагов сейчас хватает повсюду: те нападают со всех сторон, и тут уже не до хитроумных планов и союзов против Добрынина.

— Выходит, мы не в таком уж большом дерьме? — почесал голову сын.

— Верно, — граф наклонился через стол и похлопал Макса по плечу. — А ещё твой отец весьма смышленый, так что у нас всё будет хорошо: не переживай об этом.

На террасе в коттедже

— Машуля, хочешь фрукты с шоколадом? — спросила Вика, усаживаясь рядом с подругой на шезлонг. В руках у неё был большой поднос.

— Нет, спасибо, я уже наелась, — ответила девушка. Вид у неё был слегка отрешённый, и Вика сразу поняла, что подруга о чём-то задумалась.

— Ладно, и о чём на этот раз? Только не говори, что опять думаешь про Добрыню, — вздохнула Вика.

— А про кого же ещё? — возмутилась Маша. — Он ведь мой брат, как-никак.

— Ну вообще-то у тебя есть ещё несколько братьев, кроме него, — напомнила Вика, ставя поднос на столик рядом.

— Пусть они и дальше в своей Пруссии прячутся, — неприветливо отозвалась о них Маша.

Вика решила, что спорить на эту тему не имеет смысла, поэтому молча налила себе шампанского. Но тут же вспомнила, что всё-таки нужно узнать, что Маша задумала. Вдруг снова надумает какую-нибудь глупость.

— Надеюсь, ты не переживаешь из-за того, что сидишь здесь, пока твой брат решает проблемы? — осторожно начала она, поглядывая на подругу.

— Ты к чему клонишь? — Маша улыбнулась. — Думаешь, я захочу вмешаться? Я же не смертница. Нет, мне там делать нечего. Есть только одна деталь, о которой я всё думаю… Знаешь, я почему-то не верю, что тот Добрыня, который так лихо расправляется с нашими врагами, и есть мой брат.

— Да что за ерунда? — Вика поморщилась. — Хватит смотреть свои странные передачи! По-твоему, кто под его личиной скрывается?

— Да нет же, чёрт возьми: я не об этом, — Маша вздохнула и потерла висок. — Просто он действует так, будто всегда был таким сильным и умным. Не могу перестать об этом думать. Вот и сижу, вспоминаю прошлое, пытаюсь всё проанализировать.

— Дураком твой брат никогда не был, — Вика прищурилась.

— Ага, не был! — расхохоталась Маша. — Как-то мы катались с ним на катере, и он на полном ходу нажал не ту кнопку. Вылетел за борт, хотя там, по сути, ничего сложного в управлении не было. А отец рассказывал, что в детстве Добрыня не особо играл с игрушками, зато с удовольствием копался в микроволновке, стиральной машинке и телевизоре.

Они ещё немного поболтали, вспоминая забавные истории, которые с ними когда-то случались. Вика радовалась, что ей удалось отвлечь подругу от тяжёлых мыслей: обычно, когда Маша погружалась в размышления, ничем хорошим это не заканчивалось.

— Кстати, весёлые нынче времена, — вдруг заметила Маша. — Вчера слышала, как наш поставщик фруктов рассказывал лакею, что в столице порой лучше на улицы не выходить, а сидеть дома. Но не получается: ведь кто-то должен работать. Прямо на дороге дуэль была между двумя аристократами, а их гвардейцы друг друга перестреляли.

— М-да, сидели так хорошо, и ты заговорила о таком… — Вика встала с шезлонга. — Между врагами ненависть зашкаливает.

— Ну, меня-то этим не напугать, — Маша стукнула себя кулаком в грудь.

— Вот и отлично, — улыбнулась Вика. — Кстати, я пойду в дом за льдом. Тебе что-нибудь принести?

— Арбуз.

— Договорились.

Войдя внутрь, Вика позвонила в колокольчик, зазывая лакея, и попросила его нарезать арбуз. И в этот раз она сама углубилась в размышления. Она никак не могла понять, почему при такой опасной обстановке вокруг отец не отозвал её обратно в Пруссию.

Такое необычное поведение с его стороны и радовало, и настораживало её одновременно, ведь найти вразумительное объяснение этому было довольно сложно. А она терпеть не могла, когда где-то оставались пробелы — особенно если эти пробелы касались её собственной семьи…

Во владениях Пауковых

— Мамонтов с Еремеевым уже трупы, — объявил, плюхаясь на диван, черноглазый худощавый граф с весьма злобным выражением лица. — Только что узнал, — он кинул рядом с собой телефон. — Этот коронованный козел добил их окончательно.

