Аквилон. Маг воды. Том 4

Глава 17

Чернота поглотила меня мгновенно. Словно я нырнул в чернильницу, где даже воздух казался густым и непроницаемым. За спиной остался светлый прямоугольник входа с тёмными силуэтами братьев Жилины, застывших в ожидании. Впереди простиралась только тьма и неизвестность.

Я сделал несколько осторожных шагов вглубь шахты. Под ногами хрустел мелкий щебень. Рельсы вели в темноту, холодные и влажные на ощупь, и я держался рядом с ними, используя как ориентир в кромешной тьме.

Вода была повсюду. Не много, тонкий слой под ногами, но я чувствовал каждую каплю, каждую струйку, стекающую по стенам, каждую микроскопическую частицу влаги в воздухе. Моё магическое чутьё подсказывало, что в этой шахте воды было гораздо больше, чем можно было предположить, глядя снаружи на сухой береговой обрыв.

«Данила пойдёт в глубину?» — раздалось в моей голове любопытное бульканье Капли.

«Пойду. Ты готова помочь?»

«Капля всегда готова! Капля не боится темноты! Капля храбрая!»

«Хорошо. Тогда иди вперёд. Будешь моими глазами. Только осторожно.»

Из мельчайших капель влаги, конденсировавшихся на шершавых стенах штольни, начала собираться знакомая фигурка. Маленькая полупрозрачная выдра материализовалась прямо из водяной взвеси, повисшей в воздухе. Она энергично потрясла головой, словно отряхиваясь от несуществующих капель, забавный жест, совершенно бессмысленный для существа, целиком состоящего из воды.

«Капля пойдёт первой! Капля разведчик!»

Она растеклась переливающейся лужицей и заскользила вперёд по неровному полу, обтекая камни и огибая выбоины. Я прикрыл глаза и полностью переключился на её восприятие. Мир вокруг мгновенномпреобразился. Темнота исчезла, сменившись странным голубоватым свечением. Так Капля воспринимала энергию воды, пронизывающую всё вокруг.

Штольня через её зрение выглядела совершенно иначе. Старая, но основательная, с массивными брёвнами крепления, потемневшими от времени и постоянной сырости. Некоторые балки подгнили, покрылись склизким налётом, но всё ещё основательно держали свод. По стенам змеились тонкие струйки воды, оставляя блестящие дорожки на камне, собираясь в небольшие лужицы в углублениях пола.

Капли срывались с потолка с мерной регулярностью часового механизма. Но самое интересное и неожиданное было не это.

Жилы русалочьего камня буквально пронизывали стены, словно светящиеся вены какого-то исполинского существа. В обычном зрении их было не разглядеть, просто серый камень с вкраплениями кварца. Но для Капли они сияли мягким голубым светом, пульсирующим в такт невидимому сердцебиению горы.

Жилы тянулись вдоль стен, уходили в потолок, ветвились и переплетались, создавая причудливый узор, похожий на корневую систему огромного подземного дерева. Некоторые жилы были толщиной с человеческую руку, массивные и яркие. Другие, тонкие как нити, едва заметные даже в магическом зрении.

Любопытно. Крайне любопытно. Братья Жилины утверждали, что под землёй нет воды, и значит нет работы для водного мага. Они катастрофически ошибались. Вода была везде. В каждой трещине, в каждой поре камня, в самой структуре породы.

Я мысленно перебирал свои знания о формировании русалочьих камней. Они образуются там, где обычный кварц веками, а то и тысячелетиями контактирует с водой, насыщенной магической энергией. Чаще всего это происходит возле подземных рек, на дне древних озёр или в местах, где когда-то били гейзеры.

Жила русалочьего камня — это всегда след воды, её памятник. Бывшее русло, древний берег, место водопада, исчезнувшего эпохи назад.

А Трёхречье, судя по увиденному, оказалось расположено в совершенно особенном месте.

Здесь вода была насыщена энергией до такой невероятной степени, что буквально пропитала собой весь окружающий камень, преобразовав его на молекулярном уровне. Благодаря постоянному, непрерывному контакту с минералами на протяжении невообразимого времени возникла эта идеальная для магических целей порода. В прошлой жизни я бы отдал многое за доступ к такому месторождению.

