Магия льда для чайников

Глава 13

Первой мыслью было заорать: «Да, конечно!»

Но потом включился разум.

— И с чего вдруг такое судьбоносное решение? — осторожно спросила, обходя Древо по кругу.

Вот, невооруженным глазом вижу, где чаще всего происходит кормление — кора аж отполирована сотнями прикосновений.

— Ты слышишь нас. Понимаешь. Разбираешься в устройстве куполов и связи между ними. Ты сможешь нас спасти! — патетично завершил тираду хранитель.

— А как именно вы собираетесь менять договор? Чем это грозит?

— Мы откажемся от прежних печатей! Не пустим больше никого в лес, только тебя!

Ну вот и подвох. И нехилый такой.

— И выбросите сотни водников на улицу? Сейчас у них работа есть, причем гарантированная и пожизненная. И, погоди… ты же не думаешь, что я смогу их всех заменить?!

— А ты не сможешь? — растерянно заморгал дух.

Вот же дитя наивное!

— Конечно нет! Я помру в муках, причем очень скоро. Даже будь я в прежней форме… но до нее сейчас как до луны.

— До чего?

— Неважно, — отмахнулась я и подняла взгляд в небо.

Там, за густой кроной, виднелись мелкие колючие звезды. Свет исходил только от них и купола. Ни серпа, ни кружочка — ни малейших признаков спутника.

Никогда не было или же что-то произошло? Столкновение метеорита с этой планетой или взрыв спутника мог сместить орбиту и вызвать изменения в климате. Возможно, и война ни при чем.

Или же маги постарались…

Архив мне! Срочно!

— Забудь, — мотнула я головой сразу и себе, и духу. — В таких делах спешка только вредит. Ничего менять и отменять не надо. Пусть все идет, как шло. Ты, главное, никому не рассказывай, что я здесь была.

— А кому я расскажу? Своим разве что, — тяжко вздохнул хранитель. — С людьми уже несколько сотен лет не получается связаться.

— Разучились или заблокировали канал? — заинтересовалась я.

— Сам не знаю, — замерцал дух. — Мы не воспринимаем время так же, как люди. В какой-то момент я осознал, что не могу больше передавать пожелания Древа служителям. И все.

— Очень занимательно.

Положив ладонь на сатиновую поверхность ствола, я прикрыла глаза.

Скудный резерв опустел почти мгновенно, но свободных пальцев тут же коснулся влажный холодный нос. Гончая отдавала энергию щедро, не скупясь. Руку закололо, как при онемении — настолько мощный поток устремился от запястья вверх.

И к Древу.

Собственную энергию отслеживать проще всего.

Я зачарованно наблюдала, как крошечные искорки рассыпаются по каналам к корням и кроне, впитываясь в купол, уносясь вдаль к другим зеленым оазисам.

По щиту прошла волна света, видимая лишь магическим зрением. Руны перехода на мгновение засияли и погасли.

Мало.

Чтобы их активировать, нужно куда больше. Девятка по местным меркам, не меньше.

Что вернуло меня к главной мысли дня.

Нужно прихватить что-то небольшое, что можно было бы в идеале разводить втихаря прямо в приюте. Но не в парнике — кто ж меня туда пустит? И не живое — пищать начнет, точно найдут. Да и ощипывать-свежевать каждый день удовольствия мало.

Нет, нужно растение, постоянно плодоносящее, не требующее ухода, любящее темноту…

Взгляд замер на ступенчатой россыпи вешенок на ближайшем пне.

Грибы! Ну конечно!

Недаром в прошлый раз рука сама к ним потянулась. Неприхотливые, растут на чем угодно, хоть трава, хоть шелуха семян, главное, чтоб влаги хватало. Уж это я им точно обеспечу!

Заручившись разрешением хранителя, аккуратно отковыряла кусок пня вместе с молодой крепкой порослью и тонкими нитями мицелия* и плотно завернула в мешок. Померзнуть не успеют, я их быстро донесу.

Дух явно не хотел расставаться. Пришлось пообещать, что вернусь через несколько дней.

Слишком часто покидать приют чревато. Не хочу, чтобы мои отлучки обнаружили. Начнут задавать вопросы, подозревать. Еще арестуют, чего доброго. Учитывая особое отношение со стороны леса, мне есть чего опасаться.

Я теперь прямой конкурент правящей семьи.

Пока об этом не знают, я в безопасности. В частности, потому и отказалась от смены адресата договора.

Оно мне надо, тянуть на себе такую махину? Пусть сами справляются, как справлялись сотни лет. А я потихоньку поищу выход из создавшейся ситуации.

Всю дорогу обратно я размышляла, где устроить грибницу.

