Аквилон. Маг воды. Том 4

Глава 5

Я постоял несколько секунд, давая глазам привыкнуть к полумраку после яркой вспышки последнего заклинания.

Воздух в разгромленном кабинете после магической битвы ещё пах озоном. К нему примешивалось что-то едкое. Видимо, так воняли от перегрузки защитные артефакты.

Маг лежал посреди кабинета в неестественной позе. Левая рука была вывернулась под таким углом, что у живого человека она бы точно была сломана, правая судорожно прижата к груди, будто он пытался удержать что-то важное даже в момент смерти.

Я подошёл к телу и опустился на корточки рядом с покойником. Первым делом мой взгляд привлёк массивный перстень на безымянном пальце правой руки.

Я аккуратно снял его, покрутил в пальцах, оценивая вес и качество работы. Тяжёлый, граммов тридцать или даже больше, серебряная оправа покрыта тончайшей гравировкой.

Чёрный камень выглядел печально. Когда-то гладкая поверхность теперь была покрыта сетью мелких трещин, которые расходились от центра подобно паутине. Камень помутнел и потерял всякую магическую силу, умерев вместе со своим владельцем.

«Дядя сломался!» — радостно булькнула Капля, которая наблюдала за происходящим откуда-то сверху. — «Камень тоже! Совсем сломался!»

Смерть мага она приняла без всякого сострадания. Для водного духа он был всего лишь ещё одним опасным монстром, хоть и в человеческом обличии.

«Да, малышка. Теперь это просто красивая безделушка», — мысленно ответил я ей, убирая перстень в карман. Сам по себе он теперь бесполезен, но структура заклинаний, вплетённых в металл и камень, представляла определённый интерес.

Изучу позже, когда будет время и спокойная обстановка. У покойного была любопытная техника работы с артефактами, грубоватая, без изящества древности, но весьма эффективная в своей прямолинейности.

Я продолжил методичный осмотр тела. Одежда на маге была качественная и дорогая, тёмный сюртук сшит из превосходной шерсти, покрой консервативный, классический, без модных излишеств.

По характерной бирке на подкладке я узнал работу магазина «Мертенс и сыновья».

Забавная ирония судьбы получалась: мы с покойным одевались в одном месте. Возможно, даже стояли в соседних примерочных.

В нагрудном кармане сюртука мои пальцы нащупали бумажник из мягкой кожи. На ощупь я сразу почувствовал лёгкое покалывание защитного заклинания, стандартная защита от карманников. На моём была точно такая же.

Я усмехнулся этой наивной предосторожности. От обычного вора такая защита, конечно, спасёт, но против мага воды она бесполезна, как зонтик против цунами.

Одним плавным движением я вытянул энергию из артефакта, и кожаный бумажник издал едва слышный хлопок, словно вздохнул в последний раз.

Честно говоря, ломать чужую магию всегда проще, чем создавать свою, особенно когда речь идёт об артефактах других стихий.

Внутри бумажника царил образцовый порядок человека, который больше скрывал, чем хотел показать другим. Никаких семейных фотографий, которые обычно носят с собой нормальные люди. Никаких любовных записок или визитных карточек.

Только официальный документ на имя Александра Ивановича Серова и аккуратная пачка банкнот, перехваченная золотой скрепкой.

Я неспеша пересчитал купюры. Тысяча двести рублей ровно, приличная сумма для карманных денег. Видимо, наш таинственный маг предпочитал всегда иметь при себе наличные на непредвиденные расходы. Или прихватил их, чтобы расплатиться с громилами.

«Александр Иванович Серов», — произнёс я вслух, словно пробуя это имя на вкус.

Звучало, как фальшивка. Хотя бумаги были похожи на настоящие, но это вполне могла быть такая же качественная подделка, как мой собственный документ на имя Данилы Ключевского.

«Данила ищет!» — напомнила о себе Капля с лёгким нетерпением. — «Плохие бумаги! Тайны! Секреты!»

«Ищу, командир. Всему своё время», — успокоил я её, продолжая обыск.