— Если всё так, то лучше не говорить об Императоре в подобном тоне, — тут же заметил родственник графа Паукова по имени Артемий, осушив залпом бокал коньяка. — У стен ведь могут быть уши и глаза, как ни крути.

— Да уж, выходит, хорошо, Родион, что ты нас всех не втянул в этот сомнительный бизнес, — сказал брат главы Рода. — А то бы давно пошли следом.

— Моё призвание — думать за всех вас, — усмехнулся граф и закурил старинную трубку. — И вообще, нужно быть, мягко говоря, безбашенным человеком, чтобы заниматься торговлей людьми. Сейчас, конечно, времена неспокойные, платят за такое щедро, но ведь продавать Одарённых за границу — сомнительное дело. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— А ещё это, говорят, больно, — поморщился один из братьев. — Я слышал, что войска Императора творили с людьми Мамонтовых и Еремеевых. И это только в начале… А дальше, наверное, всё пошло по полной программе — весь спектр существующих пыток.

— Весь спектр бы точно никто не выдержал, — хмыкнул Артемий.

Пока родичи продолжали переговариваться, граф неспокойно прикидывал в уме: как бы Император не подумал, будто и его Род в этом бизнесе замешан, ведь он когда-то состоял в союзе с Мамонтовым и Еремеевым.

— Знаете, мы хоть и не при делах, — привлёк он к себе внимание, — но, думаю, нам тоже надо хвосты замести по другим делам, а то там не всё чисто. Так что займитесь документацией… И чем быстрее, тем лучше.

Никто особенно не горел желанием возиться с бумагами и выслушивать дотошных бухгалтеров. Но все понимали: иначе могут возникнуть серьёзные проблемы. Да и сейчас, когда вокруг такая суматоха, лучше вообще не светиться.

Таким образом, ворча и вздыхая, да прихватив с собой бутылки чего-нибудь покрепче, многие разделились на группы, позвали своих же родовых юристов и бухгалтеров — тех, что обычно занимались в основном бумажной работой и волокитой.

Подобное разделение труда было принято во многих семьях: нанимать людей со стороны не хотелось, а свои родственники готовы и интересы Рода отстаивать, и секреты не разболтать.

Скоро те, кто отвечал за документацию, тщательно всё закончили и несколько раз перепроверили.

— Всё, цифра к цифре: не подкопаешься, — объявил главный бухгалтер семьи, громко хлопнув по столу тяжёлой папкой, и поправил очки.

И всё это оказалось как нельзя кстати: граф как раз получил официальное уведомление о скорой Императорской проверке. Глава Рода, гордый своей предусмотрительностью, за обедом откупорил ещё одну бутылку коньяка и торжественно объявил:

— Пусть приезжают: мы готовы! — и почти залпом опорожнил свой стакан.

Однако проверяющие что-то долго не ехали, и лишь спустя пару часов в гостиной через приёмник раздался взволнованный голос начальника гвардии:

— Господин, на имение совершено нападение: главные ворота только что выбили! Я объявляю всеобщий сбор! — и вслед за этим зазвучал сигнал тревоги.

— Но с чего вдруг Императору на нас нападать? — произнёс удивленно граф.

— А это не Император, господин, — снова донёсся громкий голос начальника гвардии из динамиков.

Граф от этих слов растерялся ещё больше: теперь он не знал, радоваться ему или пока рановато… Хотя, если это не Император, то, может, кто-то ещё более неприятный. В общем, вечер явно обещал быть долгим.

Временем ранее

На дороге неподалеку

Бойцы, нанятые графом Пауковым, выставили посты на всех подъезжающих к его владениям дорогах. Двое из них сейчас стояли в дозоре и лениво выпускали сигаретный дым.

— У нас скоро пересменка, но что-то группа «Дельта» молчит, — произнёс один из них, с нашивкой на плече, которая выделяла его статус в отряде.

— Спят, наверное, — хмыкнул его собеседник. — Устроились славно: аристо наняли, платят хорошо и спать можно, а мы тут, будто истуканы, стоим сутками напролёт при любой погоде. Может, и нам так же расслабиться и вообще нихрена не делать?

— А что если граф прознает? Задумайся, что он с нами сделает за нарушение договора, — насупился первый, косо взглянув на друга. — Тогда нам точно ничего не выплатят, и время зря потеряем. Я уж лучше постою, чем потом рисковать получить от него по шее.

— Тоже верно, — согласился конопатый товарищ и выпустил густые клубы дыма. — Да и капитан наш где-то рядом бродит: от него никак не отвертеться.