На чердаке темно и влажно, но там слишком часто собираются воспитанники. Заметят — и ладно, если только съедят втихаря. А если донесут? Нет, нужно искать более надежное место.

А если займусь добычей рыбы, тем более. Там и запах соответствующий пойдет, мигом вычислят.

Сквозь оазис при Вальмарке протекала река. Ясно, откуда в приют привезли рыбу — та просто кишела у берега. На границе видно было, что русло промерзло не полностью, лишь толстый слой льда прикрывал неспешно текущую воду, в которой то и дело шныряли крупные сиги и стерляди. Лениво проплыла зубастая щука, щелкнула челюстями и схомячила зазевавшуюся корюшку.

В следующий раз обязательно наберу с собой. Но сначала нужно заготовить все для засолки. Жарить мне ее негде, а вот переложить солью и под пресс — запросто. Как раз температура снаружи подходящая. На крыше, что ли, кладовую устроить?

Неплотно закрытая ставня тихо поскрипывала на сквозняке. Я поморщилась. Надо было приморозить: а ну как услышал бы кто?

Перебросила добычу внутрь, с третьей попытки подтянулась на высоковатый подоконник.

Прислушалась.

Приют мирно спал.

Пользуясь тем, что время еще есть — быстро обернулась, повезло, решила обойти первый этаж. Особенно кухню и прилегающие подсобки.

Использовали далеко не все помещения, часть закрыли, чтобы сберечь драгоценное тепло и не тратить впустую артефакты обогрева. Зачем поддерживать температуру в кладовой, например? Она, наоборот, должна быть холодной. Или лишние аудитории для теоретических занятий. Упор делался на практические навыки для будущих работников — шитье, кожевенное дело, кузнечное, готовка, уборка, стирка.

В кухне было темно и довольно прохладно. Обогревателями там служили артефактные плиты и духовки, а пока они не работают, воздух успевает остыть за ночь. В ближайшую подсобку я соваться не стала, чуяла на ней охранку. Стоит тронуть ручку — разорется и перебудит весь приют. Видимо, не раз и не два дети пытались обеспечить себя пропитанием.

Четыре ближайших комнаты занимали кухарки с помощниками. А вот дальше, до самого холла, шли запертые двери. Без следилок и сигналок — значит, пустые и никому не нужные.

Очень уж они в оживленном месте. Сюда только ночью проберешься.

Крадучись, я миновала холл.

Привратница сладко посапывала за стойкой. Кто-то постоянно должен находиться у входа на случай появления новых воспитанников. К сожалению, такие ситуации, как у меня, когда ребенка с водным даром выгоняли на мороз, — не редкость.

Кому повезет, те добирались до приюта.

Многих привозили родные, чтобы получить компенсацию, но далеко не всех. Кое-кто, как господин Торсфламм, предпочитал не позориться и не светить лицом.

Хорошо хоть не убивали.

От холла отходило четыре коридора. Я бывала лишь в двух — в одну сторону помещения для учебы и практики, в другую — кухня и жилые комнаты.

Интересно взглянуть, что в остальных.

Проход перекрывал тяжелый плотный ковер, неумело сплетенный из толстых разноцветных нитей. Не стали тратиться на кирпичи, просто завесили от сквозняков продукцией ученического производства.

Я отодвинула пыльный край, закрыв лицо рукавом, чтобы не чихнуть, и просочилась на ту сторону.

Пришлось тратить резерв на светлячок — магическое освещение из холла сюда не доставало.

Жаль, что гончие остались в оазисе. Буквально растворились на границе. Я еще обратно вернулась, проверила — проявились как миленькие и снова облизали руки, так что от избытка энергии меня слегка замутило. Ничего, сделала снегоступы — и полегчало.

Тихие шаги порождали шелестящее эхо под высоким сводом.

«Когда-то эта часть здания использовалась для торжественных мероприятий», — поняла я. Ниши в стенах пустовали, но их явно делали под картины или гобелены. Разноцветные витражи в окнах отражали звездный свет.

Зал в конце коридора поражал воображение даже сейчас.

Все ценное из него давно вынесли, но выковырять фрески с потолка и мозаики с пола поленились или забыли. Пыль осела толстым слоем, в котором я сейчас оставляла следы почти как в снегу.

Надо будет замести как-то, чтобы меня не вычислили.

Вряд ли сюда часто заглядывают, но вдруг!

Использовать такую роскошь под грибную ферму показалось мне кощунством. А вот небольшая комнатка по соседству с множеством зеркал — видимо, гардеробная для прихорашивающихся дам — как раз подошла. Дверной проем зиял пустотой — все деревянное позабирали, скорее всего, на продажу. Даже паркет поснимали. В зале пол выложен мрамором, потому уцелел. И здесь, в раздевалке, тоже.