«Ой!» — Капля внезапно замерла, её водяное тело задрожало от возбуждения. — «Сколько вкусного! Везде вкусное!»

Я почувствовал через нашу ментальную связь странное, тревожное ощущение. Словно голодавший неделю человек вошёл в пекарню, полную свежайшего хлеба, пирогов и сдобы. Капля буквально вибрировала от возбуждения, её форма стала нестабильной, расплывчатой.

«Вкусного? Что ты имеешь в виду?»

«Очень-очень много! Везде! В стенах! В воздухе! Капля хочет попробовать! Капля должна попробовать!»

Она сорвалась с места и устремилась вперёд, гораздо быстрее, чем требовалось для разведки. Скользила по полу с невероятной скоростью, почти летела. Я нахмурился, чувствуя, как беспокойство холодком пробежало по спине.

Что-то было категорически не так. Капля обычно не реагировала с такой остротой на обычную энергию воды. Даже когда была очень голодна. У неё была связь со мной, через которую она могла получить столько энергии, сколько нужно.

«Стой. Немедленно остановись.»

Но она не остановилась. Продолжала нестись вперёд всё быстрее, причитая о вкусняшках высоким, почти истерическим бульканьем. Вскоре перешла на образы, яркие, но практически бессвязные.

Меня завалило потоком мысленных картинок. Блинчики Елены Павловны, осетрина из ресторана «Жемчужина», где мы обедали с Громовым, торт «Наполеон» в трактире возле медицинского кабинета Нади Светловой и даже окуни испечённые на углях в Бабьем затоне.

Я усилил ментальную команду, вложив в неё всю силу нашей связи.

«Капля, стоять! Это приказ!»

Она замерла, словно наткнувшись на невидимую стену. Но я чувствовал, как ей мучительно трудно сопротивляться непреодолимому порыву. Она дрожала всем своим водяным телом, форма то сжималась, то расширялась, готовая сорваться в любой момент.

«Ну пожалуйста!» — заныла она жалобно, почти плача. — «Можно Капле попробовать вкусняшку? Капля очень-очень хочет! Одну малюсенькую вкусняшку! Совсем крохотную!»

Теперь я был абсолютно уверен, что-то постороннее влияло на неё. Что-то достаточно сильное, чтобы пробиться через нашу связь. Я заглянул глубже, осторожно изучая её изменённое состояние.

И почувствовал это. Тонкие, почти невидимые нити чужого влияния, опутывающие её сознание как паутина. Кто-то или что-то дёргало за эти нити, как кукловод за ниточки марионетки, заставляя её испытывать непреодолимое желание «поесть».

Такое ощущение, что она одержима. Нет, не совсем одержима, для одержимости воздействие слишком примитивное. Скорее… загипнотизирована. Или находится под влиянием мощного принуждения. Она продолжала повторять одно и то же, словно заевшая шарманка, неспособная остановиться.

«Вкусно! Очень вкусно! Капля съест вкусняшку! Много вкусняшек! Все вкусняшки!»

Решение пришло мгновенно. Я не мог позволить ей попасть под чужой контроль. Особенно когда не знал природу этой силы, её источник и степень опасности. Если что-то может подчинить водного духа через нашу усиленную связь, это что-то представляет серьёзную угрозу.

«Прости, малышка,» — мысленно произнёс я. — «Это может быть неприятно. Даже больно. Но то, что происходит, смертельно опасно для тебя. Я должен тебя защитить.»

Я взял её под полный, абсолютный контроль. Не просто отдавал команды через нашу ментальную связь, а полностью подчинил её волю своей, слил наши сознания воедино. Так я делал только однажды, когда очищал скважину Добролюбова когда мы с ней сражались против сотен элементалей. Но тогда она добровольно впустила моё сознание.

Сейчас я действовал сам.

Капля дёрнулась, словно от удара током. Её форма на мгновение распалась на отдельные капли, затем собралась обратно. Через её обострённое восприятие я наконец услышал то, что она слышала всё это время. Визг. Но не обычный звук, воспринимаемый ушами, а нечто находящееся на грани ментального и физического, между реальностью и магией.