Едва он это произнёс, как из тумана, будто из ниоткуда, выскочила крошечная собачка и понеслась прямо к посту. Бойцы с любопытством уставились на неё, а точнее — на её странный наряд.

— Эй, пёс, ну кто это додумался тебя в такую хрень принарядить? — ухмыльнулся наёмник и наклонился ближе. — Давай-ка снимем тебе этот нелепый шлем.

Но тут из-под миниатюрной кольчуги у шпица с бешеной скоростью вылетел сюрикэн, вращаясь, словно юла, и вонзился прямо в лоб бойца. Тот и моргнуть не успел, рухнув ничком на землю.

— Димон, ты чего? — растерянно окликнул второй, не успев разглядеть сам момент удара, потому что погибший стоял к нему спиной. Он тревожно шагнул к телу.

А песик, высунув язык, стоял рядом и довольно вилял хвостиком. Когда второй боец перевернул Димона и увидел сюрикэн в голове и кровь, у него сработали одни инстинкты: он резко пригнулся и схватился за рацию.

— Чё за херня… — выдохнул он и мимолётно взглянул на шпица.

В этот момент у странного четвероногого шлем словно сам собой приподнялся, и под ним гвардеец разглядел гранаты.

— Это «Скворец», приём! — истошно завопил боец в рацию. — У нас нападение в секторе Зет! На нас напал… напал шпиц в кольчуге! Осторожнее, у него гранаты!

— «Скворец», ты там опять к водке до конца смены приложился? — раздался в ответ хрипловатый голос капитана. — Уже белку, что ли, поймал?

— Капитан, да я без всяких шуто…

Закончить он не успел: лицо его побледнело, когда вокруг начали взрываться посты, и прямо к его ногам шлёпнулась ещё одна граната. Пёс же с громким лаем сорвался с места и умчался прочь.

Ещё долго эта пушистая «молния» носилась вдоль дорог и постов: ведь пёсик был молод и полон энергии, которую надо было куда-то девать. Его упорно пытались снять очередями из автоматов, но все пули будто отскакивали от невидимого поля и даже не долетали до кольчуги, не причиняя ему никакого вреда.

Нам без особых хлопот удалось прорваться во владения Пауковых, потому что я первым делом попросту вынес ворота. Зато по дороге мы напоролись на кучу патрулей, а в конце нам и вовсе подстроили засады. Но мои бойцы, к счастью, всё это разрулили, а заодно Чипсина получил своё первое боевое крещение.

Однако в боях на подступах нас прилично потрепало. У Геннадия в один момент патроны подошли к концу, и ему пришлось срочно выскакивать из джипа, который вскоре рванул так, что мы лишились нескольких человек и части нашего снаряжения.

Кстати, что самое любопытное: подъезды охраняли не личные гвардейцы Паукова, а тоже наёмники. Что поделаешь, нынче такие времена, что даже другие аристо не стесняются прибегать к услугам наёмной охраны.

Как бы то ни было, сейчас мы уже здесь, правда, место оказалось такое обширное, что пришлось разделиться хотя бы на три группы, чтобы прикрывать друг другу спины. Всё сразу мы с моими людьми взять не могли, как ни старайся.

Дело в том, что домашние владения Паукова — это не только одно-единственное имение за периметром. По моим сведениям, здесь есть парки с аккуратно подстриженными кустами, четыре больших открытых бассейна и до шести отдельно стоящих домов. В общем, как и говорил, территория не маленькая.

Я поделил своих бойцов на отряды и с одним из них отправил в помощь нашего шпица: он теперь и защищён отлично, и урон неслабый наносит, особенно когда успевает внезапно пронести гранаты на своей шустрой скорости. С ним захват вражеской территории пойдёт куда веселее.

А сам я не стал никого брать с собой и направился в одиночку пробиваться к одной из наиболее укреплённых башен.

— Господин, я с вами, — окликнул меня Дмитриевич сзади. — Вас же прикрывать надо: врагов слишком много. Одного не отпущу!

— Нет, ты сейчас нужнее своим парням, — крикнул я ему под грохот перестрелки. — Подбадривать их будешь или пенделя им дать в нужный момент, хотя для тебя это, скорее всего, одно и то же. Я же сам справлюсь.

— Но ведь по договору я обязан вас защищать, — возразил Дмитриевич вполне логично.

— А ещё ты обязан исполнять мои приказы, так что шуруй брать ту трёхэтажную мини-крепость! — кивнул я ему в сторону. — Постарайся не подставиться под удары и прихвати трофеев!