В остальных карманах обнаружилось стандартное содержимое для состоятельного человека без особых привычек. Носовой платок из тонкого батиста, но без монограммы, которая могла бы указать на владельца. Серебряный портсигар хорошей работы, но опять же без всякой гравировки или личных отметок. Простая механическая зажигалка, каких сотни продаются в любой табачной лавке. Человек-призрак, который старательно стирал все следы своего существования, не оставляя зацепок даже в мелочах.

Я поднялся с колен и машинально отряхнул брюки от пыли, хотя в этом не было особой необходимости. Деньги отправились в мой карман к перстню. Я их по умолчанию перевёл в категорию военных трофеев.

Теперь стоило заняться кабинетом. Человек, который так тщательно скрывал свою личность, наверняка оставил что-то интересное в своём рабочем логове.

Кабинет покойного мага представлял собой странную смесь показной роскоши и функциональной простоты. Массивный письменный стол из тёмного дерева занимал центральное место, его столешница была завалена бумагами, которые битва разметала веером по всей комнате.

Я начал методичный осмотр с платяного шкафа, который стоял у дальней стены.

На плечиках висело несколько рубашек из хорошего хлопка, все белые или светло-серые, также без всяких украшений или монограмм. Запасная пара брюк тёмно-серого цвета, покрой классический, ткань добротная, дорогая. Ещё одна пара ботинок стояла на нижней полке, начищенная до зеркального блеска.

Вся эта одежда создавала образ человека основательного, аккуратного, но старающегося слиться с толпой, не выделяться ни богатством, ни бедностью. Серая мышь делового квартала, которую забудешь через минуту после встречи.

И только один предмет выбивался из этой безликой коллекции.

На самой дальней вешалке, почти скрытый за пальто, висел жилет, который заставил меня присвистнуть от удивления. Яркий, почти кричащий своими красками на фоне остального монохромного гардероба. Тёмно-зелёный шёлк был расшит золотыми и алыми нитями в причудливый растительный узор, который напоминал знаменитые «огурцы», но при ближайшем рассмотрении оказывался чем-то более сложным и древним. Восточная работа, причём дорогая, ручная вышивка, каждый стежок выверен и продуман.

«Красиво!» — восхитилась Капля, которая просочилась через щель в потолке и теперь разглядывала находку вместе со мной. — «Блестящее! Данила возьмёт?»

«Возьму, малышка. Это единственная личная вещь во всём этом безликом наборе».

Я аккуратно снял жилет с вешалки и сложил его, прежде чем убрать в карман. Такая яркая, запоминающаяся вещь наверняка не случайно оказалась в гардеробе человека-тени.

Возможно, это подарок, который он не мог выбросить по сентиментальным причинам. Или опознавательный знак для особых встреч. В любом случае, в магазине «Мертенс и сыновья» наверняка вспомнят покупателя такого экзотического предмета гардероба.

Закончив с одеждой, я перешёл к осмотру стен. Обычно люди, которые хранят секреты, любят прятать сейфы за картинами, это такая классика жанра, что даже в детективных романах уже считается дурным тоном. Но наш покойный маг оказался приверженцем классики.

За довольно посредственным морским пейзажем в золочёной раме обнаружилась ниша, а в ней массивная стальная дверца сейфа. Модель не самая новая, но надёжная, из тех, что передают по наследству вместе с фамильным серебром.

Я провёл ладонью по холодному металлу, чувствуя покалывание защитных чар. Заклинание было сложным, многослойным, как хороший слоёный пирог, где каждый слой выполнял свою функцию.

Первый слой отпугивал любопытных, второй бил током при попытке взлома, третий должен был поднять тревогу, но сработать он уже не мог, поскольку его создатель лежал в соседней комнате.

Даже не стал пытаться взламывать эту головоломку. Во-первых, это заняло бы уйму времени, во-вторых, могло привлечь ненужное внимание, если маг связал защиту с чем-то ещё, кроме себя. Есть способ проще и изящнее.

«Капля, твой выход», — позвал я свою помощницу.

«Капля поможет!» — радостно отозвалась она, тут же превращаясь в тонкую струйку воды, которая потекла по стене к сейфу. — «Капля пролезет! Капля умеет!»