Он говорил не словами, а чистыми, примитивными эмоциями и желаниями. Ешь. Поглощай. Бери энергию. Много энергии вокруг. Бери всё. Немедленно. Сейчас. Больше. Ещё больше.

Интересная схема. Изящная в своей простоте. Кто-то или что-то использовало этот визг как приманку, чтобы привлекать и контролировать водных духов. Или других магических существ, чувствительных к энергии воды. Заманчивое, почти неотразимое предложение. Неограниченный источник пищи, бесконечный пир энергии.

Я осторожно отпустил тотальный контроль, но усилил защитные барьеры вокруг сознания Капли, создав многослойный щит от внешнего влияния. Она встряхнулась, словно просыпаясь от кошмарного сна, её форма стабилизировалась.

«Что… что было?» — её голос звучал растерянно и испуганно.— «Капля делала что-то плохое? Капля не слушалась?»

«Нет, малышка. Ты ничего плохого не делала. На тебя кто-то пытался повлиять. Тебе нужно немедленно вернуться к выходу».

«Но Капля хочет помочь! Капля сильная! Капля не боится!»

«Поможешь. Будешь ждать у выхода и предупредишь Волнова, если что-то пойдёт не так. Это очень важное задание. Справишься?»

Она нехотя, словно нашкодивший ребёнок, поплыла обратно, периодически оглядываясь. У самого выхода, где в темноту пробивался слабый дневной свет, остановилась.

«Данила не сердится?» — виновато спросила она. — «Капля не специально. Капля не знала».

«Не сержусь. Это не твоя вина, абсолютно. Кто-то очень хитрый пытался тебя обмануть. Посиди там, охраняй выход, а я разберусь с проблемой».

«Капля будет ждать! Капля хорошо сторожит! Капля предупредит!»

Я остался один в абсолютной темноте. Без магического зрения Капли вокруг была непроглядная чернота.

Что ж, придётся импровизировать. Враг, кто бы он ни был, привык действовать в таких условиях. Это его территория, его преимущество. Значит, первым делом нужно лишить его этого преимущества. Уравнять условия игры.

Я вытянул руку, призывая воду из многочисленных луж под ногами. Она послушно поднялась, закручиваясь в небольшие спирали, формируясь в несколько идеальных шариков размером с кулак. Простейшие элементали без разума, воли и самосознания. Просто сгустки воды, полностью подчинённые моей магии.

Я заставил их светиться изнутри. Не ярко, примерно как светлячки тёплой летней ночью. Мягкое голубоватое свечение разлилось по штольне, создавая причудливую игру теней на неровных стенах. Светящиеся шары мерно пульсировали, словно маленькие подводные медузы.

«Вперёд», — мысленно скомандовал я.

Светящиеся шарики покатились по неровному полу, подпрыгивая на камнях, освещая путь своим призрачным светом. Они двигались медленно, методично, но успешно справлялись со своей задачей. Теперь я мог видеть хотя бы на десяток метров вперёд. Немного, но лучше, чем полная слепота.

Пора было двигаться дальше, в глубину. Выяснить, кто или что издаёт этот загадочный визг, способный подчинять водных духов. У меня крепло нехорошее предчувствие, что братья Жилины столкнулись с чем-то гораздо более серьёзным и опасным, чем просто агрессивные твари, поселившиеся в их шахте. Кто-то очень умный устроил здесь ловушку.

Я активировал «Шёпот течений». Древняя способность Архимага позволяла мне слышать на огромном расстоянии. Но сейчас я использовал её иначе. Настроился на ту же волну, на которой звучал загадочный визг, используя воду как проводник.

И услышал его. Ясно и отчётливо, словно кто-то играл на расстроенной скрипке. Он исходил откуда-то снизу, из самых глубин шахты. Теперь, когда я воспринимал его напрямую, визг не казался таким навязчивым, как для Капли. Я не испытывал маниакального желания что-то сожрать. Но направление было абсолютно понятно. Словно невидимая нить тянулась сквозь темноту, указывая путь.

