Мастер Гравитации 5

Глава 40

Который это уже по счёту вражеский самолет, падающий вниз? Не считаю их — просто «щёлкаю», как семечки. Будто на экскурсию полетал, а не на войну. Мои гравитационные фокусы, конечно, энергию жрут, но прирост сил у меня такой, что это скорее как каплю крови сдать, чем руку потерять.

А самое забавное — австрийские лётчики устроили на меня настоящую охоту. Вьются вокруг, словно мухи над падалью. Понимаю, у них приказ и жажда мести, но они же не слепые! Видят, что я творю с их самолётами, а всё равно лезут. Хоть бы на секунду остановились, подумали о стратегии или хотя бы держались подальше. Но нет — верят, что возьмут числом, боятся упустить. Смешно… Если б я боялся, разве сунулся бы в это пекло?

Единственный, кто действительно боится в нашем самолёте, но трусом не является — это лётчик. Я-то сам штурвал не трогаю, только гравитацией врагов валю. Лётчика зовут Васёк, и когда он решился пойти со мной, наверняка понимал — может не вернуться. Считает, что после такого не выживают.

И всё же он не трус, а настоящий храбрец. Проникся тяжёлым положением нашей Империи и отважился помочь, как умеет. Я ему говорю, куда лететь — направляю истребитель. А он чётко исполняет и параллельно сам врагов обстреливал даже, пока у нас снаряды не закончились.

— А красиво они всё-таки падают, — Василий даже улыбнулся, глядя на очередной горящий самолёт. — Есть на что посмотреть перед смертью. Опаньки, ещё двести пятьдесят ярдов! А вот и все пятьсот! Австрийцы после такого не только на луну завоют, но и локти себе до костей сгрызут!

— О чём это ты?

— Считаю, сколько австрийцы денег теряют из-за каждого сбитого нами самолёта.

Он, видимо, прикидывал, какую огромную пользу успеет принести перед тем, как мы сами отправимся к праотцам. Вот только я вовсе не намерен умирать в этом истребителе.

Еще я, правда, усмехнулся про себя с его слов — пилот считал перечисленные денежные потери серьёзными. Но по сравнению с тем, что я видел раньше, это даже потерями смешно назвать. Стоит вспомнить ДУРДА-Агар… Великую цитадель сплочённых… По слухам, там хранилось столько золота, что можно было купить несколько планет. И я, на секундочку, всё это безвозвратно уничтожил. А не какие-то жалкие пятьсот ярдов. Хотя там и причина была посерьёзнее…

Но хватит о прошлом — обстановка уже меняется, нельзя выпадать из реальности. Австрийских самолётов я уничтожил уже много, и надо же — только сейчас они поняли, что пора убираться восвояси. Поздновато для прозрения, правда.

Ситуация перевернулась с ног на голову — теперь мы стали преследователями. Короче, добыча и охотник все же поменялись местами. Так что я облегчил наш истребитель, и мы устремились вперёд, словно на машине с самым мощным в мире реактором.

Они, разумеется, огрызались — пытались на ходу отбиваться ракетами, причём весьма настойчиво. Но все их снаряды я нейтрализовал, как и прежде. Хоба! То Василий уклонится вправо, то я щелчком придам внушительного веса их боеприпасам. Мы наматывали круги по всему небосводу, который уже был исполосован белыми следами, будто кто-то пытался разрезать его на лоскуты.

— Шоколадку будешь? — в какой-то момент я извлёк из кармана шоколадный батончик с орехами.

— Откуда у вас? — Василий не отвлекался и даже не смотрел в мою сторону — ему необходимо было сохранять концентрацию.

— Не поверишь, генерал дал. Вернее, не дал, а я у него спросил, есть ли что-нибудь пожевать. Перед такой заварушкой всегда сладкого хочется. Мозгу крайне необходимо, — отломил я себе кусочек.

— Хах, вы правы, граф. Нервотрёпка та ещё, и я бы не отказался от сладкого, — он одним движением схватил батончик и мгновенно отправил всю шоколадку в рот. Теперь сидит, жуёт с видом отличника, корпящего над сложной домашней работой.