Она просочилась через микроскопические щели между дверцей и корпусом, которые есть у любого, даже самого дорогого сейфа. Для обычного вора эти щели бесполезны, для воды они как распахнутые ворота.

Через несколько секунд изнутри донеслось довольное бульканье, а затем Капля начала выносить содержимое через свой пространственный карман. Это было похоже на фокус уличного иллюзиониста, только вместо кролика из шляпы у нас получались пачки денег из ничего.

Первыми появились деньги. Много денег. Я устроился в кресле покойного мага и начал методично считать купюры, раскладывая их по достоинству. Сотенные в одну стопку, полусотенные в другую, мелочь отдельно. Подсчёт занял добрых десять минут, и результат меня впечатлил.

Двадцать три тысячи рублей ровно. Серьёзная сумма, на которую можно купить небольшой дом в приличном районе или прожить безбедно пару лет. Я аккуратно перевязал купюры резинкой, которую нашёл в ящике стола.

Военные трофеи, как я уже говорил, но эти трофеи пойдут на благое дело.

Компенсация тем, кто пострадал от деятельности заговорщиков. Своего рода вселенская справедливость получается: деньги, заработанные на эпидемии, пойдут на приборы, которые её остановят.

«Ещё бумаги!» — доложила Капля, выталкивая из своего кармана толстую кожаную папку.

Вот это уже интереснее денег. Я раскрыл папку и начал просматривать документы. Долговые расписки, много долговых расписок. Некоторые на крупные суммы, некоторые на смешные деньги, но все с подписями и печатями.

Компрометирующие письма, где люди признавались в вещах, которые предпочли бы сохранить в тайне. Выписки из банковских счетов с подозрительными транзакциями. Имена везде разные.

Среди прочего мой взгляд зацепился за знакомое имя. Степан Николаевич Кротов. Три расписки на общую сумму в три тысячи рублей, проценты драконовские, срок выплаты давно прошёл. Вот оно как.

Теперь понятно, на каком крючке держали нашего горе-диверсанта. Долги, особенно такие, которые растут как снежный ком, прекрасный инструмент для вербовки.

Я откинулся в кресле, разглядывая потолок с облупившейся лепниной. Передо мной разворачивалась картина деятельности настоящего профессионала по части шантажа и манипуляций.

Наш покойный маг не просто выполнял чьи-то поручения, он создал целую сеть из должников и скомпрометированных людей, каждый из которых был готов на многое, лишь бы их секреты не выплыли наружу.

Осмотрев ещё раз кабинет, я пришёл к выводу, что это место не было постоянным жильём мага. Слишком мало личных вещей, слишком всё обустроено функционально, без попытки создать уют. Это была рабочая контора, тайное логово для хранения компромата и проведения деликатных встреч. Место, где маг-шантажист вёл свои тёмные дела, оставаясь невидимкой для остального мира.

Я собирался уже покинуть кабинет, когда Капля вынырнула из-под половиц с явным волнением в голосе.

«Данила! Тут внизу!» — забулькала она восторженно. — «Под полом! Капля нашла!»

Интересно. Я опустился на колени там, где она указывала, возле камина. Доски здесь выглядели такими же старыми и рассохшимися, как во всём доме, но когда я провёл по ним ладонью, одна поддалась под нажимом. Классическое решение для тайника, настолько очевидное, что многие его пропускают, ожидая чего-то более хитроумного.

Подцепил доску и приподнял её. В небольшом углублении под полом лежала деревянная шкатулка размером с хлебницу, покрытая тонким слоем пыли. Судя по следам на пыли, её доставали совсем недавно, возможно, вчера или позавчера.

Внутри, на бархатной подложке тёмно-синего цвета, аккуратными рядами лежали русалочьи камни. Десять штук, все одинакового размера, чуть крупнее обычных, что ставят на лодки. Но это были не простые камни, а переделанные в накопители энергии.

Я взял один и внимательно рассмотрел его на свет. Внутренняя структура была изменена, энергетические каналы перенаправлены так, чтобы камень мог не только отдавать силу, но и удерживать её больше обычного. Работа хорошая, хотя и не идеальная.