Я двинулся вперёд, следуя за медленно катящимися светлячками. Штольня постепенно уходила вниз под всё более крутым углом. Чем глубже я спускался, тем больше становилось воды. Она уже не просто сочилась из стен. Она струилась, журчала, капала с потолка крупными тяжёлыми каплями, собиралась в небольшие ручейки вдоль стен, которые весело журчали, устремляясь вниз.

И тем громче, настойчивее становился визг.

Первая деревянная лестница появилась минут через пять неспешной ходьбы. Старая, но на удивление крепкая, братья Жилины явно следили за безопасностью. Массивные ступени из дуба, почерневшие от времени и влаги, но без признаков гнили.

Поручни отполированы сотнями рабочих рук до блеска. Я спустился, придерживаясь за влажное дерево. Светящиеся шарики покатились следом, подпрыгивая на каждой ступеньке.

Воздух становился холоднее, плотнее. Звук капающей воды усилился, превратился в настоящую симфонию. Капли падали с разной частотой, создавая причудливый ритм. Кап. Кап-кап. Кап. Словно кто-то играл на водяном ксилофоне.

Вторая лестница ждала ещё через сотню шагов. Эта была новее, дерево светлое. Видимо, братья расширяли выработки совсем недавно, до появления визгунов.

Спускаясь, я заметил на стенах царапины. Глубокие борозды в камне, словно кто-то проехался по породе гигантскими граблями. Первые следы наших загадочных обитателей.

Визг становился громче с каждым метром спуска. Теперь он звучал не как далёкий призыв, а как настойчивое требование. Чтобы слышать его, мне уже не требовалось заклинание. Скорее наоборот, я рад был бы приглушить его, но не хотел прозевать внезапное нападение ради собственного удобства.

И вот, наконец, впереди в голубоватом свете моих элементалей я увидел серую стену, перегородившую штольню. Когда подошел ближе, стало ясно, что это не стена, а туман. Плотный, как молоко, неестественно густой. Он не рассеивался от движения воздуха, не реагировал на сквозняк из глубины шахты. Просто висел там, словно занавес между мирами.

Я остановился в паре метров от серой завесы. Протянул руку, призывая воду. Она откликнулась мгновенно, радостно, словно ждала этого призыва. Закрутилась вокруг меня, формируя защитный кокон. Вращающаяся водяная броня, способная поглотить или отразить практически любой физический удар.

Царапины на телах не может оставлять магия, значит защитимся от физических атак.

Проверил ещё раз. Щит крутился с оптимальной скоростью, создавая дополнительную защиту за счёт центробежной силы. Энергии в окружающей воде было столько, что можно было поддерживать такую защиту часами без малейшего напряжения. Приятное ощущение, словно стоишь под мощным водопадом чистой энергии.

Я шагнул в туман.

Серая завеса расступилась вокруг водяного щита, создав пустую сферу чистого воздуха. Туман отползал от воды, словно живое существо, избегающее прикосновения. Интересный эффект. Значит, туман магический, раз реагирует на элементальную воду. Но что за магия его создаёт?

Тишина. Абсолютная, звенящая тишина. Даже звук капающей воды исчез, поглощённый серой массой. Только моё дыхание и тихое журчание вращающегося щита. Шаг. Ещё шаг. Светящиеся элементали катились впереди, их свет едва пробивался через плотную завесу.

Бум!

Удар пришёл без предупреждения.

Что-то врезалось в щит со свистом, отскочило с громким всплеском, захлюпало, покатившись по лужам. Я даже не успел разглядеть, что это было. Просто тёмное пятно в тумане. Затем ещё удар, с другой стороны. Потом третий, четвёртый. А потом началось настоящее безумие.

Удары посыпались со всех сторон одновременно. Словно попал под каменный град. Что-то билось в щит сверху, снизу, сбоку — отовсюду.

Щит вибрировал от ударов, волны расходились по водяной поверхности, создавая причудливые узоры. Мне приходилось постоянно подпитывать его энергией, восстанавливая целостность. Благо, энергии вокруг хватало с избытком. Я просто открыл себя потоку силы, льющейся из пропитанных водой стен, и направил её в щит.

Забавное ощущение, словно стоишь в воротах, а в тебя летят мячи. Вспомнилась новомодная игра, которую недавно завезли с островов.