Дмитриевич обернулся туда и увидел, что внутри засели несколько очень мощных Одарённых, которые швырялись смертоносными молниями по всему, что движется — и даже по тому, что не движется. Похоже, даже комар проскочить незаметно не смог бы.

— Ну, может, я лучше тот домик возьму, — начальник моих наёмников указал на сторожку.

В ней засело столько гвардейцев, что они буквально толпились там, отстреливаясь из каждого окна и щелочки. Но мой взгляд сразу дал ему понять, что крепость с Одарёнными нужно брать в первую очередь, и выбора у него нет.

— Да как же так! — простонал Геннадий, хватая сумку с пушками. — Мы там все сдохнем прежде, чем доберемся до Одаренных.

— Не сдохнете, Чипсина пронесёт мину незаметно, и с её помощью вы пробьёте брешь в стене, — подмигнул я Геннадию.

А мне некогда было болтать, я рванул к самой защищённой башне. Прикрываясь куполом от пуль, завёл бензопилу и устроил по дороге небольшую резню.

— Браво! — раздался голос с башни, где стоял один из Пауковых. — Браво твоей самоуверенности, Добрынин! Надеешься напугать нас своей бензопилой?

Пока он трепался, я вспомнил, что если убрать с поля боя кого-то из руководства, у вражеских солдат сразу рухнет дух. А этот «хрен с башни» явно раздавал приказы, хоть и не был главой Рода. Но у всех аристократов всегда найдутся свои отряды.

— Нет, я решил предложить тебе сыграть в русскую рулетку: один на один, безо всяких щитов и куполов для защиты. Кто выиграет, тот и останется в этой башне, как хозяин. Или ты уже струсил? — крикнул я с дерзкой ухмылкой.

— Проходи наверх, если не боишься оказаться среди нас, — он ядовито улыбнулся.

Я и не предполагал такого поворота: мне сами открыли дверь, да ещё и под дулами автоматов сопроводили на верхние этажи. Там было полно гвардейцев и родственников графа, а тот, что говорил со мной, видимо, числился самым близким по крови.

Меня усадили за стол и начали расспрашивать, кем я себя возомнил и на что рассчитываю, но я быстро прервал эту болтовню.

— Мы играть будем или нет? Один барабан, одна пуля. Крути и вперёд, — бросил я ему револьвер.

Он, чуть нервничая, но не стирая улыбку с лица, всё-таки принялся крутить барабан, наплевав на святое правило: не играй по правилам врага. Вот же самоуверенный выскочка: показывает понты перед своими, и они ему дорого обойдутся.

Итог получился такой: за всю игру пуля ни разу его не задела, и оставался последний щелчок. Теперь он весь взмокший, но лыбится, предвкушая мою скорую кончину. «Щёлк» — и пуля летит не прямо в меня, а в сторону, врезаясь в стену сзади.

— Что за дела⁈ — родственник графа Паукова вскочил с бешеным видом. — Мы же договорились без щитов и никаких полей!

— Ты ведь видишь, что у меня они и не активированы, — честно ответил я. Но о других способностях разговора не было. — Так что теперь твой ход.

— Какой ещё ход? — опешил он. — Пуля-то была одна, и весь барабан мы уже прокрутили! Ты блефовал и всё равно проиграл.

— Никакого блефа, — я медленно поднялся. — И знаешь, пуля здесь не нужна: у меня свои правила русской рулетки.

Револьвер сам вырвался из его руки, кувыркнулся в воздухе и со всего маху вонзился ему в голову стволом, проломив черепушку.

Временем позже

— Тише, мне кажется, я кого-то услышал, — прошептал гвардеец с нашивкой в форме паука, освещая коридор фонариком из-за вырубленного электричества.

— Тебе, наверное, просто показалось: наемники следовали за нами по коридору с севера, но мы забаррикадировались, а об этом тайном проходе они знать не могли, — заявил его товарищ в каске. — Сейчас мы выберемся с юго-восточной стороны и атакуем этих сволочей со спины.

— Но там за стеной справа реально что-то шуршало, — упрямо настаивал гвардеец из первых рядов и взмахом руки остановил весь отряд. — Просто давайте прислушаемся.

Все бойцы тут же замерли и затаили дыхание, а странное шуршание действительно начало приближаться всё быстрее. Когда стало ясно, откуда идёт звук, гвардейцы открыли огонь почти одновременно.

