Мастер Гравитации 5

Глава 11

Имение Распутиных

В правом крыле этого огромного здания все выглядело совсем иначе. Если в остальных помещениях царила роскошь, то здесь преобладал полумрак, будто поселились не лекари, а настоящие некроманты. Ну, или, по крайней мере, их поклонники.

Под высокими дугообразными потолками висели тяжелые люстры, уставленные множеством мерцающих свечей. Но, увы, с такой высоты их свет не мог пробраться повсюду и ярко озарить лица всех собравшихся.

За массивным круглым каменным столом, покрытым рунами, на своем месте, напоминающем трон, восседал сам глава Рода — Юрий Распутин. На его лице нельзя было прочитать ни веселья, ни грусти: казалось, он глядит сквозь людей на некий брезжущий ручей под названием «Людская суета».

На нем был черный камзол, увешанный кожаными перевязями, напичканными кинжалами: глянешь — и подумаешь, что это скорее бывалый наемный убийца, а не лекарь.

— Демид, какие у нас потери возле двух лавок с зельями на Монетной? Насколько помню, Колесниковы туда не так много своих направляли, — негромко произнес Распутин и едва заметно взмахнул рукой в сторону одного из своих многочисленных родственников.

— Все обошлось без потерь с нашей стороны, да и лавки целы. Если не считать одного снаряда, который слегка повредил крышу у одной из них, но там ничего серьезного. Мы сработали быстро, — отрапортовал седобородый Демид Распутин. — Отряд Колесникова мы перебили, но троим или четверым удалось удрать. Бежали они как трусливые крысы с корабля: только пятки сверкали.

Граф кивнул ему молча, и Демид снова занял свое место. Этот тайный зал, расписанный глифами и рунами, которые призваны защитить от слишком любопытных ушей, если такие вдруг появятся, он любил использовать для семейных советов.

Затем слово взял один из братьев и принялся докладывать обстановку на другом фланге боевых действий. Так все и продолжалось около нескольких часов, пока глава Рода изо всех сил старался сосредоточиться на дальнейших планах… Но его не отпускала одна мысль, которую он еще не обсудил.

— Что ж, все молодцы, хорошо постарались. Я и не сомневался, что никто из вас не даст нашим врагам прорваться дальше, — Распутин одобрительно кивнул, оглядывая своих. — Но теперь, мне кажется, пора поговорить о Добрынине Добрыне. Как-то все это зашло слишком далеко, и, признаюсь, всё это жутко любопытно.

— Добрыня? — Гриша вздрогнул от неожиданности и выпрямился на стуле, а его пальцы нервно застучали по каменному столу. — А что с ним не так? Почему ты вдруг решил обсуждать моего друга на совете? С ним ведь полный порядок. Разве вы забыли, как он уже не раз помогал нам справляться с врагами? То, что он устроил в бункере, не говорит ли о его пользе?

— А чего это ты так напрягся? — отец посмотрел на него с высоты своего кресла. — Я ведь еще не сказал ничего плохого о твоем друге и не собирался. Лучше объясни: ты знал о его способностях или они у него действительно пробудились только недавно? Ведь если они только-только в нем проснулись, то это попросту невозможно: он слишком хорошо ими управляет.

Гриша на мгновение язвительно усмехнулся про себя: зачем отец вообще задаёт этот вопрос, если и сам понимает, что это нереально? Ему не хотелось рассказывать отцу и всем остальным о Добрыне. Но вдруг до Гриши дошло, что, как ни странно, открытость может выручить его друга. Ведь если Добрыня окажется в списке «полезных людей» для Рода Распутиных, жизнь у него сразу наладится. А уж если он станет полноценным союзником семейства, то совсем замечательно будет. Распутины предоставят ему поддержку, ну или, по крайней мере, жить среди врагов станет куда безопаснее.

Сейчас, оглядывая родственников, Гриша окончательно убедился, что знает их как облупленных: эти люди никогда не станут разыгрывать его, как карту в своих руках и не причинят вреда, используя в своих целях. Такое поведение не вписывается в их принципы и ниже их достоинства.

Да и вообще, если разобраться: Род Распутиных никогда не стремился заводить сотни друзей и впутываться потом в кучу мелких интриг. Из-за своих принципов, чести и гордости Распутиных особо и не любят: они не желают плясать под чужую дудку ни за какие коврижки, даже если они размером с чертовски круглую сумму.