«Ножной мяч» кажется? Парни гоняют кожаный мяч ногами, пытаясь забить в ворота противника. А вратарь должен отбивать все удары. Вот и я сейчас чувствовал себя таким вратарём, только мячей было слишком много, и летели они одновременно.

Так не пойдёт. Простая оборона может длиться вечно, но она ничего не решает. Нужно было понять, с чем я имею дело. Изучить противника, найти его слабости. А для этого нужно было поймать хотя бы одного из этих невидимых нападающих.

Не ослабляя концентрацию на поддержании щита, в конце концов, для мага моего уровня удерживать две-три конструкции одновременно не сложнее, чем дышать и идти одновременно, я начал формировать новое оружие. Вода отделилась от внутреннего слоя щита, вытянулась в длинную, гибкую плеть. Три метра чистой воды, сжатой до плотности каната, но сохранившей свою текучесть. Идеальное оружие для ловли чего-то быстрого и увёртливого.

Водяная плеть хлестнула в туман наугад, рассекая серую массу. Естественно, промах, я даже не видел целей. Ещё попытка, в другую сторону, и снова мимо.

Твари были не просто быстрые, они были невероятно быстрые. И явно видели в этом проклятом тумане гораздо лучше меня. Возможно, туман был их естественной средой? Или они сами его создавали для охоты?

Неравные условия требовали нестандартного решения. Если не можешь поймать движущуюся цель, заставь её поймать себя. Я изменил тактику кардинально. Вместо попыток ударить по невидимым атакующим, я стал ждать. Терпение охотника, выжидающего момент.

Вот оно! Что-то летит прямо в лицо. В последний момент, за долю секунды до удара, я изменил структуру щита в точке контакта. Сделал воду мягче, вязче, превратил её из брони в ловушку. Существо влетело в изменённый участок щита и увязло, как муха в свежем мёде.

Водяная плеть среагировала мгновенно, обвилась вокруг пойманной твари, притягиваеё к каменному полу. Существо отчаянно вырывалось, но вода держала крепко, не давая ни малейшего шанса на побег.

Удивительно, но остальные атаки прекратились. Раз, и тишина.

Видимо, поимка одного из их собратьев заставила остальных проявить осторожность. Они всё ещё были там, в тумане, я чувствовал их присутствие. Но они больше не атаковали. Ждали. Наблюдали. Возможно, они изучали меня так же внимательно, как я собирался изучить их пойманного собрата.

Я усилил свечение ближайшего элементаля, заставив его подкатиться ближе. Направил весь его свет на пойманное существо. То, что я увидел, заставило меня присвистнуть от удивления.

Тварь была размером с крупного ежа, может быть, чуть больше, с домашнюю кошку, свернувшуюся клубком. Но на ежа она походила только самым отдалённым образом.

Существо могло сворачиваться в идеальный шар, это я понял по тому, как сомкнуты пластины панциря. Геометрически идеальный шар, без единого выступа или впадины. Но сейчас, придавленная моей водяной плетью, тварь была вынуждена частично развернуться, показав свою истинную природу.

Панцирь, вот что бросалось в глаза в первую очередь. Это был не просто защитный покров, не грубая броня. Это был шедевр природной инженерии. Сотни пластин срослись в единую конструкцию, каждая подогнана к соседней с точностью ювелирного изделия.

Но самое поразительное, что пластины были покрыты острыми гранями, торчащими во все стороны. Каждая грань заточена как бритва цирюльника, каждая блестела в голубом свете моего элементаля как осколок чёрного обсидиана.

Один удар такого «мячика» на полной скорости мог распороть человека на лоскутки. Теперь стало понятно, откуда у рабочих такие страшные, рваные раны. Это было не просто животное. Это было живое оружие.

Существо попыталось вырваться, начало вращаться вокруг своей оси с бешеной скоростью. Из-под панциря показалась… голова?

Нет, это сложно было назвать головой в привычном понимании. Скорее, передняя часть, которая выполняла функцию головы.

Круглая пасть, и больше ничего. Никаких глаз, они были не нужны в темноте. Никакого носа, ориентация по запаху тоже не требовалась. Никаких ушей в привычном понимании. Только рот. Но какой рот!

