Мастер Гравитации 5

Глава 4

В Пруссии

Дом фон Адель

— Маркиз, мы и вправду не знаем, как такое могло произойти, — заговорил лесничий, стоя в просторном кабинете и заметно нервничая.

— Истинно так, господин! — поддакнул охотник, который почтительно снял кепку. — Никто не ожидал, что кто-то решится сунуться в эти угодья в одиночку. Если бы и решился, то только затерявшийся браконьер откуда-нибудь издалека, но никак не случайный маркиз.

У лесничего уже подкашивались ноги:

— Да, тот маркиз сам виноват, что забрёл на ваши владения. Везде стоят столбики с пометками, а мы всего лишь охотились на медведя: этих зверей слишком много развелось. Стреляли именно в него, а про аристократа просто не заметили. К тому же, можно сказать, мы спасли ему жизнь — ранили лишь в ногу.

— Так и было, господин, — лесник склонился почти до пола. — Медведь попался какой-то странный, да и вел себя подозрительно. Видимо, не зря ходят слухи, что над вашими владениями из самолёта выпал ящик с любовными артефактами…

Отец Виктории фон Адель — маркиз Фридрих фон Адель — молча обдумывал случившееся. Он не знал, смеяться ему над этими двумя олухами или же наказать. В конце концов, речь шла о том, что один маркиз из очень влиятельного Рода, почти равного по статусу роду фон Адель, попал в беду. Ночью, во время бури, он проезжал неподалёку от их лесов, решил срезать путь и устремился туда в поисках помощи. И в итоге на него чуть не напал тот странный медведь, а потом его еще и случайно подстрелили люди фон Аделя.

Этот раненый маркиз смог бы и сам справиться с медведем, без участия лесника и охотника, но теперь всё может вылиться в войну между Родами. Фон Адель не имел ничего против войн, но признавал только разумные конфликты. Ситуация же была тонкой и совсем не радовала его.

Сейчас злополучный маркиз находился здесь, в их владениях, и к нему были вызваны лучшие специалисты, чтобы позаботиться о его, к счастью, не смертельном ранении. Однако отец Виктории понимал, что ему лично придется потолковать с гостем, чтобы урегулировать недоразумение, если тот окажется чересчур раздражённым.

Отмахнувшись от лесничего и охотника, маркиз велел им выйти, а лакея попросил пригласить главу службы безопасности. Тот прибыл к нему в кабинет мигом и доложил о своем прибытии строгим, почти военным тоном:

— Слушаю ваши указания!

— Почему ты решил, что я сразу выдам тебе указания? Может, я позвал тебя просто поговорить, обсудить что-то, — маркиз посмотрел на него весьма сурово, заложив руки за спину. Глава безопасности лишь молчал, хлопая глазами.

— Хорошо, раз так, слушай мои указания, — продолжил маркиз после неловкой паузы. — Отправь людей в Российскую Империю к моей дочери. Там всё резко переменилось: сцепились два сильнейших Рода, и у каждого полно союзников. Виктория должна быть в безопасности, учитывая, что происходит вокруг.

При этом маркиз думал про себя, что император Пётр Александрович, скорее всего, доволен такой передрягой. Один из этих двух Родов угрожал и трону, и не факт, что Распутины стали бы помогать императорскому двору, если бы всё пошло по худшему сценарию. Теперь же Государь, по мнению маркиза, с удовольствием наблюдает, как оба Рода перегрызут друг друга.

— Так точно, господин, всё будет сделано, — с почтением кивнул глава службы безопасности. — Но разве не проще было бы просто вернуть вашу дочь обратно в Пруссию?

— Конечно, проще, — самодовольно ухмыльнулся маркиз. — Однако она сама решила остаться, и я уважаю её выбор. Виктория не из тех, кто бежит от проблем или предаёт, — в его голосе звучала искренняя гордость за дочь.