— Ладно, семья, — резко сказал Гриша, залпом осушив стакан с водой и шлёпнув ладонями по столу. — Честно говоря, я не так уж много знаю о своём друге, но в одном точно уверен: если понадобится, он меня прикроет без разговоров, отмажет где надо и поможет…

— Ближе к делу, сын, — отец взглянул на него сурово.

— А что к делу-то? Я же говорю, сам не особо в курсе, — пожал плечами Гриша. — Но знаю, что Добрыня давно уже был силен. Правда, раньше он и близко не был таким сильным, как сейчас. Его мощь, похоже, только растёт.

— Это мы и сами заметили, — усмехнулся дядя Гриши, Всеволод Распутин, который, в отличие от многих других родственников, часто улыбался. — По просьбе твоего отца мы за ним следили и многократно проверяли. У твоего друга было уйма способов получить с тебя выгоду, но он ни разу этим не воспользовался.

— Вы за ним следили? — Гриша тяжело вздохнул и закатил глаза. — Хотя, чего я ожидал…

— Иначе и быть не могло: разве мы могли пройти мимо такого человека, — еле заметно ухмыльнулся глава Рода. — По сути, Добрыня лишь по мелочам использовал твои возможности, и то, когда у него самого находилось, чем тебе отплатить взамен.

— Ну вот, я же говорил, что он порядочный человек и отличный друг, — наконец выдохнул Гриша.

— Спорить тут пока не о чем, — отец одобрительно кивнул. — Но вот с его Даром всё любопытнее: он набирает силу на глазах, а мы по-прежнему не представляем, где у него предел.

— Согласен, — кивнул Демид. — Наверное, стоило бы его как-то вознаградить за помощь, — предложил седобородый родственник.

— Я, собственно, как раз собирался поднять эту тему, — Распутин-старший щелкнул пальцами и устремил взгляд на сына. — Григорий, можешь предоставлять своему другу больше возможностей, если посчитаешь нужным и, конечно, если это не навредит нам. В конце концов, у нас с ним общие враги.

— Отец, это очень разумное решение, — Гриша заулыбался во все зубы.

— Что поделаешь, твой друг теперь подпадает под интересы нашего Рода, а его Дар имеет уникальную структуру — пока ничего подобного мы не обнаружили, — быстро выдал Распутин, при этом сохраняя задумчивый вид. — И да, сын мой, я чуть не упустил момент похвалить тебя за быстрое реагирование на события в бункере и за все принятые тобой решения.

Гриша, сделав пару глотков, вдруг поперхнулся от такой неожиданности.

— Кхе-кхе… — прокашлявшись и вытирая воду с подбородка, он растерянно посмотрел на отца. — А в чем подвох? Что, даже ругать не будешь? Ну хотя бы чуток?

— А с каких это пор ты считаешь меня строгим? — Распутин нахмурился.

«Если вспомнить, сколько раз мне влетало за малейшее ослушание, то и сотни лет не хватит пересчитать», — пробурчал про себя Гриша, скривив недовольную мину.

— Ладно, я там, между прочим, не один был: некоторые из братьев тоже помогали, — вслух Гриша лишь отмахнулся от похвалы и попытался переключить тему.

— Но руководил операцией именно ты, и команды раздавал тоже ты. В итоге у вас все прошло гладко, без задержек и потерь, — голос отца звучал благосклонно, и у Гриши даже потеплело на душе.

Он улыбнулся, но тут же ощутил сильный удар в грудь и вместе со стулом грохнулся на пол. Над ним уже склонился отец, который всего за миг переместился с другого края стола. На самом деле все выглядело обманчиво: Распутин значительно ускорил движения, активировав руны на мышцах и связках, а заодно замедлил зрительный импульс у Гриши — тот попросту не успел ничего заметить и среагировать.

— Ну вот, я так и знал, что подвох был, — проворчал Гриша, лежа на полу с недовольной миной. — Просто так ты бы не стал меня хвалить.

— Но ты, и правда, молодец, и я тобой горжусь, — отец протянул ему руку, помогая подняться. — Только в следующий раз не вздумай забывать докладывать мне о своих действиях. В конце концов, я тут глава Рода. Сначала я решаю, а потом вы делаете именно так, как я сказал.