Я видел места, где энергетические нити были сплетены слишком туго, что создавало ненужное сопротивление и потери при передаче энергии. Моя техника лучше, это факт, но для человека, который не имел моего опыта, это был впечатляющий результат.

«Красивые камушки!» — оценила Капля, разглядывая находку. — «Данила заберёт?»

«Конечно заберу. Такие артефакты на дороге не валяются».

Я взял шкатулку с собой. Потом изучу камни внимательнее, возможно, смогу понять, где покойный маг научился такой технике. Интересная школа, слишком много нестандартных решений.

Закрыв тайник и вернув доску на место, я огляделся в поисках других возможных укрытий. В углу кабинета обнаружилась узкая дверца, выкрашенная в тот же неприметный серый цвет, что и стены. За ней скрывалась лестница, ведущая наверх. Ступеньки были настолько узкими и крутыми, что подниматься пришлось боком, придерживаясь за стены, чтобы не потерять равновесие.

С каждым шагом запах менялся. Если в кабинете пахло бумагой и табаком с примесью дорогого одеколона, то здесь в нос ударил резкий химический запах, похожий на тот, что бывает в аптекарских лабораториях. К нему примешивалось что-то затхлое и болотное, словно где-то наверху месяцами стояла непроточная вода.

«Фу!» — скривилась Капля. — «Пахнет больно! Вода больная!»

Она была права. Я чувствовал искажение в водной стихии ещё до того, как поднялся до последней ступеньки

Чердак встретил меня сумраком и духотой. Единственное слуховое окно было наглухо заколочено досками.

Здесь я разглядел то, ради чего покойный маг, видимо, и обустроил это убежище.

Лаборатория занимала всё пространство под крышей. В отличие от показной роскоши кабинета внизу, здесь царила спартанская простота человека, которого интересует только работа, а не внешний лоск.

Большой стол из грубо сколоченных досок стоял прямо по центру, заваленный стеклянной посудой самых причудливых форм. Реторты, колбы с длинными горлышками, спиртовки, какие-то металлические штативы с зажимами, назначение половины этих приборов я, честно говоря, не понимал.

В прошлой жизни Архимагу Глубинных Течений не требовались стеклянные побрякушки для управления водной стихией, всё решала сила воли и понимание истинной природы воды.

Но не лабораторное оборудование привлекло моё внимание.

У дальней стены, в ряд, словно солдаты на параде, стояли пять огромных стеклянных бутылей. Каждая размером с винную бочку, из тех, что используют в погребах виноделов. Толстое стекло было немного мутным, но содержимое всё равно хорошо просматривалось.

Вода внутри имела тошнотворный зеленовато-бурый оттенок, как в болоте. И эта вода буквально кипела жизнью. Искажённой, больной, неправильной, но невероятно активной жизнью.

«Ой-ой-ой!» — Капля спряталась за моей спиной, выглядывая из-за плеча с опаской. — «Много злых! Очень много!»

Я подошёл ближе к первой бутыли и присмотрелся внимательнее. То, что я увидел, заставило меня тихо присвистнуть от удивления. Если в заражённой скважине Добролюбова я имел дело с тысячами искажённых элементалей, то здесь их были десятки, а может и сотни тысяч.

Крошечные существа метались в своей стеклянной тюрьме как обезумевшие, врезаясь друг в друга, пытаясь прогрызть стекло, которое удерживало их в плену.

Концентрация была такой высокой, что вода казалась живой кашей, постоянно бурлящей и меняющей форму. Если бы хотя бы одна бутыль разбилась и содержимое попало в городские каналы, эпидемия накрыла бы половину Синеозёрска за считанные дни.

«Данила победит?» — неуверенно спросила Капля. — «Как тогда? В колодце?»

«Не совсем как тогда, малышка. Это слишком много даже для меня».

Перерабатывать такое количество заражённых элементалей обычным способом, поглощая их энергию одного за другим, заняло бы не меньше суток непрерывной работы. Нужен был другой подход.