Проводив начальника службы безопасности, он опустился в кресло у стола и на миг взглянул в зеркало. Отражение показывало недовольное лицо, в котором явственно читалась печаль. Решение оставить дочь в Империи далось ему нелегко, но он всегда учил её не убегать и добиваться того, чего она по-настоящему хочет.

Теперь Виктория, судя по всему, хочет удержать возле себя одного конкретного человека — Добрынина. Отец даже понимал её: отчёты говорили, что тот парень далеко не прост, и раз уж сумел выжить до сих пор, значит, действительно интересен. Дочь любила его и всячески старалась помочь — маркиз уже давно знал об этом. И если бы Виктория уехала хотя бы на полгода, разлучившись с Добрыниным, то могла вернуться к тому, что его женили бы на другой.

Разумеется, ему было тревожно: всё казалось слишком туманным, и нельзя было не волноваться за дочь. Трудно было сформировать однозначное мнение о самом Добрынине. Но маркиз уже прикидывал, что если тот и вправду сумеет расправиться со своими врагами, то, возможно, станет лучшим кандидатом в женихи для Виктории.

Когда разум одолевают столь тяжкие мысли, время тянется мучительно. К счастью, дел у маркиза хватало.

— Господин! — в кабинет, постучав, влетел камердинер. — Наш лесничий просил передать тревожное сообщение: большой беды ждёт нас, а точнее наших лошадей на пастбище. В лесных владениях, видимо, сработали какие-то мощные артефакты: кролики из леса начали нападать на ваши табуны… Они пытаются их…

Камердинер замялся и прокашлялся в кулак.

— Говори уже, как есть, — фон Адель нахмурил брови.

— Ну вообщем, в лесу случился мощный всплеск любовных артефактов. Похоже, это своего рода временная аномалия. Нужно срочно звать сильного специалиста.

— Кого-то из Одарённых? — камердинер выглядел крайне напуганным. — А то вдруг эти звери и до нас доберутся…

— Штефан, ты на себя в зеркало погляди, — тяжело вздохнул маркиз. — Сомневаюсь, что даже самая убогая белка захотела бы тебя вы… э-э… осчастливить, даже если на неё наложить все любовные заклятия мира. Так что за себя не бойся. Но специалист нам действительно нужен.

— И кого мне вызывать? — камердинер дрожал от страха.

— Зови Гризельду.

— М-м… Ту самую стриптизёршу из клуба «Клубничка»? Но ей ведь давно на пенсию пора, у неё половины зубов нет, и она курит, как паровоз. Да ещё и татуировка в форме черепашки на… ну, вы понимаете…

Штефан, окончательно сбитый с толку, нахмурился: он не мог понять, как эта женщина может помочь.

— Даже спрашивать не стану, откуда ты знаешь о её тату, — маркиз явно не сильно переживал по поводу происходящего в лесу, потому что мыслями был о будущем дочери. — Но Гризельда как раз тот человек, при котором действие любого самого мощного любовного артефакта сходит на нет. Желание пропадает сразу, как рукой снимает, так что она мигом решит проблему. Беги за ней!

Камердинер, покрасневший из-за того, что проговорился лишнего, пулей вылетел из кабинета. Маркиз остался один и тяжело вздохнул:

— Это не черепашка была, а татуировка в форме гриба, дебил… Хотя кто её знает, может, и правда, черепашка… Ведь это было так давно… Так давно, эх…

— Дайко, на этот раз жди в машине, — я захлопнул за собой дверь.

— Я бы и в прошлый раз в ней сидел, если бы не толпа вооруженных гвардейцев и не землетрясение, — азиат, как всегда, возился со своей лапшой на маленькой портативной плитке.

— Знаешь что, а давай-ка лучше и сейчас пойдешь со мной, — хлопнул я его по плечу и улыбнулся.

Дайко глянул на меня исподлобья, быстро замигал и выдал какую-то наигранную кривую улыбку.