Выбрала уголок, незаметный от дверей, и торопливо разложила грибницу прямо на мешке. Завтра ночью притащу соломы, сделаю полноценную «грядку», а пока так полежит. В прохладе ничего с ней не случится.

Несмотря на отсутствие отопительных артефактов, в комнате было точно выше нуля. Перед уходом выпарила всю влагу, до которой дотянулась, — как следует разогрела, так что помещение заволокло туманом! — и запечатала дверной проем льдом. До вечера продержится, а там займусь высадкой.

За рыбой я выбралась лишь через три дня. До того все мои вечера занимала новорожденная грибница. Температуру следовало поддерживать приличную, разделить мицелий и грибы, засеять их в плотный слой соломы — которую предварительно пришлось еще стащить со скотного двора, рискуя быть пойманной. Но обошлось.

Под засолку рыбы я и в самом деле выбрала крышу.

Точнее, небольшой закуток у чердачного окна.

Узкий участок подоконника, прикрытый сверху выступом, на расстоянии вытянутой руки от ставни, идеально подходил для моей задачи. Стерлядь там не выложить, а вот рядок корюшек прекрасно устроится.

Брату и его друзьям я про свои далеко идущие планы не рассказывала.

Смысл?

Помочь они мне никак не смогут, есть добычу еще рано — грибы в холоде росли неохотно, а рыба должна настояться несколько дней, а вот заложить могут. В особенности Вильда, не нравится мне ее взгляд. Будто только и думает, как от меня избавиться по-тихому.

Потому источник роскоши я раскрывать и позже не собираюсь. Выдам готовое, и пусть радуются.

Надо было видеть, как вытаращились глаза брата, когда я предъявила ему пласт соленой горбуши. Замороженное филе легко резалось на тонкую стружку. Полупрозрачные ломтики не успевали отделиться от основного куска, как уже исчезали в голодных ртах подростков.

— Где стащила? — сыто икнув, спросил Кай. — Я на кухне таких не видел.

— Сама поймала. Здесь река недалеко. — Я впитала в ладонь ледяное лезвие и вновь завернула ценный источник сил и энергии в тряпицу. — Если захотите, потом покажу, что делать.

— А как ты к реке выбралась? — нахмурилась Вильда. — И когда успела?

— Ночью, — ответила, прямо глядя ей в лицо. — Тогда же и засолила.

— У меня отец похоже делал. Он разводил рыб в озерце за домом. Только еще специи добавлял. Перец, травы, — неожиданно вздохнул Тайринг. — Давно я так не наедался.

— Надеюсь, мне не нужно говорить, что если меня кто-то сдаст, вы больше подобной еды не увидите? — по-прежнему глядя на Вильду, уточнила я.

— Ты с ума сошла? Зачем нам тебя сдавать? — искренне изумился брат.

А его подруга отвела глаза.

Ну, посмотрим, что перевесит. Остатки совести или зависть. Или что там ее гложет по отношению ко мне.

— Ты больше так не рискуй, — продолжал тем временем Кай. — Ты молодец, что добыла такую вкуснятину, но это опасно. Тебя могут из приюта выгнать.

— За еду?

— За воровство. Они не будут разбираться, где ты взяла рыбу. И вряд ли сумеешь им доказать обратное. Мне и то сложно представить, как ты умудрилась — одна, в темноте, по холоду…

— Дошла же я сюда, — дернула плечом, скрывая сомнения.

Не слишком ли я увлеклась?

Мне, конечно, нужно прокачивать резерв, но обучение остальных опционально. Стоит ли рисковать своей свободой, чтобы подкормить брата с компанией?

Это я еще им грибницу не показывала!

А теперь крепко задумалась: не оставить ли подрастающие вешенки исключительно для личного пользования? Потому что если происхождение рыбы я могу худо-бедно объяснить, то грибы обосновать сложновато.

— И что бывает после изгнания из приюта? — осторожно уточнила. На всякий случай.

— Ничего хорошего, — мрачно заверил меня Тайринг. — Особенно для девочек.

Поняла. Не дура.

Увеселительными заведениями меня не напугать, пусть еще удержат. Сбегу, и дело с концом. Но потом придется перейти на нелегальный образ жизни, поселиться в оазисе, а я все-таки планировала официальное образование получать и вообще пробиваться наверх.

Нет, пожалуй, стоит придержать благотворительность.

* Мицелий — это вегетативное тело гриба, эдакая сеть тонких разветвленных нитей. Он выполняет функцию питания, роста и размножения гриба.