Я прошёл вдоль ряда бутылей, прикидывая варианты. Провернуть то, что я делал в глубине колодца не получится. Если элементали станут больше, они вырвутся наружу и расползутся по округе быстрее, чем я успею их поймать.

Оставить здесь тоже нельзя, слишком велик риск, что кто-нибудь найдёт это место и по глупости устроит катастрофу.

«Капля поможет!» — моя маленькая спутница выскочила из-за моей спины, стараясь выглядеть храброй, хотя я чувствовал её страх. — «Капля съест плохих! Всех съест!»

«Нет, малышка. Это самоубийство. Их слишком много, они разорвут тебя на части прежде, чем ты успеешь поглотить даже сотую часть».

Она обиженно надулась, но спорить не стала. Всё-таки за время нашего сотрудничества Капля научилась понимать, когда я говорю всерьёз, а когда просто проявляю осторожность.

Я сел прямо на пыльный пол, скрестив ноги. Мне нужна была полная концентрация для того, что я задумал. Если нельзя уничтожить врагов напрямую, нужно заставить их уничтожить друг друга. Принцип стар как мир, но в данном случае требовал особого подхода.

Закрыв глаза, я погрузился в медитацию, нащупывая своим магическим зрением структуру заражённых элементалей. Они были искажены, изуродованы чужой волей, но основа оставалась водной. А значит, я мог создать нечто подобное, но подконтрольное мне.

Создание элементалей всегда напоминало мне лепку из глины, только вместо глины была чистая вода, а вместо рук работала направленная воля.

Первая попытка была классической, можно сказать, консервативной. Я создал дюжину маленьких медузок, каждая размером с орех.

Полупрозрачные тельца с десятком тонких щупалец, которые должны были захватывать заражённых элементалей и поглощать их энергию. В теории это должно было сработать, медузы в природе прекрасные хищники, несмотря на свою кажущуюся хрупкость.

«Красивые!» — оценила Капля, разглядывая моих первенцев. — «Как маленькие Капли! Только с ножками!»

«Это щупальца, а не ножки», — поправил я её машинально.

Капля и не думала обижаться, прочитав не только слова, но и мои эмоции. Её детская непосредственность часто помогала мне взглянуть на вещи под другим углом.

Я подошел к одной из бутылей, той, что стояла с краю, и аккуратно открыл притёртую стеклянную пробку. Запах ударил в нос мгновенно. Заражённые элементали почувствовали свободу и рванулись к горлышку. Вода всколыхнулась, но я удержал её на месте силой.

Я был здесь главным магом воды, и стихия это чувствовала.

Запустил своих медуз внутрь и закрыл пробку. Теперь оставалось наблюдать.

Первые секунды всё шло по плану. Медузы атаковали заражённых элементалей, обвивая их щупальцами и пытаясь поглотить. Но очень быстро стало понятно, что план провалился. Заражённых было слишком много, они атаковали со всех сторон одновременно, разрывая нежные щупальца моих созданий.

Через минуту от дюжины медуз не осталось ничего, кроме бесформенных сгустков воды, которые тут же были поглощены врагами.

«Медузки проиграли», — грустно констатировала Капля. — «Плохие сильнее».

«Не сильнее. Их просто больше. Нужен другой подход».

Вторая попытка была более воинственной. Я создал существ, похожих на крабов, с толстым ледяным панцирем и мощными клешнями. Теоретически они должны были не поглощать врагов, а разрывать их структуру, превращая обратно в обычную воду. Крабы получились внушительными, но совсем мелкими, не более горошины.

«О! Сильные!» — восхитилась Капля. — «Победят!»

Но и крабы продержались ненамного дольше. Их панцири оказались слишком жёсткими и неповоротливыми. Пока краб разделывался с одним противником, сотни других атаковали его сочленения, просачивались под панцирь, разрушали структуру изнутри. Пять минут боя, и мои крабы превратились в бесполезные осколки, плавающие в зелёной жиже.

Третья попытка была компромиссной. Морские коньки с гибкими хвостами и небольшими, но острыми шипами по всему телу. Идея была в том, чтобы они могли быстро маневрировать и атаковать точечно, поражая ядра заражённых элементалей.