— Нет, граф, не могу: лапшу нужно доготовить, — сказал он. — Я вам такую вкусную лапшу готовлю, что можно упасть и не встать.

— Упасть и не встать — это выбор слабаков, так что сам жуй свою лапшу, — я размял руки и шею, прежде чем идти дальше. — И как ты вообще умудряешься все время ее готовить, ума не приложу.

— Когда у тебя двенадцать детей, то и не такое будешь успевать, — он вдруг грустно хмыкнул. — А сытый и довольный граф — это же толстый кошелек у Дайко.

Я, закончив разминку, махнул ему рукой и пошагал осматривать имение Рода Новарских. Сам факт, что я сейчас здесь, вызывает кучу эмоций. В первую очередь я вообще не понимаю: а какого хрена тут произошло⁈

Сюда я приехал за трофеями, которые по праву мне причитаются от Рода Новарских. Жили они, к слову, не здесь — в имении бывали лишь когда приезжали в столицу по делам, но их охрана оставалась тут постоянно.

Внутри у меня чувства самые нелепые, ведь я был уверен, что придется все крушить самому, а выходит, что уже кто-то другой все разносит. Стоило только шагнуть за высокий забор, через разрушенные ворота, как я не просто услышал, но и увидел своими глазами, какая здесь творится бойня.

На Новарских налетел какой-то другой Род, и сейчас здесь полным ходом шла перестрелка. Повсюду лязг, грохот, летают гранаты, клубы пыли, а кое-где на заборе висят крюки, перекинутые через него на веревках. Подготовились они неплохо, но кто это такие и зачем напали — я понятия не имею. И если мне на этом «празднике жизни» нет места, то я и не собираюсь ничего выяснять. А то решат и на меня напасть. Хотя, может, тогда у меня останется слабый шанс, что хоть кто-то в Империи не жаждет моей смерти… Ладно, это, конечно, преувеличение.

Я быстро повернул назад, а у Дайко лапша уже почти дошла до готовности.

— Быстро вы, граф, — он прищурился на меня подозрительно. — И почему же вернулись так скоро, если крики и перестрелка там не стихли?

— А ты не заметил, что пальба уже была, еще когда мы подъехали? Давай шевелись и убирай свою лапшу: мне домой надо возвращаться, — я тут же отправил смску Дмитриевичу, что скоро буду.

— Откуда мне знать… — Дайко пожал плечами и убрал плитку. — Может, у вас хобби такое: вламываться в чужие разборки и убивать там всех подряд. У аристократов свои причуды.

Я попросил его заканчивать рассуждать вслух, и машина тронулась. Но пока он разворачивался, на капот прилетел какой-то охранник — его перед смертью ударной волной закинуло прямо через забор.

— Вот видите, если бы я дорезал лапшу и мы еще стояли на месте, он бы пролетел мимо, — качал головой, как болванчик, Дайко. — А дворниками такого бугая не убрать. Граф, может вы его щик-щик?

— Что «щик-щик»?

— Ну, пальцами щелкните — и капот станет чистым. Этот дохляк сразу отлипнет. Я же видел, как вы это делать умеете, — хотя с его постоянным прищуром непонятно, как он вообще что-то разглядел.

— Будешь дальше умничать, память тебе тоже «щик-щик» почищу, приятель, — я хлопнул его по плечу. — Забудешь про своих двенадцать ребятишек, если сейчас же не уберешь его.

— Согласен! — радостно закивал он.

— А еще забудешь наш договор по работе, и тогда…

Договорить я не успел: Дайко пулей выскочил из машины, скинул тело охранника с капота, вернулся за руль и, не мешкая, рванул в сторону моего дома.

— Может, вам кондиционер поднастроить, музыку включить, водички предложить или, может, лапшички? — всю дорогу он засыпал меня подобными любезностями и улыбался во весь рот.