У меня оставалась ещё одна шоколадка, но с воздушным рисом. Управляя параллельно гравитацией, я распечатал её. Василий услышал шуршание фантика и машинально протянул руку, забрав у меня вторую шоколадку. Я даже надкусить не успел, как он отправил её в свою ненасытную топку. Вероятно, зря я предложил ему угоститься — теперь он решит, что можно поглощать всё подряд. На мгновение меня охватила грусть, и я одним махом прихлопнул больше самолётов и обрушил множество ракет.

— Граф, а у вас попить ничего случайно не найдётся? — лётчик продолжал уворачиваться от новых ракет. У меня едва не отвисла челюсть — неужели он давно заметил баночку газировки в кармане моих штанов? Да, во мне пробудилась «жаба» — сладкое я и сам люблю, особенно во время затяжной схватки.

— Есть. Газировка вишнёвая, — произнёс я с явным неудовольствием. — Но ты весь обольёшься, ведь выполняешь такие кульбиты в воздухе. Здесь лучше воздержаться от питья.

— Не беспокойтесь, у меня есть трубочка. Вон там, справа от вас. Просто вставьте её, и я отхлебну, — чёрт возьми! За небом пусть лучше следит!

— Ты действительно сильно хочешь пить? — это была моя последняя надежда.

— Да.

Блин! Но ладно, ему повезло, что я добрый по натуре.

— Учти, половину выпью я сам, — предупредил я его и открыл газировку. — Пшшш… — зашипела она, и я, вставив трубочку, позволил ему утолить жажду.

— Огромное спасибо! Вы меня буквально спасли! От сладкого словно вся усталость отступила, — он отпил на удивление много.

Ну да ладно, фиг с ним, с пилотом. В общем, несколько часов мы преследовали врагов, улетев значительно далеко от нашей базы. А мои силы, хоть и внушительные, имели свой предел. Ясно было, что всех не перебьём, но восемьдесят процентов врагов мы отправили к праотцам.

— Чёрт возьми, я думал, мы столько не протянем! — радостно воскликнул Василий. — Теперь они надолго запомнят русские истребители. Будут просыпаться в холодном поту.

Наивный лётчик полагал, что наша миссия завершается. Что мы выжали максимум из ситуации.

— Слушай, Василий, — обратился я к нему тоном человека, предлагающего пари на последнюю сигарету, — а героем стать не хочешь? Так, между делом?

— Вопрос с подвохом, как я понимаю? — лётчик бросил на меня косой взгляд и хмыкнул. — Допустим, хочу! Но какие ещё могут быть идеи? Мы и так их гоняем, как палач — приговорённых.

— Никакого подвоха, — на моём лице расплылась улыбка. — Твой ответ я услышал. Двигаем прямиком к столице Австрийской Империи.

— Значит, у вас новый план, — Василий угрюмо задумался. — Тогда у меня только один вопрос… Это хотя бы поможет нашей Империи продержаться на плаву?

— Нужно сделать кое-что, а потом будет видно, — ответил я с честно.

Он недолго размышлял — просто молча кивнул и взял курс на столицу врага, словно мы направлялись не на самоубийственную миссию, а на обычную воскресную прогулку.

Временем позже

в Австрии

В помещении царил хаос. Военные и персонал метались с рациями и наушниками, словно муравьи при потопе. На каждом лице читалось одно: «Жопа! Полная и беспросветная жопа!» Никто не смел приблизиться к Императору даже на метр — страх сковывал сильнее цепей.

Государь застыл перед огромными экранами, часами наблюдая, как с пугающей скоростью исчезают точки их самолётов. Руки его подрагивали от гнева, а глаза, казалось, вот-вот начнут выжигать всё вокруг. Непобедимая авиация — его гордость — превратилась в пепел.

Какая ирония! Его план откинуть врага воздушными атаками на десятки лет назад обернулся кошмаром наяву — теперь военная мощь Австрийской Империи сама оказалась отброшенной в каменный век. Особенно добивал факт, что ни одна цель в этой войне не была достигнута. Все атаки били в пустоту, а жалкие утешения советников о «серьёзном уроне русским» звучали как издевательство.

— Абсалома Акселя срочно сюда! — рявкнул Император, швырнув стул о стену. Служащий едва успел отпрыгнуть, наверняка мысленно прощаясь с жизнью.