Коньки продержались дольше, минут десять, но и их постигла та же участь. Они были слишком специализированными, хороши в атаке, но беззащитны при окружении.

Четвёртый вариант оказался еще хуже. Плоские существа вроде скатов, которые должны были накрывать собой группы врагов и поглощать их массово. Но скаты оказались слишком медленными и уязвимыми снизу.

«Данила устал?», — заметила Капля с беспокойством. — «Может, отдохнуть?»

«Нет, не устал. Сейчас всё получится, малышка».

Я понял свою ошибку. Я пытался копировать природные формы, вместо того чтобы создать что-то новое.

Я снова закрыл глаза, но теперь не пытался воспроизвести что-то существующее. Вместо этого я думал о функции. Мне нужны были не красивые существа, а эффективные машины для убийства себе подобных.

Пятая попытка родилась из чистого прагматизма. Я создал гибрид всех предыдущих форм. Тело обтекаемое как у медузы, но с подвижными пластинами брони как у краба. Вместо щупалец или клешней у моих новых созданий были выдвижные иглы, которые могли протыкать противника и высасывать его энергию. А главное, я сделал их маленькими, очень маленькими, размером с зёрнышко пшена. Чем меньше цель, тем сложнее её атаковать.

«Странные», — оценила Капля, разглядывая новых бойцов. — «Не красивые».

«Зато практичные», — встал я на защиту своих творений.

Я создал целую сотню таких существ и запустил их в бутыль. Началась битва, но теперь она шла по моим правилам. Маленькие бронированные убийцы проскальзывали между волнами атакующих, их иглы пробивали оболочки заражённых элементалей с хирургической точностью. Когда несколько врагов пытались окружить одного из моих бойцов, подвижные пластины брони создавали временный щит, давая время для контратаки.

Но самое главное, я не просто наблюдал за битвой, а активно управлял ею. Когда видел, что кто-то из моих созданий попадает в окружение, я мысленно перестраивал его структуру, добавляя дополнительные иглы или утолщая броню в нужном месте. Это было похоже на игру в шахматы, где фигуры могли менять свои свойства прямо во время партии.

«Данила умный!» — восхитилась Капля. — «Меняет! Помогает!»

Через двадцать минут непрерывного боя мои создания начали побеждать. Они научились работать группами, окружая крупные скопления врагов и методично их уничтожая. Поглощённая энергия делала их сильнее, иглы становились длиннее, броня толще. Это была уже не просто битва, а эволюция в реальном времени.

Когда энергии набиралось больше, мои элементали делились на два. Скоро их стало значительно больше, а затем они получили численное преимущество.

Через час первая бутыль была очищена. Вода внутри из мутно-зелёной стала прозрачной с лёгким голубоватым оттенком. Мои элементали, раздувшиеся от поглощённой энергии, лениво плавали в ней, похожие на сытых хищников после удачной охоты.

«Победили!» — радостно подпрыгнула Капля. — «Данилины помощники победили!»

«Это только начало, малышка. Ещё четыре бутыли осталось».

Но теперь я знал, что делать. Я перенёс часть победителей во вторую бутыль, создал ещё полсотни новых бойцов и запустил процесс заново. С каждой новой бутылью мои элементали становились эффективнее, они учились, адаптировались, совершенствовались. К тому времени, когда я добрался до последней, пятой бутыли, у меня была настоящая армия микроскопических убийц, каждый из которых поглотил энергию сотен врагов.

Последняя битва заняла всего пятнадцать минут. Мои элементали расправились с заражённой водой с эффективностью хорошо смазанной машины. Я даже почувствовал что-то похожее на отцовскую гордость, наблюдая за их работой.

Теперь, когда главная угроза была устранена, настала пора разобраться с истинным наследием таинственного мага.

На полке рядом с лабораторным столом я заметил ряд толстых журналов в кожаных переплётах.

Взял один наугад, раскрыл посередине. Мелкий аккуратный почерк заполнял страницы от края до края. Записи об экспериментах, наблюдения, формулы…

Я присел на край стола, и стал методично изучать записи.