Когда мы наконец подъехали, я решил не заходить домой, а сразу отправиться в штаб. Но вместо привычной охраны под прикрытием мне дверь открыла какая-то бабушка. Сначала я подумал, что это новый наёмник, да ещё и с офигительным прикрытием.

— Костюмчик знатный, — похлопал я по плечу новичка в наших рядах.

Тут же в меня полетел костыль, но я перехватил его так резко, что в тот же миг сломал.

— Если ты крепкий бык, не думай, что я тебя испугаюсь, чёртов наглец! Мой сынок, Геночка, тебя в асфальт укатает! — взревела бабка.

— Играешь ты отлично. Может, скажешь свой позывной, и я тебе даже премию оформлю, — я хотел пройти дальше, но она преградила мне путь.

— Ты давай-ка остынь. Я уже сказал, что спешу к Дмитриевичу, — бросил я и, сделав пару шагов, обернулся. — Кстати, складочки на пояснице у тебя выглядят, как настоящие.

— Ну всё, шкаф, готовься падать! — бабка закатала рукава платья и заорала: — Гена! В дом ворвался какой-то урод, оскорбляет меня!

В этот миг с грохотом и кинжалом в руке влетел Дмитриевич. В глазах у него такое пламя плясало, что хоть картошку жарь.

— Где эта мра… — он осёкся, увидев меня. — Босс? А кто здесь ещё? — голос у него прозвучал уже тише и немного растерянно. — Вы мою мать оскорбляли? Но вы ведь не такой человек. И… и если это правда, я буду сражаться, даже несмотря на то, что вы меня точно убьёте.

Вот ведь не прогадал, когда нанимал его: не трус, честь имеет. Понимает, что одним моим щелчком пальцев ему крышка, но всё равно вступится за мать.

— Мать, говоришь? — я окинул комнату взглядом: всё тут сверкало от чистоты, что для наших наёмников редкость. — Почему же я только сейчас об этом узнаю? А я-то думал, это новобранец под прикрытием.

На самом деле, о таких вещах предупреждать надо. У нас тут важная миссия, Дмитриевич на службе, а какие к чёрту родственники в штабе? Это ж небезопасно и для неё, и вообще для любого, кто не в теме.

— Простите, босс, я хотел сказать, но всё как-то не представлялось случая, — проговорил Дмитриевич виновато. А я только подумал: хорошо ещё, что не успел бабку и вовсе растормошить или проверить, кто под маской. — Но она скоро уедет, правда-правда.

— Ого, так это вы босс моего сыночка? — вдруг всплеснула руками старушка. — Ну что же вы, милок, не сказали, что зайдёте, я бы блинчиков напекла! Кстати, заодно надо поговорить об отчислениях в пенсионку для моего Геночки, о помощи по страховке да и о премиях, ведь работает же он у вас, как проклятый…

— Ма-а-а-ма! — начальник моих бойцов покраснел, как помидор. — Прекрати. Я уже получаю отличное жалованье, и мой босс — уважаемый человек.

— Да я не спорю, сынок, но всё-таки…

— Мама! — от волнения у него чуть голос не сорвался.

Они бы ещё долго продолжали пререкаться, но тут из кухни донёсся грохот — тесто сорвалось из миски и шмякнулось на пол. Мать ахнула и побежала выяснять, как такое могло произойти, ведь совсем недавно его замесила.

Как только она скрылась, Геннадий вздохнул и тихо сказал:

— Босс, простите, неловко получилось…

Хотя, если честно, неловко было и мне при знакомстве с его матерью.

— Да не переживай, — отмахнулся я. — Знаю, как её надолго занять. Ваша старушка явно любит готовить, так что пусть обсуждает секреты лапшичной науки с Дайко.

Я тут же написал нашему азиату, чтобы заходил и развлекал бабулю разговорами про правильное тесто и классическую лапшу.

Мы же спустились в подземелье, где Дмитриевич с азартом доложил мне, как наши ребята недавно прибрали к рукам парочку имений у враждебных фамилий. Он, как всегда, добавлял красок в свой рассказ, расхваливая свои подвиги, а я, напротив, скупо кивал.