— Отставить! — заорал самый старший из солдат, осветив пол фонариком, прикреплённым к автомату. — Да это же просто мышь! Вы что, пристрелили несчастную мышку⁈ Не тратьте попусту патроны!

Некоторые из них с облегчением улыбнулись, поняв, что всё волнение было из-за маленького зверька. Но не успели они нормально выдохнуть, как в дверной проём внезапно влетел здоровенный качок с бензопилой и зловеще ухмыльнулся.

— Подходите по очереди! — прокричал он.

Гвардейцы, естественно, не собирались выходить, но начали палить по нему, а толку не было никакого. Тогда этот накачанный субъект щёлкнул пальцами, и стены в коридоре плавно задвигались навстречу друг другу. У воинов не осталось иного выбора, кроме как с дикими воплями нестись вперёд, прямо навстречу Добрыне.

И пока наверху стоял грохот и шум, где-то в подвале, двумя этажами ниже, происходила не менее накалённая сцена.

Молодой командир одного из отрядов в гвардии Пауковых — Иван Ромов — сидел на полу, судорожно клацая спусковым крючком пустого автомата: патроны у него давно закончились. Все десять его лучших бойцов, которые держались до последнего плечом к плечу, погибли — всех лично уничтожил мужчина со стеклянным глазом. И теперь этот тип стоял перед Иваном и свирепо рычал:

— Вставай на ноги и дерись, как мужчина! — он тоже откинул своё оружие в сторону. — Скрестим силы в рукопашном бою.

— А можно я просто сдамся в плен? — спросил Ромов, ведь он видел собственными глазами, как этот человек в таком поединке прикончил троих его солдат.

— Да что же это такое! — раздосадованно промолвил Дмитриевич. — Уже четвёртый по счёту не хочет со мной драться врукопашную! Тьфу на всех вас! — проворчал он и с раздражением сплюнул на пол.

Я застыл, разглядывая себя в крупном обломке зеркала, который каким-то чудом уцелел после всех событий. Собственно, окровавленный и потрёпанный вид выглядел даже эффектно, хотя, признаюсь, по сторонам лучше было не смотреть вовсе. Короче, момент для светских бесед сейчас не самый удачный, да и для любых встреч тоже. Но эта встреча сама свалилась мне на голову, а я уж точно не мечтал ни с кем пересекаться.

Дело в том, что пока мы атаковали семейство Пауковых, сюда подтянулась имперская канцелярия, а заодно и представители экономической палаты, плюс разведывательный комитет — большие мастера устраивать горячие допросы с пристрастием. Похоже, я влетел по-крупному…

Однако главное — не терять уверенность в себе и держать в уме собственные права и свободы. Поэтому я попытался застегнуть свою изодранную рубашку на шее, придал лицу «каменное выражение» и пошел встречать гостей. Правда, по пути все пуговицы предательски отвалились, но я не стал печалиться: уж какой есть вид, таким и придётся блистать.

— Добро пожаловать, господа! — произнёс я, спускаясь по изрядно обвалившимся каменным ступеням и кивая трем высоким фигурам, которые выбрались из джипов.

Представитель имперской канцелярии носил золотой камзол и высокий головной убор в тон, щедро украшенный символикой — верный признак его должности. Остальных я специально пока не рассматривал: нужно было успеть сказать своё слово первым:

— А теперь разрешите поинтересоваться: на каком таком основании вы вмешиваетесь в мою родовую войну?

Вся братия тут же переглянулась. Человек из разведывательного комитета ухмыльнулся, скрестил руки на груди и протянул неторопливым тоном:

— Ну и времена нынче настали: едва собрались добраться до подозреваемых, а глядь — они уже захвачены.

— Нет, — ответил я, мотнув головой. — Всё ещё не закончено: Пауковы просто отступили. Если вы так жаждете с ними поболтать, то вам туда, — я махнул рукой. — Они побежали вон в ту сторону.

Уф, хорошо хоть, что эта проверка приехала к Пауковым, а не за моей головой. Фух, пронесло — не то слово!

— Но мы уже нашли нового собеседника, — вдруг сообщил представитель канцелярии с обвисшими щеками и тоном, не выражающим никаких эмоций. — К вам, молодой человек, у нас тоже имеются вопросы. Не желаете с нами прокатиться?

М-да, не уберегла меня судьба от этой бюрократической матрёшки!

— Да без проблем, проедусь, — кивнул я.

А вот теперь самое интересное: мне стоит смыться от них прямо сейчас или пока не бежать? Ведь всё это может оказаться отнюдь не самой простой беседой на тему денег…