Пасть была усеяна треугольными зубами в несколько рядов, и, я не поверил своим глазам, эти ряды вращались в разные стороны! Внешний ряд крутился по часовой стрелке, следующий — против, третий — снова по часовой. Настоящая живая камнедробилка.

Органическая дрель для проходки самой твёрдой породы. Существо открыло пасть шире, демонстрируя глотку, уходящую в черноту, и я увидел, что зубы продолжаются и внутри, спиралью уходя в глубину. Это создание могло перемалывать камень в пыль, глотать и переваривать.

Но самое интересное открытие ждало меня при изучении панциря. Он почти полностью состоял из чистейшего русалочьего камня. Плотный как хитин или скорлупа улитки.

Это переворачивало все мои представления о биологии и магии. Эти твари, визгуны, как их назвали братья Жилины, не просто питались русалочьим камнем, поедая его как обычную пищу. Они его переваривали, усваивали и откладывали на себе в качестве живой брони.

Симбиоз? Нет, это было что-то большее. В моей прошлой жизни алхимики убили бы за возможность изучить такое создание.

Существо издало звук, тот самый визг, но тише, жалобнее, с нотками, которые можно было бы назвать мольбой, если бы у этой твари было сознание. Оно словно звало на помощь. Или предупреждало сородичей об опасности.

Из тумана донёсся ответный визг, потом ещё один, и ещё. Целый хор голосов, перекликающихся в серой мгле.

Я ослабил хватку водяной плети и отпустил существо. Оно мгновенно свернулось в идеальный шар и укатилось в туман с невероятной скоростью, оставив только царапины на камне от своих острых граней. Через секунду атаки возобновились, но уже не такие яростные, не такие хаотичные.

Они испугались, или таким образом изучали меня? Проверяли защиту на прочность, искали слабые места, анализировали мои реакции. Инстинкт или разум?

Интересная ситуация сложилась. Очень интересная. Но мне нужно было двигаться дальше, к источнику основного визга, который всё ещё звучал из глубины, манящий и угрожающий одновременно.

Эти существа, визгуны, были только частью загадки. Что-то управляло ими, направляло, использовало как оружие или инструмент. И это что-то ждало меня впереди.

Я двинулся вперёд, поддерживая щит на максимальной мощности. Визгуны продолжали атаковать, но теперь, когда я знал, с чем имею дело, это уже не казалось таким опасным.

Они были смертельной угрозой для обычного человека, даже для группы вооружённых людей. Но для мага воды, стоящего в месте, буквально пропитанном водной энергией, они были просто досадной помехой. Опасной помехой, требующей постоянного внимания, но не более того.

Туман начал редеть. Сначала это было едва заметно, серая пелена стала чуть менее плотной, чуть более прозрачной. Потом изменения стали очевиднее. Я начал различать контуры стен, потолок штольни, даже отдельные камни под ногами. Серая завеса медленно, нехотя расступалась, словно театральный занавес, открывая то, что она так тщательно скрывала.

Зрелище того стоило.

Стены штольни были усеяны визгунами. Сотни, возможно, тысячи существ облепили каждый сантиметр поверхности там, где проходили жилы русалочьего камня. Они висели на стенах, на потолке, копошились на полу.

Живой ковёр из панцирей и вращающихся зубов. Они присосались к камню своими круглыми ртами и методично, с механической точностью выгрызали породу. Хруст и скрежет наполняли воздух, звук тысячи маленьких камнедробилок, работающих одновременно. Это было похоже на рой термитов, пожирающих деревянный дом.

Некоторые жилы русалочьего камня были выедены полностью, оставив глубокие борозды в стенах, похожие на раны. Другие только начали разрабатываться, свежие следы зубов, каменная крошка, всё ещё осыпающаяся вниз.

Визгуны двигались организованно, словно колония муравьёв или пчелиный рой.

Я медленно шёл вперёд, поддерживая щит, стараясь не делать резких движений. Визгуны на стенах не обращали на меня внимания, полностью поглощённые своим пиршеством.

Источник визга приближался. От него закладывало уши и гудело в голове.

Еще один поворот. И я увидел то, что производило весь этот шум.

Вы серьёзно⁈