— Хватит описаний, — зевнул я. — Гони документы.

Он шустро подал мне все отчёты, как и договаривались — в бумажном виде. Мне, конечно, удобно и наглядно оценивать, как юристы из круга Распутина работают: всё оформили быстро, без долгих проволочек.

Я бегло просмотрел бумаги, отдал их обратно, а сверху приложил ещё кое-что своё:

— Это то, что я достал сам, — объяснил я. — Доставьте Распутину под охраной, и смотрите, по главным дорогам не катайтесь.

— Понял, босс. Приступим немедленно, — отрапортовал Геннадий и поспешил собрать моих соколов в дорогу.

Пока он сновал по бункеру и созывал людей, я набрал приятеля.

— Привет, брат! Как там твой больничный режим? Ладно, я не просто так звоню: я закончил свою часть дел, и мои орлы скоро к тебе направятся. Встретишь?

— Конечно, устрою им тёплый приём с бутербродами, — зевнул он в ответ.

— И чего ты зеваешь? Я думал, тебе там сейчас не до сна. Есть новости?

Распутина как будто прорвало:

— Отец и дядьки всерьёз настроены на заварушку, братья тоже не отстают. Всех подняли на уши, стычки уже идут, без жертв не обходится. Всё раскручивается, как торнадо, а я лежу тут и просто офигеваю.

— Да всё норм будет, — успокоил я. — Главное, чтобы ты побыстрее поправился…

На этом наша связь вдруг оборвалась. Я поднялся наверх и увидел, что в холле жутко верещит Дайко, а по его щекам текут слёзы. Судя по всему, тесто и бабуля довели его до истерики, и это обещало стать целым сериалом — только успевай наблюдать.

— Эта старуха — ведьма! — завидев меня, он тотчас указал на нее пальцем. — Спасите меня, граф! Посмотрите, какой фингал под глазом она мне поставила!

— Поуважительнее, нахал, — прокричала бабуля командирским голосом. — Будешь знать, как учить меня тесто делать! Я уж пожила побольше твоего и тебя еще переживу, сопляк!

Пришлось выручать беднягу из лап матери Дмитриевича:

— Прекратите немедленно, а то в Пруссию вас обоих отправлю!

— Что? — не поняла бабуля, продолжая размахивать перед носом Дайко своим тапком.

— Что? — подхватил и Дайко, удивленно посмотрев на меня. — Это, выходит, такая угроза? Тогда лучше меня сразу подальше от этой сумасшедшей отправьте! И вообще, я давно в оплачиваемом отпуске не был!

Тут бабуля резко заломила ему руку и взяла на болевой, а я успел подумать, что из нее бы получился вполне боеспособный наемник. Так ей и сказал, и она, засмущавшись, зарделась и улыбнулась. На волне этого расположения духа я сунул ей немного денег со словами:

— Вот, прикупите себе новый костыль вместо того, что я тогда сломал.

Пока она отвлеклась и радостно присматривалась к купюрам, я схватил Дайко под руку и вытащил его на улицу.

— Босс, босс, почему меня всегда бьют? То ваша курица, то теперь эта старая женщина… Что я им такого сделал? — Азиат смотрел на меня, ожидая ответ.

— Без понятия, Дайко. Похоже, ты им просто не нравишься, хотя вообще-то ты хороший человек, — я похлопал его по плечу, стараясь его подбодрить.

— Звучит это, если честно, не слишком утешительно, — он скривился, словно от зубной боли.

— Слушай, я и не люблю приукрашивать: говорю по факту и все. Конечно, если надо, могу и покрасноречивее, но мне лень, да и незачем.

— Теперь мне почему-то стало еще хуже… — он вздохнул. — Может, поедем в мою лапшичную, выпьем там по пиву? Вы же ни разу у меня не были, а мне хоть как-то надо развеяться, друзей у меня почти нет.