Но глава разведки уже стоял позади со сводкой, ожидая вызова. Идти к разъярённому правителю хотелось примерно так же, как прыгать в клетку с голодным тигром, но когда Император зовёт — лучше не испытывать судьбу.

— Ваше Императорское Величество, к вашим услу…

— Заткнись! — оборвал его государь, пребывая в таком бешенстве, что, казалось, мог разорвать голыми руками танк. — В глаза мне смотри! — ледяной тон заставил Акселя внутренне сжаться. — Лучше сразу скажи, как такое вообще могло произойти?

— Государь, как вам известно, нашу авиацию уничтожает всего один истребитель врага. Мы наблюдаем за его действиями, но вопросов только прибавляется.

— Я тебя сейчас убью, — Император бросил на него яростный взгляд. — Спрашиваю ещё раз! Что это за военный самолёт у русских? Как они вообще могли создать подобное оружие? Ты глава разведки или половая тряпка?

— Я… Мы выясняем, — Абсалом пытался найти в себе храбрость, которая, видимо, спряталась где-то очень глубоко. — И знаем лишь…

Договорить он не успел — у радара всполошились специалисты, закричав что-то про красный код. Император мгновенно забыл про главу разведки и рванул к экранам.

— К столице на огромной скорости движется объект! — доложили специалисты. — Судя по съёмке — это тот самый истребитель.

— Что он себе позволяет⁈ — правитель едва не перешёл на звериный рык.

— Государь, активировать защитный протокол 4467? — протараторил старший специалист.

— А ты как думаешь? — рявкнул Император.

Специалист побледнел так, что стал почти прозрачным.

— Есть, активировать! — выпалил он, трясясь как осиновый лист, и начал лихорадочно стучать по клавиатуре, словно от этого зависела его жизнь.

Государь же, сцепив руки за спиной, прогремел на всё помещение:

— Сбейте истребитель любой ценой! Действуйте! За успех — вам титулы и пожизненное содержание, достойное королей!

Император был готов отписать хоть целое графство тому, кто отомстит за крушение его плана и остановит ненавистного врага. И связисты и наводчики молниеносно заняли позиции. В командном центре воцарился особый порядок — лишь отрывистые фразы, отточенные годами тренировок, да монотонное пиканье приборов. Люди впились взглядами в экраны, где среди мерцающих отметок и схем разворачивалась безмолвная драма охоты.

Глупость или отчаянная храбрость? Сложно сказать, ведь это просто авантюра и она только началась. Но из двух зол выбирать особо не приходится. Австрийцы уже прижали нас к стенке и Российской Империи необходимо выиграть время, иначе чаша весов окончательно склонится в пользу врага.

Потому попытаюсь совершить то, на что не хватило сил в прошлое «путешествие» в эти края. Придётся выложиться полностью и, желательно, остаться в живых. Задача не из лёгких, но таков мой план…

Мы с Васьком уже летим над Австрией, и чем ближе к столице, тем жарче становится. Причём жарко настолько, что хоть догола раздевайся — легче не станет. Я, как обычно, сбивал некоторые ракеты, даже не удостаивая их «приветствием», но встречались среди них и «дружелюбные» экземпляры. Эти так и норовили «обнять» нас, что не отвяжешься!

Речь об артефактных ракетах, которые не удавалось быстро подчинить своей силе. Хочу себе такие же — убойная вещь, наверняка и стоит чертовски дорого. Только неприятно, что сейчас их здесь было слишком много — похоже, решили потратить на нас весь свой эксклюзивный арсенал.

Времени же на их остановку не было, да и увернуться от всех сразу не всегда получалось. Приходилось резко сжимать их, и они, естественно, взрывались. Хорошо бы, если б делали это подальше от нас, но… Где там! Жизнь — не сказка.

В этой авантюре идеальным не было ничего — иначе это была бы уже не авантюра. Вскоре нас зацепило — взрывы повредили топливные баки. Пилот полностью переключился на резервные, в которых и так оставались жалкие капли, но и они неумолимо вытекали через пробоины.

— С такими темпами мы либо разобьёмся, либо сядем прямо туда, где нас ждёт верная смерть! — прокричал Василий, когда мы с огромным трудом достигли столицы.

— Понял, — кивнул я и скомандовал лететь прямо ко дворцу. — Как только окажешься над ним, резко уходи вверх! Дотянем?