— Но ведь ты тогда был за…

— Цыц, я сказал! — Распутин притопнул ногой.

— Ты был… — попробовал еще оправдаться Гриша.

— Цыц! — отец грозно нахмурился.

— Эх, ладно… — вздохнул Гриша, встал и, махнув рукой, пошел к выходу из тайного зала.

Мне иногда кажется, что мое истинное призвание — поднимать шум! Как же так вышло, что я — тот самый человек, который совсем недавно мечтал просто валяться дома и оставаться незаметным для всех? Даже самому трудно поверить, что я, вообще, когда-то стремился к тишине и спокойствию.

Иногда смотришь на свои старые фотки и думаешь: «Что за хрень там происходит?» Так вот, точно такое же впечатление у меня теперь и о собственном прошлом.

Допив сок, я перестал листать новостную ленту на компьютере. Могу сказать со стопроцентной уверенностью: новости о подрыве нескольких, почти самых крупных складов в столице, молниеносно разлетелись по всем каналам и соцсетям.

Сейчас об этом болтают все, кому не лень, и в этом кроется охренительная загвоздка: в тех складах хранились товары многих людей, включая самых разных аристократов, а не только Мастаковых. Конечно, на первый взгляд, можно повесить всю вину за потерю товаров на меня. Но, если подумать, я ведь не просто так со скуки все это устроил.

Оказывается, Род Мастаковых едва ли не всегда считался символом безопасности, ведь их клиенты верили, что на складах дежурит чуть ли не целая армия, а так оно и было. И стоят там системы защиты от воздушных атак. Но они явно не ожидали нападения издалека с помощью цистерн. В итоге случился грандиозный «БУМ!», и Мастаковы попали на бабки по крупному, ведь именно они отвечали за сохранность товаров и были гарантами безопасности. Другими словами, теперь им пришла полная хана — и в плане репутации, и в плане финансового благополучия.

С такими темпами я скоро буду не дома покупать, а целые кладбища. А что поделать? Если людей так часто приходится хоронить из-за постоянных атак, то уже и мест не хватает. Мои ребята даже перестали ходить маленькими незаметными группами — враги все сильнее наседают и их только успевай на тот свет отправлять.

От этих грустных мыслей меня отвлек стук в дверь: в проеме маячил Геннадий, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения.

— Босс, э-э… Мы вычислили еще четверых шпионов среди наших, — доложил он, разминая свою кисть, то сжимая, то разжимая кулак. — Разрешите мне к допросу лично приступить?

— Дмитриевич, должен-то был быть всего один шпион, а ты мне их приносишь, как грибы в сезон дождей, — покачал я головой. — Нет, я сам с ними побеседую, — сказал я, вставая со своего места.

— Но я же сам этих сволочей нанимал! Я с ними, можно сказать, как с родными сыновьями обращался, а они всех продали, — взорвался начальник наемников. — Дайте мне хотя бы в поединок с ними вступить! Я их освобожу всех и разом прикончу вот этими самыми руками!

Я-то точно знал, на что он способен: видел, как в одной из стычек он с одним ножом в руке разделался сразу с пятью врагами. Но мне позарез нужно было выяснить фамилии предателей, и у меня это выйдет явно быстрее, а еще у меня раньше времени они не умрут.

— Я же сказал, сам разберусь, — попытался его успокоить, заходя в бункер. — Ты мне лучше скажи, все ли готово для Чипсины по нашему заказу и хотя бы одну команду с ней вы уже разучили?

— Так точно, господин: сейчас сами все увидите. Его уже принарядили, но, если честно, не понимаю, зачем, — Геннадий вопросительно покосился на меня.

— Просто ты не следишь за последними тенденциями в собачьей моде, — отмахнулся я от вопросов.

Если честно, я думал, костюм будет совсем не таким заметным. Но когда внизу увидел шпица в мини-шлеме и чем-то вроде серебристой кольчуги, не смог сдержать смех. Никогда бы не подумал, что сегодня хоть что-то сможет поднять мне настроение. На Чипсине все было из очень легкого металла, почти невесомого, ведь это задумывалось не столько как броня, сколько как особое приспособление.

Завидев меня, четвероногий сделал пару радостных прыжков. Я, стараясь, чтобы никто не заметил, приложил руки к его кольчуге и начал накладывать руны. Позже их еще придется доработать, чтобы добавить мощности, а пока я торопился.