День у меня был свободен, и мы рванули в его заведение. Оно не в центре города, да и назвать его большим сложно. Внутри все в красных тонах, окна замызганы, посетителей мало. В общем, видно, почему он хватается за любую подработку.

— Обидно: готовишь-то ты вкусно, а дела вот так идут, — сказал я прямо, осмотревшись.

— Да вот, надо деньги на ремонт, рекламу, расширение… А они у меня все тут же уходят на хорошие продукты. Повара, которые меня иногда подменяют, уже наверняка думают сбежать. Да я и сам бы на их месте ушел, — вздохнул Дайко, пригубив пиво у барной стойки, при этом ел лапшу с острым соусом.

Не успел я ответить, как шикарная азиатка с длинными волосами, чувственными губами и милой улыбкой наклонилась ко мне. От нее тонко и приятно пахло чем-то фруктовым, а глаза блестели так, что у меня в горле пересохло.

— Желаете еще что-нибудь заказать? — пропела она мягким голосом, глядя на меня.

— Вас… — протянул я, не в силах отвести взгляд от ее белоснежной кожи на груди.

— Что вы сказали? — она наклонилась еще ближе, так что я почти ощутил ее дыхание.

— Вас сейчас начнет щекотать таракан, — пояснил я, кивнув на рыжего усача, который нагло устроился на ее груди.

Она громко завизжала, стряхнула таракана и прихлопнула его меню. Я крутанулся на стуле и повернулся к Дайко:

— Лайка, тараканы — это серьезно плохо.

— Я не Лайка, а Дайко, и я знаю, что это плохо! Мы у себя следим за чистотой, но они постоянно лезут из соседнего комплекса. Денег у меня нет, чтобы только у себя их травить без конца, — он явно уже совсем раскис.

— Да вспомни, что ты служил в армии! — подмигнул я ему и положил руку на плечо. — Сходи и разберись с теми владельцами, пусть тоже травят. Не будешь же ты один отвечать за всех.

— Служил, но ведь поваром я был… — он явно перебрал с пивом.

— А какая, к черту, разница? Важнее, что ты умеешь воевать до конца! Так что действуй и не спускай деньги в пустую. Поговорите все вместе насчет обработки, а там и на остальное подкопишь!

— И ведь вы правы, граф! — он щелкнул пальцами и расплылся в довольной улыбке. — Я ведь и сам многое умею!

— Да хоть бы и лечь спать, — подколол я его, а потом тоже рванул к себе.

Дома перед тем как лечь, я успел покормить цыплят и курицу, а заодно собрать у нее яйца на завтрак. Заменил постельное белье, принял душ и мгновенно отрубился, так что проснулся на следующий день в отличном настроении.

Не спеша, отправился на кухню пожарить яичницу с беконом и сделать тосты. По дороге включил телевизор, чтобы заодно послушать новости. Сел за стол и начал потихоньку офигевать от того, что вещали с экрана: ночь для Империи выдалась чертовски тяжелой. Кровопролитные бои прокатились чуть ли не по всему городу. Список фамилий Родов, которые успели поучаствовать в столкновениях, казался бесконечным, союзники с обеих сторон носились, будто взбесились.

Дважды пытались совершить покушение на самого Императора. Армия, конечно, пытается навести хоть какой-то порядок, но когда два гиганта, вроде Распутиных и Муриных сцепились уже не на жизнь, а насмерть — остановить это почти нереально. И раз они вступили в схватку, пока кто-то один не падет, война не закончится. Самое любопытное, что Мурины, судя по всему, и не думают проигрывать: буквально сейчас диктор объявил, что у Распутиных за одну ночь отжали порядка десятка важных объектов, а их противники лишились лишь трех.