— Точно не знаю! Вроде должны, — ответил он, а по вискам уже струился пот от напряжения.

Уклоняться было нельзя — требовалась кратчайшая траектория. Топливо утекало с поразительной скоростью. Мы летели почти по прямой, по крайней мере, Василий старался. Я же взрывал летящие в нас снаряды заранее и одновременно сбивал самолёты, идущие на таран.

У Василия, наверное, вся жизнь проносилась перед глазами — всё равно что мчаться на полной скорости навстречу гружёной фуре на трассе. Говорят, перед смертью не надышишься. Но мы-то ещё попробуем.

Как только мы достигли дворца, пилот исполнил мою просьбу безупречно — мы взмыли вверх. Я мгновенно активировал защитное поле, в которое врезалось около полусотни ракет, взорвавшихся прямо над императорским дворцом. Маленький привет от меня. Прелюдия перед настоящим представлением.

— Слушай внимательно, — я повернулся к пилоту. — Как только я выпрыгну, немедленно уходи в сторону и катапультируйся. У тебя не больше двух минут.

— Что? — только и успел выдавить он.

— Время пошло! — крикнул я и, дёрнув рычаг, первым покинул истребитель.

Начав падение, я уменьшил свой вес, замедляя скорость. А затем наступило время самого интересного… Я отпустил контроль над Даром, позволив энергии хлынуть по энергетическим каналам. Вены вздулись, кости заломило так, словно мне давно пора оформлять пенсию. И мой вес начал бесконтрольно расти.

Расстояние до дворца я преодолел за секунды. И БАБАХ! Чёрт возьми, это было эпично… Я рухнул на дворец, превратив его в руины. Отмахнувшись от пыли и прокашлявшись, огляделся — вокруг лишь обломки, пыль да осколки. Ни стен, ни некогда пышных садов — всё стёрто с лица земли.

Вот что случается, когда я играю всерьёз. Даже артефактный барьер, которым австрийцы установили над дворцом, не выдержал моей тушки. И теперь я шагаю по руинам, замечая вдалеке Василия, успевшего отлететь на приличное расстояние. Не знаю, что с ним будет дальше, но уверен — австрийцам сейчас точно не до него.

У них тут главный дворец превратился в пыль — это определённо привлечёт их внимание. В прошлый раз они отделались легко и даже успели отстроиться. Зря только материалы перевели. Сходили бы к гадалке, что ли.

Единственное же, чего я сам не знаю — был ли во дворце император. Было бы неплохо, если бы был. Хотя в политике иногда полезно, чтобы кто-то выжил и, осознав свою ничтожность, донёс до подданных простую мысль — не стоит связываться с нами. Впрочем, проигравший правитель теряет авторитет, а значит, его подчинённые всё равно продолжат творить безумства.

Но, впрочем так-то, безразлично, жив их император или нет. Главное — я в эпицентре грядущей бойни, и это ещё один шанс показать врагам их фатальную ошибку. Жаль только, что рядом никого нет, чтобы поспорить — усвоят австрийцы урок или придётся преподать его снова?

Во всяком случае, пока они ничего не поняли. Лять! Только взгляните — идут уже, герои. Два десятка человек в безупречной экипировке и капюшонах надвигаются на меня. Лица разглядеть невозможно, но от каждого веет недюжинной силой.

— Что, танец мечей желаете исполнить? — я расхохотался, откинувшись назад.

У них ноль реакции. Шли без тени страха и явно с намерением убить.

— К смерти-то хоть подготовились? — поинтересовался я. — Или вы из этих? Из наивных?

Они продолжали хранить молчание. И окружив меня, синхронно сбросили капюшоны. Лица — каменные, невозмутимые. Интересно, они вообще видели, что я только что сделал, или дремали на посту?

Руки держали на оружии, но не атаковали. Сейчас расплачусь от умиления — неужели у кого-то мозг начал функционировать? Хотят, чтобы я напал первым, чтобы изучить мою технику. Но даже жаль их разочаровывать — это им абсолютно не поможет.

Любопытно только, если я сейчас уничтожу сильнейших Одаренных Австрии, они успокоятся? Прекратят лезть на наши земли? Пожалуй, стоит проверить…