Затем я быстро отдал пса обратно наемнику, уже трясущему перед ним миской с кормом, и решил протестировать новый прикид Чипсины в действии. Когда он пробежал за спинами бойцов, кольчуга активировала поле ровно на том уровне, который я выставил. У парней вдруг посыпались из карманов монеты и ключи — их словно магнитом тянуло к собаке.

Этот же фокус с автономными рунами и моим Даром можно провернуть и наоборот: монеты и ключи будут отталкиваться от кольчуги обратно в нужном направлении. А самое главное — когда я все доработаю, получится менять и силу, и скорость этих толчков. Только тогда ему больше подойдет кличка не Чипсина, а, скажем, Магнето. Но зато его можно будет брать на любые миссии, как только он станет воспитанным псом. Над этим сейчас работают мои ребята: смотрят видео в интернете и штудируют руководства по дрессировке, чтобы ничего не упустить.

А я потом отправился к тем самым шпионам, прикованным к стене, и уселся перед ними на стуле.

— Сразу скажете, на кого работаете, или нет? — поинтересовался я, облокотившись о спинку.

Бойцы друг на друга покосились и дружно замотали головами. Двое из них вообще смотрели так уверенно, будто думали, что смогут выкрутиться без проблем. Но у меня есть свои методы, которые одним кажутся мелочью, а другим — настоящей пыткой. Вначале я у каждого гравитацией выдернул по одному волоску из носа. Да, это звучит не слишком жутко, но, поверьте, когда волосок вытягивается медленно и кожу заодно тянет, ощущения совсем не из приятных. Но на этом я, к сожалению для них, не остановился: перешел к ногтям на пальцах рук. Стоило мне приняться за это варварство, как один не выдержал и сразу сдал своего нанимателя. Потом, под более жёсткими пытками, разговорились и остальные. Я записал фамилии тех, кто их перекупил, и — какой сюрприз! — на этот раз это были не пресловутые Мастаковы.

— Ну и день, — выдохнул я, вставая с места и подозвав начальника наемников. — Дальше ты знаешь, что делать, — я хлопнул его по плечу и направился к себе.

На ходу мне пару раз пришлось вынимать телефон из кармана: от некоторых Родов уже поступали деньги на счет, поскольку весь процесс давно был запущен и оставался в силе.

Но один Род и вовсе перевел очень крупную сумму: Сыромятины прислали двадцать лямов одним махом! Даже я такого не ожидал, да и выглядит это, мягко говоря, странно. Возникает резонный вопрос: неужели они просто решили не рисковать и полностью избежать конфликта? Такое редко случается.

Недолго думая, я набрал их номер и без предисловий спросил, с чего вдруг они так щедро расстаются с деньгами.

— Все довольно просто, — ответил мне Степан Сыромятин, судя по голосу, говоря через силу, а я его прекрасно понимаю. — Мы собрались гасить долг. Этот первый большой аванс, чтобы показать нашу серьезность и подтвердить готовность дальше выплачивать в срок.

— Что ж, рад это слышать, — проговорил я на ходу. — Аванс, конечно, хорошо, но я сообщу вам, когда встретимся, чтобы уже официально заключить многолетнюю сделку по вашим выплатам.

— Нет, Добрынин, — неожиданно возразил он, — наш долг не настолько велик, как проблемы, которые могут возникнуть, в случае неуплаты. Род намерен закрыть его полностью до конца этого года.

— Понял, — коротко ответил я и сбросил звонок. Затем достал блокнотик из заднего кармана и вычеркнул из своих бесконечных списков фамилию Сыромятины. А этих списков у меня, признаться, много…

Вот после таких звонков настроение подскакивает буквально с молниеносной скоростью. Сразу возникает мысль, что не все аристократы окончательно потеряли совесть. И пока самые смекалистые из них могут продолжать жить припеваючи и лишь в определенные даты с грустным видом выплачивать долг, я займусь теми, кто, похоже, не блещет умом и отличается особой агрессивностью — Мастаковыми.

Уничтожение их складов — это мелко, нужно придумать что-то ещё, а то вдруг решат, что я сдался. Хотя, скорее всего, они назовут меня психом, как и все остальные. Да и Распутин уже звонил, говорил, что Мастаковы меня в смертники записали. Мне такое определение совсем не нравится: сразу вспоминаются последние моменты того прошлого мира, который схлопнулся вместе со мной.