Дожарив яичницу и поняв, что в такой обстановке лучше бы утро начинать не с завтрака, а с вооружения, краем глаза увидел, как Император дает интервью. Он просит всех сохранять спокойствие, мол, скоро примет меры. Но это явно затягивание времени: Распутин мне уже описывал ситуацию в государстве. Говорит, многие аристократы зажрались, и война все равно неизбежна, как бы государь ни пытался всех утихомирить. Да и сам Петр Александрович явно выгоду свою выжимает, пока аристократы воюют между собой.

Империя, тем временем, погружается во всё больший раздрай. Хорошо хоть я был готов к подобному развитию событий. Теперь уже речь не столько о том, чтобы отбить долги, сколько про элементарное выживание в этом хаосе. Зато остальные настолько заняты междоусобицей, что им не до меня. У меня есть возможность спокойно восстановить и приподнять свой Род — глядишь, на это и год, может даже парочка, найдется. Неплохой вариант, если подумать. Черт, мобила звонит, даже поесть нормально не дают.

— Алло, Машка, это ты? Что случилось?

— Привет, братец. Ты будто в лесу живешь, а? Не слышал разве, что учебу отменили? Так что теперь я могу на законных основаниях заняться полезными делами и помочь…

— Помочь себе, — перебил я. — Сиди и учись дома.

— А смысл, если я и так все знаю?

— Прям всё? — ухмыльнулся я и завалил ее кучей вопросов по алхимии, магическим зверям и всему, что в голову пришло. Не зря я тоже в библиотеке закапывался, стараясь узнать об этом мире побольше. Правда, и в моем прежнем хватало всяких магических штук.

— Алло⁈ Что-то связь пропадает, — сказала мелкая и просто вырубила трубку, чтобы я не сверлил ей мозг.

Ничего, учиться она у меня все равно будет, куда денется. Думает, раз отличница, то можно расслабиться. Но я-то знаю, что она в душе тот еще ботан, просто сейчас у нее слишком много всего нового навалилось, вот она и не может уйти в свою привычную скучную учебу. Ну, до поры до времени. Как раз еще посмотрим, кто из нас первым сойдет с дистанции.

Позавтракав, я тут же отправился в бункер — работа не ждет. По дороге листал новостную ленту: вдруг у Распутиных успели отбить еще пару объектов? Сообщений о войнах и сражениях там было полно, но одно все-таки выделялось на фоне остального: писали, что некий азиат, приехавший в Империю на заработки, прошлой ночью угнал и разбил машину владельца развлекательного комплекса. Затем он нацарапал на стенах комплекса всякие непристойности, оставил нелестные отзывы о методах работы директора, да еще и высказался, будто в их заведении подают такую еду, что ее бы и свиньи есть не стали.

Понятное дело, что Дайко теперь пару дней точно не даст о себе знать. Скорее всего, сидит в камере с похмелья и корит себя за этот «подвиг». Вот черт, и почему у него такая насыщенная жизнь, а у меня сплошная скука? Когда-то я, может, и мечтал о покое, но теперь, глядя на весь этот хаос, тоже хотел бы научиться так отрываться. Да только мне это, видимо, не по силам.

Добравшись до бункера, я встретил Дмитриевича и, приглядевшись к стоящим в ровных рядах наемникам, заметил, что лица у них кислые. Все бурчали о том, куда податься, какие потери их ждут. Но, как только я сообщил, какие мы собираем трофеи и что повышаю их оплату с сегодняшнего дня, недовольство сошло на нет. Мы делим всё поровну, и я считаю, что люди, рискующие собой, должны получать заслуженную награду. Эти ребята точно не зря вкалывают, и я рад, что могу поддержать их в непростые времена.

Нас ждет еще много увлекательных событий, и дело далеко не ограничится одним лишь Дайко. Как ни крути, но всем почему-то будет легче, если меня убьют. А ведь когда я впервые оказался здесь, мне до дрожи в костях хотелось только тишины и покоя, но судьба распорядилась иначе. Теперь уже точно никому не придется скучать…