Но только я поднялся наверх, как со всех сторон на меня обрушились новости: по включённому телевизору, во всплывающих уведомлениях телефона, и даже на баннерах напротив. А ведь ещё недавно ничего подобного не наблюдалось.

Ведущий вещал серьёзным голосом, что пришли срочные, внеплановые вести: Имперская армия прямо сейчас уничтожает два могучих графских Рода — Мамонтовых и Еремеевых. Всем объясняли это тем, что эти семейства, воспользовавшись всеобщим шумом, начали промышлять каким-то очень грязным бизнесом. Правда, в новостях умалчивали, каким именно — что, конечно, вызвало ещё больший интерес. Но суть осталась такова: они нарушили закон Императора и вмешалась армия.

А моё любопытство не отпускало ни на минуту. И нет лучшего способа его утолить, чем позвонить Распутину:

— Здорово, брат, как жизнь? — спросил я в тот же миг, как прошли гудки.

— Лучше сразу скажи, по какому делу звонишь, — отозвался он с лёгким хмыканьем.

— Смотрю, кто-то не в настроении. Всё-таки отец не любит, когда действуют без его приказа, верно? Сильно он тебя «поблагодарил» за работу? — многие знали эту характерную черту Распутина.

— Да не особо, считай, легко отделался. Вот так и помогай Роду после этого, — раздался звук глотка, а потом ещё одного.

— Но ведь он хотел тебя уберечь, чтобы ты без его ведома не вляпался в неприятности, — заметил я то, что и так было очевидно.

— Ага, но мне бы хватило обычного «Спасибо, сын», — проворчал Гриша с сарказмом. — Да и что мы это мусолим? Я знаю, что у батяни я любимчик, потому и внимания ко мне столько. Хотя, у нас в семье всегда так: за своих любого порвём, но параллельно не забываем периодически надавать друг другу тумаков. Такой-то у нас круговорот жёсткости, — пошутил он напоследок.

— Надеюсь, ты выговорился, — сказал я, зевая. — А то у меня дел по горло.

— Ага! Мог бы, для приличия, хотя бы сделать вид, что тебе интересно со мной болтать.

— Ладно, я для другого звоню: что такого натворили Мамонтовы и Еремеевы, что Императора так взбесило? Ты же наверняка знал всё ещё до новостей.

— А я тебе кто, энциклопедия, чтобы, блин, всё на свете знать? — проворчал друг. — Пока нигде толком ничего не говорят, а если бы кто-то что-то узнал, наши бы уже были в курсе. Но это дело времени… Похоже, это личная инициатива Императора, раз причины так скрывают.

И ведь правда. Хотя можно было бы и подставу организовать, но там много нюансов и возни — надо было бы запастись временем. В общем, всё ещё может обернуться как угодно.

Да и сила у государя, если вдуматься, не из ряда вон выходящая: со всеми разом он бы не справился, а вот поодиночке любого задушить может. Что он, собственно, и начал делать.

Раз уж Император так ловко воспользовался моментом, то и мне не стоит упускать свой шанс. Я же не просто так заинтересовался свежими новостями. Всё из-за заметок, что я веду каждый день, ведь никогда не знаешь, что может пригодиться. И важно понимать, кто с кем связан и где пересекаются интересы — без этого стратегию не построишь. Когда у тебя много врагов, по-другому никак: упустишь детали или зазеваешься — и потом не жалуйся, если загнёшься, как говорится.

Вот в одной из таких заметок я зафиксировал: у Мамонтовых и Еремеевых в союзниках имеется примечательный Род — Пауковы. И я раньше к их тройке не совался, потому что узнал: слишком уж крепкий у них был союз. Но теперь, когда у Мамонтовых и Еремеевых проблемы, с Пауковыми можно потолковать «по душам» и потребовать вернуть мои деньги.

Влетел я в бункер в приподнятом настроении, подскочил к металлическому шкафу и достал из него бензопилу.

— Мужики, пора собираться, нас ждёт веселье! — включив пилу, я расхохотался. — Время выбивать долги и собирать трофеи! Пёс, кстати, тоже с нами едет, — я показал на Чипсину: шпица ждёт боевое крещение. — Только ему для крутого образа не хватает стильных аксессуаров, — и я отыскал в другом шкафу две гранаты: самое оно…